Глава 15
Дигеро и Яррен в здании Совета
Приветствую, мой принц. Дай-ка для затравки я опишу тебе гордость наших зодчих.
Я знаю, ты никогда не бывал в здании Совета, но я все время об этом забываю. У тебя может сложиться неверное представление. Здание Совета – это не архитектурное сооружение. Это пик невысокой горы, источенный нашими магами-зодчими так, что стал полым, как термитник. Если пустующий дворец горной королевы в жизни никто не обнаружит, то Совет виден издалека и напоминает белоснежный поднебесный храм.
Вблизи уже отчетливо понимаешь, что это храм и есть. Справедливости, Порядка, Чести и прочего, и прочего. Горные склоны со всех сторон испещрены окнами в витражах, искусными барельефами, украшены скульптурами, прихотливыми портиками и арками – белопенное кружевное чудо.
Внутри же – никаких излишеств и роскоши напоказ, хотя кланы богаты, как иным королям только мечтать. Все изысканно и комфортно. Очень много света, простора и воздуха и прорва предметов искусств. Половина залов Совета – музеи и библиотеки. Вторая половина – зал Собраний, где также проводятся ежегодные балы, зал Суда и рабочие апартаменты главы Совета и первых трех советников.
Рогнус перенес меня в зал Собраний. Столько риэнов вместе я не видел даже на избрании главы Совета. Такое ощущение, что тут собрались все до единого горцы, за исключением младенцев, со всеми предками от начала веков. Воздух гудел от голосов, хотя многие собеседники использовали пологи беззвучия, под огромным высоченным куполом ласточками сновали крылатые духи то появляясь, то исчезая.
Принц Игинир еще не явился, зато я сразу увидел осунувшегося от усталости и тревоги отца. Настроен я был так решительно, что успел вдребезги разругаться с Рогнусом лишь за пару мгновений и фраз, но вся злость тут же пропала.
Стоило мне сойти с тропы духов, в меня тут же вцепились лорды и леди:
– Дигеро, как ты выбрался от этого белобрысого беса? Дорогой мой, Наэриль угрожал вам?
– Мы позавтракали и разошлись по делам, фьерры. Какие угрозы, что вы, леди.
Пока я протискивался сквозь толпу, отбрыкиваясь от знакомых, пытавшихся выяснить у меня подробности происшествий в замке Раэн, мерзкий Рогнус уже втихаря наябедничал о моей осведомленности насчет платы: на отцовском лице промелькнула гамма чувств от радости при виде меня до гнева и скорбной обреченности.
– Давай не здесь выяснять отношения, сын. – Он крепко взял меня под локоть и отвел в просторный эркер, где было не так многолюдно. Вокруг нас мгновенно образовался невидимый полог, поглощающий шум.
– Отец, если я тебе действительно сын, а не раб, дай мне разрешение самому определять плату духам.
– Дигеро, я тебя умоляю, не сейчас!
– Что мешает? Одно твое слово духам, и я перестану чувствовать себя ограбленным идиотом. Ты вынуждаешь меня подать протест в Совет.
Он понял, что не отвертится.
– Мальчик мой, ты многого не знаешь…
– Еще бы! Если у меня крадут даже то, что знал и пережил.
– Пойми, сынок, даже разрешение не помешало бы мне отдать приказ духам изъять у тебя память о том, что может нанести и тебе, и нам непоправимый вред. Я предпочел не лукавить.
– Трудно представить, что это может быть этакое. Я кого-то убил? Продался Темному владыке? Почему я сам не могу решать, что мне помнить, а что отдать духам? Ты предпочел деспотизм, отец. Не думал, что ты такой. Впрочем, разве я могу теперь быть уверенным в собственных мыслях? Ведь то, о чем я думал, тоже могли стереть из моей памяти! Зачем этот запрет, превышающий твои родительские полномочия после моего совершеннолетия?
– Твое совершеннолетие здесь не играет роли. Это запрет главы клана. Я могу наложить его и на трехсотлетнего риэна, если сочту нужным.
Я вгляделся в его усталые карие глаза.
– Неужели я болен? Недееспособен?
– С тобой все в порядке. Но поверь, Дигеро, без серьезной причины я не пошел бы на такие меры. Я потом объясню все. Потерпи еще немного. Ты уезжаешь, и тебе не будет особой нужды пользоваться помощью предков. Обещаю, что дам тебе разрешение на полное управление отношениями с духами сразу после того, как ты вернешься, выполнив миссию.
Внезапная догадка пронзила меня:
– Это как-то связано с принцем Лэйрином? Ты так и не объяснил причину запрета на любое общение с ним последние годы. А теперь я еще узнаю о невозможности контролировать самому мою память. Что же я натворил такого, отец?
– Ничего, сын. На тебе нет никакой вины. Я всегда гордился и горжусь тобой. Это настойчивая рекомендация мастера Рагара.
– Он же не мой наставник! Какого демона он суется в мою жизнь?!
Спасибо защитному пологу – поглотил и этот взрыв.
Лорд Индар поморщился:
– Рагар – один из высшей белой семерки. С его рекомендациями считается даже глава Совета. И прошу, Дигеро, держи себя в руках.
– Не имею такой возможности, пока меня держишь ты. И знаешь… я не хочу возвращаться домой после того, как моя служба принцессе Виоле подойдет к концу. Кроме магии, у меня есть меч, а мир большой, и пройти по нему можно не только тропами духов.
Отец порывисто сжал мне плечо:
– Подожди, сын. Нельзя так. Не принимай сгоряча решений, о которых потом пожалеешь. Подумай о матери, сестрах. Помни, я люблю тебя и не причиню тебе зла.
– Значит, ты не считаешь злом вмешательство в мой разум и душу? Я все больше убеждаюсь, что Белые горы давно стали Серыми!
Резко развернувшись, я наткнулся взглядом на принца Игинира. Видимо, он только что вошел со свитой из ласхов.
Отец, поняв, что разговор окончен, снял защитный полог, шум ворвался в уши, но по долетевшим репликам я понял, что вся масса присутствовавших горцев мгновенно переключилась с обсуждения ночных и утренних событий на обмен впечатлениями от последней выставки искусства синтских ювелиров.
В зале стало еще теснее, хотя северянина сопровождали лишь те ласхи, кто способен принимать компактный человеческий облик. За их спинами маячил мой товарищ Кандар – второй избранник от гор в свиту будущей императрицы Севера. И мне пора было присоединиться, иначе такое промедление будет сочтено оскорблением, но лорд Индар удержал, крепко сжав плечо:
– Верь мне, сын. И… прости.
Я не мог быть жестоким к нему. Оглянулся.
– Надеюсь, причина достаточно серьезна, чтобы я смог простить такое.
Он кивнул, благословил меня, и простились мы, несмотря ни на что, довольно мирно.
Оказалось, зря я торопился.
Принцу Игиниру было не до меня: он с ходу разругался с первым советником, лордом Сарганом.
– Почему вы не хотите взять моих ласхов для поиска миледи Хелины? – сердито сведя брови, вопрошал он, а в его колдовских глазах плясали радужные бесы. – Я могу задержать отъезд еще на день-два. Нагоним время в пути.
– Благодарим за предложенную помощь, ваше высочество, но, поверьте, в этом нет нужды, – отбрыкивался Сарган, явно не желавший, чтобы чужак обшарил под благовидным предлогом все горы. – Мы справимся и своими силами.
– А с лордом Эстебаном почему я не могу поговорить перед отъездом?
– К моему глубочайшему сожалению, лорд очень плохо себя чувствует и передает почтительнейшие извинения в том, что внезапная болезнь помешала ему проститься с вами.
– Я знаю ваши традиции. В таких случаях вы отправляете с извинениями личного духа-опекуна. Лорд Эстебан мог пренебречь этикетом только если бы находился при смерти. Сарган, что тут у вас происходит? Не надо думать, что я слеп и глух, чтобы не заметить это столпотворение. – Он с кривой усмешкой обвел взглядом переполненный зал. – И я почувствовал ночью выплеск темной магии. Здесь, в Белых горах! Это как-то связано с исчезновением миледи Хелины?
– Ваше высочество… Простите, но напомню вам – это наши внутренние дела.
– Ничего подобного, лорд. Во-первых, от исхода противостояния Белых гор и Темной страны зависит благополучие всего мира, и моего Отечества в том числе. Во-вторых, официально миледи – мать невесты моего отца-императора. Значит, это уже мое семейное дело. Ее судьба не может меня не волновать. Так связано или нет?
– Нет, мы надеемся, что нет.
Принц почти зарычал:
– Так нет или еще только надеетесь? Могу я увидеть хотя бы мастера Таррэ? Может быть, он осведомлен больше?
– Вейриэны не отчитываются перед лордами о своих передвижениях.
– Как тут у вас все запущено, Сарган! Неужели правая рука не знает, что делает левая?
Первый советник сохранял абсолютное спокойствие:
– Ну почему же. В общих чертах Таррэ в данный момент выполняет поручение Совета и передает вам извинения в том, что…
– Мрак ночи! – вспыхнул на диво недипломатичный северянин. – Да вы издеваетесь!
– Ни в коей мере, ваше высочество…
Но тут явился сам Таррэ:
– Позвольте, я лично принесу свои извинения за опоздание, ваше высочество.
Вейриэн быстро переглянулся с Сарганом, и тот как-то странно окаменел лицом, словно все его силы ушли на сдерживание эмоций. Какую же ужасную новость беззвучно сообщил Таррэ, наверняка пользуясь речью духов?
В этот миг в моей голове прозвучал голос Рогнуса: «Диго, дух-опекун лорда Эстебана просит тебя пройти в апартаменты Совета».
И параллельно я услышал, как Таррэ говорит северянину:
– Давайте отойдем, ваше высочество, я постараюсь удовлетворить ваше любопытство… Вы не будете возражать, если советник Сарган на четверть часа отвлечет от вашего блистательного общества младшего лорда Дигеро фьерр Этьера?
Принц благосклонно кивнул, и лорд Сарган, дружески взяв меня за локоть, направился к выходу.
Едва переступив через порог зала, советник прошептал:
– С тобой хочет поговорить лорд Эстебан, но общаться он будет через дэриэна. Перенесись в приемную главы Совета. Там тебя встретят.
«Давай, Рогнус», – вздохнул я.
Выдохнул уже в другом помещении, расположенном в толще горы: солнечный свет сюда проникал через систему зеркал.
Помощники лорда Эстебана распахнули передо мной створки высокой двери, и я вошел в полутемный зал, основным убранством которого был длинный стол с двумя рядами кресел. Под сводом скупо мерцали пригашенные световые шары. Беломраморные пол и стены выглядели в таком свете темно-серыми. Очень созвучно моим горьким мыслям о Серых горах.
– Проходи сюда, Дигеро, – прозвучал откуда-то сбоку незнакомый хрипловатый голос.
Я не сразу разглядел справа полукружие эркера, где на кожаном диване, конструкцией напоминавшем шаунский, закинув ногу на ногу, сидел воплощенный дух на удивление старческого вида. Просторные черные одеяния не позволяли рассмотреть фигуру сидящего, но был он очень высок. Наискосок от него в кресле привольно развалился Яррен, едва приоткрывший глаза при моем появлении – парень явно пользовался моментом для отдыха.
На столике между ними стояли высокие кубки. Чаша для духа была закрыта крышкой, но я-то знал, что там – родниковая вода с растворенной в ней каплей человеческой крови. Знал почти с пеленок, но сегодня меня почему-то передернуло от этой мысли.
Дух, заметив мой взгляд, потер худую морщинистую щеку, улыбнулся:
– Удивлен моей внешностью? Она такая же, какая была, когда я покинул истинную жизнь. Не понимаю, кстати, почему тусклое земное существование так упорно называют истинным? Твой Рогнус, если пожелает принять вторую плоть, тоже не выберет лицо юнца. Переросли мы с ним эти игрушки тщеславия. Садись, младший фьерр Этьер.
Дэриэн кивнул на кресло, и, когда я сел, мы образовали равнобедренный треугольник с чашей в центре. Это тоже отметилось мимоходом.
– Мое имя – Сирьет, – сообщил дэриэн. – Мой потомок Эстебан сейчас слышит все, что здесь говорится, и я здесь, чтобы озвучить его мысли, направленные к вам, юные лорды. Но сначала я от себя скажу и от всего Белогорья. Мы все, живущие духом, хотим вас поблагодарить и наградить. Мы не раздаем земных даров, но облегчаем путь к ним. И, если у вас есть достойная мечта, мы поможем ей стать ближе.
– Счастья всем, – тут же выпалил полукровка и осклабился во все зубы.
– Нет, Яррен, – рассмеялся воплощенный дух, на удивление очень молодо и задорно. – Счастье всего человечества мы не можем ни приблизить, ни отдалить. Помечтай о чем нибудь менее возвышенном и более личном. У тебя же есть какие-нибудь мелкие желания?
– Мелких я и сам достигну. Мечтать, так по-крупному! – Полукровка забавно сощурил изменчивые глаза, сейчас, в полумраке, казавшиеся зелеными омутами.
– А ты, Дигеро? – повернулся ко мне дэриэн.
Я так растерялся, что не мог думать ни о чем, кроме отцовского запрета, который вот прямо сейчас могут снять или ускорить его отмену. Но это сиюминутное желание показалось таким мелким… И даже моя мечта о Великом доме. И вообще, что ни вспомнишь, все блекнет. Может, я разучился мечтать?
– Впрочем, юноши, не буду вас торопить. Более того, не ваш ум будет решать, какая мечта – самая достойная. И даже не ваше сердце, а… скажем, сама мечта. – Дэриэн улыбнулся, оглядев наши разочарованные лица. – Просто помните о нашей помощи на пути и стремитесь.
Яррен перетек из позы ленивого кота в позу кота, караулящего мышь.
– А если мы оба захотим одного и того же в одно время, гранд-лорд Сирьет? К примеру, оба захотим возглавить Совет кланов или влюбимся в одну девушку?
Темно-серые, вполне обычные глаза духа на миг стали черными безднами без белков. Он недовольно пробурчал, растеряв весь пафос:
– Умеешь ты находить парадоксы, Яррен.
– Скорее, скрытые под водой камни, – усмехнулся полукровка.
– Потому я и сказал, что решать будет сама мечта, достойны ли вы ее. Теперь к делу. – Хрипловатый голос Сирьета стал мягче, иногда в нем проскальзывали нотки, характерные для лорда Эстебана. – Дигеро, тебе предстоит очень важная миссия. В королевстве Гардарунт сейчас дела совсем плохи. Нам нужно смотреть и слушать твоими глазами, чтобы разобраться, кто пытается уничтожить короля Роберта вместе с его даром. Думаю, не нужно говорить, какими будут последствия для нас, если «огненная кровь» погибнет.
– Вы предлагаете мне роль шпиона? – побледнел я.
– Наблюдателя. Шпион вынюхивает, ты же со всей беспристрастностью будешь наблюдать то, что видят все. И только. Рагар нам тоже будет присылать доклады, но чем больше точек зрения, тем легче уловить общую картину. Рамасха намерен пробыть при королевском дворе не более недели, но твоя задача – по мере возможности оберегать не столько невесту императора, сколько принца Лэйрина, пока ты там. Вы были с ним дружны, и ты наверняка будешь с ним встречаться. То, что юноша сорвался внезапно, нас очень тревожит. Да еще и это исчезновение его матери… На него у нас вся надежда – вернуть огненный дар в горы. Действуй по обстоятельствам, Дигеро. Если понадобится послать Рамасху и принцессу к дьяволам, даже не задумывайся. Ты служишь не принцессе, а нам, и твоя присяга кланам Белых гор выше всех остальных клятв.
Яррен на этих словах вскинул ресницы, процедил:
– Вы не забыли о моем присутствии, лорд?
– О тебе забудешь, – вздохнул дэриэн. – Ты куда-то торопишься?
– Да. Инструкции для младшего лорда фьерр Этьера можно было дать и без меня.
– Нет, ну каков наглец! – восхитился дух. – И куда такая спешка, если не секрет?
– Хотелось бы поучаствовать в поимке Гайира фьерр Хорхе. Не могу пропустить такое удовольствие.
– Его сначала надо найти.
Яррен замолчал, нахмурив лоб. А я спросил:
– Еще одно таинственное исчезновение?
– К нашему прискорбию, – ответил дух. – Причем его отец сейчас обвиняет Наэриля в том, что тот пытается переложить свою вину на его старшего сына. Свежие следы контакта Гайира с печатью не впечатлили лорда Хорхе. Мол, случайность. Наэриль мог специально дать подержать. Но его сын виновен и в нападении на главу Совета. И лорд еще не знает, что у нас вот-вот появится неожиданный для всех свидетель, чьи показания никто не сможет оспорить.
– Неожиданный? – улыбнулся Яррен.
– Ты догадался? – Дух склонился к нему. – По крови?
– Не был уверен, не настолько велик мой дар читать кровь, как почему-то все решили, а в том несчастном оставалось только слабое эхо человеческой составляющей. Но мне показалось, что горе лорда Наэриля очень глубоко, как если бы найденный бесчеловечно изуродованный раб был когда-то хорошо ему знаком и очень дорог.
Дэриэн одобрительно кивнул и, откинувшись на спинку дивана, сплел пальцы на колене.
– Мне нравится, что ты хранишь тайны до последнего, Яррен. Можно говорить прямо, скоро это станет известно всем. Ты нашел его отца. Вас обоих удивит, наверное, но Наэриль при всех его недостатках любил его. Сейчас он делает все возможное, чтобы как можно скорее воплотить дух лорда Эгана.
– Дух? Так он не дожил до вашего прихода? – спросил я у полукровки.
– Дожил. – Он опустил погрустневший взгляд. – Его как раз кормили, когда мы заявились. Он даже был в сознании, но безумен, конечно. У Наэриля рука не поднялась прекратить его мучения, да и не должен это делать кровный родственник. Потому жизнь лорда Эгана оборвал Таррэ.
– По нашей просьбе, – добавил дэриэн. – Мы слышали то, что не мог слышать его сын: каждый клочок души и тела, оставшийся от Эгана, молил о смерти. Нам предстоит еще совместно с Наэрилем восстановить его дух и вернуть разум. Потому этот свидетель не сразу выступит перед собранием кланов. Но уже сейчас по обрывочным воспоминаниям, запавшим в его душу, можно кое-что понять. Гайир использовал его как медиума для связи через печать с темным князем, родственным лорду Эгану по крови. Его и в живых держали не только из мести за Саэтхиль, а для того, чтобы свежая кровь под рукой была. Тут не были задействованы ни тропы духов, ни наши ментальные мосты, какой, например, переброшен сейчас сюда от Эстебана. Именно потому Гайиру удавалось скрывать предательство. Мы склоняемся к тому, чтобы уничтожить обломки печати после окончательного приговора предателю. То, что случилось один раз, может повториться.
– А удалось выяснить, как давно Гайир стал перевертышем?
– Примерно два года назад. Подробности еще предстоит расследовать. Лишь бы предатель не успел ускользнуть. Но надежды остановить его мало. Ни следа, а ведь сегодня подняты на ноги все: риэны и духи, вейриэны и ласхи Рагара, даже синты и дальеги привлечены. Скоро и горы сдвинем да на место поставим, лишь бы найти Хелину и Гайира. Миледи важнее, впрочем.
Еще бы. Она – хоть и опальная, но все еще супруга короля Роберта, единственного в мире носителя «огненной крови». Какая-то неясная мысль ворохнулась, и я спросил:
– А были еще выплески темной магии этой ночью?
– Нет. Но вчера вечером, за несколько часов до основных событий, в горах была применена запретная магия. – Дэриэн протянул руку над столом ладонью вниз. Через миг под ней соткался хрустальный флакон с черной жидкостью на самом донышке. Сирьет повернулся к Яррену. – Совету кланов нужна твоя помощь, юный наследник двух магий. Мы нашли в замке Грахар остатки очень необычного зелья, созданного по древним рецептам, но точно состав определить не смогли. А значит, не можем вычислить и цель его применения. Но если горы ответили на это колдовство ударом, цель риэнны Хелины была недостойной. Разрушено родовое святилище. От помощи миледи отказалась. После этого исчезла.
Полукровка, брезгливо сощурившись, осмотрел флакон, но не прикоснулся и пальцем: сосуд вращался под его взглядом, сверкая резными гранями.
– Мне кажется, вы меня переоцениваете, лорд Эстебан и гранд-лорд Сирьет. И еще вы, похоже, забыли, что присягу кланам я не давал. И даже Белогорью. Если мне удастся что-то узнать, я открою это только Рагару.
– Присягу Белогорью принес твой наставник, – напомнил дух голосом лорда Эстебана. – Этого достаточно. Нам нужно знать, может ли это зелье изменить сущность человека, как мы заподозрили?
– Нет, не может.
– Ты даже не открыл флакон.
– Зачем? Сущность не может изменить ничто.
– Ты слишком самоуверен, Яррен. Айры могли изменять тела и души, и даже люди могут, если использовать магические ритуалы ушедших божеств.
Яррен пожал плечами, изобразив полнейшую незаинтересованность:
– Тело и душа – еще не сущность. Но спор излишен. Я не смогу выполнить вашу просьбу, лорд Эстебан.
– Дьявол тебя побери, Яррен! Что ты хочешь взамен?
– Я не наемник, лорд. Все вопросы о привлечении меня к расследованиям Совета вы должны согласовать с моим наставником.
– Это твое окончательное решение, младший лорд Ирдари?
– Это не мое решение. Это правило вейриэнов. И, замечу сразу, мастер Таррэ тоже не имеет права приказать мне в обход наставника.
– Почему-то ты пользуешься этим удобным прикрытием только тогда, когда тебе выгодно, мальчишка, – проворчал дух голосом главы Совета.
Яррен лишь ехидно ухмыльнулся, когда сразу после этого дух объявил, что аудиенция закончена.
И тут у меня внезапно ярко вспыхнула мысль, тлевшая во время этой перепалки. Равнобедренный треугольник с чашей в центре. Я перевел взгляд с полукровки на дэриэна.
– Подождите, лорд Эстебан, гран-лорд Сирьет. Прошу еще минуту. А что, если Гайир как-то проник в дом леди Грахар, чтобы похитить ее или принца Лэйрина и сорвать ваш план по возвращению «огненной крови»? Если темная магия была замаскирована под запретную или случайно применена одновременно с магией миледи, потому святилище и разрушилось? – Щеки у меня покраснели от понимания, какой бред я несу. Переживу как-нибудь. – Тогда получается, что точки применения заклятий чисто географически образуют почти равнобедренный треугольник: гора Ассияшт, гора Раэн и гора Грахар. А что в центре?
Повисло минутное молчание.
– В центре ничего особенного, Дигеро, – отозвался, наконец, лорд Эстебан устами духа. – Долина Лета. Скрыться невозможно. И между событиями – несколько часов. Вряд ли они связаны. Запретная магия – это не темная, тут совсем другое.
Мы с Ярреном переглянулись. А дэриэн Сирьет поднял свою чашу, откинул крышку и отпил глоток вина с растворенной в ней каплей крови риэнны его рода.
– Не совсем так насчет долины Лета, Эстебан, – хрипло сказал он. – Не совсем. Истинноживущие уже подзабыли за полтора века, но примерно там сейчас в недосягаемой вышине – ушедший в инобытие Белогорья дворец последней горной королевы Лаэнриэль. Невидимый для смертных глаз, разумеется. Войти туда невозможно. Тем более перевертышу Гайиру, особенно применив темную магию.
– А миледи Хелине? – спросил я. – Она же внучка Лаэнриэль.
– Невозможно. Миледи еще среди живых. А вот насчет равнобедренного треугольника – есть тут здравое зерно, Дигеро. Если взять за основание отрезок Раэн – Ассияшт и поискать третью точку не на юге, а на севере, то она окажется уже за пределами гор. – Дух на миг прикрыл веки. – Спроси-ка, Эстебан, у своего высокого гостя, случилось ли сегодня ночью что-нибудь особо темное в Северной империи, поблизости от наших границ? – И, помолчав несколько невыносимо длинных минут, дэриэн поднял на меня потяжелевший взгляд. – Спасибо за подсказку, Дигеро. Северяне зафиксировали прорыв темных у приграничного селения. Темные прорывы случаются там частенько, и особого значения ему не придали.
Я уже видел, как мгновенно принц Игинир обменивается с ласхами небесными сообщениями, но все равно оперативность удивила, хотя, если подумать, риэны им не уступят. Еще через паузу Сирьет добавил:
– По описанию свидетеля, успевшего перед смертью отправить небесный сигнал об увиденном, приходил один из темных князей… – Он еще помолчал, а глаза снова стали безднами. – Если это свидетельство подтвердят следопыты, можно прекращать поиски.
– А миледи Хелина?
И дух как-то совсем безжизненно ответил:
– Поиск миледи мы продолжим. На этом все, молодые лорды. Силы Эстебана на исходе, он еще очень слаб. Дигеро, удачи тебе и высокого служения. Яррен, как я слышал, ты искал Чашу Цветка? Это совсем не то, что ты думал, основываясь на лживых сказках подземного народа, не любящего света живого солнца. В награду за секрет зелья Хелины я могу показать тебе эту тайну. Немногие удостаиваются.
Реакция Яррена на предложение духа меня удивила. Лежавшие на подлокотниках пальцы полукровки дрогнули, собрались в кулаки. Он вскинул подбородок и зло улыбнулся:
– Вряд ли я достоин такой чести, лорд, чтобы лицезреть тайну, платой за которую взимают предательством. Или нарушением устава ученика вейриэна, что одно и то же.
– Аудиенция окончена, – в ответ на эту отповедь сухо сказал дэриэн и исчез.
