Глава 2

Первыми забеспокоились люди, которые были записаны на прием. Когда утром баба Тося не открыла дверь своей квартиры, пациенты начали роптать. В районе полудня группа из восьми человек, так и не увидевших целительницу, направилась в полицию. Но там особого волнения не проявили, сказали:

– Гражданка Вольпина могла куда-то уехать.

Вскрыть квартиру представители закона отказались, мотивируя свое нежелание просто: никто из заявителей не является родственником ее хозяйки. Больные поахали-поохали, но не разошлись, продолжали толкаться во дворе. Спустя пару часов к ним вышла женщина.

– Меня зовут Фаина, – представилась она, – я помощница бабы Тоси, убираю ее квартирку, а заодно служу ей секретарем, веду запись пациентов в тетрадке, где указаны их имена-фамилии и телефоны. Это я вас обзваниваю и спрашиваю, придете ли вовремя на прием. Чего вы так дергаетесь? Денег не платили, терять вам нечего, езжайте домой. Когда баба Тося вернется, я сразу всех оповещу непременно.

– Нам за целительницу тревожно, – отвечал народ, – не случилось ли беды?

– Не переживайте, – успокоила клиентов Фаина, – знахарка непременно вернется. Баба Тося отправилась чиститься энергетически. Вы же все вон сколько в нее негатива слили! Пришла ей пора от него избавиться, иначе не сможет дальше людей лечить.

– Куда она уехала? – спрашивали особо любопытные.

Фаина развела руками.

– Мне не сказала, просто предупредила: очищусь и вернусь.

Делать нечего, народ разошелся по домам.

Похоже, у госпожи Вольпиной не было ни друзей, ни родни. Никто, кроме пациентов, ее не искал, полицию не беспокоил, но за жилье, где знахарка вела прием, исправно поступала квартплата, ДЭЗ не внес знахарку в список неплательщиков. Со временем больные к ее дому ездить перестали, во дворе установилась тишина.

Спустя года полтора после исчезновения бабы Тоси газета «Сплетник» напечатала интервью с Фаиной. Почему бульварный листок, живущий за счет вранья и грязи, выливаемой на знаменитостей всех мастей, неожиданно решил побеседовать с никому не известной теткой? Стояло лето, новых горячих новостей не было, на море информации возник штиль, и тут кто-то из сотрудников подал идею. Он, мол, знает о пропаже известной целительницы, к которой ходила лечиться его соседка. Вроде к бабке бегали и звезды, а та вдруг не пойми куда делась. Может, читателя заинтересует такой сюжет?

Редактор обрадовался возможности заполнить полосу и отправил корреспондента в дом, где жила знахарка. Велел ему поболтать с соседями, порасспрашивать их, кого из актеров-певцов они видели в очереди к бабе Тосе, и живо состряпать материал о том, как лечатся селебрити.

Папарацци приехал по адресу Вольпиной. В дверь пропавшей он звонить не собирался. Зачем? Но в тот момент, когда посланец «Сплетника» вошел в подъезд, дверь однушки отворилась, из нее вышла женщина с помойным ведром. Журналист сделал стойку и заговорил с незнакомкой:

– Здесь некоторое время назад жила целительница. Теперь это ваше жилье?

Тетушка любезно предложила репортеру зайти, назвалась Фаиной и поведала такую историю. Баба Тося, мол, жива-здорова, пишет письма из места, куда уехала восстанавливать свои энергетические силы, потраченные за многолетнее лечение людей. Знахарка присылает для тех, кто нуждается в ее помощи, лекарства. Доставляют травы стюардессы, а Фаина, которая является помощницей Вольпиной, ездит в аэропорт, забирает коробки, потом, следуя указаниям бабы Тоси, делит их содержимое на порции, которые и раздает больным. Среди тех, кто получает мешочки, много знаменитостей, но помощница знахарки никогда не назовет их имена. Пусть Фаина и не доктор, все равно она свято блюдет врачебную тайну. Ни о ком из пациентов без их согласия она ни слова не вымолвит. Естественно, денег Фая не берет, но если кто хочет помочь бедным, то вот тут стоит большая кружка, куда можно опустить малую лепту. Сколько? Сумма на усмотрение милосердного человека – рубль, десять, сто рублей. Всякое даяние благо, нищие обрадуются, а доброта дающего будет вознаграждена небесными силами. Тем, кому совсем плохо, Фаина разрешает войти в квартиру и посидеть в кресле бабы Тоси. Оно обладает волшебными свойствами, через пару минут больной ощущает прилив сил. Еще есть фото Вольпиной. Нет-нет, никаких заряженных снимков на продажу – фото раздаются бесплатно. Фанаты разных знаменитостей вешают на стены у себя дома постеры с изображениями своих кумиров, а многим больным хочется видеть лик целительницы. Разве это плохо?

– Как же Антонина общается с пациентами? – спросил журналист.

– Она с ними не разговаривает, – разъяснила Фаина. – Людям вопросы задаю я и передаю их ответы целительнице. Еще делаю фото каждого человека, тоже отсылаю ей. А от бабы Тоси потом приходят травы, к ним приложен список: кому какую и как пить.

– Как же вы с ней связываетесь? – недоумевал сотрудник «Сплетника».

Фаина улыбнулась.

– Думаете, только вы компьютером владеете? Мне баба Тося ноутбук оставила, там и почта есть, и скайп.

– Вау! – подпрыгнул корреспондент. – А мне с ней погутарить можно?

Возникло молчание, потом Фаина любезно сказала:

– Приезжайте завтра к полудню. Если баба Тося согласится, соединю вас.

На следующий день ровно в указанный час папарацци позвонил в квартиру. Фаина впустила его со словами:

– Хорошо, что не опоздали. Мы как раз сейчас с доктором беседуем, идите в комнату.

Молодой человек бросился к ноутбуку и действительно увидел на экране Вольпину. Знахарка была, как всегда, одета в темное, в платке, в очках.

– Жива я и здорова, – сказала она, – людям издалека помогаю. Вот вижу, устал ты… Ничего, я объяснила Фаине, что надо делать, чтобы у тебя силы появились.

И сеанс прервался.

Корреспондент пришел в восторг от того, что узнал, – у него явно получится отличная статья. А Фаина посадила парня на несколько минут в кресло целительницы, подарила ее фото, дала хлебнуть настоя. Уходя, репортер, человек вообще-то жадный, неожиданно для самого себя засунул в кружку тысячу рублей. Приехав в редакцию, он сказал коллегам:

– Можете сколько угодно ржать, но из сиденья кресла прямо жар пер.

– Так наверняка кресло с электроподогревом, – захихикала одна женщина. – Ты, наивный лютик, не в курсе, что такие в дорогих автомобилях устанавливают, чтобы попа не мерзла?

– Нет, – возразил репортер, – я проверил – никаких шнуров. И кресло дряхлое, еще при коммунистах сколочено, тогда о подогреве не слышали. И еще. У меня вчера, да и сегодня с утра голова раскалывалась, а когда я на месте бабкином посидел, настоя выпил…

– Вау, заряженная вода! – заржали коллеги. – Ты крем для бритья с собой брал? Мыло? Зубную пасту?

– Мигрень-то правда прошла! – пытался спорить репортер.

Но ехидные борзописцы подняли его на смех. А потом пару дней ставили парню на стол стакан с водой, к которому была прикреплена бумажка с надписью «Заряжено от всех напастей, кроме отсутствия денег».

Журналист написал статью, в которой рассказал о своей встрече с Фаиной и о том, как коллеги отреагировали на его рассказ об избавлении от мигрени. После того как материал увидел свет, другие таблоиды, тоже страдавшие в летнее время от нехватки новостей, отправили к Фаине своих сотрудников. Помощница целительницы побеседовала со всеми. Целый месяц имя Антонины Вольпиной, а заодно и Фаи, мелькало как в бумажных изданиях, так и в Интернете. Потом настал сентябрь. Светская жизнь забила ключом, и о знахарке забыли. А недавно ее имя стали упоминать в паре с именем Ленинида. Почему? Объясняю.

В середине октября прошлого года как-то утром я, решив попить кофе, включила телевизор. Попала на какой-то кабельный канал, да так и осталась сидеть с поднятой чашкой, не донеся ее до рта.

Шли новости. Я увидела репортера и папеньку, на плече которого рыдала женщина непонятного возраста.

– Конечно, я забираю дочь к себе, – вещал Ленинид. – Да, я не знал о ее существовании. Но вот паспорт. Что вы в нем видите?

На экране на секунду появился документ, я успела разглядеть фамилию «Тараканова» и пришла в еще большее недоумение.

– Вы сердитесь на бабу Тосю, которая выкинула вас на улицу? – спросил репортер у рыдающей тетки.

– Нет, нет, – вытирая слезы, ответила та, – я сама приняла решение уйти. Однушка принадлежит Антонине, я просто стерегла квартиру. Бабуля меня заранее предупредила о возвращении.

– Хватит плакать, – остановил ее папенька. И, глядя прямо в объектив, воскликнул: – Слава богу, теперь все мои дети вместе! Вы хорошо знаете писательницу Арину Виолову, по паспорту Виолу Тараканову. Она моя старшая дочь, о которой я заботился всю ее жизнь. Еще в роддоме взял малышку на руки, потом пеленал, мыл, подгузники менял, в школу за руку водил, уроки с ней делал. А сейчас вы видите младшую мою дочурку.

Я не выдержала, выключила телевизор и позвонила Лениниду с вопросом:

– У меня, оказывается, есть сестрица? Сколько ей лет?

– Она просила никому не говорить, – живо ответил папаша. – Женщина, понимаешь ли, переживает из-за возраста… Ну да ладно, тебе можно. Фаина чуть младше тебя. На годок всего.

– Правда? – изумилась я. – А выглядит намного старше.

– Ей не повезло, как тебе, – зачастил Ленинид, – с детства в нищете жила, никому не нужная. Образования не получила, полы в людях мыла, за кусок хлеба сутками работала. Квартиры своей детка моя несчастная не имела. Один раз лишь ей повезло – Фаю пригрела целительница баба Тося…

Я молча выслушала рассказ Ленинида о Вольпиной, который завершился пассажем:

– Недавно старуха вернулась в Москву, вновь ведет прием больных, Фая была вынуждена покинуть ее дом и очутилась на улице. От полного отчаяния бедняжка позвонила мне, своему отцу…

– Значит, появление Фаины не очередная выдумка безумного пиар-агентства? – перебила его я. – А то, помнится, пару месяцев назад появилось сообщение, что в актера Тараканова стрелял на МКАДе неизвестный мотоциклист. Все тогда обхохотались. Даже журналисты поняли, что это наиглупейшая рекламная акция.

– Как тебе не стыдно! – обиделся папенька. – Я был на волосок от гибели! Слух о пиаре распустили завистники, неудачливые актеришки, которых никто не снимает в сериалах. Вот уж не думал, что родная дочь поверит злым языкам. Я уже сменил рекламщика, теперь со мной работает лучший в России профи. Фаину родила моя любимая женщина, но судьба распорядилась так, что нам не удалось быть вместе. Глупая баба, я имею в виду мамашу моей младшей дочери, всю жизнь хранила тайну, имя отца назвала Фаине лишь перед смертью. Но она дала девочке мою фамилию. И отчество у нее Ленинидовна. Фая очень нежная, ранимая, она боялась ко мне прийти, думала, я ее выгоню. Бедняжка мыла полы! Представляешь этот ужас?

– Очень даже хорошо знаю, каково это – бегать ночью с веником и тряпкой по стоматологической поликлинике, – вздохнула я. – Может, ты и менял мне подгузники, извини, не помню, но то, что, повзрослев, отца я не видела и работала поденщицей, забыть не получается. И ты никогда не говорил мне, что жил с какой-то женщиной, а она родила дочь.

– Сам не знал про ребенка, – начал оправдываться папаша. – А насчет бабы… Если каждую в памяти держать, с ума сойдешь.

– Только что ты вещал про любимую женщину, – уколола я его.

– Конечно, – согласился Ленинид, – я никогда ни с кем не спал за деньги. Только по любви.

– Что-то у тебя концы с концами не сходятся, – заметила я. – Мы с Раисой в свое время поговорили предельно откровенно, и она сказала, что ты исчез из моей жизни, оставив меня в пеленках, когда тебя осудили за очередное воровство. Но сейчас я слышу, что Фаина появилась на свет через двенадцать месяцев после меня. Как это могло получиться? Ведь ты сидел на зоне!

– Ну, понимаешь… – забубнил папаша, – твоя мать… ну… типа сумасшедшая… убежала от нас с тобой. А меня с младенцем со съемной квартиры турнули, жить мне с тобой было негде. Райка помогла, к себе пустила, спасибо ей. Она хорошая баба была, но зануда редкостная. Прям циркулярная пила: «Не пей, не кури, дай денег на ребенка, иди работай…» Задолбала вконец! И жилье у нее убогое. И готовить она не умела. Ну я и смылся. Позвонил вечером, поздно совсем, сказал: «Раиса, меня загребли в автобусе, мне срок светит». А она как заорет: «Чтоб тебя навечно засадили! Забудь мой телефон и дорогу к моему дому!» Я попросил: «Райка, присмотри за девочкой. Выйду, отблагодарю тебя, кольцо золотое куплю». А она матом в ответ. Ну я и остался у другой. Мы с ней уже полгода как знакомы были. Хорошая баба, да недолго вместе прожили… Эх-ма! Меня на самом деле вскоре загребли. Я и не знал, что она беременна. Владимирский централ… этап из Твери… Если ты сомневаешься, что Фая родная дочь мне, а тебе сестра единокровная, то есть анализ ДНК.

– Вы ходили в лабораторию? – уточнила я.

– Конечно, – засмеялся папенька. – Знаешь, сколько у меня бывших баб было и нынешних есть? Не идиот же я! Эдак каждая дура младенца припрет или подрощенного бэбика приведет. А тут у нас стопроцентное совпадение по генетике.

– Поверю тебе и Фаине лишь после того, как увижу фирменный бланк с результатом, – отрезала я.