Глава 34

– Слушайте ее больше! – возмутилась Гульнара. – Файка точно продажная баба, а я работала у Кирилла секретарем.

– Ой, держите меня семеро! – расхохоталась моя «сестричка». – Да она врет, как воду пьет! Монкин мог позвать любых шлюх, но это было бы ему «не в кассу». Клуб закрытый, посещали его только богатые мужики, политики, знаменитости. Все выглядело прилично. Там каждый вечер играли – карты, бильярд, нарды, ну, типа тихие, интеллигентные развлечения. Среди женщин – исключительно приятельницы Кирилла, которые хотели замуж за деньги-власть, или те, что просто надеялись развлечься. Красивые умные бабы, мужчины достойные, никто никого не лапал, на диван не тянул, все было по взаимному согласию. Если женщин-гостей оказывалось мало, Кирюха мне звонил. Я была на разовых приглашениях, не постоянно в клубе тусовалась, а вот Гулька якобы являлась секретаршей Монкина.

Фаина еще сильней развеселилась.

– Кирюшка изображал из себя олигарха. Катался на роскошной тачке, в кошельке держал кучу кредиток, брехал всем, что занимается поставками продуктов и очень богат. Ой, не могу! На самом деле он был сводником. Знакомил мужиков с бабами и баб с мужиками, находил, что кому надо: одним брак требовался, другим повеселиться. Ему за это деньги платили. Монкин хитрее обезьяны был, а знакомых у него – вся Москва, весь Питер и еще Европа в придачу. Он купюры в руки никогда не брал. Просят его приятели: «Найди мне жену… любовницу… службу… познакомь с нужным человеком…» Кирюха никому не отказывал, отвечал: «О’кей! Одно условие. Дам номер счета, это детский дом, брось туда, сколько можешь. Конечно, сироток жаль, но положение у тебя в бизнесе не ахти. Ты же не можешь, как один мой приятель, сразу миллион ребятишкам подарить. Ну хоть сто тысяч отсчитай, а я твою проблемку живо решу». Мужик ему в ответ: «Я че, самый нищий, по-твоему?» И отваливает Кирюхе мешок долларов. Монкин психолог, блин! Знал, куда нажать – на гордость. Так вот, девушек в клубе иногда меньше, чем парней, случалось, тогда Кирилл мне звонил, мол, лети, голубка. И я рысью. Получала за вечер-ночь две тысячи рублей.

– Не густо, – не удержался Степан.

– Нормально, – объяснила Фая, – по тем временам даже очень хорошо. Плюс бесплатный ужин. Выпивать запрещалось. А если подарки делали, никто их у тебя не отнимал. В первый раз меня к Кирюхе Гульнара отвела. Представила как свою подругу, порекомендовала. Сама-то постоянно там работала: белая блузка, юбка-карандаш черная, на голове пучок, макияж натуральный. Бегала за хозяином с блокнотом в руке. Многие на нее клевали. Но Гулька только по малолеткам специализировалась. За них круто бабло давали.

– Ты все врешь! – закричала Гульнара. – Уже говорила, я служила у Кирилла секретарем, помогала ему в бизнесе.

– Ага, как же, – заржала Фаина, – спой нам песню… Помощник она, на все руки-ноги мастер… Некоторые мамаши очень озабочены первым сексуальным опытом сыновей. Боятся, вдруг ребеночку хамка в постели попадется, посмеется над неумехой. Такие заботливые мамаши и нанимали Гулю. Ниязова приходила к ним в дом под видом новой горничной, недельку с веником бегала – и тип-топ, наследник терял невинность. Знаете, сколько ей платили? Даже после выплаты процента Монкину у нее круто оставалось.

Искандер заморгал.

– Ложь! – взвизгнула Гуля. – Да, я работала у Кирилла, вела его дела, знала, что в клубе не только в карты-бильярд играют, но всегда берегла девичью честь. Милый, я же была девственницей, когда мы с тобой в кровати первый раз оказались.

– Ой, не могу! – скривилась Фаина. – Искандер, она же пластику сделала.

– Сомневаюсь, – возразил Амиров, – я умею отличать лицо с тюнингом от родного. Сам не врач, но владею сетью клиник пластической хирургии, поэтому глаз наметан. Нет, Гульнара на операционном столе не лежала.

– А кто говорит про лицо? – хихикнула Фая. – Об операции в… на… э… Короче, сам догадайся где. У девушек определенного рода занятий она пользуется популярностью.

Амиров вздернул брови.

– Кого ты слушаешь? – подпрыгнула Гульнара. – Файка в жизни правды не говорила!

– Ммм… – протянул бизнесмен. – Послушайте, господа, зачем мы тут вообще собрались?

– Пытаемся выяснить, по какой причине ваша вторая жена покушалась на жизнь Таракановой, – пояснил следователь. – Отчего она на Фаину наехать хотела.

– С управлением не справилась, – повторил версию супруги бизнесмен. – Парни, давайте решим дело миром. Гуля не имела желания никому навредить. Ну, крутанула рулем резко. Случайность. Я готов оплатить лечение этой женщины и моральный ущерб. Сколько вы хотите?

– Десять миллионов, – заявила Фаина, – долларов. Наличкой. Сейчас.

– Вот дура! – выпалила Гульнара. – Совсем того?

– Я дура? – прищурилась Фая. – Вон ты как заговорила… Я дура? А ты, значит, умная и богатая? Ладно, ща получишь… Слушайте все меня. Много лет тайну хранила, потому что эта дрянь наобещала мне за молчание с три короба. А что я в результате получила? Дырку от бублика. Давно я тебя, Гулька, могла в пыль стереть, но не выдала. Значит, говоришь, я дура? Нет, это ты идиотка, раз решила меня дурой обозвать. Ну, коза, спилила ты ветку, на которой сидела, я сейчас все расскажу. Искандер, она убила твоего сына! И с джипом Гульнара прекрасно управляется, точно хотела меня, бывшую подругу, по асфальту размазать!

– Женщина, мой сын Рамазан дома, – с брезгливым выражением на лице заявил Искандер.

– Не слушай ее! – закричала Гульнара. – Неужели не понятно? Это же сумасшедшая!

Фаина сложила губы куриной гузкой.

– Пожалеешь скоро о своих словах, да поздно будет, ничего уже не исправить. Искандер, тебя обманули. Рамазан твой вовсе не Рамазан, он мой Антон.

– Совершенно не понимаю, почему до сих пор слушаю весь этот бред… – протянул Искандер. – В пять лет Рамазан чуть не умер, у него проглядели аппендицит, начался сепсис, понадобилось переливание крови. Моя подошла идеально, а Гульнара донором по каким-то параметрам стать не могла. Ну все, на этом заканчиваем этот маразм. Мы уходим.

– Правильно, – крикнула Фаина, – ты отец, но мать я, а не Гулька! Поэтому у нее кровь и не взяли.

– Да я же вас впервые вижу, – засмеялся Искандер.

– Неужели забыл белочку в фартучке? – вдруг тихо спросила Фая. – Нам было хорошо вместе, пока не появилась Гулька и тебя не увела. Что ты мне сказал, когда ожерелье дарил?

Искандер прищурился.

– Какая белочка? Что за ожерелье?

Фаина слегка покраснела.

– Мы познакомились в клубе у Кирилла, ты полюбил меня, делал подарки. Один раз принес очень красивое колье и признался: «Фая, жаль, что мы не одной веры, я давно вторую жену ищу». И я решила тебе сюрприз сделать, спросила у Гульнары: «Как мусульманкой стать? У православных креститься надо, у вас похожий обряд есть?» Ниязова начала допытываться, почему я вдруг в ислам обратиться решила. А я – вот же дура! – рассказала ей про тебя: богатый, красивый, страстный, хочет сына, меня любит, но второй женой только мусульманку возьмет. Ниязова меня к какой-то бабке знакомой отвела, та пояснила: «Стану особые молитвы читать, и через год ты мусульманкой станешь. Раньше никак». Я ей поверила. И перестала предохраняться. Подумала: забеременею, Искандер точно мой будет. Когда это и правда произошло, решила сразу о том, что ребенка жду, ему не говорить, мало ли, как он отреагирует. А родится младенец – куда ему деться? От Кирюхи сразу ушла, боялась, вдруг выкидыш случится. Я тогда с матерью жила, она меня ненавидела, орала: «Почему дома сидишь, не работаешь?» Очень тяжело мне было морально, но я была счастлива, предвкушала, как приеду к Искандеру домой, покажу младенца и объявлю: «Вот твой сын, наследник. И я теперь мусульманка, бабка в мечети за меня целый год молилась».

– Ну и дура! – расхохоталась Гульнара. – Полная идиотка! Хоть бы книгу купила, почитала про ислам.

Степан привстал, подумав, что Фаина бросится на Ниязову с кулаками, надо будет ее остановить. Но «сестрица» неожиданно согласилась:

– Ага, глупая я. Потом-то поняла, что Гулька меня обманула, по-другому в мусульманство переходят. Но подруга мне в уши насвистела, что старуха в мечети служит, все их молитвы отчитает, а потом отведет меня к мусульманскому священнику. И вот что еще меня убедило: бабка жила у мечети в маленьком домике типа сторожки. Ну разве там поселят неверующую?

– Ой, не могу! – заржала Гульнара. – Видите, какая кретинка перед вами? Ну да, Фатима мусульманка, она была женой Магомеда, дворника в мечети. Ой, умора! Я думала, что не удастся Фаинку обдурить! Ой, сейчас скончаюсь! До сих пор смешно, как вспомню… А что, Файка, все православные, по-твоему, порядочные и деньги им не нужны? Они в церкви молятся, перед иконами поклоны бьют, а как из храма выйдут, бабла побольше хотят. И с мусульманами та же история. Не в вере дело, а в человеке, жадный он или нет. А ты на всю голову тупая. Ха-ха-ха…

Я отвела глаза в сторону. Фаина хитрая, но ум и хитрость разные понятия, Тараканова поверила Ниязовой. Гульнара считает себя умнее Фаи, но она не умеет владеть собой. Когда ее начинают обуревать сильные эмоции, язык Гули перестает подчиняться голове и несет то, чего говорить не стоит. Интересно, Гуля поняла, что в приступе веселья призналась в обмане подруги?

– А вдруг бы у вас, Фаина, родилась девочка? – спросил Вадим. – У Амирова ведь уже было четверо дочерей.

– Так я на УЗИ вовремя сбегала, – пояснила «сестрица». – Кабы девчонка в животе обнаружилась, успела бы избавиться от нее. Но мне четко сказали: у вас мальчик.

У Дмитриева на лице возникло злое выражение.

– Следовательно, вы спокойно относитесь к аборту. Но ведь доктор, наверное, уже тогда вам сказал, что у ребенка тяжелая патология, скорее всего вы родите инвалида. Почему же не решились на операцию? От девочки собирались избавиться, а очень больного мальчика оставили, обрекли на мучения.

– Нет, нет, – быстро возразила Фаина, – на УЗИ ничего такого не видно, а на более тщательное обследование у меня денег не было.

– Врунья, – отчеканила Гульнара. – Мне сразу именно на УЗИ сказали – мальчик больным будет. Но я верующая, поэтому родила. Файка тоже знала правду, но ребенка из корысти оставила. Понимала, что второго шанса забеременеть от моего Искандера не появится.

Я подняла руку.

– Дамы, остановитесь, пожалуйста! Ваши дети появились на свет с разницей в несколько дней. Значит, вы обе спали с бизнесменом, причем практически в одно время?

Фаина показала пальцем на Гульнару.

– Я ей про Амирова рассказала, о его мечте иметь сына, и Гулька решила моего любимого у меня отнять. Велела мне год ждать, пока мусульманкой стану, а сама на моего Искандера охоту начала. Тогда я еще не была беременной, через несколько месяцев только положительный тест увидела. И, как и задумала, ничего Искандеру не сказала. А вскоре он вдруг перестал со мной общаться, как отрезало. В других обстоятельствах я бы от него ответа потребовала: что случилось, но, забеременев, я сидела тихо, не хотела, чтобы любимый про мое положение знал. Мужики такие странные! Хочешь ему наследника подарить, а будущий отец на аборт отправляет… От плода можно и на седьмом месяце избавиться, и в родах младенца придушить могут, конечно, за большие деньги. Поэтому я сидела дома, не высовывалась. И не знала, что Гулька с Искандером спит. Она тоже забеременеть решила, вместо меня женой Амирова стать.

– И у нее это получилось, – подлил масла в огонь Вадим. И, поджав губы, ехидно добавил: – Искандер Ильясович, заводить шашни с двумя женщинами одновременно всегда стремно. А если они подруги, то это еще и глупо, уж извините.

Амиров ослабил галстук.

– В моей жизни было много женщин, в прежние годы я погулять любил. Алсу с дочками всегда хорошо обеспечивал, остальное жены не касается. Фаину я не помню. Возможно, у нас были какие-то отношения, но это для меня ничего не значило. Ну, спали вместе месяц-другой, потом расстались.

– Ты мне слова ласковые говорил, подарки делал, – всхлипнула Фаина, – называл своим цветком.

Искандер вздохнул.

– Так я же воспитанный и обеспеченный человек, не пьянь-рвань. Конечно, что-то покупал, комплиментами сыпал. Но, простите, никак не мог вас рассматривать в качестве близкого человека. Да, я хотел сына, но только от мусульманки. Вот Гуля мне сразу понравилась: скромная, одета, как положено, разговаривала почтительно. Я ее видел, знал, что она помощница владельца заведения, но не пытался с ней близко знакомиться. По ее виду было понятно, что девушка не шлюха: ни откровенных туалетов, ни распущенных волос, ни яркого макияжа. Один раз я был у Монкина в клубе, потом пошел на парковку – ба! Ключей нет. И тут Гульнара бежит: «Искандер Ильясович, добрый вечер, я секретарь Кирилла. Это не ваша связка, случайно? Нашла в коридоре на полу, на ней брелок. Сразу решила, что ваша».

Я удивился: «Почему?» А она в ответ: «Надпись увидела, буковки-то не кириллица, не латиница. Прочитала: «маалеш», в переводе это: «нет проблем, ерунда». Я ведь тоже мусульманка».

Амиров улыбнулся.

– Девушка меня заинтересовала, я пригласил ее в кафе, разгорелся роман.

– И невинная мусульманка долго не сопротивлялась, – ехидно заметила Фаина, – сразу к тебе в кровать прыгнула. Сволочь! Она знала, что я решила ребенка от любимого родить, и постаралась охмурить моего Искандера.

– «Моего Искандера»?.. – скривив губы, повторила Гульнара. – Знаешь, сколько у него таких, как ты, было? Шеренги!

Фаина вскочила, сжала кулаки.

– Сядьте! – велел ей Вадим. – И без глупостей! Итак, вот что мы узнали. Фаина прячется от всех, потому что боится: вдруг Амиров узнает о ее беременности, заставит сделать аборт и конец ее мечтам о финансовом благополучии. Гульнара решила отбить у подруги любовника и блестяще справилась с задачей, сама стала женой Искандера. Но наш главный вопрос так и остался без ответа: что случилось с одним из младенцев?