53
Мэрибет написала пять писем настоящей матери. Каждое следующее выходило хуже предыдущего.
«Меня зовут Мэрибет Кляйн, сорок пять лет назад вы отдали меня в приют. Я не злюсь. Я не прошу объяснений и не буду ни в чем упрекать, мне просто нужны ответы на некоторые вопросы. Недавно у меня был инфаркт, и…»
Это было похоже на какую-то заявку. Мэрибет порвала его.
«Я ваша дочь, которую вы отдали в приют. Я жила хорошо. Я не злюсь. Четыре года назад я сама стала матерью, каких-то вещей в собственных детях я не узнаю…»
Зачем говорить о детях? А если она захочет с ними встретиться?
«12 марта 1970 года у вас родилась девочка. Это я. Не знаю, почему не пыталась найти вас раньше. Я не злюсь и не печалюсь. Но недавно…»
Все не то. И что она так настойчиво повторяет, что не злится?
Сверху послышались рев и радостный вскрик. Было воскресенье. Наверное, шел матч. Мэрибет не звали, но она знала, что Тодд с Санитой будут ей рады, а ей надо было отвлечься. Она сунула блокнот с бумагой под папку, которую недавно купила, чтобы складывать туда письма близнецам, и пошла наверх.
Дверь открыл Тодд в спортивной кофте и с темными кругами под глазами.
– Матч просто ужас.
– Опасная ситуация? – спросила Мэрибет.
– Я весь извелся. Ненавижу «Соколов».
– Это М. Б.? – крикнула Санита.
– Да. Кажется, пришла с нами болеть. Я прав? – с подозрением спросил Тодд.
– Я бы с удовольствием. Но можно мне сначала почту посмотреть?
Тодд фыркнул.
– А нельзя уже прекратить весь этот фарс и признать, что вам от нас только Интернет и нужен?
– А вам от меня – мои кулинарные навыки.
Тодд ухмыльнулся.
– Правду говорить приятно, да? – И кивком указал на ноутбук. – Устраивайтесь поудобнее.
Она села, а Тодд ушел обратно в гостиную. С последнего письма Джейсона прошло три дня – плюс еще один поцелуй, – а она так и не ответила. Мэрибет не то чтобы избегала общения. А просто не знала, что сказать. С чего начать. «Я очень рада, что ты разозлился, потому что хотя бы притворяться перестал». Казалось, что это будет как-то неправильно.
Но думать ей не пришлось, потому что ее ждало новое письмо от Джейсона. С темой «Все начистоту».
«Помнишь, когда ты была беременная, а мне снились все эти сны? Может, не помнишь. Я пытался не придавать им значения. Не хотел тебя пугать, Мэрибет, они были очень яркими. Настолько, что я пошел к терапевту. По ее словам, я боялся, что ты начнешь больше времени уделять малышам и забросишь меня. А я сказал, что нет, я действительно думаю, что ты умрешь, и меня охватывает настоящий ужас. Когда они родились, и с тобой ничего не случилось, сны практически прекратились, и я перестал ходить на терапию.
И когда врач вышел и сказал, что во время процедуры возникли осложнения, я опять подумал, что ты умерла. Мэрибет, вид у него был очень мрачный. У меня самого сердце остановилось. Правда. А он сказал, что ты жива. Что тебе делают срочную операцию на открытом сердце. Но это был такой ужас.
Вот что, наверное, больше всего меня в твоей записке расстроило, помимо того, что ты ушла. Твое предположение, будто я не знаю, что такое страх. Может, я чувствовал не то же самое, что ты в тот день, когда они были совсем маленькие, но я чувствовал любовь, и я знаю, что такое страх.
– Джейсон.
P.s. Совсем начистоту: когда ты отошла после операции, я позвонил тому терапевту, хотел наорать на нее, потребовать вернуть деньги, потому что сны оказались пророческие. Она мне перезвонила, выслушала мою брань, а потом спросила, не хочу ли я поговорить об этом. И с тех пор я снова хожу к ней.
P.P.S. Это она мне сказала, что если я собираюсь спорить с тобой на тему страха, надо во всем этом признаться».
– Тачдаун! – возопили Тодд с Санитой.
– «Соколы»? Ха! Скорее ласточки, – прокричала Санита. – М.Б., вы все самое интересное пропускаете.
– Сейчас иду.
Джейсон пошел к терапевту? Ее Джейсон? В колледже, когда расходились его родители, у него, по мнению Мэрибет, началась депрессия. Она умоляла его поговорить с кем-нибудь из психологического центра колледжа, но он отказался, сказав, что не хочет сам себя слышать. Казалось, он просто не хочет стараться.
– Ты же диджей, – возразила Мэрибет. – Ты все время самого себя слушаешь.
– Это другое.
Джейсон пошел к терапевту. Ходил, пока она ждала детей. Даже до того, как она ушла из дома.
– Вы вообще смотреть собираетесь? – крикнул Тодд.
– По-моему, они и без меня справляются, – ответила Мэрибет.
– Вы реально ради Интернета нас используете.
– Мы вроде это уже установили.
Мэрибет перечитала письмо и, не ответив, закрыла почту.
Когда она вошла в гостиную, Тодд выключил телевизор.
– Прямо вовремя. Игра закончилась.
– Наши победили?
– Нельзя говорить «наши», если не смотрел, – ответил он.
– Наши победили, – сказала Санита. – Не обращайте на него внимания. И компьютером пользуйтесь, сколько понадобится. Нашли, что искали? – спросила она, переглянувшись с Тоддом.
Джейсон так боялся, что она умрет, что пошел к терапевту. И тогда, и сейчас.
Только почему он не говорил об этом Мэрибет?
О чем еще он молчал?
– Не уверена.
