Глава 17

– Беседовал с экспертом. Его вердикт: Антонина Семеновна Вольпина умерла вследствие отказа печени. Необратимые изменения произошли и в других органах, – забыв поздороваться, сообщил Дмитриев.

– Знахарку отравили? – предположила я, идя к своей малолитражке.

– Пока не ясно, что с ней случилось, – сказал Степан. – Может, и подлили какой-то яд, похоже, редкий, при стандартном исследовании его не обнаружили. Есть еще одна новость. Сколько лет было целительнице, как ты думаешь?

– Не знаю, – растерялась я. – Ну… пятьдесят… шестьдесят… семьдесят…

– Не более двадцати пяти, – перебил Дмитриев.

Я села в машину.

– Ты шутишь?

– Нет, – возразил Степа. – Это была молодая женщина. На голове у нее под платком оказался седой парик, на лице профессионально наложенный грим. Эксперт определил, что импортного производства, дорогой, часто используется на телевидении при подготовке участников к программе вроде «Точь-в-точь», когда нужно добиться наибольшего сходства с другим человеком. Работать с ним сложно, обычный стилист не справится, нужен мегапрофи.

– Этого не может быть, – растерянно пробормотала я. – Фаина говорила, что Вольпина была пожилой, работала с людьми много лет. Если ей сейчас всего четверть века, то получается, лечить людей она принялась будучи младенцем? Ладно бы она прикидывалась экстрасенсом, размахивала над недужными руками и исполняла песню про заряженную воду, волшебный керосин и заговоренное масло. В этом случае еще можно использовать артистичного подростка, который исполнит такую роль. Но все равно долго обманывать людей не получилось бы. Они не стали бы ходить с ведрами к пустому колодцу. Если врач никому не помогает, у него нет пациентов. А к бабе Тоне очередь змеилась. И говорят, она на самом деле могла справиться с некоторыми недугами.

– Бывают талантливые ребята, – пробормотал Степан.

– Ребенок-гений? – недоумевала я. – Тинейджер, который мог исцелять? Иногда пресса сообщает о детях с паранормальными способностями, но потом всегда выясняется, что они действовали по указке взрослых мошенников. Хотя… Может, бабу Тосю изображала девочка, которая постепенно превращалась в молодую женщину? Вела прием, разговаривала с клиентами, а в соседнем помещении сидела настоящая старушка, которая и составляла лекарства?

– Или Антонина Семеновна не возвращалась в Москву, – предположил Степан, – и по-прежнему поправляет здоровье в какой-то далекой деревушке. А в квартире вела прием самозванка.

– Это невозможно! – отрезала я.

– Почему? Платок, большие очки, соответствующая одежда. С помощью всего этого можно состарить себя внешне, – не согласился Дмитриев. – И добавь еще хороший грим. Полагаю, знахарка работала в затемненном помещении, света верхнего не зажигала, проводила осмотр больных при свечах. В таком антураже ее легко могли принимать за пенсионерку. И пациенты ведь близко не дружили с целительницей, общались с ней недолго и не часто. Вот Фаина другое дело. Тараканова была секретарем Вольпиной, ее правой рукой, постоянно находилась рядом. Почему Фая не заметила подмены, не заподозрила неладное?

– Грим очень превосходный, – предположила я.

Степа присвистнул.

– Кроме лица, есть еще и тело, жесты, манера наклонять голову, ходить, сидеть, пить, есть – все это очень индивидуально. Сомневаюсь, что обманщица могла во всем копировать оригинал. Малознакомых людей можно обвести вокруг пальца, а вот помощница, довольно долго находившаяся рядом с целительницей, должна была заметить некие несовпадения, и, как минимум, удивиться. Ну, например: до отъезда в глушь баба Тося в промежутке между пациентами пила кефир, а после второго явления народу употребляла исключительно кофе, к которому ранее не прикасалась.

– Но Фая спокойно продолжала работать с целительницей, – пробормотала я. – И в рассказах ни о чем таком не упоминала. Почему? Она настолько не наблюдательна? Или…

– Или была в доле с дамочкой, вместе народ разводили, – договорил за меня Степан. – Следует побеседовать с твоей сестричкой. Где Фаина сейчас?

– Дома, наверное, – предположила я, – работы ведь у нее нет.

– Да, очень хочется с ней потолковать, – повторил Степа. – О, у меня Федя на второй линии. Перезвоню.

Я набрала номер своей квартиры, но мне никто не ответил. Вторая, третья и прочие попытки связаться с Фаиной тоже оказались безуспешными. Я завела мотор и поехала в сторону дома.

Мне повезло – на дороге не было пробок. Дома я очутилась через сорок минут и сразу поняла, что там никого нет. Скинув сапожки, хотела поставить их на привычное место под вешалкой, но вдруг заметила на полу оранжевую пыль и, присев на корточки, потрогала ее пальцем. Откуда в прихожей такая странная грязь?

Пришлось сходить в чулан за тряпкой. Потом я налила в ведро горячей воды и вернулась в холл, думая, что на раз-два справлюсь с пустяком. Но от первого же соприкосновения с влажной тканью намокшая пыль растеклась по плитке в яркое пятно, убирать которое пришлось долго, несколько раз меняя воду. Вроде бы порошка было ничтожное количество, но он ухитрился превратиться в море красителя. Наконец мне все же удалось справиться с бедой, и я отправилась на кухню, чтобы заварить себе чай. В голове клубились вопросы. Куда подевалась Фаина? Поставили ли дома отпугиватель муравьев? Хотя последнее навряд ли, вон же они по-прежнему нагло по столу бегают.

Когда я доедала бутерброд с сыром, ожил городской телефон.

– Это Вася, менеджер по убийствам, – произнес бойкий голос из трубки. – Виолетта, вы довольны визитом мастера?

– Значит, он приходил! – обрадовалась я.

– Конечно, – загундосил парень, – мы же договаривались. Завтра утром получите начало конечного эффекта. Если к обеду мурашек не станет в разы меньше, непременно мне сообщите. Фирма «Убьем всех» любит своих клиентов и добьется их полного обезмуравливания.

– Спасибо, Василий, – поблагодарила я и хотела приняться за очередной сэндвич, но пришлось ответить на звонок мобильного.

– Где Фаина? – как всегда, забыв поздороваться, поинтересовался мой папенька. – Позови-ка ее.

– Не могу, сестры нет дома, – объяснила я.

– Ясно, – прогнусавил Ленинид и отсоединился.

Я взяла кусок хлеба и снова отложила его – на сей раз послышалась трель из прихожей.

– Так и знал, что ты уже дома, – заявил Степан, входя в холл. – Поговорить надо.

– Возьми тапочки, – велела я, глядя, как он скидывает ботинки. – Ой, не ставь обувь туда! Кстати, покажи подошвы…

– Зачем? – спросил Дмитриев.

– Только что едва отмыла тут пол, – объяснила я. – Кто-то принес на ногах оранжевую пыль, я хотела смахнуть ее мокрой тряпкой, да это оказалось не так просто сделать, с большим трудом удалила следы. Это была какая-то сухая краска, которая под воздействием воды…

– Почему ты решила, что грязь принес я? – перебил Степа.

У меня вдруг заболела голова.

– Кто ж еще? Мои ботинки всегда стоят крайними слева, там было чисто. Кроме тебя, никто вчера в гости не приходил.

– А Фаина? – подсказал Дмитриев и вынул зазвонивший телефон. – Привет, Вадим. Слушаю внимательно. Так, так, так… Ремонт? Ага. Прямо в подъезде мешок разорвал? Ну-ну. Это я уже знаю. Нет, не скажу. Информатора, который мне про результаты экспертизы доложил, тебе не сдам. Все.

Степан положил трубку на полку, сунул ступни в тапки и пошагал на кухню. Я устремилась за ним со словами:

– Что происходит?

– Сделай эспрессо, пожалуйста, – попросил мой друг и потер лоб ладонью.

Я открыла банку с кофе, а Дмитриев продолжал:

– Фаина находилась в квартире Антонины Вольпиной в день смерти знахарки.

– Послушай, давай перестанем обсуждать то, о чем уже сто раз говорили, а? – попросила я. – Сестра не могла быть там, она сидела в моей квартире. Сто раз мне с городского телефона звонила, потом красила волосы. Подожди, у меня сообщение на Ватсаппе…

Я взяла телефон, прочитала текст и рассердилась:

– С ума сойти! Всучили ненужный подарок, а теперь еще хотят за него море благодарности. Ну-ка подожди, поставлю на громкую связь, услышишь, какие люди в рекламном бизнесе встречаются… Алло, добрый день, хочется побеседовать со Светланой Фоминой.

– Вся внимание, – радостно отозвались на другом конце провода. – Уважаемая Арина Виолова, вы, наверное, удивлены, что я знаю ваш номер?

– Не очень, – ответила я. – Больше недоумения вызвало содержание послания, которое от вас прилетело. Цитирую, опустив обращение: «Поскольку вы получили от нас бесплатно супер-вип-эксклюзив подарок, то должны дать интервью журналу «Уход за собой». Мы ждем оценки наших наилучших в России средств для здоровья и красоты волос. Хотим, чтобы особое внимание вы обратили на наш новый продукт – краску для блондинок». Ну и так далее. Отвечаю. На вечеринке присутствовала тьма гостей и каждому на выходе вручили пакет. Кульки были одинакового размера и содержания. Я уходила одновременно с актрисой Верой Сотниковой, которую очень люблю, она заглянула внутрь пакета и сказала: «Там шампунь, кондиционер и какая-то краска. Отдам своему стилисту, может, ему пригодится. Сама не хочу рисковать, пользуюсь только проверенными марками». Я с ней согласилась, решила, что тоже не стану экспериментировать с волосами. Раз уж Вера, у которой просто роскошная грива, не собирается пробовать новинку, то и мне, имеющей куда меньшее количество волос, не стоит мыться не пойми чем. То, что преподносят всем, никак нельзя считать эксклюзивом. Я вам ничем не обязана, оценивать то, что было в пакете, не хочу. Да и не могу, поскольку не пользовалась вашей продукцией.

– Даже красочку не попробовали? – заверещала Светлана. – Вам бы она подошла, ведь у вас невразумительный оттенок волос, какой-то белесый, без огня.

Степан тихо кашлянул, я понимающе покосилась на него. Ну да, меня тоже порадовала фраза про огонь в волосах.

– Нанесите наше «Суперсияние», смойте, полюбуйтесь на результат и точно измените свое мнение, – не отставала Фомина. – А потом вам непременно захочется всему миру поведать о…

– Уважаемая Светлана, как вы недавно правильно заметили, я блондинка, – отрезала я, – а в кульке было два тюбика, и один из них был брюнетки. И вы еще что-то говорите о ВИП-подарке? Сунули мне то же, что и всем. Если бы презент собирался целенаправленно для меня, в нем бы была краска только светлого оттенка.

– Так он там и был, – возразила Светлана.

– Нет, – стояла я на своем.

– Вы что-то путаете, – занервничала собеседница, – мы пока выпустили всего один вид красочки, «Розовый блондин», который придает волосам…

– Черный не производили? – уточнил Степан.

– Это кто? – удивилась Фомина. – Нет, не делали, даже в планах пока нет.

– Точно? – решил убедиться Дмитриев.

– Зайдите на наш сайт, – обиженно произнесла Светлана, – там есть полная информация о новом товаре. Виола, дорогая, когда и где вы встретитесь с нашим корреспондентом?

– Подумаю и сообщу вам, – соврала я, отсоединилась и схватила Степу за руку. – Ничего не понимаю! Фаина попросила разрешения использовать содержимое пакета, который я получила в подарок. Сейчас у нее иссиня-черные волосы, которые очень красиво блестели, когда она размотала тюрбан.

– Мокрые волосы всегда кажутся глянцевыми, – медленно произнес Дмитриев.

– Но если в упаковке была краска «Розовый блондин», почему Фаина почернела? – недоумевала я. – Мы только что узнали, что для брюнеток ничего не производят. Ой, слушай…

Я замолчала.

– Что? Говори! – потребовал Степа.