Глава 46
Теплый аромат жаренного в духовке ростбифа встретил Дилейни, когда она, после окончания шестичасового выпуска новостей и своего отчета об очередном дне слушаний, вошла в квартиру Эльвиры и Уилли. В студии, пока они находились в эфире, Дон Браун спросил, какой была реакция зала, когда Бетси Грант, едва успев сойти со свидетельского места, упала в обморок. Прежде чем ответить, Дилейни тщательно подобрала слова.
– Все, жюри и зрители, как будто охнули разом и замерли, – сказала она. – А потом судья отправил присяжных в совещательную комнату и распорядился очистить зал.
– Как ты думаешь, после случившегося присяжные больше сочувствуют ей? – спросил Дон.
«Должны бы», – хотела сказать Дилейни, но прикусила язык и, чтобы не выглядеть предвзятой, сформулировала ответ осторожнее:
– Когда она упала, озабоченными выглядели все. Я заметила, что некоторые присяжные плакали.
Но когда передача закончилась и они вышли из эфира, Дилейни сказала Дону, что Бетси страстно отстаивала свою невиновность, а когда после выступления упала, присяжные определенно выражали ей сочувствие. Тем не менее она подумала, что прокурор все же нанес Бетси смертельный удар, когда спросил, «обрадовала» ли она Питера Бенсона известием о смерти мужа.
– Элиот Холмс нарочно выступил с этим после того, как она призналась, что любит Бенсона и что это он – отец ее ребенка. По-моему, адвокат Бетси Грант не смог представить убедительное объяснение того, что в то утро, когда сиделка обнаружила тело доктора Гранта, сигнализация в доме была включена.
Она пересказала Эльвире и Уилли все, чем уже поделилась с Доном.
– Что вы об этом думаете, Уилли?
– Я с самого начала говорил, что ее признают виновной, – тихо ответил он.
Ростбиф оказался восхитителен, но Дилейни едва лишь тронула его – аппетит уже пропал.
– Эльвира, вы прекрасно знаете, как я люблю ваш ростбиф и йоркширский пудинг, но признаюсь честно, сейчас просто не могу. Все во мне, буквально каждая клеточка, кричит, что Бетси Грант невиновна. – В ее глазах блеснули слезы. – Эльвира, мы с вами освещали немало судов и знаем, каково это – видеть, как на подсудимого, если он признан виновным в убийстве, надевают наручники, как его выводят под конвоем из зала суда. – Дилейни виновато улыбнулась. – У меня сердце сжималось, когда я слушала Бетси Грант. С каким чувством она говорила о своем ребенке, как ей не хватало его, как болела у нее душа все эти годы… А я вот думаю, услышу ли когда-нибудь такие же слова от моей матери.
Супруги переглянулись. Эльвира потянулась к молодой женщине и взяла ее за руку.
– Дилейни, ты уже слышала эти слова от твоей родной матери. Ты слышала их сегодня в зале суда. Твоя мать – Бетси Грант. Твой отец – Питер Бенсон.
