Винс направлялся на празднование третьего дня рождения Кайла и, как обычно, протянул с покупкой подарка до последней минуты. Трудно было поверить, что с рождения Кайла прошло уже три года. Все произошло как будто вчера. Появление на свет братишки девятого сентября 1990 года стало для Винса одним из самых ярких дней в жизни. Крис позвонил ему полседьмого утра и сообщил, что у Кирсти раскрытие шесть сантиметров и, если он хочет увидеть самого свежего братика или сестренку, нужно срочно приезжать в больницу. Несколько мгновений Винс пребывал в состоянии шока, не совсем представляя, что значит раскрытие шесть сантиметров, но догадываясь, что какое-то отверстие готовилось к выходу из него головки. А потом в кровь хлынул адреналин, и он вдруг понял, что происходит. В считаные минуты он перестанет быть единственным ребенком своей матери.

Около восьми ему сообщили, что его мама в операционной, ребенок не выходит сам и ее готовили к кесареву сечению. Он ждал за дверью операционной, самым банальным образом прогуливаясь туда-обратно, пока через десять минут не появился Крис, одетый в зеленую больничную одежду и держащий в руках маленький белый сверток, казалось, слишком маленький, чтобы быть ребенком.

– Это мальчик, – сообщил он, вытирая набежавшую слезу. – Чудесный маленький мальчик. Смотри.

Винс заглянул в маленькое отверстие в верхней части свертка, увидел пару огромных мигающих глаз, приплюснутый нос и пучок влажных черных волос и решил, что младший брат – самое красивое, что он когда-либо видел в жизни.

А теперь Кирсти снова была беременна. Ребенок должен был родиться в январе, и Винс еще не определился, что думать по этому поводу. Что, если будет девочка? Он не понимал девушек своего возраста, что уж говорить о тех, что и до его колен не доставали? Чем занимаются маленькие девочки на заднем дворе в солнечный денек? Хотят ли, чтобы их покрутили до головокружения? Он сомневался. Наверное, они предпочитают играть в чаепития. Винс посмотрел на часы и понял, что может опоздать, и хотя опаздывал он в 90 % случаев, день рождения Кайла был не из их числа. Винс схватил первую попавшуюся груду яркого пластика и поспешил к кассе.

Когда в два часа Винс вошел в дверь кухни, Крис наполнял льдом раковину и складывал в него банки пива.

– Где он?

– Только проснулся. Кирсти его будит. Сейчас спустится.

– Черт, – пробормотал Винс, увидев на столе груду ярко упакованных подарков. – Оберточная бумага. У вас есть?

– Вон там. – Крис вытер руки кухонным полотенцем и показал пакет, висящий на двери кладовой.

– Отлично. – Он достал рулон бумаги с шариками. – Скотч?

– Тоже там. И ножницы.

– Круто. – Он сел за кухонный стол и принялся упаковывать подарок Кайла, быстро и небрежно.

– Итак, – начал Крис, вскрывая две банки пива и ставя одну на стол рядом с Винсом, – что нового?

– Ничего особенного.

– Как прекрасная Магда?

Крис действительно так считал насчет Магды и назвал ее «потрясающей» сразу после первого знакомства.

– Хмм, – пробормотал Винс.

– В раю проблемы?

Крис притянул стул и сел.

– Да, мы сейчас не вместе. Вроде как расстались. Испытательный срок.

– Какого черта? Зачем тебе это понадобилось?

– Боже, не знаю. Все сложно.

– Черт подери. Тебе нужно вправить мозги.

Он глотнул пиво.

– Ну, все не так просто, как кажется, понимаешь? Оттого, что она великолепна, с ней не легче.

– Да, но она ведь не просто великолепна. В этом и дело. Она всем хороша, выигрывает по всем статьям.

– Да-да, – пробормотал Винс, пытаясь зубами оторвать кусок скотча. – Не знаю почему, но ничего не получается. На этом все. Баста.

– Хорошо, хорошо. Бывает. У тебя на примете кто-то другой?

– Нет. Слушай, мы с Магдой еще не расстались, просто взяли паузу.

– Боже, не понимаю. Вы такие молодые, зачем усложнять себе жизнь.

– Думаю, дело не в возрасте. Дело во мне.

Винс произнес эти слова полушепотом. Крис всегда понимал его и теперь почувствовал, что Винсу нужен совет.

– То есть в тебе?

– То есть… Подержишь тут, ладно? – Он указал на край оберточной бумаги. Крис прижал его большим пальцем. – Кажется, со мной что-то не так.

Крис приподнял одну бровь и серьезно на него посмотрел.

– Просто… Я разговаривал с Кесс в понедельник, ты ведь знаешь, она немного… странная. Любит астрологию и прочую фигню. Она погадала мне на картах Таро и предположила, что у меня проблемы в отношениях, потому что никто не сравнится… – он умолк, но так и не придумал, как выразиться более уклончиво, – с Джой.

– Джой? Не понимаю.

– Помнишь ту девушку в Ханстантоне?

– Ах да, Джой. Маленькая готка, которая сорвала твою розу. Да, хорошо ее помню. Но при чем тут она?

– Понимаешь… – Винс принялся бороться с очередным отрезком скотча, склеившимся по краям. Он смял его в комок и раздраженно выбросил. Скотч не очень сочетался с задушевной беседой. – Она была моей…

– Что, приятель?

– Первой любовью, вроде того. – Винс немного покраснел и оторвал новый кусок ленты.

Крис удивленно посмотрел на него.

– Правда?

– Да. Все длилось недолго, но да, мы были влюблены.

– Блин, а я и не заметил. Ты не говорил. Я думал, она просто помогла тебе убрать с дороги препятствие, расчистить путь, и все.

– Нет, – покачал головой Винс, – все было серьезнее. По-настоящему.

– С ума сойти. Быстро вы!

– Да, знаю. Но интенсивно. И я пытался поменьше об этом думать последние годы, но теперь Кесс вбила мне в голову, что все дело в ней, и избавиться от этого не получается. Мне кажется, если бы она не исчезла, если бы мы остались на связи и продолжили встречаться, то в итоге поженились бы или вроде того.

– Ого!

– Ну не обязательно поженились, но точно провстречались бы какое-то время, потому что Джой меня по-настоящему зацепила. Понимаешь, о чем я?

– Нет. Объясни.

– Блин, не знаю. Ну, она словно была женской версией меня самого. Мы понимали друг друга. И с тех пор меня так не зацепила ни одна девушка. И я явно не понимаю их. Просто не могу общаться с ними так, как с ней. С ней было так легко. Да, мы пробыли вместе всего несколько дней, но мне показалось, мы знаем друг друга вечно.

– Раз она тебе так понравилась, почему вы не обменялись контактами?

– Может, потому что она исчезла? У нас просто не было возможности.

– А, да, точно, – Крис потер подбородок, – совсем забыл. Тот чувак, ее папаша, помнишь его?

– Алан.

– Да, Алан. Верно. Оказался настоящим говнюком.

– Да.

– Я сломал ему нос.

– Что?

– Да. Бах! – Он ударил кулаком по своей ладони и рассмеялся.

– Сломал нос?! Когда?

– Черт, я и забыл, ты ведь ничего не знаешь, да?

– Ну, да.

– Ага. Твоя мама не хотела тебе рассказывать.

– А где же я был?

– Ушел гулять со своей как-ее-там. Помнишь? Тем вечером у нас еще было барбекю, и вы двое ушли любоваться закатом. А, да! Это ведь была та самая ночь? Ночь, когда вы, ну, понимаешь…

– Нет-нет-нет. Не понимаю. Что значит – сломал ему нос?

– Ударил его в лицо, и нос хрустнул.

– Да, но почему?

Винсу казалось, что от этого странного открытия у него вот-вот выпрыгнет из груди сердце. Но не успел он дождаться ответа, как послышался топот маленьких ног, бегущих по коридору, и уже через десять секунд у него на коленях сидел счастливый маленький мальчик. Он рассказывал, как мама сделала пирожные в форме клоунов (его любимые), и спрашивал, что в большом свертке на столе, и не ему ли он предназначен.

Тридцать человек всех форм и размеров, от новорожденных младенцев до пожилых родственников, появились в ближайшие полчаса, и в доме воцарились шум и суета. Винс занимался обычными хлопотами: помогал Кайлу разворачивать подарки – про каждый он моментально забывал, стоило только приступить к распаковке следующего, – раскладывал пирожные и сэндвичи по тарелкам, принося взрослым напитки и развлекая других детей.

Ближе к вечеру он отправился в паб с Крисом и его «лучшим другом с юга» Чарли, потом вернулся помочь маме с уборкой и уложить совершенно измотанного Кайла, и только около восьми вечера у него появилась возможность снова поднять тему сломанного носа Алана.

– Думаю, теперь это уже неважно, – сказала Кирсти, предварительно пропесочив Криса за то, что тот проболтался. – Это было так давно.

– Что? – спросил Винс. – Но вы можете просто рассказать?

Кирсти вздохнула и задумчиво провела рукой по шее.

– Тем вечером мы все сильно напились. Помнишь? И этот Алан становился очень игривым.

– Да, помню. Джой это ужасно взбесило.

– В общем, примерно через час после того, как вы ушли, я пошла внутрь, в туалет, и он отправился за мной. Когда я вышла, он ждал у двери туалета. – Кирсти глубоко вздохнула. – И проявил ко мне интерес.

– Интерес! – фыркнул Крис. – Да он схватил ее за сиськи и запустил руку в шорты!

– Крис!

– Винс больше не ребенок. Какой смысл это утаивать? Ублюдок пытался тебя изнасиловать. Скажем об этом прямо.

– О боже, – выпалил Винс, не в силах поверить услышанному, но почему-то совершенно не удивившись. – Боже, как так?

Кирсти раскрыла было рот, но Крис заговорил первым:

– Он буквально пригвоздил ее к двери – представляешь? Такую крошку, как твоя мама? Я услышал ее крики, а когда прибежал, увидел на ее щеках слюну, потому что этот урод ее облизывал. Мне словно крышу снесло. Вышвырнул его из трейлера и швырнул на землю.

– Он ударил его в живот, – вмешалась Кирсти, слегка покраснев.

– Да, я ударил его в живот, но гад напрашивался на большее. Встал и назвал меня «хулиганом»! – рассмеялся Крис. – А потом сказал кое-что нецензурное про твою маму, и мне пришлось впечатать нос ему в лицо. Он отступил, как только увидел кровь. Заговорил о копах и о том, как отправит меня под суд. А я ему говорю: «Ну, давай! Я пойду с тобой. Хочу заявить о серьезном случае сексуального насилия». Потом Барбара повезла его в местную больницу, и больше мы их не видели.

– Но… Но… – Винс пытался подыскать слова и сформулировать вопросы, но в голове у него звенело, как монетки при выигрыше в игровом автомате. – Я помню, когда я вернулся тем вечером, вы вели себя очень странно, и я спросил, в чем дело. Почему вы мне не сказали? Она ведь, наверное, уехала именно поэтому. За это ей было стыдно. Не понимаю, почему вы мне не сказали.

– Черт, – выругался Крис, обняв Винса за плечи. – Я ведь хотел рассказать, но твоя мама мне запретила, испугалась, что ты слишком расстроишься.

– Но вы же видели, как я уже был расстроен. Поверить не могу, неужели вы решили, что может быть хуже?

– Винс, ты, конечно, извини, но ты ведь не рассказывал нам, как ты расстроился. Да, ты немного притих, но честно говоря, я подумал, что тебе стало легче – знаешь, разобрался с этим в компании очень милой девушки, и больше никаких заморочек, потому что она уехала. Я не знал, что ты в нее влюбился. Ты не говорил.

– Да, влюбился. И все эти годы считал, что она уехала из-за того, что произошло между нами, а тут выясняется, что она просто стыдилась отца, и если бы я знал, я бы мог… Я бы…

Несколько мгновений он размышлял, что сделал бы, если бы знал об истинных причинах ночного исчезновения Джой.

– Не знаю, что бы я сделал, но хотя бы не чувствовал себя виноватым в том, что она уехала.

Но что еще он мог сделать? По какому пути следовать? И что его остановило? Он вспомнил несколько летних недель после отъезда Даунеров из Ханстантона, вспомнил, как он бесцельно бродил, растерянный и обиженный. Он чувствовал себя виноватым. Вспомнил, как хотел поговорить с Крисом, но вдруг почувствовал, что не сможет поведать о своих истинных чувствах, и промямлил какую-то чушь – мол, даже хорошо, что с Джой ничего не вышло, потому что осенью начнется колледж, где полно девушек и он быстро о ней забудет, а Крис потрепал его по спине и сказал:

– Все верно, смотри в будущее. К чему зацикливаться на неудачах?

Так Винс и поступил. С удовольствием углубился в жизнь колледжа, наслаждаясь пребыванием в новой среде, с людьми, которые о нем ничего не знали. Он пришел туда таким, каким его видела Джой – харизматичным красавчиком, опытным в сексуальных вопросах. По нему сходили с ума все девчонки – он стал одним из самых популярных парней. И о Джой он с тех пор по сути и не думал. Лишь изредка, мимолетно, у него неприятно сжимался живот при мысли о том, что секс с ним так ее расстроил, что родители увезли ее домой. Но однажды, в понедельник вечером, Кесс принялась расспрашивать о Джой.

И теперь он все время он ней думал, она внезапно стала его наваждением. Куда бы он ни пошел, он невольно искал ее – в метро, в пабах и барах, даже на улицах. Он мечтал столкнуться с ней где-нибудь в Сохо, запросто зайти вместе в бар, угостить ее выпивкой и проговорить всю ночь. Они бы сразу поняли, что по-прежнему любят друг друга, поехали бы к нему или к ней и занялись бы сексом – несколько раз подряд.

Разумеется, он понимал, что шансы ничтожно малы – она могла жить в Новой Зеландии, Париже или Барнсли, могла выйти замуж и даже умереть. Но Винса не покидало странное, дурацкое чувство, что если быть начеку, можно притянуть ее к себе положительной энергетикой.

Очевидно, он слишком долго прожил рядом с Кесс.

А теперь еще новые подробности – подтверждение, что она убежала не из сожалений, что с ним переспала. Появилась вероятность того, что она захочет увидеть его вновь, что, возможно, она ждала его звонка, волновалась, даже плакала. Возможно, она думала о Винсе как о Том-Кто-Пропал. А может, как о Мерзавце-Который-Похитил-Мою-Девственность-И-Ни-Разу-Не-Позвонил. Но, скорее всего, она думала, что Винса так возмутил поступок ее отца, что он больше и знать ее не хочет, и вовсе его не винила.

Как бы то ни было, в конечном итоге судьба посмеялась над Винсом, и он не мог успокоиться, пока не увидит Джой вновь. Причем просто дожидаться, пока провидение бросит ее к нему в объятия, было недостаточно – тут требовались более активные действия.

– Я найду ее, – заявил он, смяв в кулаке пустую пивную банку. Как будто подтверждая серьезность своих намерений.

– Что?! – Крис не поверил своим ушам.

– Да. Я найду Джой. Разыщу.

– И как именно?

– Боже, да не знаю. Разве это так уж сложно? У нее необычное имя. Что-нибудь придумаю.

Он взглянул на Криса и на маму. Оба смотрели на него со смесью жалости и изумления.

– Винс, дружище, – начал Крис и потрепал его под столом по колену. – Я, конечно, все понимаю, но какой смысл? А? Двигаться назад намного сложнее, понимаешь – ты не видишь, куда идешь, и все время врезаешься в препятствия. Я считаю, что двигаться нужно вперед.

– Да, – ответил Винс, – понимаю. Но если ты идешь по улице и вдруг понимаешь, что полмили назад уронил на тротуар очень дорогие часы? Ты бы вернулся за ними, верно?

Крис пожал плечами.

– Думаю, да.

– Так вот, Джой – дорогие часы, и я только что понял, что уронил их.

Отчим улыбнулся и сжал его колено.

– Ну, тогда лучше беги, пока ее не поднял какой-нибудь ублюдок-воришка и не заложил за бесценок.

Крис подмигнул, и Винс догадался, что он все понял.