Глава 10
Встречу с Щукиным на базе решил перенести на следующий день, благо там ничего серьезного и не намечалось. Так, чисто формальные вопросы.
— Алло, — услышал я из мобильника.
— Жень-Жень, привет, — начал я и запнулся. До меня дошло, что сейчас еще и двух часов дня нет. Что я буду делать до ужина у Кояма? А это, между прочим, в восемь вечера обычно. — Тут такое дело… — заговорил я после некоторой паузы, — надо перенести встречу с Щукиным часов на… — сейчас я в центре города, скоро обед, пробки, — часа на четыре дня. Заедешь за стариком?
— Надо узнать, где он сейчас и не занят ли, — ответил Беркутов. — Хотя насчет «занят» ладно, но он может быть у черта на куличках. Давай я тебе перезвоню минут через десять?
— Договорились, — согласился я.
В общем, с Щукиным в итоге все нормально сложилось, а вот мне предстояло увлекательное городское путешествие с экскурсом в мир токийских пробок. Ну хоть обратно поеду — попроще будет.
Прибыв на базу, я наткнулся на Щукина, мирно беседующего с Леной около моего кабинета.
— Ага, а вот и мой новый шеф, — улыбнулся старик, поворачиваясь ко мне. — Что ж, Ленок, не буду больше мешать.
— Вы мне совсем не мешали, Антон Геннадьевич, — возразила секретарша.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Щукин, — а то я ничего не понимаю.
— Привет, Лен, — поздоровался я. — Ты хоть на выходные с работы уходишь?
— Эм… — замялась красотка. — Не волнуйтесь, Сакурай-сан, — ответила она на русском, видимо, из-за Щукина, — мне вполне хватает свободного времени.
— Да? — остановился я перед ее столом. — Хм, есть мнение, Антон Геннадьевич, — усмехнулся я, — что над кем-нибудь можно пошутить.
— Например? — спросил он. — И как?
— Елене надо отдохнуть…
— Но… — вскинулась она.
— Это не обсуждается, — произнес я мягко. — А вот кого на ее место посадить — вопрос актуальный. Думаю, Святов несколько дней выдюжит.
— Святов? — переспросил Щукин. — Святов… А-а-а, Святов! Так этот отморозок тоже жив? Приятное известие. Я бы посмотрел на него за столом секретаря, только… — замолчал он. — А ты проблем-то от такого работника не получишь?
— Не так уж и долго он будет здесь сидеть, — покосился я на Лену. У той была такая возмущенная моська… Чую я, помощница у него будет.
— Как знаешь, — пожал плечами старик.
— Но Сакурай-сан…
— С завтрашнего дня ты отдыхаешь, — не дал ей договорить. — Все, я сказал. Предупредишь Святова и объяснишь, что тут почем.
— Как скажете, Сакурай-сан, — сдулась она.
Решение, конечно, спорное, но отдохнуть ей надо, Святову я доверяю, да и, может, сойдутся эти двое. Жаль ведь, что такая красота, да без мужчины.
— Ладно, Антон Геннадьевич, пойдемте, обсудим наши делишки.
Зайдя в кабинет, направился к своему столу, не забыв махнуть Щукину на свободные стулья. Упав в кресло, задрал голову к потолку.
— Блин, долбанные пробки, — пробормотал я. Надоело уже сидеть, хочется чего-нибудь активного. Сходил бы на стрельбище, но времени и так в обрез.
— Это ты еще в России пробки не видел, — отозвался Щукин. — Тут у вас на удивление проще с этим.
— А в Китае, говорят, вообще швах, — вздохнул я. — Ладно, давайте делами займемся, они, сволочи, почему-то не хотят сами собой решаться.
— И правда, сволочи, — усмехнулся дед. — Прежде чем начнем, хочу все-таки узнать у тебя, что там с войнушкой, про которую ты говорил.
Ну да, нормальное желание… для работника.
— Хорошо, только вы учтите, Антон Геннадьевич, что об этом лучше не распространяться.
— Я понял тебя, — кивнул Щукин.
Раз понял, почему бы и не поделиться? Щукин слушал мою речь молча и ни разу не прервал. Заговорил он только после того, как я закончил.
— Как-то так, — развел я под конец руками. — Информации мало, все только начинается, потому и план — не план, а так, зачатки.
Помолчали.
— Все равно не понимаю, — выдал неожиданно старик. — Начнем с начала. Ваш император обиделся, что у него отобрали Малайзию. По итогам проигранной, по сути, войны. Ладно, бывает. Но что ему мешало захватить ее после? Когда в мире все утихнет.
— Англичане, — ответил я. — Сама-то Малайзия — это так, детишки с палками. Но англичане за их спинами — это полномасштабная война с сильным противником.
— С чего ты решил, что англичанам на это не плевать? Думаешь, они готовы в легкую начать войну? И ради кого, главное?
— Ради чего, а не ради кого, — уточнил я. — Малаккский пролив Альбион не отдаст. Он и так наполовину наш. Если не поддерживать малайцев, эту страну раздербанят по кусочкам. Часть нам уйдет, часть тому же Сукотаю. А может и все нам, это политика не моего, пока, уровня. Но англичанам в любом случае ничего не достанется.
— Тогда я, опять же, не понимаю, как несколько кланов сможет чего-то там завоевать, — не сдавался Щукин.
— Вот прямо сейчас и я не понимаю, — пришлось мне признать. — Предыдущий… успешный, — уточнил я, — альянс кланов отжимал у Малайзии дальнюю часть их земель, к Малаккскому проливу отношения не имеющую, да и не было у англичан все схвачено. Сейчас же… ну наверное, сам пролив кланы трогать не будут. Обозначат это как-нибудь. Или опять же — политические нюансы, о которых я не в курсе. Но Кояма не дураки и совсем недавно пережили войну на уничтожение, так что в левую авантюру не полезли бы.
— Ладно, предположим, — кивнул Щукин. — Вполне возможно, что у англичан именно сейчас нет наличных сил для войны в Малайзии, не нам знать такие вещи. Но скажи мне, с чего ты взял, что этим твоим Шмиттам дадут Герб? И почему, к слову, сам его не хочешь брать?
— Хм, — удивился я первому вопросу. Вроде же объяснил все. — Дадут, потому что обещано. Вы ведь не думаете, что Император нарушит свое слово? А сам не хочу брать… — вот как ему сказать? Щукин — не Шмитт, такого доверия у меня к нему нет. О, точно: — Я ж говорил, что моя цель — клан. Если я стану чьим-то вассалом, эта цель отодвигается в далекие дали. Мне нужен именно Свободный Род. Не хочу в самом начале своей аристократической карьеры кидать сюзерена.
— «Кидать», — усмехнулся на слэнг Щукин. — С твоими причинами понятно, но повторюсь и дополню вопрос: почему ты решил, что, раз вы используете прикрытие Кояма, кто-то решит, что вы сами все провернули? Я даже не говорю про вашего Императора, хотя это главное. Как быть с другими кланами, которые посчитают, что Кояма просто хотят отхватить лишний кусочек? Даже если Император не обратит внимания на этот момент, настроение других кланов альянса он не пропустит, а если они будут считать тебя протеже Кояма, Император тоже будет так считать.
От мать-перемать… А ведь и правда… Либо я воюю сам по себе, либо — человек клана Кояма. Причем не получится пользоваться их прикрытием, а потом сказать: мы сами по себе. Сотрут тут же. Другие кланы и сотрут. И будут в своем праве. М-да, зарвался я малость со своими планами.
Щукин молчал, наблюдая за мной, а я все думал, думал и думал.
— Плевать, — решился я все-таки. — Так даже лучше. Не будет ничьей поддержки, не будет и долгов.
Да и напрягало меня это — использовать Кояма, а потом лицемерно говорить, что должники — Шмитты, раз главная плюшка ушла им. Как-то это некрасиво, с какой стороны ни посмотри.
— Ты псих, — покачал головой Щукин. Понял он меня правильно, хотя мои слова могли означать и отказ от войны в Малайзии.
— Так даже веселей, — усмехнулся я в ответ. — Когда все против тебя, это охренительно так бодрит. Придется завязать пояса потуже и подключить свою компанию. Без нее я такое не потяну.
— То есть как это без нее? — удивился Щукин. — А сейчас у тебя откуда деньги?
— На меня работает гениальный финансист, — ответил я ему. — Плюс парочка афер с биржей. Да и мои финансовые планы растянуты на, — неопределенно покрутил я ладонью, — довольно продолжительное время. Нагрузка распределена. Теперь придется многое приостановить, это да.
— Ладно, с деньгами понятно, а людей откуда возьмешь? Даже если пошерстить по моему бывшему клану, на войну не хватит.
Радует, что он не сказал про нежелание этих людей вновь рисковать. Видимо, ради призрачного шанса вновь стать частью Рода они готовы на многое.
— С людьми мне тут подкинули идейку, — вздохнул я. — Придется форсировать это дело.
Через пяток секунд молчания старик все же выдал:
— А ты неплохо щелкаешь проблемы. Тебя послушать, так их и нет, — протянул он.
— Ну, — задумался я, — Вы ведь понимаете, Антон Геннадьевич, что проблем полно. Нет нерешаемых проблем, если ты готов вкалывать. Выход не всегда заметен, но всегда есть. Просто порой надо… потерпеть, чтобы он стал очевидным. Но главное — это движение вперед и циничность.
— Лихо ты, — покачал головой Щукин. — Когда, ты там говоришь, войнушка начнется?
— Через год примерно… хотя, — меня вдруг осенило. — Хотя может и раньше. Скажем, за полгода до атаки альянса кланов.
Быстро прокрутив в голове мои слова, Щукин выдал заключение:
— Ты полностью отмороженный на голову придурок. Но я тоже хочу в этом поучаствовать. Пиши в контракте срок в два года. Этого ведь хватит до конца истории?
* * *
— Синдзи-и-и-и!!!
У меня было более чем достаточно времени, чтобы осознать неизбежность. Рыжая начала разгон в конце длинного коридора и, запрокинув руки назад, все набирала и набирала скорость. А ведь в ней сорок пять кило точно будет.
Поймать или не поймать — вот в чем вопрос.
— Хря-я-я… — прыгнула она.
Обхватив меня ногами и руками, девочка продолжала повизгивать.
— Ты такая легкая, Мизуки, — пропыхтел я из ее груди. Не такой, как у Шины с Анеко, но тоже достойной для ее роста и возраста. — Даже младенца не повалишь. Не быть тебе борцом.
— Ни-фи-га! — начала она вертеться и раскачиваться туда-сюда, пытаясь повалить меня на пол вместе с собой.
Так и направился с ней в глубь дома, не забыв обхватить ее за нижние девяносто. Зачем, спросите вы?
— Мизуки! — раздался возглас Кагами.
— Ой, — спрыгнула с меня девчонка так же быстро, как и запрыгнула. Даже пару шагов в сторону сделала.
— Сколько раз тебе говорила — веди себя как девушка, а не как ребенок! — продолжила Кагами.
— Ну, мам, ну мы же дома… — пробормотала Мизуки с опущенной головой.
— Беги уже переодеваться, — покачала головой женщина.
Мизуки, к слову, все еще была в школьной форме.
— Здравствуйте, Кагами-сан, — улыбнулся я хозяйке дома.
— Здравствуй, Синдзи, — улыбнулась она в ответ.
На ужин я успел, даже раньше приехал. Несмотря на то, что с заторами на обратной дороге я ошибся, удача не оставляла меня.
— Рад что успел, Кагами-сан, пробки сегодня просто лютые.
— Ужин еще не готов, так что придется подождать немного, — приложила она ладонь к щеке. — А ты, я смотрю, уже совсем оклемался от… спарринга.
— Почти, — согласился я. — Завтра пойду в школу. Иори-сан был на удивление сдержан.
— Сдержан… — слегка изменилась тональность голоса Кагами. Только к чему это, я не понял. — Видела я, как он был сдержан.
— Видели? — не сразу въехал я.
— Камеры, Синдзи. Я позволила себе слегка надавить на администрацию школы, и мне выдали запись с камер.
— Оу, — почесал я лоб. — Ну разве ж я был не крут, Кагами-сан?
— Мальчишки… — покачала она головой. — Надо будет вас наказать.
Что?
— Меня-то за что, Кагами-сан?
— За все хорошее, Синдзи.
— Но, Кагами-сан…
— Не ной, Синдзи, прими наказание как мужчина. А наказанием твоим будет… — постучала она себя пальцем по губам, — три урока по завариванию чая.
— Не-е-ет… — подыграл я ей. Все-таки Кагами умная женщина и ничего страшного не потребовала, просто хочет, чтобы я почаще к ним заходил. — Кагами-са…
— Или не три? — произнесла она задумчиво, глядя в потолок. Стою, молчу, ожидаю своей участи, состроив соответствующее моменту лицо. — Ладно, пусть будет три.
Меня сильно подмывало спросить про Иори и его наказание, но если она и это переведет в шутку, будет слегка обидно, а если не переведет, нарушится момент. Не время сейчас для серьезностей.
— Не понимаю я ваших танцев вокруг чая, — пробурчал я. — Мужик я или где? Пусть женщины этим заморачиваются.
— О! А ведь и правда! — широко распахнула глаза женщина.
— Ведь правда же, да? — спросил я осторожно, подозревая подвох.
— Давай лучше подберем тебе правильную жену!
— Давайте лучше на уроках остановимся, — ответил я кисло.
— Первую жену выбирает родня, — не унималась Кагами. — а так как твои родители сейчас неизвестно где, за них выступлю я. Благо, ты как раз в возраст вошел.
— Кагами-са-ан… — простонал я.
— Кого бы выбрать? — не обращала она на меня внимание.
— Пойду я лучше к Акено-сану, в шахматы сыграю.
— Да-да, иди, — отмахнулась она — Шина или Мизуки? — размышляла она вслух.
Ну и шуточки у нее, блин. Даже зная, что ни ту, ни другую мне не отдадут никогда, все равно нервничаю. Нет, против Мизуки я, чисто теоретически, ничего не имею. Если потребуется для дела, то она нормальный вариант, по крайней мере будет весело, но у нее прошлое… необычное, плюс жених, плюс отсутствие преференций для Кояма, плюс ее статус дочери наследника клана, плюс еще то, чего я не знаю. Я просто не представляю ситуацию, при которой Кояма захотят отдать мне Мизуки. Про романтику вообще ни слова, нет ее между нами.
А Шина… я даже промолчу про наши отношения, никто и никогда не выпустит из клана будущего «виртуоза». Но Кагами — настоящая женщина. Умная, хитрая и с дикой чуйкой. Прибавьте годы знакомства и поймете, что если она и не понимает умом моего к ней отношения, то чует точно, вот и пользуется напропалую. А родня и в этом мире постоянно пытается оженить своих детей, так что шутка вполне понятная.
Уточнив у пробегающей мимо служанки, где Акено, направился в его кабинет. Надеюсь, он не занят. Шину по дороге встретил. Вскинув нос к потолку, та даже не стала здороваться, уплыв по каким-то своим делам.
Да уж, жена из нее выйдет…
— Акено-сан, — приоткрыл я раздвижную дверь и заглянул в кабинет.
— О, Син, — поднял голову мужчина, — запрыгивай, — махнул он рукой. — Я почти закончил.
Кабинет Акено был выполнен в западном стиле, то есть нормальный рабочий стол, нормальное кресло, шкафы и полки тоже соответствуют. Также в кабинете присутствовал небольшой круглый столик с диваном и креслом, за которым мы обычно и играли в шахматы или сёги. Ну, если это не происходило у Кенты.
Дойдя до столика, упал на диван. Он, к слову, когда-то стоял у меня в гостиной. Я за него денег отвалил прорву, даже сейчас он для меня заметную сумму стоит. И так бездарно… просрал, по-другому и не скажешь. Проиграл в сёги Акено, причем по условиям спора купить такой же я больше не могу. Блин, бесит. А развести сына Кенты на такую же ставку больше не получается.
— Фух, наконец-то, — приземлился в кресло упомянутый злодей.
— Дайте догадаюсь — Кента-сан скинул на вас всю работу в преддверии школьного турнира?
— И так каждый год, — вздохнул мужчина. — Как же все просто было, когда сам там учился.
Ага, тут вам еще и альянс кланов собирать, что происходит нечасто, вот и зашивается человек. Впрочем, сидя на этом диване, мне его совершенно не жаль.
— Бедненький Акено-сан, — усмехнулся я.
— Да уж, в этом кабинете от тебя сочувствия не дождешься, — покачал он головой.
— С таким диваном, какое к вам сочувствие? Давайте лучше в шахматы сыграем.
— Без ставок, — выдвинул условие Акено. — Диван не отдам.
— А-а-а… — махнул я рукой. — Когда-нибудь я найду лучше.
— Вот тогда и о ставке подумаем, — достал он из нижнего яруса стола шахматную доску.
— И решим, что она не нужна, — дело не в боязни проиграть, просто у меня будет лучше, а у него хуже. Этого мне достаточно.
— Себя-то не обманывай, — ответил он, доставая коробку с фигурами, — Куда ж ты денешься, если я озвучу ставку?
— Вот и посмотрим, — не согласился я с ним.
Через десять минут игры и взаимных подшучиваний Акено неожиданно спросил:
— Слышал, ты друзей домой пригласил? Впервые на моей памяти. Рад за тебя, а то все один да один.
И что-то в его словах зацепило мое сознание.
— Они меня просто сопроводили. Беспокоились о моем состоянии после спарринга.
— Ну, — потёр мужчина подбородок, внимательно смотря на доску, — тоже неплохо. Даже лучше. Беспокоящиеся о тебе друзья — несомненно отличная новость.
И тут у меня в голове щелкнуло.
— Только это не я пригласил. В смысле, это Мизуки дала разрешение на проход в клановый квартал. Я бы не стал наглеть с таким количество посторонних.
— Да? — поднял он голову. — Странно, — и вновь опустил.
— Что странного-то? — не понял я.
— Мне охрана сказала, что именно ты пригласил. Впрочем, не важно. Главное, это наличие друзей, — произнес он, делая ход конем. Фигурой коня, ну, вы поняли.
— То есть даже охрана так подумала, — скривившись, качнул я головой.
Не смертельно, но кто-то положил еще один кирпичик в стену мнения обо мне. О том, что я человек Кояма.
— А что не так-то? — удивился Акено.
— Да так, — уперся я взглядом в доску.
— А-а-а… — протянул тихо мужчина. — Понял. Не хочешь, чтобы тебя нашим человеком считали?
— Я нацелился на Герб, — ответил я, не поднимая головы, раздумывая о ситуации на доске. — И вы это знаете. А класть все яйца в одну корзину и рассчитывать только на клан Кояма — это не дело. О том, достоин ли я Герба или нет, у разных людей может быть разное мнение. Если Кента-сан пожмет плечами, кто-то другой может и впечатлиться.
Ну не говорить же, что я больше не доверяю его отцу.
— Если ты достоин, — возразил Акено, — впечатлится любой.
Вот ведь пристал.
— Но дать сможет только Кента-сан, — ответил я, поджав губы, так и не посмотрев на мужчину. — Ведь другие будут считать меня его человеком, — подвинул я вперед пешку.
И только после этого посмотрел на собеседника.
— Не доверяешь ты ему, — покачал головой Акено. — Знать бы еще, почему.
М-да, про Охаяси лучше помалкивать.
— Как человеку доверяю, но ваш отец — глава клана, фигура политическая. Не может он действовать только лишь как ему будет угодно. Прежде всего Кента-сан думает о выгоде клана и Рода и лишь потом о своих желаниях.
— Довольно метко, — опустил он взгляд на доску. — По-твоему, и я стану таким же?
Ну что за неудобные вопросы?
— Вам придется, иначе и браться не стоит.
— Это мы еще посмотрим, — пробормотал он в ответ, хмуро разглядывая положение фигур. — Почти загнал в угол. Кстати, ты немного ошибся: сначала Род, потом клан, — выдал он неожиданно.
— Невелика разница, — пожал я плечами, хотя Акено, обдумывающий, как ему походить, не мог этого увидеть.
— Не скажи, не скажи… а вот что ты на это скажешь? — задействовал он одну из своих ладей.
— Шах и мат, — передвинул я своего ферзя всего на одну клетку вперед.
— Да не может быть! — склонился он над доской и после пары минут ее разглядывания, откинулся в кресле. — Опять… без отца с тобой в шахматы играть бессмысленно.
— Могём! — задрал я показательно нос.
— А ведь я не раз раздумывал о твоём усыновлении.
Это было неожиданно во всех смыслах.
— Я… я даже не знаю, что на это сказать, — знали бы вы, сколько мыслей у меня в голове в тот момент пронеслось. — Это несомненная честь для такого как я, Акено-сан, — наклонился я вперед, изображая поклон, и, не разгибаясь, продолжил: — Но я не потерплю над собой… — запнулся я, — сюзерена. Искренне прошу простить.
— Ох, Синдзи. Посмотри на меня, — и после того, как я выпрямился, продолжил: — Никогда не принижай себя, парень. Ты сын Рафу, славного, хоть и оступившегося человека. В твоих жилах течет кровь древнего Рода Бунъя. В конце концов, тебя вырастил и воспитал такой великий и несравненный я, на пару с не менее несравненной Кагами. Мне не нравится слышать от тебя «такого как я». Ты выбрал сложный путь, но будь уверен — моя поддержка у тебя есть. И хватит уже этого пафоса, пошли, над Мизуки поприкалываемся, — поднялся он из кресла. — Не волнуйся, я поговорю с ней о том случае, уж с такой-то мелочью мы с легкостью разберемся.
* * *
Мизуки дулась. Зрелище это было весьма милое, и что-то мне подсказывает, что она об этом в курсе.
— Да ладно тебе, Ми-тян, — погладил ее по голове Акено, — станешь ты балериной. Самой лучше из них.
— Правда? — вскинулась девочка, забыв о своей обиде, и как мы ее только что троллили.
— Конечно, — кивнул Акено. — Не в этой жизни, правда.
И вновь руки скрещены на груди, а щеки слегка надуты. Кавай, как говорят японцы. Ирония еще и в том, что всего десять минут назад она и не думала становиться никакой балериной, но развести девчонку на новую цель довольно просто. Правда, действует это недолго, но на «пошутить» хватает. Уже через полчаса ее главной целью вновь станет ранг «виртуоз».
— Да ладно вам, Акено-сан, у нее есть все задатки, — произнес я.
— Вот видишь, — встрепенулась рыжая, — Синдзи дело говорит.
— Для еще одного проигрыша Идзивару, — закончил я.
И опять кавай-мод.
— Я ему не проигрывала, — пробурчала девочка. — У нас ничья.
— А он говорит, что ты вечная проигравшая.
— Он врет! — встрепенулась Мизуки. — Не верь ему, он врет! Я сильней! Да я ему в последний раз так наподдала, что он… это…
— Не смог стоять на лапах от смеха. Да-да, это он тоже рассказал.
— Он врет, Синдзи, — схватила она меня за плечи и очень серьезно продолжила: — Меня оклеветали, это все ложь и провокация. Да, он отнял у меня те фрикадельки, но это был тактический прием, дабы ввести его в заблуждение. И чисто технически, он съел то, что я ему принесла. Не то чтобы ему, правда, но ведь съел!
— Эм… хитрый план, — начал я осторожно выбираться из ее хватки, — признаю.
— Мне даже сказать на это нечего, — дополнил Акено.
Знаете, если бы я не видел своими глазами противостояние Мизуки и Идзивару, я бы решил, что нас сейчас очень тонко подкололи. Рыжая — опасная девица, в первую очередь своим непостоянством и непонятностью. Десять минут терпела подшучивания над собой, подпуская жертв поближе, а потом выстрелила… И не поймешь ведь, всерьез она это или нет.
Но все равно весело. Молодца, Мизуки!
— Ужин готов, Акено-сама, — поклонилась подошедшая служанка.
— Ура-а-а! Жратиньки! — унеслась девчонка.
— Почему мне кажется, что нас сделали?
— Потому что так и есть, Акено-сан, — ответил я ему.
Кента по-прежнему отсутствовал за обеденным столом, но это нормально. Он как раз вчера свалил по делам на Окинаву, и в ближайшие три дня старика не будет.
Мизуки уже сидела за столом с палочками наготове и ожидала лишь, когда все рассядутся. Кагами руководила служанками, расставляющими последние блюда. Как всегда в обеспеченных семьях Японии, этих самых блюд было полно. Тут, правда, и от количества едоков многое зависит.
На попытку рыжей подцепить кусочек ветчины Кагами отреагировала моментально, хотя, вроде, и не обращала до этого на нее внимания.
— Мизуки, положи палочки и жди.
— А луковку? — проныла та. Но Кагами посмотрела на нее так, что тон девочки тут же изменился. — Поняла, осознала, — положила палочки на стол Мизуки.
Шина вошла в комнату, когда я уже устроился за столом. Усевшись рядом с Мизуки, она приняла позу воспитанной девочки и начала ждать начала ужина.
— Кояма-сама, — поприветствовал я ее.
А в ответ только косой взгляд.
— Госпожа сказала «фи», — прокомментировала ее поведение Мизуки.
— Передай госпоже, — заговорила ее мать, — что «фи» надо выражать более тонко.
— Кагами-сан… — произнес я укоряюще.
— Извини, Синдзи, — улыбнулась Кагами. — Но это женская солидарность.
— Тогда я… — начал Акено.
— Будешь есть молча. Ведь так, дорогой?
Ответом ей, как вы понимаете, было молчание. Акено всем своим видом показывал, что выбирает, что бы съесть первым.
— Вы предатель, Акено-сан, — вздохнул я, — Ну хоть ты, Мизуки, на моей стороне?
— Конечно! — показала она энтузиазм. И тут же добавила: — Когда мама не смотрит.
— Война против всех, — пробурчал я. — Что может быть лучше на этом свете?
— Давайте уже есть, — покачала головой Кагами. — И заканчивали бы со своей детской войнушкой.
Скажите это моим треснувшим ребрам.
В дальнейшем разговор не касался этой темы, пока плавно не перешел к школьному турниру. Как выяснилось, Акено выигрывал в своем ранге два года из трех и один раз стал чемпионом в стрелковом туре. Стал бы и второй, но на последнем году учебы он красиво, как я понял, слил финал, отдав победу какой-то девчонке по имени Саюми. Самое интересное, что Кагами даже и не пыталась изобразить ревность, они на пару с Акено резко загрустили. Видимо, эта Саюми была их подругой и погибла в прошедшей войне с Докья. Вот я и решил влезть, дабы их отвлечь.
— Кто-нибудь в курсе, Кояма-сама вообще участвует в турнире?
— Я подала заявку на ранг «воин» и стрелковый тур, — важно ответила Мизуки.
Ох уж эта рыжая.
— Оу, то есть мы встретимся с тобой аж дважды?
— В смысле? — не поняла Мизуки. Остальные тоже удивленно на меня посмотрели.
— Я тоже на «воинов» записался, — пожал я плечами, оглядев всех. — Гулять, так гулять.
— Ну что за непруха! — нарушила молчание рыжая.
— А я думал, ты от турнира всеми руками и ногами будешь отбиваться, — произнес все еще удивленно Акено.
— Хочу заявить о себе на этом турнире, — вздохнул я. — Кояма-сама… та, что постарше, — покосился я на Мизуки, — нехило мне репутацию подпортила еще в начале года. Приходится выкручиваться. Да и в целом… — запнулся я, глядя, как все семейство посмотрело на Шину. Не удивленно, нет, уверен, они обо всем в курсе, просто посмотрели. Но когда это делают три человека, да практически одновременно… — Кхм, да и в целом, как мне сказали, участие в турнире только на пользу пойдет.
— Надо будет на тебя поставить, — вернулся к еде глава семейства.
— Стоп, там еще и тотализатор есть? — не донёс я до рта кусочек говядины в соусе.
— Если не можешь запретить — возглавь, — кивнул Акено. — Мы устраиваем два тотализатора, малый — для самих школьников и кого победнее, и большой — для всех остальных. Если хочешь, можешь поставить на себя, — пощелкал он палочками, выбирая, что взять. — Стоп, — обернулся он ко мне резко, — ты же… так, — положил он палочки на стол. — Мизуки, он победит в турнире «воинов»?
— Да куда ему… — начала Шина.
— Сто процентов, — ответила тоскливо Мизуки. — Накрылось мое эпическое превозмогание, — вздохнула она и, схватив шарик из осьминога, отправила его в рот. — Бли-ин.
— Прожуй, — нахмурилась Кагами.
— Ты несешь бред, — опять встряла Шина. — Да, с «подмастерьями» я согласна, но…
— Слышь, — перешла на гоп-слэнг Мизуки, — ты хоть раз видела, как он дерётся всерьез?
— Миз-зуки, — прошипела ее мать.
— Вот и я не видела, — все-таки закончила рыжая.
Тут уже все посмотрели на меня.
— Что?
— Ты можешь победить любого «воина»? — спросила Кагами.
— Это только всеглазастая и всепроницательная Мизуки знает.
— А то ж! — вздернула та нос.
— Син, — пожевал губами Акено, — на тотализаторе турнира будут миллиарды крутиться. Ты уж это… не подставляй, а?
— Все настолько серьезно? — хмыкнул я.
— Скажем так, если ты выиграешь в ранге «воина», клан в моем лице будет тебе благодарен.
— О как… — уже я положил палочки на специальную подставку. Кстати, личные палочки. На них даже серебром мое имя выгравировано. — И сколько я могу поставить на себя?
— На себя — сколько угодно, — ответил Акено. — Но, между нами, больше миллиарда не надо.
— Пф, да где ж я вам столько возьму? — усмехнулся я.
— Ну, на убыточную верфь у тебя где-то деньги нашлись? — пожал плечами Акено.
— Верфь? — удивилась вслух Шина.
— Убыточную, — подтвердил ее отец.
— И причем здесь миллиард? И нехорошо подглядывать за маленькими.
— Да как бы… — развел руками мужчина. — Там многие за ней следили.
— Может, вы свои дела после ужина обговорите? — вклинилась Кагами.
Акено на нее только взгляд бросил, после чего женщина фыркнула и переключилась на служанок, тихо говоря, что убрать, а что принести.
— У меня в любом случае нет таких денег, — подавил я вздох. — А какая в прошлом году была рекордная ставка?
— М-м-м… задумался на секунду мужчина. — Там было три ставки по шестьдесят пять миллионов, различия в тысячах. По рекорду не скажу.
Ну, такую сумму я найду, учитывая, что она быстро вернется.
— Понятно.
— Но вообще, рекорд турнира — ставка в триста пятнадцать миллионов, — заметил Акено. — Четыре или пять лет назад такое было.
— Рейтинг у меня будет так себе, — пробормотал я.
— Мягко сказано, — согласился наследник клана. — Ты будешь в самом конце.
Ну да. При местном поклонении рангам я буду котироваться меньше, чем дно. Вон, даже Шина, зная меня как облупленного, нифига в меня не верит. Хотя тут еще и отношение сказывается.
— Вы сами-то не прогорите? — задал я вопрос.
— Да не должны вроде, — ответил отец семейства. — Смотря сколько поставишь. Хотя нет, все равно не должны. Там же любой уважающий себя аристократ будет ставки делать. А отец в этом году хочет еще и Германию во все это вовлечь. И кстати, из всего клана Кояма ставки может делать только наследник. Точнее Глава и Наследник, но Глава у нас директор, а ему запрещено.
Очень важное уточнение.
— Давайте все-таки закончим ужин, — взялся я за палочки.
— Син, насколько ты уверен в победе? — не сдавался мужчина.
— Когда надо, и подводные лодки летают, а я просто разбомблю там все в пух и прах.
* * *
На следующий день в школе до обеда не произошло ровным счетом ничего. Если не считать за событие большой экзамен до и после обеда. А вот сам обед стоит отметить. Прежде всего, за столом нас было не шестеро, а семеро. Мизуки вновь доказала свою миниатюрность, пристроившись на углу стола и никого не потеснив. Ну и нельзя не отметить, что практика моего кормления домашними бэнто вновь вернулась. Как выразилась Мизуки: «Маман сорвалась». Сначала из-за моих пропусков в школе, потом из-за терок с Шиной, в которые Кагами старалась не влезать, я лишился ее замечательной готовки. Анеко тоже, видимо, больше не с кем стало соревноваться, вот и просидел я несколько дней на местной пище. Впрочем, она здесь ни в коей мере не плохая.
— А давайте после экзаменов нагрянем к Синдзи, — неожиданно вскинулась Мизуки. Реально неожиданно. — Я вас вновь проведу, мне папка разрешил.
— А Сакурай-кун-то не против? — усмехнулся Тоётоми.
— Ну, — быстро среагировал я, пожав плечами, — если Мизуки договорилась, почему бы и нет? Только делать у меня особо нечего.
— У тебя крутой чай, — тут же ответила Мизуки, — крутые рыбки и крутой глобус.
— Ну раз глобус… — начал я.
— Мамио-ку-ун, — как и в прошлый раз, налетела на парня давешняя блондинка. — Пожалей меня, эти экзамены ужасны.
— Добрый день, — поздоровалась со всеми нами девушка с фиолетовыми волосами, подошедшая сразу после блондинки.
— Привет всем, — а это уже брюнетка.
— Привет, девочки, — промямлил Мамио.
— Ты просто обязан сводить нас куда-нибудь после школы, — продолжала тискать его блондинка. — А то я прямо здесь рухну без сил, и в ответе за это будешь только ты.
— После школы он занят, — подал голос Тоётоми.
— Что, опять ваш дурацкий клуб, который ничего не делает? — усмехнулась брюнетка-Цугару. — лучше бы ты к нам в клуб пошел.
— А вы тоже ничего не делаете? — спросила с любопытством Мизуки.
— У нас клуб легкой атлетики, — ответила на это фиолетововолосая Корэмунэ. — И мы уже не один год завоевываем престижные места на межшкольных соревнованиях.
— И вы можете просто так пропустить клубные занятия? — не сдавалась рыжая.
— Ну, один-то раз можно? — ответила Цугару.
— А, ну да, — вспомнила Мизуки, что и сама собирается прогулять этот день.
— Мы после школы идем к Сакурай-куну, — вставил Тоётоми.
— Тогда мы с вами, — отреагировала на его слова Такахаси, так и не отпустив Мамио.
Весьма… по-простолюдински. Просто и обескураживающе. Плюс Мизуки поставила в не совсем удобное положение. Как вы понимаете, ответом на ее требование была тишина.
— Я не то чтобы напрашиваюсь, — подала голос Корэмунэ, — но бросать нас на произвол судьбы как-то не по-мужски, Мамио-кун.
Бабы. Сами делаете из него рохлю и подкаблучника, а потом еще и «не по-мужски». Сам Укита хоть и подкаблучник, но что такое Родовые земли, понимает, и что этих девок туда не приглашали — тоже. Похоже, еще и не дурак — осознает, что если разъяснит ситуацию, поставит эту троицу в неудобное положение. Как минимум двух из них.
— Будет неплохо глянуть, как живут твои друзья.
А не, уже всех троих. Причем последним высказыванием ему единственный выход из ситуации отрезали. Так-то он мог отказаться от похода ко мне и пойти с ними.
— Эм… тут такое дело… — начал он опять мямлить.
И тут его прервала еще одна подошедшая девушка.
— Здравствуйте, — поклонилась нам всем Хики Макинами, подруга Акэти Торемазу. — Прошу прощения, что беспокою. Сакурай-кун, не мог бы ты зайти после экзаменов в нашу клубную комнату?
— М-м-м… — ответил я удивленно. — Конечно. Клуб лепки, я правильно помню?
— Правильно, — кивнула еще одна рыжая. — Ну, тогда я пойду. Еще раз прошу прощения, что вмешалась в ваш разговор, — поклонилась она, прежде чем уйти.
Разительный контраст с этой троицей девиц.
— Ого, какие у тебя знакомства, — протянул Вакия. — Кто это хоть был?
— Хики Макинами, — ответила ему слегка ворчливо сестра Райдона. — Из клана Акэти. Класс 2-А.
Сама она, кстати, учится в классе 2-В, а Шина со своей подругой, Минэ, в классе 2-С.
— Так ты не против, если и мы к тебе в гости нагрянем? — решила перевести тему обратно Такахаси. Мамио она так и не отпустила.
— Кимико-тян… — начал Мамио.
Но после Макинами и ее нормального поведения жалеть эту троицу мне больше не хотелось.
— Против, — ответил я блондинке. — Пускать в дом трех неизвестных девиц банально опасно.
— Что-о-о? — протянула брюнетка рядом. — И чем же, позволь поинтересоваться?
— Ляпнете какую-нибудь ерунду, а мне потом перед Мизуки стыдно будет.
— А причем тут эта рыжая?
Я давно заметил, что дочери Акено не слишком-то и известны в японском высшем обществе. Точнее, в лицо их мало кто знает. Проучись эти трое подольше в Дакисюро, и такой проблемы не было бы, но вот первогодки как-то тупят. То, как выразилась сейчас Цугару, было и для простолюдинов… грубовато, а уж для благородных и вовсе. Ничего смертельного, но явно обидно. Особенно на японском, с их непереводимыми приставками и дополнениями, выражающими отношение к собеседнику. Дакисюро — особая школа, на здешние отношения детей родители часто закрывали глаза, но это работало и в обратную сторону — кто сильней, тот и прав. И если эти трое думали, что их число остановят Мизуки, то они сильно просчитались. Гоп-мод рыжая применяла с той же частотой, что и «ня-кавай» и «девочка-дурочка».
— Слышь, курва, — встала Мизуки, — чё-то я не втопила, ты чё, нарываешься? А ну-ка отойдем, поговорим, — подошла она к брюнетке и, обхватив ее за шею, потянула в сторону от стола. Прихватив по дороге и фиолетовую Корэмунэ, которая как бы и не при делах.
Напомню, приплетать родню к своим делам в Дакисюро не то чтобы запрещено или там позорно, просто использовали такой ход лишь в крайних случаях, и не факт, что родня отзовется. Но Мизуки… никогда не слышал, чтобы она хоть где-нибудь ссылалась на свой клан и Род, а вот сестрой, если что, она пугать не брезговала. Меня в первую очередь. Но и в прошлой школе как минимум один раз, о котором я слышал, такое было.
Что она там нашептывала девицам, которых обхватила за шеи, я не слышал, да и не старался, а вот сбледнувшую с лица Такахаси, которая пошла полюбопытствовать к ним, наблюдал очень четко.
— Ну вот и отлично, — похлопала она девушек по плечам. И вернувшись за стол, объявила: — Они решили не прогуливать клубные занятия, — и вновь переключившись на свой обычный образ, вскинула руки. — Глобус ждет нас!
* * *
Клуб лепки не уточнял, из чего конкретно здесь лепят, но по тому единственному разу, что я здесь был, могу с уверенностью сказать — глина и гипс там точно присутствуют. Постучав в дверь, дождался, когда мне откроет Макинами, которая, глянув кто пришел, молча запустила меня внутрь. Внутри было пусто и тихо; кроме самой Макинами и смотрящей на меня широко открытыми глазами Акэти, стоявшей посреди комнаты, там не было никого. Что уже настораживает.
— Вам надо разобраться, так что иди, — слегка подтолкнула меня к маленькой Акэти большая рыжая.
Охо-хонюшки, чувствую неприятности.
Медленно подойдя к миниатюрной брюнетке, отметил краем глаза стоявшую на одном из столов банку энергетика. Причем ту, что берут для себя бахироюзеры. Ну и от самой Торемазу исходил очень слабый аромат спиртного. Нехило она подготовилась.
— Привет, — выдавил я из себя, так как сама девочка стояла молчаливой статуей.
— П-п-п-п… — все-таки попыталась она ответить. — Привет!
Прогресс, однако.
— Ты ведь не боишься меня? — спросил я, чтобы хоть что-то сказать. Признаться, в этой непонятной ситуации я тоже не знал, что говорить.
— Нет! — ответила она четко и быстро.
— Уже хорошо, — пробормотал я. — Может я тебя чем-то обидел?
— Нет! — такой же быстрый и четкий ответ.
— Твои родители хотели мне что-то передать?
Ну в самом деле, что еще я мог спросить?
— Нет! — заело у нее, что ли?
— Может, я могу тебе чем-то помочь?
— Да… да… давай, — ого, что-то новенькое, — в… вс… вст… — нет, господи, только не это, — вс… вс… — прошу, не ставь меня в такое положение, — встр… встре…
— Дружить? — вклинился я.
— Да! — почти выкрикнула девочка. Кажется, даже с облегчением.
А сзади раздался шлепок. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это был фейспалм Макинами.
— Я только за, — тут же изобразил радушную улыбку. — Чем больше друзей, тем веселей.
— Да, — уже не так эмоционально и более разочарованно ответила Торемазу.
Может, пригласить ее ко мне вместе с остальными? Да не, ей явно будет неудобно отвечать. Да и сможет ли?
— Тогда я пойду, — решил я сделать ноги. Не очень вежливо, но в такой ситуации…
— Да, — все так же односложно ответила девочка.
Миниатюрная, красивая, но с еще большими закидонами, чем у Мизуки.
— Хороших тебе результатов экзамена, — слегка поклонился я ей на прощание.
И валить отсюда нафиг. Я сейчас реально был на грани непростой ситуации.
— До встречи, Сакурай-кун, — попрощалась Макинами, качая головой.
— До встречи, — еще один поклон.
Надеюсь, она будет нескоро.
* * *
— Он такой… такой… — начала Торемазу, когда за парнем закрылась дверь, — такой…
— Дурак? — усмехнулась ее подруга.
— Нет!
— Скользкий тип?
— Да нет же!
— Ну да, конечно, — слегка вздохнула Макинами, — как я могла забыть? Он же у нас крутой!
— Да, точно! Вот видишь, ты тоже понимаешь меня.
— Не могу понять, когда ты начинаешь надо мной издеваться.
— О чем ты? — нахмурилась брюнетка.
— Ни о чем, — хмыкнула рыжая Макинами. — Но ты хоть понимаешь, как только что чуть сама себя не подставила? — так и стоя у двери, спросила дочь Рода Хики.
— Я… — отвела глаза Акэти и, помявшись, пошла к ближайшему стулу. — Я бы что-нибудь придумала, — села она за один из столов в комнате.
— И что, позволь спросить? — не сдавалась Макинами.
— Что-нибудь, — ответила ей зло Акэти.
— Ты — племянница главы клана, — озвучила очевидное красноволосая девушка. — А он — простолюдин.
— Я в курсе, — процедила Торемазу.
— Ты ведь не думаешь, что Глава отдаст тебя ему?
— Не думаю, — еще более зло ответила брюнетка.
— Или твой отец будет рад такому зятю?
— Хватит! — ударила Акэти кулаком по столу. Тот не то чтобы развалился, но трещины появились. — Все я понимаю, — выдохнула девочка. — Но меня можно и не отдавать, можно его взять в клан.
— Не тупи, подруга, — поджала губы Макинами. — Я уж промолчу о том, что скажет на это Глава, но с чего ты решила, что Кояма этому обрадуются. Они явно на него планы имеют.
— Не факт, — отбивалась Акэти. — Папа говорил, что наследник Кояма и отец Синдзи дружили. Может его просто не стали из квартала выгонять. По старой дружбе. А даже если и так, хотели бы, уже давно в клан взяли.
— В твоих последних словах есть смысл, — не могла не согласиться ее подруга, — Но ты сама говорила, что он приходил к вам на деловой обед. Ты думаешь, обычный подросток смог бы самостоятельно развиться до уровня обеда с главой клана Акэти?
— Может там что-то и есть, но… — буркнула Акэти и замолчала, не зная, что сказать. — Я пойду к тете Кагами, наши Рода уже несколько…
— Кагами-сан больше не Гангоку, — прервала ее Макинами. — Сейчас она Кояма. И действовать будет на пользу мужа и своего нового, — выделила она это слово, — Рода.
— Была бы там какая великая польза, и Синдзи уже был бы в клане Кояма, — вновь пошла Акэти с козырной карты.
— А не было бы пользы или какой другой причины, его бы уже давно вытурили бы из квартала, — ответила на это Макинами. — К тому же, мы возвращаемся к желаниям уже нашего главы клана. С какой стати ему принимать к себе парня?
— Он сам говорил, что Синдзи перспективен… — пробормотала Торемазу.
— Таких перспективных сотни, если не тысячи, что-то я не видела толпы принятых.
— Он особенный.
— И чем же? — иронично усмехнулась ее подруга. — Обыкновенный везунчик.
— Чушь! — еще один удар по столу, и кулак девушки проходит сквозь него. — Дерьмо, — выдернула она руку из проделанной дыры.
— Включи мозги, Тори-тян, — произнесла в ответ на это Макинами, — ты ведь и сама все прекрасно понимаешь. Чтобы вам быть вместе, необходимо чудо.
— Да знаю я, — почти плача ответила Торемазу. — Знаю…
— Хотя… — задумалась Макинами.
— Что? Да не молчи ты! — вскочила со стула Акэти.
— Шанс на хороший итог мал, но хоть что-то…
— Маки-тян… — прорычала Акэти.
— Ты должна его соблазнить, — огорошила ее подруга.
— А? — рухнула обратно на стул Торемазу. — Но… это как-то… — и обхватив щеки ладонями, жутко покраснела. — Как-то это…
— Не факт, что вас после этого поженят, но шанс есть. Маленький. Скорей Сакураю прилетит куча проблем, но он же особенный, — передразнила подругу девушка, — выкрутится.
— Но все равно… это… ерунда это, — начала приходить в себя брюнетка. — Да я с ним разговаривать толком не могу, а ты говоришь… — вновь поплыла девочка.
— Ничего, — с коварной улыбкой покивала Макинами, — еще больше энергетиков, пачка успокоительного и пара бутылок сакэ. Девица ты красивая, так что этот представитель мужского племени не устоит.
— Я… оно конечно… но… да я сопьюсь раньше!
— Вот и посмотрим, — потерла друг о друга ладонями Макинами. — Это определенно будет забавно.
