Глава 10
Роберт Мейнард вернулся на свое место, а судья Гленн Рот обратился к прокурору:
– Вызывайте первого свидетеля.
Первым свидетелем обвинения был полицейский Николас Даулинг, прибывший по вызову на место происшествия. Тридцатилетний мужчина, имевший за плечами пять лет службы в полиции, он еще ни разу не давал показания в зале суда и немного волновался.
Среднего роста и телосложения, с коротко постриженными каштановыми волосами и открытым мальчишеским лицом, Даулинг явился для дачи показаний в ладно подогнанной и аккуратно выглаженной форме.
Принеся присягу, он опустился на свидетельское место.
Отвечая на вопросы прокурора, полицейский пояснил, что 22 марта прошлого года находился в мобильном патруле. В начале девятого утра диспетчер управления направил его в дом доктора Эдварда Гранта. По словам диспетчера, сиделка, позвонившая по 911, сказала, что доктор Грант, как ей кажется, умер во сне.
К дому Грантов он подъехал менее чем через минуту после звонка диспетчера.
– Вы бывали в этом доме раньше? – спросил прокурор.
– Да. За пару месяцев до этого я, находясь на дежурстве, был направлен в тот же дом в четыре часа ночи. Тогда меня встретила у двери женщина, представившаяся его женой, Бетси Грант.
– Как она была одета?
– На ней был халат.
– Как она держалась?
– Была спокойна, но, очевидно, расстроена. Объяснила, что муж упал, пытаясь перебраться через воротца перед ведущей наверх лестницей. Миссис Грант также сказала, что они с сиделкой не могут поднять его, чтобы положить в постель.
– Она говорила вам тогда, каково его физическое и психологическое состояние?
– Только то, что у него поздняя стадия болезни Альцгеймера и что его физическое и психологическое здоровье сильно ухудшилось.
– Что вы сделали?
– Миссис Грант провела меня к лестнице. Мистер Грант лежал на полу и стонал. Сиделка, Анжела Уоттс, сидела рядом на корточках, держала его за руку и пыталась успокоить. Сказала, что слышала, как он упал, и что он не столько пострадал, сколько испугался. Я спросил, не хотят ли они вызвать «Скорую». Обе ответили, что в этом нет необходимости. Потом я помог ему подняться, и мы отвели его в спальню и уложили в постель. Я подождал еще несколько минут, убедился, что с ним всё в порядке, а потом мне сказали, что он уснул.
– Что еще вы можете сказать о поведении миссис Грант? – спросил Элиот Холмс.
– Когда я уходил, она поблагодарила меня. Держалась спокойно, но, как мне показалось, была печальной и уставшей. Сказала, что ей тяжело видеть мужа в таком состоянии в сравнении с тем, каким он был прежде.
– Вернемся к двадцать второму марта. Как все было, когда вы прибыли?
– У двери меня встретила сиделка – та же леди, с которой я уже познакомился за пару месяцев до того. Она сказала, что мистер Грант вроде бы умер и что миссис Грант в спальне, с ним.
– Что было дальше?
– Сиделка провела меня в спальню на первом этаже.
– Это была та же спальня, в которую вы помогали отводить его раньше?
– Да, та самая.
– Что вы увидели, когда вошли?
– Доктор Грант лежал в постели, на спине, головой на подушке. Одеяло подтянуто на грудь, руки поверх одеяла. Он был в пижамной куртке с длинными рукавами. Миссис Грант сидела на краешке кровати и гладила по волосам и щеке. Когда я вошел, она посмотрела на меня и покачала головой. Я попросил ее подвинуться, чтобы можно было проверить, есть ли признаки жизни. Она подвинулась.
– Вы проверили?
– Он не дышал и был холодным на ощупь. Каждый полицейский, прошедший соответствующую подготовку, имеет свидетельство фельдшера «Скорой помощи». Основываясь на своих знаниях, я заключил, что он мертв.
– Вы заметили какие-либо повреждения на руках и лице?
– Нет, не заметил.
– Вы заметили кровь или какие-либо другие признаки повреждения?
– Нет, не заметил.
– Вы осматривали затылок умершего?
– Нет, не осматривал.
– У вас были основания предполагать наличие затылочной травмы?
– Нет. Как я уже сказал, ни крови, ни других указаний на то, что он получил травму, не было.
– Вы были там за два месяца до этого, верно?
– Да.
– Вы знали, что он очень болен, верно?
– Да.
– Учитывая все эти обстоятельства, вы решили, что он умер по естественным причинам во сне?
– Да. У меня не было абсолютно никаких оснований предполагать что-либо другое.
– Что вы делали потом?
– В соответствии с должностной инструкцией я спросил у миссис Грант имя лечащего врача, чтобы связаться с ним. Она назвала имя, и я позвонил мистеру Марку Бевилакуа.
– Вы разговаривали с доктором Бевилакуа?
– Да, разговаривал. Изложил все обстоятельства. Доктор попросил к телефону миссис Грант. Она взяла трубку и рассказала, что ее муж был очень возбужден накануне вечером перед тем, как лечь спать, и лег примерно в девять часов.
– Что было потом?
– Я снова взял трубку, и доктор сказал, что, по его мнению, мистер Грант умер от естественных причин и он выпишет свидетельство о смерти. Потом я спросил миссис Грант насчет похоронного бюро, и она ответила, что свяжется с похоронным бюро Хеккера в Клостере.
– Что было потом?
– Я оставался в доме Грантов еще час, ждал приезда управляющего похоронным бюро.
– Где в течение этого часа находилась миссис Грант?
– Она была в спальне с телом доктора Гранта. Разговаривала по телефону. Помню, звонила его сыну и еще кому-то.
– Где весь этот час находились вы?
– Я оставался за дверью спальни, чтобы не стеснять миссис Грант.
– В течение этого часа, пока вы ждали управляющего похоронным бюро, приезжал ли в дом кто-либо еще?
– Да, приезжала одна леди, домработница. Назвалась Кармен Санчес.
– Как она отреагировала на известие о смерти доктора Гранта?
– По-моему, очень опечалилась. Сказала: «Да упокоит Господь его душу. Отмучился».
– Как держалась в этот час миссис Грант?
– Очень спокойно. Не плакала, но была очень печальна.
– Что вы делали, когда приехал управляющий похоронным бюро?
– Я коротко переговорил с ним, и он сказал, что позаботится о теле. Потом управляющий предложил миссис Грант, сиделке и домработнице подождать в другой части дома, пока он с помощником подготовит тело к перевозке.
– Ваша честь, – обратился к судье Элиот Холмс, – у меня больше нет вопросов к свидетелю.
Гленн Рот повернулся к столу защиты.
– Перекрестный допрос, мистер Мейнард?
Заглянув еще раз в блокнот, адвокат поднялся и подошел к столу свидетеля.
– Офицер, вы показали, что побывали в доме за два месяца до смерти доктора Гранта. Правильно?
– Да, сэр.
– И у вас осталось впечатление, что о докторе Гранте хорошо заботятся?
– Да.
– И когда вы уезжали, миссис Грант высказалась в том смысле, что ей очень жаль мужа, на долю которого выпали такие страдания?
– Да, сэр.
– В тот, первый, раз выражала ли миссис Грант свое неудовольствие тем, что оказалась в такой ситуации?
– Нет, сэр, не выражала.
– Она не показалась вам усталой, изнуренной?
– Да, сэр, показалась.
– Но она не выказала ни злости, ни недовольства, так?
– Не выказала.
– И она помогала вам и сиделке поднять его и перенести на кровать, не так ли?
– Да.
– А потом успокаивала его в спальне?
– Да, сэр.
– А теперь давайте вернемся к тому утру, когда вас снова направили в этот дом. Вас встретила сиделка, так?
– Да.
– В то время, пока вы находились там, выражала ли сиделка какие-либо подозрения в отношении миссис Грант или сомнения в том, что ее муж умер по естественным причинам?
– Нет.
– Сиделка и миссис Грант общались друг с другом?
– Да.
– Вы заметили между ними какое-то напряжение?
– Нет, сэр, не заметил.
– Можно ли сказать, что они успокаивали друг друга?
– Да, сэр, можно.
– Вы сказали, что миссис Грант держалась спокойно. Это так?
– Так.
– И вам показалось, что она сильно опечалена? Верно?
– Верно.
– Вы также отметили, что она выглядела усталой?
– Мне так показалось.
– Было ли что-то такое, что навело бы вас на мысль о стычке между супругами?
– Ничего такого не было.
– При осмотре тела не обнаружили ли вы что-либо, указывавшее на наличие травмы, полученной доктором Грантом в результате борьбы?
– Ничего подобного я не обнаружил.
– И последний вопрос, офицер. Если б у вас возникли подозрения или сомнения, что бы вы сделали?
– Если б у меня возникли подозрения или сомнения, я позвонил бы дежурному детективу в полицейский участок и он связался бы с дежурным детективом из отдела убийств прокуратуры.
– Но ничего этого не случилось, потому что у вас не возникло оснований подозревать, что дело нечисто. Я прав?
– Да, сэр, вы правы.
– Ваша честь, у меня больше нет вопросов к свидетелю.
