32

Ростов-на-Дону. 15.07.1942.

— Нет, нет и еще раз нет! — Командующий Русской Освободительной Армии генерал Трухин посмотрел на генерала Краснова и прихлопнул ладонью по столу. — Ваша самостийность, Петр Николаевич, до добра не доведет. Вы снова реанимируете свой старый проект, я говорю о Доно-Кавказском Союзе, и это будет распылять наши силы. Необходимо возрождать Россию вместе, всему русскому народу: великороссам, украинцам, белорусам и казакам.

Встреча двух генералов проходила в тыловом штабе 1-й казачьей дивизии, который находился в доме купца Парамонова в городе Ростове-на-Дону. Русская Освободительная Армия росла в числе, все активнее принимала участие в сражениях, и с генералом Трухиным, как и с другими лидерами РОА, стали считаться. Однако Федора Ивановича долгое время не желали выпускать из Берлина. Причина очевидна — немцы хотели его контролировать. А сам Трухин рвался в Россию, поближе к войскам РОА, на Родину. Раз за разом, каждую неделю, он обращался за соответствующим разрешением к высшим чинам Вермахта и главе Имперского министерства оккупированных восточных территорий. Он гнул свою линию, и его настойчивость сделала свое дело. Наконец, ему разрешили посетить Киев, Крым, Дон и Кубань. Да и то, лишь для того, чтобы он мог лично надавить на казачьих атаманов, которые развили бурную деятельность и стали готовиться к проведению Общевойскового Круга, который провозгласит создание Доно-Кавказского Союза.

Казаки все делали открыто. В конце концов, немцы обещали им восстановить собственные государства, которые существовали в период Гражданской войны. Однако немцы насторожились. Обещать и сделать — понятия разные. Терять контроль над богатейшими землями Северного Кавказа не хотелось, пусть даже частично, и на Краснова, который стал основным идеологом и неоспоримым лидером примкнувших к немцам казаков, было решено натравить Трухина, за спиной которого уже сформировалась серьезная группа поддержки из белоэмигрантов и перебежчиков. Решение принималось в Имперском министерстве оккупированных восточных территорий, Георгом Лейббрандтом и Альфредом Розенбергом. Они желали, чтобы казаки отодвинули попытки воскресить Доно-Кавказский Союз, хотя бы на полгода, а лучше на год. А Трухин вообще был противником казачьей вольницы и, как только они с Красновым остались наедине, попробовал урезонить атамана.

Петр Николаевич Краснов выслушал генерала Трухина спокойно. Казак знал, ради чего он приехал, что скажет и какие доводы приведет. Поэтому успел подготовиться и когда командующий РОА замолчал, возразил ему:

— Федор Иванович, вы в прошлом красный командир, а я белогвардеец. Но было время, мы служили одной империи, и оба хотим ее возрождения. За последний год мы с тобой через многое прошли и многого достигли, нашли общий язык, и я буду говорить с тобой откровенно. Ни о какой самойстийности речи не идет. Проблема в другом, она в немцах, которые не желают выполнять свои обязательства перед русскими. Вермахт контролирует Москву, Орел, Смоленск, Курск и десятки других городов. Вчера после сильных боев захвачен Воронеж, а сегодня объявили, что немецкие танки уже в тридцати километрах от Царицына, который сейчас Сталинград. Однако где русское правительство? Почему оно не берет власть в свои руки, целиком и полностью? Я знаю ответ. И вы его знаете. Нет никакого правительства, потому что немцам это не нужно. Пока они в силе русская власть на русской земле им не выгодна. А на юге расклад иной. Договоренности о создании Казакии, которая пока оформляется как Доно-Кавказский Союз, имелись еще с Гитлером. На основании этого мы и пытаемся что-то сделать. А вот когда русская эмиграция договорится с немцами, когда она сможет объединиться ради общей цели, когда появится собственное правительство, тогда и будем разговаривать о вхождении Казакии в Россию и нашем, казачьем, представительстве в нем.

— Вижу, вас не переубедить, Петр Николаевич, — Трухин нахмурился.

— Верно, — согласился Краснов. — Я патриот России, как и большинство казаков, но от своего не отступлюсь. Мы перед выбором — либо вместе с вами плывем по течению и ждем, что будет дальше, либо пытаемся выжать из ситуации все, что возможно.

— А если немцы решат вас прижать?

— Они могут, — согласился Краснов. — Но тогда они потеряют поддержку казачьего народа, а русские сделают выводы. А это уже серьезно. У нас на фронте больше двадцати тысяч казаков, которые хорошо вооружены и знают, ради чего дерутся. И в тылу еще десять. Просто так нас уже не задавить, а за себя мне не страшно. Если придется пострадать за общее дело — значит, Господь так рассудил и посылает мне очередное испытание.

Трухин осмотрел помещение и спросил:

— Нас точно не подслушивают?

— Точно, — Краснов кивнул.

Командующий РОА немного помолчал, обдумал слова атамана и посмотрел ему в глаза:

— Что посоветуете, Петр Николаевич?

— Тянуть время и давить на немцев, в первую очередь на Розенберга и высший генералитет Вермахта. Не распылять силы РОА, подтягивать их поближе к югу и беречь людей. Еще год и немцы выдохнутся. Вот тогда вы сможете диктовать условия, а казаки помогут. Подбирайте людей для будущего правительства, Федор Иванович, и не подставляйтесь.

— Считаете, немцы не выиграют войну? — помрачнел Трухин.

— Да. И вы, между прочим, тоже. Разве я не прав?

— Правы, Петр Николаевич. Хотя… Вскоре в войну вступит Турция…

— Мне это известно, — Краснов усмехнулся. — Но сейчас турки вояки слабые и отстали в военно-техническом развитии. Они будут прикладывать усилия на Кавказе и Ближнем Востоке. Поэтому на Восточный фронт влияние окажут незначительное.

— Тем не менее, у большевиков на Кавказе восемь стрелковых армий и две воздушных. Это помимо Черноморского флота и Каспийской флотилии. Да еще в Персии пара-тройка дивизий.

— Все эти армии по мощи как корпуса, в каждой по двадцать-тридцать тысяч бойцов. В дивизиях огромный некомплект в личном составе, не хватает вооружения, техники и боеприпасов. При нашей помощи немцы могли бы расправиться с ними самостоятельно. Но, честно говоря, у казаков нет никакого желания сражаться за Грузию, Армению и Азербайджан. Главное — родная земля. Повторюсь — турки на ситуацию Восточного фронта повлияют незначительно. Главные битвы идут, и будут идти в районе Петрограда (Ленинграда), под Москвой и Царицыным.

— Соглашусь с вами, — Трухин поднялся из-за стола. — Мы один другого поняли. Надеюсь, у вас, а затем у нас, все получится.

Генералы сделали перерыв, и после него прошел военный совет, на котором штабисты РОА сделали доклад о положении дел на восточных фронтах, с севера на юг, а затем были приняты некоторые решения.

Обстановка на фронтах следующая:

Усиленная немецкими горными стрелками финская армия в очередной раз попыталась перейти в наступление. Но успехи оказались незначительными. 20-я горная немецкая армия смогла дойти до Мурманска, а затем была отброшена 14-й советской армией обратно на исходные позиции. Финны вели обстрел Петрозаводска и на решительный штурм не решались. Перерезать железную дорогу, которая связывала Мурманск с Большой землей, не вышло и цели наступательной операции достигнуты не были. Это в то время, когда северные конвои из Англии продолжали доставку в СССР через Архангельск танков, самолетов, топлива, амуниции и боеприпасов. А немецкие ВМС хоть и докладывали о новых победах на море, заблокировать северные порты Советского Союза не смогли и сами несли потери.

Группа армий «Север» и финская оперативная группировка «Карельский перешеек», продолжали топтаться под Ленинградом. Обе стороны завязли в позиционной борьбе и все глубже закапывались в землю. Против немцев на этом участке большевики держали войска Ленинградского и Волховского фронтов, Ладожскую флотилию и Краснознаменный Балтийский флот, достаточное количество авиации и артиллерии.

Группа армий «Центр» стояла на развалинах Москвы и прилегающих к столице районах. Немцы хотели продвинуться дальше на восток, к Иваново, Владимиру и Мурому. А советские войска пытались отбить Москву и отогнать противника на запад. Столица есть столица — святое и сакральное место для миллионов людей. Поэтому битва за нее, несмотря на отступление Красной армии, не прекращалась. В этой мясорубке ежедневно погибали и получали ранения тысячи людей. Бои шли круглые сутки без перерывов и немцы стали бояться отправки под Москву. Одно это название уже вгоняло их в дрожь, и командование Вермахта было вынуждено просить о помощи союзников, и бросало в пекло вассалов. Под союзниками подразумевались русские и казаки, венгры, итальянцы, чехи, румыны и прочие европейцы. А под вассалами прибалты, украинцы и белорусы. Но желающих умирать за развалины древней русской столицы было немного, и основная тяжесть сражений по-прежнему лежала на немцах. Силы советских войск на этом направлении, тем временем, постоянно увеличивались, и мощь Красной армии росла на глазах. Дивизии Северо-Западного, Западного и Брянского фронтов снабжались лучше других. Поэтому успехи немцев на этом направлении были скромными, и существовала опасность, что в ближайшее время Красная армия перейдет в массированное наступление.

Группа армий «Юг» отделила часть своих сил на создание группы армий «А». Однако она сохранила мощь, сражалась и продвигалась вперед. На левом фланге сдерживала контратаки Воронежского и Юго-Западного фронтов. А основной удар направила на Сталинград. Немцы рвались к Волге, теснили на восток дивизии Донского и Сталинградского фронтов, и надеялись очень быстро захватить Сталинград, а затем форсировать великую русскую реку.

Группа армий «А», в которой сражались русские и казачьи подразделения, в это самое время покоряла Северный Кавказ. Против нее сражались войска Закавказского фронта и двух армейских групп: Черноморской и Северной. Фронт проходил по линии Гагры — Клухорский перевал — Кисловодск — Моздок — Буденновск (Святой Крест). Советские войска сражались храбро. Но сила была на стороне немцев и союзников. А в самом скором времени (это уже не было секретом) в войну вступит Турция и Кавказ перестанет быть советским.

Таково положение дел на фронтах, а что касательно решений командования РОА, из главных можно выделить три:

Первое — лагерь по формированию войск РОА необходимо перевести из-под Киева в район Новочеркасска. А помимо того развернуть еще один вблизи Орла или Курска. Это при условии, что будет получено разрешение немцев.

Второе — на просьбу командования группы «Центр», которая была поддержана Генштабом, отправить на Московское направление две пехотные дивизии: переформированную и воссозданную 1-ю, а так же новую 5-ю. Возражать все равно бессмысленно — просьба немцев равносильна приказу и выступить против, значит взбунтоваться.

Третье — передать под командование Управления Казачьих Формирований полки 2-й казачьей кавалерийской дивизии и разрешить полковнику (уже полковнику) Кононову развернуть свой 102-й Донской казачий полк в бригаду.

Военный совет длился три часа. А после его окончания генерал Трухин встретился с народом, который ждал его возле штаба, и главнокомандующий с удовольствием фотографировался с местными жителями и детьми. После чего он отправился на аэродром и его кортеж был обстрелян советскими диверсантами. Засада была устроена грамотно, на одной из улочек на окраине города. Пять машин в хлам, их посекли из пулеметов и автоматов. Погибло полтора десятка штабных офицеров, двадцать солдат охраны и несколько горожан, которые попали под огонь случайно. Но сам Трухин уцелел и отделался ранением в плечо.