ГЛАВА 4. Как бороться с майданными технологиями; антимайдан должен побеждать
Термин «майдан» в значении «подрывная технология переворотов» уже прочно вошел в лексикон всего мира. Причем сомнительная честь в закреплении этого понятия принадлежит авторам и исполнителям украинского переворота в феврале 2014 года.
До этого основным термином были цветные революции, но украинский майдан его вытеснил, потому что его последствия оказались куда как более обширными и масштабными, а если говорить прямо — более катастрофическими и глобальными. Это новое для многих языков слово именно в таком значении уже не нуждается в переводе.
Попробуем посмотреть на майдан как на процесс, как на отчасти новый феномен и задуматься, как ему противостоять.
Где может произойти майдан?
Теоретически переворот майданного типа возможен где угодно, если кто-то заведомо сильнейший и обладающий не только технологией майдана, но и необходимыми ресурсами, поставит такую цель. Такой игрок, способный вести сразу несколько майданов одновременно, в мире пока один — это США.
Майдан — это подрывная технология глобального действия, созданная США и которой США пока располагают монопольно.
Это так не в последнюю очередь потому, что именно у США и, возьмем шире, англосаксов отсутствуют моральные ограничения для применения этого страшного по своим разрушительным результатам оружия. Американская империя глобального доминирования построена на идейном расизме, то есть на убеждении в собственной исключительности, на неоспоримом, на их взгляд, превосходстве над остальными народами и цивилизациями.
На создание майданных механизмов США потратили десятки лет, огромные деньги, работали сотни тысяч профессионалов по всему миру, но траты вернулись сторицей. Майдан становится основным инструментом геополитической экспансии США.
Важно как можно точнее понять суть этого нового метода, определить, чем майдан отличается от обычных восстаний, заговоров и интриг.
Семена майданов щедро рассеяны Америкой по всему миру, это семена зла и разрушения, они искусно замаскированы под ростки чего-то доброго, полезного.
Теоретик мягкой силы Шарп прямо утверждает, что майдан — это лучшее решение по сравнению с классическими войнами. Лучшее прежде всего для США, их солдаты не будут гибнуть на поле боя, зато погибнут миллионы других.
То есть майдан в подаче англосаксов — это тоже добро, это якобы замена кровавым войнам. Такое мирное смещение «плохих» правителей. Такова рекламная обертка, фантик, в который завернута эта ядовитая сладость.
Сама по себе успешная маскировка зла и подмена понятий есть одно из главных достижений майдана как технологии, это такой крысиный яд, но внутри шоколадного торта. И поскольку майдан под красивым названием «мягкая сила» пропагандируется десятки лет как начинание прогрессивное, даже благородное, то до сих пор многие в мире считают, что это просто такой торт. Там ведь все только про свободу, права человека, борьбу с коррупцией.
Значит ли это, что Америка может замайданить в любой момент кого угодно?
К счастью, нет.
Кого угодно не может, но многих майданит успешно день и ночь.
Можно ввести в оборот даже шкалу интенсивности майдана — подмайданить, примайданить, замайданить, подмайданить, недомайданить. Это полезная шкала, в России пока прижились только слова «майданутый» и «майдауны», пусть точных слов будет больше.
Пока пишутся эти строки, усердно майданят Армению и Молдову, подмайданили Турцию, в 2014 году замайданили и уничтожили Украину, только что примайданили, пока пристрелочно, Македонию, Венгрию, Словакию, Чехию, недавно домайданили Болгарию. Примайданивают Сербию, уже совсем подмайданили Боснию. И это далеко не полный список вспышек майданной эпидемии.
Готовятся майданить практически всех в Европе, особенно планируют майданить в России и Средней Азии.
Точат зубы на Китай, хотя в Гонконге, по всей видимости, зубы выломали с корнями.
Наша задача — понять и объяснить, как это все происходит и почему у них пока это все получается.
Кому майдан угрожает в первую очередь?
Наиболее подвержены угрозе страны, где есть полный набор благоприятных для применения майдана условий. Это слабость власти и государства, накопившееся массовое недовольство в обществе, которое в результате утрачивает устойчивость.
Таких государств в мире множество. Но особенно уязвимы народы, потерявшие свой путь, свою ориентацию в мире, которую иногда называют словом «идеология». Безыдейные народы и страны, нации — идеологические бомжи — всегда любимые жертвы майдана.
Потому что им легче всего подсунуть ложную идею, у них нет критики, им легко внушить или навязать чужую волю.
В случае Украины это была самоубийственная для страны идея разрыва с Россией, которая очень быстро переродилась в откровенный неонацизм.
И напротив, там, где сильно государство, где его поддерживает народ, майдан не получается, несмотря на отчаянные усилия.
Достаточно посмотреть на Белоруссию или Китай.
Или даже на Турцию, которую уже много лет майданят почем зря, и все без желаемого результата. Подмайданивают, но не более того.
Потому что в Турции сильный лидер Эрдоган, там веками сформированная османская идентичность, и армия там откровенно и прогрессивно участвует в политике. Поэтому турецкий майдан успешно давят и будут давить.
Как мы видим, начало майдана в любой точке мира еще совсем не означает его победу.
Но побед, к несчастью, много…
Существуют зловещие признаки подготовки майдана. Самый первый и абсолютный — массовое появление неправительственных организаций, НПО, которые утверждают, что они международные и даже общечеловеческие, но финансируются прямо или через посредников из США.
Все чаще деньги идут прямо от ЦРУ или аффилированных с ЦРУ структур. И тогда чужие, враждебные НПО растут, как ядовитые грибы.
Появление чужих и богатых НПО в большом количестве и их нарастающая активность всегда означают подготовку майдана в той или иной стране. Это правило без исключений.
Кроме НПО и вместе с НПО широко используются всевозможные секты и сомнительные, иногда экзотические и даже эксцентрические церкви. Вдруг появляются толпы сайентологов или мормонов там, где о них слыхом не слыхивали, а новая «религия» в результате оказывается чисто майданная.
В случае ИГИЛ, например, этого нового постмайданного чудовища, Франкенштейна глобального размера, религиозная организационная основа доминирует изначально в силу специфики Ближнего Востока, где межконфессиональные противоречия являются неисчерпаемым источником разрушительной энергии.
ИГИЛ просто утверждает, что в его составе правильные мусульмане, а остальные — неправильные. И эта идеология работает.
В европейских же странах и конкретно на Украине тоталитарные секты и квазицеркви типа сайентологической исполняют роль скрытых пособников прежде всего в сфере финансирования и вербовки активистов.
Еще одним зловещим признаком можно считать вдруг резко изменившуюся антиправительственную ориентацию главных СМИ или медийного мейнстрима.
Это тоже правило без исключений — без доминирования в СМИ майдан невозможен как технология, нечем оболванивать людей.
Отсюда логично, что в процессе подготовки майдана проникновение в СМИ и максимальный контроль над ними являются первостепенной стратегической задачей майданотворцев.
На подкуп журналистов и создание своей сети агентов влияния в СМИ тратится, без преувеличения, львиная доля майданных бюджетов.
Подкупают самым разным образом, подкупают экспертное сообщество, прикармливают местных социологов и политологов или привозят импортных, но в результате медийный оркестр майдана начинает ежедневно исполнять похоронные марши для всего государства и его верховных представителей, а массы с интересом и даже радостью прислушиваются к этим зловещим звукам.
Массы думают, что этот колокол звонит не по ним.
Если же в обществе уже есть какой-то устоявшийся корпус медийных кадров и экспертного сообщества, есть слой реальных лидеров общественного мнения и они отказываются служить делу майдана или хотя бы просто отлынивают, то этот слой просто удаляют из медийного пространства. А на их место приводят незрелую молодежь, их с чистого листа программируют, и это всегда получается.
Особенно хорошо получается, если эта молодежь нетрадиционной ориентации во всех смыслах слова — эти сразу служат, как дрессированные собачки, держатся друг за друга, у них круговая порука. Такой тайный орден «правильно» ориентированных сродни масонскому, но хуже.
Процесс захвата СМИ имел место во всех постсоветских странах и в странах бывшей Югославии, он был феноменально быстрым и успешным, он стандартен, унифицирован.
Подготовка завершена, когда созданы все главные инструменты майдана.
Затем происходит следующее: НПО, секты, СМИ как главный инструмент формирования общественного мнения плюс вовлеченные заранее скоррумпированные политики, чаще оппозиционные, при подготовке майдана организуют из активистов сеть особого рода — собственно, эта сеть и есть новое слово в технике переворотов.
Наконец, предмайданно коррумпируется извне часть государственного аппарата и олигархов. Это банальный, рутинный процесс, который ведется годами по всему миру, но в процессе подготовки конкретного майдана коррумпирование госаппарата извне интенсифицируется.
Коррумпированным людям высшего уровня начинают открывать неожиданные блестящие перспективы. Сошки поменьше вульгарно берутся на содержание.
Майдан — это сетецентрическая технология, и самое опасное в ней то, что центров управления много, они взаимозаменяемы, а вот главный центр, глобальный мозг этой подрывной работы, находится далеко за океаном, то есть он пока вне пределов досягаемости.
Совсем зловещим признаком приближения майдана является нарастающая в какой-нибудь стране активность американского посольства при полном попустительстве властей, у которых обычно имеются и полиция, и контрразведка, но ситуация уже зашла так далеко, что и там и там в большинстве своем — кадры, прошедшие по десятку стажировок в США и странах НАТО.
Заметим для истории, что во многих странах мира американские посольства сегодня практически ничем, кроме майданов, не занимаются. Это мощные подрывные центры, лаборатории и штабы майданов, работающие под дипломатическим прикрытием беспрепятственно и безнаказанно.
Американцам не свойственны застенчивость или щепетильность, практически везде центры управления майданами находятся вполне официально в их посольствах или консульствах.
Американцы не скрывают свое участие в майданах, наоборот, бравируют, рекламируют, позируют. То есть легитимируют заокеанскую поддержку и пугают своим могуществом.
Наконец, совсем зловещий симптом — стремительная информационная криминализация власти и государства. Это значит, что майдан будет скоро, что майдан на сносях.
Когда вслед за СМИ все хором начинают кричать, что «нами правят преступники», и с этим никто не спорит, это значит, что майдан окончательно созрел, что он вот-вот лопнет и зальет все вокруг гноем и кровью.
Надо отметить, что описанные признаки повторяются всегда и везде, они обязательны, унифицированы, описаны множеством авторов и аналитиков, но это никому почему-то не помогает.
Власти замайданенных стран, как правило, почему-то бывают застигнуты врасплох. И несмотря на явные зловещие симптомы, майданы повторяются везде и всюду по одному и тому же сценарию: происходят превращения толпы на майдане — от ликующих людей в преступную массу.
Собственно кульминацией майдана всегда является именно этот процесс перерождения толпы, он же и есть новое слово в мировой истории.
Упрощенно говоря, самых разных людей собирают и организовывают под прекрасными лозунгами, под музыку, с цветами, а потом вдруг толпа превращается в опасного зверя и начинает убивать.
Созвали молодежь послушать рок-певцов — а потом вдруг заживо сожгли полицейских.
На майданах счастливая, радостная толпа на глазах перерождается в толпу преступную, поведение которой описано в деталях классиками политической социологии еще в прошлом веке.
Людей собирают порадоваться счастью свободы, а потом с их помощью и при участии некоторых из них начинается вдруг резня, течет кровь, и все это выливается в вооруженный захват власти.
На Украине это было именно так во всех подробностях и деталях.
«Оранжевая революция» процесс начала, евромайдан закончил.
Точно так же было недавно в Египте и других странах, жертвах «арабской весны».
До этого в Грузии — «революция роз».
Потом в Киргизии — «революция тюльпанов».
Циклически этот же процесс повторяется в латиноамериканских странах.
Так хотели сделать и в России и хотят дальше. И это смертельно опасные желания.
Когда возникает критическая масса майданной толпы, для ее руководства всегда применяются митинги.
Общей чертой успешных майданов являются организация однонаправленных митингов, их эскалация и нарастание.
Когда речь шла о несостоявшемся майдане на Болотной площади в Москве, митинги были очень разнонаправленные. То есть в них участвовали разные массы людей, с разными требованиями.
Или совсем недавний эпизод в примайданенной Македонии — прошли два массовых митинга, промайданный и антимайданный, причем антимайданный был более мощным, после чего процесс был приостановлен.
Задача успешного майдана — этого не допускать, держать монополию на организацию «благородного гнева народа» только в своих руках. И когда это удается, митинг перерастает в восстание, переворот, перерастает снова по четко отработанной технологии, потому что подготовленные мотивированные профессионалы-боевики берут на себя контроль над событиями.
Момент, когда в дело идут боевики-профессионалы, ключевой, это всегда своего рода «штурм Зимнего дворца» или «взятие Бастилии».
Боевики начинают реально воевать, часть из них — часто снайперы, исполняющие роль пикадоров на корриде, уколами копья приводящие быка в ярость, после чего появляется нарядный тореадор. Когда толпа приведена в ярость, ее часть, не посвященная в происходящее, неизбежно вовлекается уже в военные действия и своей массой помогает боевикам оставаться неопознанными, незамеченными. Кто бросал коктейли Молотова?
Все бросали, ничего особенного в этом нет, народ так благородно разгневался.
С точки зрения анализа процесса перерастания «мирных» митингов в переворот, который потом на Украине вдруг окрестили «революцией достоинства», особенно важно понимать роль спецслужб, своих и чужих.
Майданы всегда ведут и контролируют спецслужбы. Спецслужбы США и их союзников по НАТО не только участвуют во всех этапах подготовки майданов и особенно в их проведении. Их участие выражается прежде всего в том, чтобы обеспечить боевиков, активистов и подконтрольные СМИ надежной, защищенной, автономной системой связи. Для этого разработаны самые разнообразные технологии с использованием преимущественно сетей мобильных операторов и особенно социальных сетей. Боевиков оснащают разными видами секретной связи, и это тоже задача спецслужб.
В решающий момент именно спецслужбы, то есть военные или военизированные организации чужих государств, ведут боевиков на штурм и переворот, координируют их действия, отдают приказы. Для того чтобы в этой работе не было сбоев или неожиданностей, чужие спецслужбы прилагают огромные усилия для использования спецслужб местных, активируют внедренную туда агентуру и так дезориентируют работу остатков репрессивных органов государства.
Майданы в принципе правильнее понимать как спецоперации чужих спецслужб с использованием спецслужб местных в той мере, в какой их удалось поставить под контроль.
Эта тема, с одной стороны, неисчерпаема, с другой — чрезвычайно сложна, поскольку обычный наблюдатель всего этого не видит и не может увидеть, а если увидит, то его назовут конспирологом.
Поэтому война с майданами — это война разведок, контрразведок и похожих на них организаций, названных как-то по-другому.
Часто происходит официальная политическая поддержка майданов извне. В этом смысле киевский майдан стал настоящим новым словом в развитии подрывной технологии.
Открыто поддерживать толпу раньше было не принято, но поскольку это был евромайдан, то появилось и еврообъяснение — друзья, Европа с вами.
В Киеве на майдане отметились многие высшие представители европейских государств, США, практически всех стран НАТО и очень бодро поясняли, что их вмешательство в политическую борьбу в чужом суверенном государстве вполне легитимно, справедливо. Они вместе с украинским народом, они ждут не дождутся принять этот народ в свои крепкие европейские объятия.
До Украины такое публичное появление чужих политиков, гостей-наставников было нетипично, такое позволяли себе только в странах третьего мира, только иногда и совсем не в таком массовом исполнении.
Украинский евромайдан изменил это правило, и теперь логично ожидать появления чужих политиков где угодно. Точнее, везде, где власти страны это позволят.
Как бороться с майданами? Попробую предложить краткую инструкцию.
Самым логичным было бы самим обзавестись такими же технологиями и применять их как оружие. То есть замайданить майданщиков, поднять где-нибудь в США угнетаемых афроамериканцев на борьбу и сделать так, чтобы Америке стало не до майдана в Киргизии или России.
Мысль хотя и логична, но пока нереальна. Таких ресурсов нет ни у России, ни у Китая, ни тем более у менее значительных игроков.
Хотя в будущем рано или поздно это произойдет — Америка не в состоянии надолго удерживать в своих руках монополию на майданную технологию массового поражения.
Значит, пока нужно заниматься антимайданом, то есть создавать вакцину, противоядие от этой чумы.
Первый принцип эффективного сопротивления майданам: против нас работает сетевая или сетецентрическая технология, и на нее можно эффективно отвечать только таким же сетевым способом. То есть на майданную сеть набрасывать параллельную сеть антимайдана.
Как это делать технологически?
На поверхности лежит необходимость прежде всего перекрыть финансовые потоки, которые текут через НПО.
Как перекрыть?
Административно и законодательно — такая работа в России идет усиленными темпами.
Перекрыть можно и пропагандистским путем — грантоедов выставлять на доски позора, сделать так, чтобы американский грантоед воспринимался не как герой или удачливый барышник, а как предатель.
Можно подойти и более креативно — плодить ручных грантоедов, которые будут получать деньги на майдан, но майдан делать не будут.
И возвращать деньги тоже не будут спешить.
Аналогия — прославленная советским сериалом операция «Трест», когда ГПУ создало фиктивное антисоветское подполье в Советской России, которое отчасти финансировалось белой эмиграцией. Правда, цели перед этой операцией поставили довольно скромные — выманить из-за границы террориста Савинкова и английского шпиона О’Рэйли и так обезглавить часть белой эмиграции.
Еще один принцип: жестко контролировать НПО — иностранные и местные, связанные с иностранными. Здесь нельзя стесняться и миндальничать.
Законодательство США и западноевропейских стран именно такой жесткий контроль осуществляет на своей территории. Чужие НПО там живут по принципу «шаг вправо, шаг влево — побег». Их не стреляют, но закрывают мгновенно.
Чем мы хуже?
О пресечении деятельности чужих спецслужб пусть рассуждают профессионалы. Это вопрос престижа государства, его силы, суверенитета.
Можно сказать вполне определенно: если контрразведка государства будет эффективной, майдан не пройдет.
А если контрразведка будет инфильтрована агентами чужих служб и тем более на высших постах, то все другие меры будут неэффективны.
Не менее жестко нужно контролировать деятельность квазирелигиозных организаций — принять соответствующие законы, мобилизовать на эту работу массы верующих — в России в первую очередь православных и мусульман. И обязательно привлечь к этой работе исторически выросшие в обществе традиционные церкви.
Все это в той или иной мере уже происходит в России, причем трагедия Украины подтолкнула Россию к решительным действиям.
Это превентивные меры.
Что делать, если майдан все же начался, а мы сейчас в той точке исторического развития, когда новые майданы начинаются чуть ли не каждый день?
Как тушить начавшийся пожар?
Решительно и, главное, быстро.
Остановимся только на ключевых моментах противодействия уже запущенному майдану. Прежде всего нужно разрушить систему коммуникации активистов майдана. Вплоть до временного отключения мобильных сетей и Интернета. Так, например, поступили недавно в Гонконге, где майдан был упорный и яростный. Отключили мобильные сети и жестко поставили на место СМИ, нагнетавшие истерию. И майдан в Гонконге задохнулся.
Разрушить коммуникацию боевиков сложнее, это профессионалы, это задача уже для спецслужб, но она тоже реальна и может остановить майдан даже в самый последний момент. Потому что именно боевики ставят финальную точку.
Если начался вооруженный переворот, государство его обязано подавлять. Если оно государство.
Здесь уместно вспомнить, как после визита Горбачева в Пекин в 1991 году началось тщательно подготовленное Америкой извне в рамках глобальной программы нежных революций восстание на площади Тяньаньмэнь в Пекине.
И тогда произошло событие, изменившее все развитие мировой истории. Старая гвардия компартии Китая собралась и приняла решение подавить китайский майдан силой. Решительно и беспощадно, не считаясь с жертвами, что для Китая было не так сложно, как для СССР или тем более европейских стран.
Переворот был подавлен танками, и сегодня, спустя четверть века, Китай стал великой, успешной и самодостаточной державой.
Отдельно нужно сказать о работе с гражданами. Это не только антимайданное просвещение и контрпропаганда. Это способность мобилизовать массы людей против майдана, когда против революционной толпы появляется еще более грозная толпа защитников, эффективно организованная таким же сетецентрическим образом, но это антимайданная масса со знаком плюс.
С точки зрения технологии мягкой силы именно такая организованная масса способна придать майданным митингам разнонаправленный характер, спутать карты еще до начала стрельбы и тем самым ограничиться чисто митинговыми, действительно мирными, бескровными действиями.
Антимайданная масса не дает майданизированной толпе почувствовать вседозволенность и безнаказанность. Сеет сомнение, демобилизует.
Конечно, антимайданная организованная масса (также, как майданная) едва ли может возникнуть стихийно, но именно ее, судя по событиям последних месяцев в самых разных странах, нужно считать наиболее эффективной технологией противодействия. Самой мирной и самой мягкой.
А это значит, что надо терпеливо и системно готовить организованные массы людей, способных противостоять майдану, и так защитить себя и своих детей от всего того, что сегодня переживают люди на Украине.
Майдан как технологию начинают изучать специалисты — и это внушает осторожный оптимизм.
Так, в России движение «Антимайдан» недавно представило содержательный доклад на эту тему, идут исследования и в других странах.
Подписанные на недавнем историческом саммите БРИКС и ШОС в Уфе соглашения говорят о стремлении этих стран объединить усилия в борьбе с майданными технологиями. Возможно, возникнет международное антимайданное единство.
История не оставила миру выбора: антимайдан должен побеждать — или майданная эпидемия охватит весь мир, и результаты этого пресловутого предсказуемого хаоса тоже легко предсказуемы.
Мир скатится в эпоху больших и малых войн, причем у организаторов этого пагубного процесса есть шансы сначала всех замайданить, потом всех натравить на всех, а самим снова отсидеться за океаном.
Так уже было, так может быть снова.
Такова стратегия этой фальшивой и лицемерной империи, и они ее не скрывают.
