Глава 37

Фаина потупилась.

– Я той тетке, которая их сильно получить хотела, со слезами у бабы Тоси выпрашивала, позвонила. У меня же все контакты с пациентами имелись. Поговорила с ней, она очень обрадовалась, сразу прилетела, рассказала, откуда про «капли молодости» узнала. Оказывается, ее подруга болела сильно, уже с постели не вставала, и баба Тося ей «желе» давала. Так эта подруга не только полностью вылечилась, а заодно стала выглядеть лет на двадцать моложе. Антонина ей сказала, что это побочный эффект от гомеопатии. Буквально на следующий день после встречи с той пациенткой мне предложили в пиар-акции Ленинида участвовать. Я согласилась и – вот дура! – оставила термос Капе. Подумала, что брать его с собой неудобно, клиенты-то к Грицаевой пойдут, она себя за бабу Тосю выдавать будет.

«Сестрица» замолчала.

– Тебя из квартиры никто не выгонял, – усмехнулась я, – ты по-прежнему могла жить, так сказать, за шкафом.

– Ну да. Про то, что я лишилась жилья, велела пиар-агентша объявить, – сказала Фаина. – Иначе как объяснить людям, почему я к Лениниду внезапно обратилась? Должна была быть причина, по которой дочь решила наладить отношения с отцом.

– Логично, – согласился Вадим. – Вы переселились к актеру, отработали с ним несколько месяцев, потом, когда интерес к «дочке» Ленинида и ко всей ситуации стал затухать, пиарщица приказала вам отправиться к Арине Виоловой.

– Ага, – подтвердила Фая. – Они с Ленинидом рассчитывали, что корреспонденты опять про Таракановых писать начнут. Я была занята, Капитолина работала одна, но каждый день сообщала мне по телефону, сколько денег от клиентов поступило. Про капли зеленые говорила, что почти никому их не предлагает. Мол, она умеет вычислить человека с большими деньгами, а такие ей всего два раза попались. И вот однажды Капа мне не позвонила вечером. На мои вызовы не ответила, я чуть не всю ночь звонила, рано утром тоже. Примчалась я на квартиру, а она там на полу лежит. Мертвая! Я схватила термос, сунула его в карман, собранную сумму тоже взяла, хотела убежать… Что дальше случилось, вы знаете, я чуть было в полицию не угодила. Потом, дома у Вилки, нашла тайничок, положила туда купюры. Стала термос прятать и увидела: он пуст. Когда я его из деревни увозила, то слышно было, как внутри жидкость плещется, ее там много было, а теперь ничего не бултыхалось. Я крышку открыла, перевернула – пусто. Значит, Капитолина торговала зеленым «желе» больше, чем мне говорила. Я-то про двух людей всего знала, но если это правда, то почему тогда капельки закончились? Обманула меня подруга!

Я повернулась к Вадиму.

– Грицаева часто работала с заведующей пиар-службой издательства «Элефант» Маргаритой Сазоновой. Рита подрабатывает на стороне, в частности организует съемки всяких рекламных роликов и…

– Маргарита Сазонова? – перебила меня Фая. – С дурацкой стрижкой? Челка глаза закрывает, а затылок почти голый?

Я удивилась.

– Да. Ты ее знаешь?

Фаина захихикала:

– Ну так! Это же она историю про то, что я дочь Ленинида и твоя единокровная сестра, замутила.

Услышав это, я потеряла самообладание:

– Опять нагло врешь! Рита не могла так поступить, у меня с ней очень хорошие отношения! Но даже если не принимать в расчет нашу дружбу, то Ритуська никогда не стала бы подставлять автора «Элефанта»!

Фаина закатила глаза и засмеялась.

– Вилка, ты наивняк. Твоя Сазонова заявила Лениниду: «Сделаю все в лучшем виде. Заодно и Арине Виоловой тоже пиар будет, а то у нее в последнее время продажи падают, надо встряхнуть рынок скандальчиком».

Я, именно в эту секунду глотая воду из бутылки, поперхнулась и закашлялась. «Встряхнуть рынок скандальчиком»? Я не раз слышала от Ритуси это выражение, она его часто повторяет. У Сазоновой есть несколько любимых фраз: «Пусть говорят что угодно, лишь бы не забывали», «Самая рейтинговая рекламная акция писателя – его похороны», ну и про «скандальчик». Я давно знаю, что Сазонова готова на все ради денег, но думала, что в отношении меня Маргарита будет соблюдать порядочность. Хотя… почему я так решила?

Из ступора меня вывел голос Вадима:

– Что ты хотела сказать про Грицаеву?

Я вздрогнула.

– Сазонова постоянно приглашала Капитолину. Но на последней съемке ее не было, теперь понятно почему. Я предположила, что Капа заболела, но Маргарита возразила: «Нет, она роскошно выглядела, лет на семнадцать, не больше. Румянец во всю щеку, глаза блестят, кожа на лице как у младенца. Капу около года назад бросил парень, она ужасно переживала, подурнела, выглядела на тридцать с гаком, рыдала постоянно, никак себя в руки взять не могла. Я ей даже сказала: «Ты серьезную болячку заработаешь, если не успокоишься». А потом на моих глазах она начала хорошеть и молодеть».

Я взглянула на Степана.

– Капа узнала от Фаины про «капли молодости» и начала их принимать. Но ни она, ни Фая не знали, как правильно пить лекарство, поэтому у гримерши случилась беда с печенью и остальными органами. Фая, ты объяснила Капе, сколько надо зелья пить?

«Сестрица» съежилась.

– Ей следовало просто находить среди клиентов таких, кто ну очень хочет омолодиться, богатую бабу например, и продать чуток «желе».

– Грицаева должна была объяснить, как использовать чудесные капельки! – воскликнула я. – Ты дала ей инструкцию? Фая, лучше не ври. Не поверю, что ты не растолковала правила приема.

Лгунья всхлипнула.

– Ну, да… сообщила… Там приложена пипетка, надо набирать дозу до риски. Мне так баба Тося приказала, когда в огороде сидела. Капа должна была отмерить лекарство на неделю, зеленое «желе» в маленький флакончик переместить и велеть клиенту через семь дней снова прийти. Там совсем чуть-чуть получалось, на один прием по две крохотулечные капелюшечки. Разве от такого количества плохо станет?

– Значит, про количество лекарства, которое надо принять, вы услышали от Антонины, когда ей было очень плохо физически, – задумчиво произнес Вадим. – А вам не пришло в голову, что в тот момент она решила употребить ударную дозу снадобья? Такую, которая может спасти ее от смерти? Ведь вполне вероятно, что обычно капли дают совсем в другой дозировке. Возможно, в микроразмере и раз в месяц. Вы же были в курсе, что баба Тося разным людям в разных количествах лекарства раздавала, она говорила вам о важности времени приема снадобья, кое-кому предписывалось принимать его ночью.

– Я об этом не подумала, – пролепетала Фаина, – решила, что надо пить, как все лекарства, два или три раза в день.

– Дура. Полная и несусветная кретинка, – неожиданно выпалил Амиров и снова замолчал.

– Слушаем вас, продолжайте, – обратился к нему Вадим. – Вы что-то знаете о волшебных каплях?

Искандер покачал головой:

– Я впервые о них услышал.

Но Измирин не отставал:

– Тогда почему вы столь резко отреагировали на последние слова Фаины?

– Потому что только идиотка способна взять не пойми что и велеть другой кретинке глотать это в неизвестно какой дозе, – сердито объяснил Амиров. – Даже от простого аспирина можно на тот свет уехать. Скажем, у некоторых людей бывает бессимптомная язва желудка. Начнет такой больной бесконтрольно ацетилсалициловую кислоту принимать, и летальный исход ему обеспечен.

– Однако вы разбираетесь в медицине, – похвалил его Степан.

– Когда владеешь сетью клиник пластической хирургии, волей-неволей начинаешь многое понимать, – заметил Искандер.

– Ну, наверное, вы и от родителей дома слышали в детстве истории, – предположил Дмитриев. – Ведь ваша мать была главврачом одной из крупных московских больниц, а отец возглавлял отдел районного здравоохранения. Большой пост в советские времена. Наверное, родители беседовали при вас о пациентах, о каких-то медицинских проблемах.

– Да, – согласился Искандер. – Отец был отличным хирургом, и только после несчастного случая – упал на катке и сломал правую руку – ему пришлось стать чиновником.

– И у вас есть два брата, младший Эльдар и старший Юсеф. Разница в возрасте с последним десять лет, – продолжал Степан.

– Верно, – сухо согласился Искандер.

– Юсеф вместе с женой Фатимой попали в автокатастрофу? – наседал на Амирова Степан.

Искандер снова отделался коротким ответом:

– Да.

Дмитриев открыл свой айпад.

– Искандер Ильясович, вы же не сразу стали заниматься коммерческой деятельностью?

– Конечно, нет. Сначала ходил в детский сад, потом в школу, – решил пошутить бизнесмен.

– Хорошо, когда человек обладает чувством юмора, – улыбнулся Степа. – Но все же давайте говорить серьезно. Свою первую клинику вы открыли, как только появилась возможность начать коммерческую деятельность. Это был кооператив «Ганг». Почему такое странное название?

Амиров пожал плечами.

– Сам не знаю. Показалось красивым. Полагал, это привлечет клиентов. Мы, те, кто стоял у истоков платной медицины в России, не имели опыта. И набили себе много шишек. Мой стоматолог, Аркадий Залманович Темкин, – кстати, прекрасный врач, очень вам его рекомендую, – назвал свою клинику «Голливуд». Я у него потом спросил: «Аркаша, с чего тебе в голову Голливуд пришел? При чем тут зубы? Народ будет думать, что ты кино снимаешь. Вывеска должна быть информативной: «Роскошные клыки», «Ваш дантист», «Ласковая бормашина». А он ответил: «Мне тогда казалось, что все ясно – у киноактеров прекрасные зубы». Я посоветовал ему сменить наименование на «Голливудская улыбка», но он оставил как есть. Надо признать, что не очень подходящее название не отпугнуло пациентов. К Темкину народ шеренгами марширует, потому что у Аркадия руки золотые. И у него принцип: ни малейшей боли. Я стоматологов побаиваюсь, а у него сплю в кресле, когда он бормашиной орудует. Не могу ответить на ваш вопрос, отчего моя клиника носила имя «Ганг». Подозреваю, мне это слово показалось загадочным, ужасно иностранным.

Степан улыбнулся.

– Согласен с вами. Я потому спросил, что иногда названия ставят в тупик. Вчера, например, я увидел вывеску: «Магазин колбас «Елочка». Вот и гадай: то ли там торгуют салями, которую из дерева производят, то ли изделия имеют вкус и запах хвои. Но у вас в клинике лечили больных так, как принято в Индии.

Искандер сложил руки на груди.

– Разве это запрещено? Медцентр был открыт очень давно. Так сказать, первый опыт, я тогда еще не знал, чем лучше заниматься. И просуществовала клиника недолго.

– Почему? – спросил Дмитриев.