Заключение

Я внимательно следил за прогнозами с весны 2014 и вижу, что провидцев нет. Как известно, «не все могут смотреть в завтрашний день». Реальность не поддается предсказаниям. Картина БМД, удирающих от автобуса и квадроцикла, выглядит как пародия на фильм, описывающий постапокалипсис. Если бы раньше кто-то сказал, что символом сопротивления укронацизму станет город под названием Славянск (Тор), а обстреливать его будут с высоты Карачун, то многие подумали бы, что человек перебарщивает со штампами: «Так не бывает!». Увы, как оказалось, бывает…

Опытом локальных конфликтов нельзя пренебрегать, ибо они подсказывают направления развития военного искусства. Опыт гражданской войны в США был проигнорирован, поэтому в уставы позже пришлось вносить изменения, написанные кровью солдат европейских армий. Гражданская война в Испании стала полигоном, на котором Германия оттачивала инструменты, в дальнейшем получившие развитие в сокрушительных блицкригах.

А какие уроки дает война в Новороссии? Если следовать классификации Мартина ван Кревельда, это – «война ножей», переросшая в «войну танков», но не доросшая до уровня «войны ракет». Невысокая плотность войск в условиях степного ландшафта определила маневренный характер войны в сочетании с очаговой обороной, которая опирается на городские агломерации. Война показала, что превосходство в БТТ не может автоматически гарантировать быстрой победы. Ополченцы способны захватывать и использовать трофейную военную технику. Численность ополчения быстро росла – в апреле в Славянск прибыли полсотни добровольцев, к концу июня у Игоря Стрелкова было 2100 бойцов (всего – три с половиной тысячи человек на довольствии), а к середине августа в Славянской бригаде было свыше 5 тысяч «штыков» (девять тысяч человек списочного состава). Из первоначальной группы в 52 бойца мне известно о восьми погибших в 2014 году («Ромашка», «Медведь», «Саид», «Дед», «Васильич», «Гусь», «Динго», «Чечен») и одном («Араб») – в 2015 г.

Выбор стратегии и тактики подавления восстания Киевом вызывает много споров. Кто-то видит в нем советы американских консультантов, так как в действиях Киева находят аналогии с действиями североамериканской армии в гражданской войне в США (план «Анаконда» по удушению мятежных южных штатов, а затем рейд Шермана вдоль Миссисипи), кто-то видит Thunder Run, который принес американским войскам победу над Саддамом Хусейном. Но на юго-востоке Украины глубокие рейды оказались неэффективны. За нескольких месяцев боев ВСУ понесли большие потери в военной технике. Заметнее всего это проявилось в ВВС – из сводок в июле-августе практически исчезли вертолеты, очень сильно поредел парк «Сушек» и ВТА. С конца июля 2014 г. ВСУ начинают испытывать и дефицит бронетехники. Ополченцы оборонялись, поэтому на военных картах их успехи были плохо видны – территория Новороссии в июле сжималась словно шагреневая кожа. Тем не менее, у ВСУ в июне-июле провалилось большое окружение республик вдоль границы с Россией, затем – три попытки отсечения ДНР от ЛНР (27 июля рейд на Шахтерск, 1-2 августа – на Ровеньки, 8-11 августа – на Красный Луч и Миусинск).

В середине августа ВСУ уже пытаются окружить лишь собственно Донецк и Луганск. Украинские официальные лица несколько раз заявляли о захвате Ясиноватой (к северо-востоку от Донецка), но в итоге она осталась под контролем ополчения. В худших советских традициях украинскими военным была поставлена задача добиться значимого успеха к 24 августа, дню независимости Украины, например, взять Луганск либо окружить Донецк. Но ВСУ не смогли добиться поставленных задач. Напротив, ВСН вышли на коммуникации группировки противника, сосредоточенной юго-восточнее Донецка. Украинские войска, завязшие в боях за Иловайск, были окружены. Таким образом, кроме недобитого котла в районе Дьяково образовался новый. Еще один небольшой котел образовался южнее Донецка в районе Еленовки. Армия Новороссии вышла на оперативный простор, но по политическим причинам наступление было свернуто. Мариуполь не был освобожден, не пробили и коридор в Крым… Думаю, что это было ошибкой – и шанс прекратить войну вновь был упущен.

На «северном фронте» наступление шло медленней, но Луганск был разблокирован. Поражение ВСУ привело к заключению перемирия, которое дало передышку обеим сторонам.

Если поражение в летней кампании можно объяснять «северным ветром», то зимнюю кампанию ВСН выиграли, хотя ВСУ оборонялись на заранее подготовленных позициях.

Вообще, на войне побеждает та сторона, в которой больше порядка. Обе стороны наперегонки занимаются военным строительством, но Украина строит армию на развалинах, а Новороссия – с нуля. ВСУ – это регулярная, но маломотивированная армия, так как масса мобилизованных вовсе не горит желанием воевать. ВСН состоит из мотивированных бойцов, но как армия она находится в процессе строительства. Ополчение испытывает нехватку вооружения, снаряжения и военных специалистов, и эффективность отрядов во многом определяется способностями их командиров.

Весенне-летняя кампания 2014 года в Новороссии продемонстрировала ренессанс пехоты. Правда, очень ограниченным в тяжелом вооружении (да и в обычном) ополченцам ничего иного не оставалось. В какой-то мере это относится и к различным вновь созданным добровольческим батальонам в составе ВСУ. Но на открытой местности пехота оказывается очень уязвимой. Поэтому обе стороны при первой же возможности стремятся получить тяжелую технику, а при ее нехватке занимались различными импровизациями – от использования ИМР ополченцами до создания различных гантраков ВСУ.

В основе тактики ополчения – именно действия отрядов пехоты, поддержанных артиллерией и РЗСО (а позже – и танками). «Бог войны» подтвердил свою репутацию. Для минимизации потерь стороны стали зарываться в землю, причем не только на передовой. РЗСО продемонстрировали свою эффективность по большим колоннам техники, но по окопавшейся пехоте их воздействие минимально. Сделанный в полевых условиях блиндаж в три наката дает хорошую защиту. О низкой эффективности артобстрелов хорошо укрепленных позиций говорит тот факт, что в июне 2014 г. по позициям ополчения в районе Ямполя за ночь и день было выпущено около тысячи снарядов и мин (есть точная методика подсчета), но погибли лишь два повара. «Лунный ландшафт» осенью 2014 г. на «Бахмутке» и зимой 2015 года в районе Дебальцево тоже, как выяснилось, не гарантировал полное подавление ВСУ. Но артиллерия успешно применялась в обороне. Во время осенних боев за ДАП украинская артиллерия выпускала 600-700 мин и 200-300 гаубичных снарядов ежедневно, что при грамотной корректировке огня позволяло сдерживать атаки ополчения на этот объект. Огонь сразу пяти батарей ВСУ смог остановить и наступление ВСН на Марьинку в начале июня 2015 года.

Буксируемая артиллерия оказалась уязвима, если противник вел грамотную контрбатарейную стрельбу. Однако, например, результаты артиллерийских дуэлей в районе Донецка в январе-феврале 2015 года до сих пор неизвестны – и судить об эффективности контрбатарейной стрельбы ВСН и ВСУ мы не можем.

Отдельно высказывались претензии к старым боеприпасам – они часто не срабатывали. В боях в «южном коридоре» были случаи, когда НУРСы, выпущенные с самолетов, уходили в мягкий грунт, не взрываясь. Оперативно-тактические ракеты показали свою бесполезность в такого рода конфликте. В Йемене в начале сентября 2015 г. хуситы добились одного очень удачного попадания «Точкой-У» в базу сил коалиции. Однако, несмотря на значительное количество жертв вследствие взрыва склада боеприпасов, это не отразилось на ходе кампании.

Мотивированную, пусть даже плохо вооруженную пехоту, как показала оборона Славянска, Горловки, Первомайска и ряда других городов Донбасса, очень тяжело выбить из населенного пункта. Здесь действует правило: чем больше было штурмов, тем тяжелее взять город. При хорошо организованной обороне защитники несут сравнительно небольшие потери – так, за три с половиной месяца обороны (до прорыва) потери гарнизона Славянска убитыми составили менее пятидесяти бойцов. Но ополчение летом 2014 оставляло города вследствие недостаточной дисциплины (Дебальцево) либо избегая окружения (Лисичанск). В то же время ВСН показали высокое мастерство в зимних городских боях за Углегорск и Дебальцево.

Танки на Донбассе продемонстрировали высокую эффективность и хорошую защищенность от ручного противотанкового оружия. Но ситуация, когда пехота под огнем залегала и танки оставались без прикрытия, была нередкой на этой войне. Легкую бронетехнику в ВСУ стали экранировать различными решетками, хотя целесообразность подобного решения спорна. Не используя танки массово в городских боях, украинская армия избежала единовременных высоких потерь, как это случилось с ВС РФ в Грозном. Так как столкновений, сопровождавшихся потерями бронированных машин, было очень много, а часть техники была брошена вследствие различных неисправностей, потери ВСУ в БТТ в целом оказались очень велики. Большое количество фото разорванных на части Т-64 вызвало ожесточенные споры о том, что именно послужило причиной таких фатальных повреждений. Видимо, часть из них – результат подрыва экипажем поврежденных танков.

Гранатометы и ПТУРы, пролежавшие много лет на складах, зачастую оказываются в нерабочем состоянии. В то же время из-за нехватки оружия успешно используются и его устаревшие образцы, в том числе времен Второй мировой войны (ПТР, ДШК, минометы). Есть примеры успешного использования оружия, для этого не предназначенного. Так, в начале мая 2014 г. краснолиманцы сбили вертолет Ми-24 из ПК калибром 7,62 мм. В июне в Семеновке в результате двух попаданий в упор из ПТР был выведен из строя и вышел из боя танк Т-64 (предположительно, из строя вышла электроника). Случаи успешного «разувания» танка при помощи ПТР либо крупнокалиберного пулемета являются спорными.

Во многом все эти выводы действительны и для прочих локальных конфликтов, которые могут возникнуть в обозримом будущем. Есть и частные выводы, характерные именно для этого конфликта. Не все военные части ВСУ показали высокую устойчивость, особенно это касается необстрелянных бригад, которые бросались в 2014 году в бой с колес. Зачастую люди отправлялись на фронт малоподготовленными, уже через несколько дней после мобилизации. Известно о случаях, когда на подготовку бойца отводилось пять дней. Практика использования БТГ одних и тех же бригад на различных участках фронта также ведет к снижению их боевой эффективности.

Вновь сформированные отдельные добровольческие батальоны фактически стали «пятым колесом в телеге» – и по мере наведения порядка в ВСУ и повышения технической оснащенности ополчения они стали лишь снижать эффективность украинской армии.

Но, как известно, «дилетанты изучают тактику и стратегию, а профессионалы – логистику». Логистика – это больное место обеих армий. В ВСУ она в значительной степени держится на волонтерских организациях. Это позволяет достаточно гибко реагировать на различные запросы военнослужащих, не дожидаясь результатов тендеров, но создает почву для злоупотреблений. Эту войну справедливо называют «войной волонтеров».

В ВСУ были серьезные проблемы с дисциплиной. Там процветало пьянство, поэтому в словарь АТО были даже введены термины «250» – мертвецки пьяный, и «500» –… очень испугавшийся. Нередким явлением в ВСУ стало и дезертирство. К марту 2015 года военная прокуратура Украины завела 17 000 дел по факту дезертирства из вооружённых сил. По состоянию на октябрь 2015 г., по официальным данным, в зоне АТО 171 военнослужащий покончил жизнь самоубийством.

Летом 2014-го украинские войска показали себя очень устойчивыми в окружении, при перерезанных коммуникациях и отсутствии нормального снабжения. Правда, ополчение старалось ждать, пока ВСУ в котлах «дозреют» для капитуляции (т. е. для выхода через «зеленый коридор» на условии сдачи оружия), либо атаковало их при попытке прорыва. Низкая плотность войск, высокая механизация ВСУ, степной характер местности, а также политический фактор создавали возможности сравнительно успешного прорыва из окружения.

В целом в результате боевых действий украинская армия получила большой опыт, понеся целый ряд тактических поражений. Опыт поражений – это очень дорогой опыт. Было придумано немало военных хитростей, иногда – специфических. Так, украинские военнослужащие и волонтеры неоднократно хвастались либо были уличены в том, что они использовали форму и технику с символикой красного креста для выполнения боевых задач.

Как заметил Игорь Стрелков, в процессе боевых действий ВСУ летом 2014 года очистились от шлака, научились воевать и сейчас в какой-то мере способны даже противостоять Российской армии. По словам командира, «наступать украинская армия не любит, но в обороне она хороша. Это ж русские…».

И в сентябре 2014, и в феврале 2015 полноценного принуждения Украины к миру не получилось. Хотя на момент сдачи текста принято решение заморозить конфликт, не исключено, что эта книга будет нуждаться в новых главах.

И еще один вывод. Война на Донбассе дает очень важный урок различным «выживальщикам» – пережить апокалипсис в одиночку невозможно. Нельзя запастись всем необходимым и отсидеться в подвале. Выживают только коллективы, создающие структуры.