Злость не красит женщину. Более того, она ее старит. Злость – это яд, который не выводится из организма и откладывается в глазах. Этот серый осадок делает женщину старше своих лет, как бы она ни ухаживала за телом и лицом.

– Представляешь, что сынок мне заявил! – зло выплеснула Ольга.

Она следила за собой и в свои сорок четыре года, когда не злилась, выглядела на тридцать пять. Во всяком случае, Миша воспринимал ее как свою ровесницу. А в постели он даже чувствовал себя старше, чем она.

Но дело не в нем, а в самой Ольге. Надоела она ему как женщина. Размагнитилась стрелка компаса, которая смотрела на нее. Поэтому ему приходилось делать над собой усилие, чтобы оставаться с ней.

– В письменном виде заявил или устно?

Ольга уже оделась. Она сидела за трюмо и наводила красоту, а он все еще лежал в кровати и наслаждался чувством исполненного долга.

– Тебе смешно, а я места себе не нахожу. Представляешь, мой теленок собрался жениться!

– Мамкиной сиси ему уже мало? – Огарков усмехнулся.

– Выходит так. А что это за мамкина сися? – Ольга возмущенно глянула на него.

Сама она могла говорить все что угодно, а он должен был отвечать ей культурно, без всяких вульгарностей. Миша вроде бы психоаналитик, а Ольга – его пациентка, но на самом деле он зависел от нее, а не наоборот. Не шли у него дела на ниве врачевания душ. Что-то не очень стремились люди записываться к нему на прием.

Первое время вроде бы что-то получалось. Миша даже квартиру в кредит приобрел. А потом народная тропа к нему вдруг стала зарастать.

Он уже подумывал вернуться в автошколу, к нервной, но прибыльной работе, когда к нему на прием пришла Ольга. И завертелось-закрутилось. Она очень ему помогла, особенно деньгами. С ней Миша мог позволить себе жить, ни в чем не нуждаясь, и потихоньку выплачивать кредит. Именно поэтому он не должен был дерзить ей. Но иногда подмывало.

– Я не думаю, что у его жены сися будет лучше, – польстил Огарков.

– Какая жена? Я тебя умоляю!

– Что, не разрешишь?

– Только через мой труп!

– Красивая?

– Не видела. Но Леша сказал, что да, красивая. Роскошная, как элитная проститутка! Откуда я знаю, чем она в Павелецке занималась?

– В Павелецке?.. Знаю этот городок. Знакомый у меня там живет.

Этого самого знакомого звали Дианой. Миша сошелся с ней на море, три года назад. Потом он иногда заскакивал к ней домой, чтобы тряхнуть стариной. Женщина еще молодая и незамужняя. Квартирка своя. Хотя не исключено, что все уже изменилось.

– Знакомый или знакомая? – встрепенулась Ольга.

Но Миша отмахнулся от назойливого вопроса. В конце концов, он не клялся ей в верности, не обязан давать отчет о своей личной жизни.

– Как зовут нашу красавицу?

– Вот! Нашу красавицу! Общего пользования. Проститутка Марьяна!

– Триста долларов за два часа.

– Пусть будет триста долларов, я не против!

– Можно ее в каталог индивидуалок занести. В Интернете их пруд пруди.

– Да, можно и так, – немного подумав, сказала Ольга.

– Фотография нужна. В развернутом виде.

– А если фотошоп?

– А если Игнат узнает? Ты уже сказала ему, что Марьяна ляжет с ним только через твой труп?

– Да, сказала.

– Думаешь, не поймет, откуда ветер дует? Он же тебя потом проклянет.

– Нет!

– Если бы моя мать с моей невестой так поступила, я бы ее не простил.

– А она так не поступила? – язвительно спросила Ольга.

– Нет.

– Где твоя невеста?

Огарков промолчал. С семейной жизнью у него не сложилось. Жена ушла от него еще восемь лет назад. К богатому и успешному. Красивая была бестия.

– То-то же!.. Если бы твоя мама вас сразу развела, то Нина тебя не бросила бы!

– С огнем нужно играть осторожно. Может, есть у кого-то подходящая фотография. Молодежь сейчас отрывная, не стесняется себя показать. Что ты знаешь о Марьяне?

– Мужик у нее был богатый. Она его любовницей была, пока он ее не выгнал.

– Выгнал?

– Дядя ее говорит, что нет. Но ему верить – себя не уважать.

– Что за дядя?

– Да плевать, что за дядя! Шлюха она!

– А любовник богатый?

– Не бедный.

– Крутой?

– Может, и крутой. А ты что, испугался? – Ольга посмотрела на него с насмешкой и осуждением.

– Нет. Просто прайс на свои услуги составляю. Крутой любовник – это минус. Но в цену идет как плюс. Или тебе от меня ничего не надо?

– Не надо. И кредит ты сам будешь выплачивать.

Миша закрыл глаза и приложил руку к животу. Дал понять, что она ударила его под дых. Ему, конечно, не больно, но неприятно.

– Ты со мной не шути, не надо! Я сейчас не в том настроении! – предупредила Ольга.

– Я мог бы переспать с этой Марьяной.

– Я же сказала, давай без шуток!

– Это не шутка. Фотографий бы нащелкал. А потом на сайт индивидуалок.

– Ты с ней переспишь, а потом я лечиться буду. Нет уж. Ты как-нибудь по-другому снимок найдешь.

– Я в Павелецк поеду, – сказал он. – С людьми поговорю. Узнаю, кто она такая, эта Марьяна. Может, и на самом деле проститутка.

Действительно, почему бы не устроить себе небольшой отдых от этой вот настырной любовницы? Заодно можно и немного заработать поверх выплат по кредиту.

Компьютер считает сам. Но эта лошадь ест все, что ей дают. На сей раз в «корм» закралось что-то несъедобное, и Марьяне понадобился целый день, чтобы выловить ошибку. Но, учитывая объем работы, один день – это сущий пустяк.

– Ну Караваева!.. – Елена Владимировна хотела похвалить ее вслух, но в последний момент сдержалась.

Зато грудью тряхнула так, что бусы защелкали.

Марьяна работала хорошо, к тому же была родственницей директора, то есть человеком, которому можно доверять. Елена Владимировна ревновала ее к своему месту, потому и скупилась на похвалу.

Но Марьяне благодарности не нужны были, ей бы работу освоить. Высшее финансовое образование и опыт – это, считай, путевка в жизнь. Марьяне действительно не требовались богатые женихи. Она чувствовала в себе силы построить жизнь своими руками.

Дверь открылась, и в кабинет с важным видом зашла очень хорошо ухоженная женщина лет сорока. Деловой стиль в ее одежде выдержан был безупречно. Елена Владимировна вытянулась по стойке «смирно», увидев ее.

– Ольга Борисовна!

Женщина поздоровалась с ней скупым кивком и так же сухо попросила ее покинуть кабинет. Елену Владимировну как волной смыло.

– А ты останься! – Ольга Борисовна смотрела на Марьяну спокойно, но неприязненно.

Она оценивала ее взглядом, но заранее давала понять, что на положительное мнение рассчитывать не стоит.

– Знаешь, кто я такая?

– Вы – Ольга Борисовна, – сказала Марьяна. – Игнат мне говорил, как зовут его маму.

Он хотел познакомить ее со своими родителями, только вот в этом желании не рискнул заходить слишком далеко. Марьяна прямо спросила, как относятся родители к его решению, и парень замялся. Мол, отец вроде бы не возражает, а маму можно уговорить. Главное, понравиться ей. Но Игнат уже явно сомневался в том, что Марьяна сможет приглянуться его матери.

– А что еще Игнат говорил про свою маму? – с язвительными нотками в голосе спросила Ольга Борисовна.

– Сказал, что она не жалует неравные браки. – Марьяна не собиралась юлить перед Шуриновой.

Она понимала, что это путь в никуда. Только разговор затягивать и нервы тратить.

– Неравные браки с кем?

– Неравные браки со мной, – сохраняя спокойствие, ответила Марьяна.

– Значит, тебе все известно.

– Да. Может, потому я и не дала согласие на брак.

Игнат пытался выглядеть перед ней не юношей, но мужчиной. Не все у него получалось, но он старался. Парень хороший, как на внешность, так и по натуре. Из него вышел бы отличный муж. Потому Марьяна и надела обручальное кольцо на палец. Но четкого «да» Игнат от нее так и не получил.

Сам виноват. Он должен был бросить все и уехать с ней в новую, ничем не обеспеченную жизнь. Но испугался. Решил остаться на старом месте.

У Марьяны было предчувствие, что их постараются разлучить. Она знала, что рано или поздно его предки вызовут ее на откровенный разговор, и готовилась к этому, хотела послать всех к черту. Марьяна не собиралась цепляться за Игната, жалела только о том, что с работы попрут.

– Ты не дала? – осведомилась Ольга Борисовна.

– Мое согласие нужно заслужить. – Марьяна не сводила с нее глаз, но не давила.

Это слишком. Да и не было в ней такой силы. Зато имелась уверенность в себе. Пусть ее увольняют, она все равно найдет работу. Зря эта госпожа изображает из себя царицу. На самом деле свет клином на их семье не сошелся. Работодателей хватает и без ее мужа.

А разлука с Игнатом – не беда. Хотя, если честно, она уже привыкла к этому парню. Ей были приятны его ухаживания.

– Что?! – Ольга Борисовна хватала ртом воздух от возмущения.

В какой-то момент она стала похожа на рыбу, выброшенную на берег.

– Твое согласие нужно заслужить?! – Ольга Борисовна положила руку на живот, давая понять, как сильно Марьяна ее рассмешила.

Та спокойно наблюдала за истерикой и ничего не говорила. А зачем?

– Ты кто такая? – Ольга Борисовна вышла к черте, за которой начинались прямые оскорбления.

Марьяна вздохнула. Она никому ничего плохого не сделала и не заслужила обидных слов в свой адрес.

Ураган с грозой и градом тоже нападает незаслуженно. Сталкиваясь с ним, люди на судьбу не жалуются. Они просто пережидают стихию. Не у всех, правда, получается. Но Марьяна постарается выдержать.

– Я человек.

– Ты работаешь на меня! Я – твоя хозяйка!

– Считайте, что я уже уволилась.

– Пошла вон отсюда! – Ольга Борисовна пальцем показала на дверь.

Марьяна кивнула. Она не врастала в свое место корнями. Здесь у нее была только смена обуви. Пальто в шкафу, деньги в кошельке. Вызвать такси, добраться до автовокзала, через час-полтора будет автобус до Павелецка. Она еще успеет.

А дяде Сереже говорить ничего не надо. Она приедет домой и позвонит. Жаль, если и ему достанется на орехи.

Марьяна взяла телефон, позвонила в службу такси, заказала машину, назвала адрес. Спокойно переобулась, надела пальто.

Пока она собиралась, Ольга Борисовна смотрела на нее, растянув губы в саркастической усмешке. Она не верила, что Марьяна спокойно уйдет. Наверное, ждала от нее слез и соплей.

Марьяна собралась, открыла дверь. Шуринова язвительно усмехалась, глядя на нее.

Такси еще не подъехало, когда она вышла на проходную. Зато через минуту появился красный «Порше», за рулем которого сидела Ольга Борисовна.

– И куда ты собралась?

– На автовокзал.

– Садись, подвезу.

– Спасибо, не надо.

– Истерику здесь не устраивай!

Марьяна удивленно повела бровью. Уж кто бы говорил про истерику! Но в машину она все-таки села. Не хотелось ей выяснять отношения на глазах у вахтера. К тому же она не желала, чтобы пострадал дядя Сережа.

– На вокзал? – стронув машину с места, спросила Шуринова.

– На вокзал.

– И домой?

– И домой.

– К любовнику?

Марьяну не удивил этот вопрос. Конечно же, Ольга Борисовна была в курсе особых отношений между Трофимом и… заводом, который принадлежал ее мужу.

– У меня был любимый мужчина. Я собиралась за него замуж.

– Так в чем же дело?

– Я не выхожу за вашего сына и не работаю на заводе. У вас нет права меня допрашивать.

– Смотри, какая гордая!

– Гордая, – сказала Марьяна со спокойствием, выдержанным на уверенности в своей правоте, и с чувством собственного достоинства.

– Значит, замуж за моего сына не собираешься?

– Нет.

– Почему?

– Я тоже против неравных браков.

Марьяна и хотела бы выйти замуж за состоятельного мужчину, но с этим у нее не складывалось. Трофим с Тамарой, Никита с Ларисой, а всех их объединял Степан Высоков, который не жаловал Марьяну. В эту семью путь закрыт. Да она, в отличие от Ларисы, и не билась головой в дверь.

С Игнатом тоже ничего не получится. Очень хорошо, что она поняла это сразу. Потому и не строила иллюзий.

Ей бы найти обычного парня, видного, интересного, с крепким характером. Такого парня, чтобы голова кругом, который в лепешку разбился бы ради семьи. А Марьяна помогала бы ему. Они вместе выбились бы в люди и никому ничем не были бы обязаны. Это очень важно, когда ни от кого не зависишь.

– У тебя есть дети?

– Нет.

– Чем ты раньше занималась?

– Училась в школе, поступила в институт на заочный, пошла работать.

– Пошла работать. Куда? – В голосе Шуриновой послышалось шипение серной кислоты.

– На завод, бухгалтером.

– Там сняла Высокова. – Ольга Борисовна не спрашивала, а утверждала.

Марьяна закрыла глаза. Пусть Шуринова спрашивает ее о чем угодно, донимает. Она будет отвечать ей непробиваемым молчанием.

– С Высоковым не получилось, поэтому ты взялась за моего сына, – шипела Ольга Борисовна. – Ты хоть не беременна от него?

На этот вопрос Марьяна не могла не ответить.

– У нас ничего не было.

– Ой, да ладно! Чтобы мой петушок не вытоптал курочку?

Марьяна удивленно и с насмешкой глянула на Шуринову.

«Похоже, у дамочки не все дома, если она в таком тоне говорит о своем сыне. Хорошо, что мне больше не придется иметь с ней дел», – подумала девушка.

– Что смотришь? – цыкнула на нее важная дама. – Думаешь, я слепая? Да я тебя насквозь вижу! Не получишь ты Игната! И не рассчитывай!

Но долго мучиться Марьяне не пришлось. Машина свернула к автовокзалу и остановилась.

– Больше здесь не появляйся! – заявила Шуринова.

Марьяна едва удержалась, чтобы не показать ей средний палец. Выйти из рамок приличия не позволило воспитание. Да и опасение за дядю Сережу сдерживало. Как бы ему не влетело за нее.

Марьяна решила, что больше ноги ее не будет в Горанске. В Москву поедет, там что-нибудь себе подыщет. Но сначала в парикмахерскую – сделать себе короткую прическу. Больше никаких платьев и каблуков. Серая куртка, джинсы и кошкодавы на плоской подошве. Теперь у нее будет имидж серой мышки. Она готова была на все, лишь бы мужчины оставили ее в покое.

Марьяна взяла билет на автобус, зашла в салон связи, купила новую сим-карту. Сначала она позвонила дяде Сереже, а потом уже сменила номер телефона.

Пусть Шуринова не думает, что Марьяна оставила себе лазейку к Игнату.

Телефон молчал как проклятый. И Сергей Олегович ничего не хотел говорить. Стоял, шарил взглядом по земле.

– Домой уехала, а почему? – допытывался Игнат.

– Не знаю. – Конотопов развел руками.

Похоже, он боялся говорить правду и выглядел растерянным именно из-за страха. Хоть и директор, но все равно человек подневольный. Хозяин мог выгнать его на улицу одним легким росчерком пера.

– Отец мой заставил?

– Никто не заставлял. Просто уехала. – Сергей Олегович не говорил, а выжимал слова по каплям.

– Я знаю, это отец! Я ему скажу!.. – Игнат представил, себе как обрушится на отца с обвинениями.

Потом он бросит все и уедет за Марьяной. Она предлагала ему начать совместную жизнь с нуля. Надо было сразу соглашаться с ней. Но лучше поздно, чем никогда. Он любит Марьяну, готов ради нее на любые испытания. Но они должны быть успешными. Марьяна – слишком роскошная женщина, чтобы терпеть возле себя неудачника. Он обязательно выбьется в люди.

– Не надо ничего говорить. – Конотопов чуть ли не умоляюще посмотрел на него.

– Если отец уволит вас, то он меня больше в этой жизни не увидит! Никогда! Я ему так и скажу!.. Сергей Олегович, обещаю вам, вас никто не тронет!

– Это не отец, – опустив голову, сказал Конотопов.

– А кто?

– Мама твоя приезжала. О чем они там с Марьяной говорили, я не знаю. Но уехали вместе.

– Куда?

– Марьяна звонила, сказала, что уезжает. Извинилась за то, что подвела меня. Как будто она во всем виновата! – Конотопов с осуждением глянул на Игната.

– Она ни в чем не виновата. Да и я тоже.

– И ты не виноват. Просто лезете вы на нее. как мухи на мед.

– Я лезу? Я, вообще-то, предложение Марьяне сделал!

– Так я и не говорю, что ты виноват. – Сергей Олегович сдал назад.

– Виноват в том, что у меня такая мама. А вы, Сергей Олегович, не переживайте, я вас в обиду не дам. – Игнат пожал Конотопову руку и с решительным видом сел за руль.

Минут через двадцать он уже выходил во дворе своего дома.

Мамина машина стояла в гараже. Отца еще не было дома.

Мама крутила педали в тренажерном зале. Стройная, подтянутая, ходячая агитка о пользе здорового образа жизни.

– Далеко собралась? – язвительно спросил Игнат.

Мама слезла с велотренажера, взяла полотенце, промокнула лоб, с возмущением глянула на сына и спросила:

– И как далеко я должна собраться?

– Где Марьяна?

– А я должна знать, где Марьяна?

– Ты увезла ее.

– На автовокзал. А уехала она или нет, я не знаю. Может, сняла какого-нибудь джигита и ускакала на нем.

– Не смей так говорить про Марьяну! – заорал Игнат.

Мать в недоумении захлопала глазами. Никогда еще сын не повышал на нее голос.

– Ты в своем уме?

– А ты в своем? – парировал Игнат. – Я люблю Марьяну, сделал ей предложение, собираюсь на ней жениться!

– Собираться – не значит жениться!

– Значит!

– Эта шлюха недостойна тебя!

– Кто?!

– Ты не ослышался.

– Ты хоть думаешь, что говоришь? Я люблю Марьяну, жить без нее не могу!

– Ничего, переживешь.

– Какая же ты жестокая!

– Это все ради тебя, сынок. Потом еще спасибо скажешь.

– Ты совершенно ее не знаешь!

– Знаю. Я говорила с ней, поняла, кто она такая. Эта твоя Марьяна – типичная авантюристка. Профессиональная охотница за богатыми женихами.

– Да плевать она хотела на ваше богатство!

– Кто тебе такое сказал? – Голос у мамы сорвался на истеричный визг.

– Она знала, что вы будете против нас! Сказала, что хочет уехать со мной и начать новую жизнь, которую мы будем строить сами.

– А замуж за тебя она согласилась выйти?

– Да, согласилась.

– А мне сказала, что нет.

– Согласилась. Но не совсем.

– Так да или нет?

– Нет.

– Странное дело! Замуж не согласилась, а в новую жизнь позвала.

– Она бы согласилась, если бы мы с ней уехали.

– Это ты сейчас мне говоришь или себе? Если хочешь доказать, что она не лживая аферистка, то зря стараешься. Да и себя ты в этом не убедишь. Потому что в глубине души понимаешь, что я права. Поверь, я знаю жизнь и женщин куда лучше, чем ты. Марьяна твоя очень хорошо умеет притворяться. Я даже начала верить ей. Но потом поняла, что она водит меня за нос, изображая оскорбленную невинность. Ты знаешь, что у нее есть ребенок?

– Ребенок?!

– Да, она проговорилась.

– Я тебе не верю! – Игнат мотнул головой, ошарашенно взглянул на мать.

– Она к нему поехала. Навестит его и вернется. Поверь, никуда она от тебя не денется.

– Она телефон отключила!

– Включит и вернется. Главное, чтобы ты за ней не гонялся. Если побежишь, значит, проиграл. А если она вернется, то выиграл.

– Как у тебя все просто!

– Нет, сынок, это у тебя все просто. Потому и водят тебя бабы за нос. От кого Агата понесла, знаешь?

– Агата? – Игнат не сразу понял, о ком зашла речь.

– Агата. Которая с Толиком Бойковым спала. А когда залетела от него, к тебе в постель забралась. А ты, дурачок, жениться на ней хотел.

– Не хотел!

– Не хотел?

– Ну, готов был. А Марьяна – совсем другое дело. Я никого никогда так любить не буду, как ее!

– Это не ты говоришь, а твоя молодость. А знаешь, я ей верю! – Мама миролюбиво улыбнулась, подошла к Игнату, обняла его.

Он вырвался, и ее это расстроило. Она шагнула к нему, но на этот раз обнимать не стала.

– Не надо гоняться за Марьяной. Она должна бегать за тобой, а не ты за ней. Эта недотрога поймет, что гора не идет к Магомеду, и сама к тебе прискачет. Как миленькая. А мы ее примем, приветим и посмотрим, как она себя будет вести. Если хорошо, никаких проблем.

– Я должен ехать за ней! – заявил Игнат.

– Нет! Ты должен вести себя как мужчина!

– Как мужчина? – Он задумался.

Марьяне нужен настоящий мужчина. Она не раз давала это понять. Он проявит мягкотелость, если поедет за ней. Марьяна этого не оценит, и мама тут права.