В начале шестидесятых годов мэтры начали брать пример с Кормана. Их влекла выведенная им пропорция: низкий бюджет – высокий доход. Компания «Двадцатый век Фокс» создала маленький филиал под названием «Ассошиэйтед продюсерс», чтобы потоком выпускать фильмы, нечто среднее между категорией А (стандартной продукцией студии) и Б, вроде тех, что снимал Корман.

Джек после провала «Террора» задал вопрос Корману, как стать настоящим сценаристом, и получил простой совет: напиши то, что легко снять, без затейливых декораций и спецэффектов, и преврати в триллер. Вскоре Роберт Липперт спросил у Кормана, не знает ли он какого-нибудь хорошего сценариста. Корман порекомендовал Джека, тот привел с собой Дона Девлина в качестве партнера. Девлин уже однажды написал и продал сценарий фильма, где сам и сыграл («Анатомия сумасшедшего», малобюджетная авторская картина, вышедшая в 1961 году, режиссер Борис Петрофф). Джек чувствовал себя спокойнее в работе с более опытным соавтором. Приятно иметь еще одну голову для генерации идей и для того, чтобы прогонять для проверки диалоги вслух.

Липперт нанял обоих за тысячу двести пятьдесят долларов и велел написать что-нибудь легко снимаемое на собственное усмотрение. Джек придумал сюжет и некоторые диалоги для будущего фильма «Остров грома», а Девлин, собственно, написал бо́льшую часть сценария. Для участия в картине о политическом заговоре где-то на Карибах пригласили соблазнительную Фэй Спейн, а Джин Нельсон сыграл роль, которую Джек изначально придумал для себя. По словам Липперта, Джек ему нравился больше как автор, чем как актер, и потом, к нему еще не пришла достаточная известность в отличие от Нельсона.

Вскоре после окончания съемок «Острова грома» Джеку позвонила Мася и сообщила о болезни Джун. Он бросил все и поехал в клинику «Ливанские кедры». Врачи объяснили: Джун умирает от рака матки и очень тяжелой формы рака груди, и предупредили, чтобы он не пугался, увидев ее. И все-таки Джек пришел в ужас. Она весила восемьдесят фунтов и напоминала скелет. В последний раз они виделись, когда Джек привез к ней Джорджиану, тогда Джун выглядела отлично. Они поговорили несколько минут, Джек поцеловал ее в лоб и ушел. Он больше не приезжал в больницу и не видел Джун живой. Повседневная обязанность навещать дочь вплоть до самой смерти легла на Масю. Лежа почти без сознания, Джун внезапно попросила позвать Джорджиану. Это была единственная девушка Джека, с которой она познакомилась и подружилась. Джун, возможно, до сих пор полагала, что Джек намерен жениться на Джорджиане. Мася передала просьбу Джеку, и он пообещал позвонить бывшей подруге и попросить ее съездить в больницу.

Когда Джорджиана взяла трубку, Джек быстро объяснил, что звонит не с романтическими целями, что он женился и скоро станет отцом… и что умирающая Джун попросила о встрече. Джорджиана немедленно поехала в больницу. Как и Мася, она каждый день навещала Джун, пока та не скончалась 31 июля 1963 года, в возрасте сорока четырех лет.

«Остров грома» вышел в октябре 1963 года, два месяца спустя после смерти Джун и за месяц до убийства Джона Кеннеди. После Далласа никто уже не хотел смотреть фильмы про политические убийства, и картина быстро сошла с экранов. Творческий союз Джека и Девлина доказал свою состоятельность, но фильм не нашел свою аудиторию, и их сотворчество закончилось.

В августе Джек улетел в Акапулько, на съемки фильма Джоша Логана «Лейтенант Пулвер». Он получил маленькую роль в этой картине кинокомпании «Уорнер бразерс». Хотя роль была совсем крошечная, до сих пор в массовых фильмах ему и этого не доставалось. Сюжет «Лейтенанта Пулвера» вращался вокруг персонажа, которого сыграл Джек Леммон в экранизации пьесы «Мистер Робертс» (1955), снятой Джоном Фордом и Мервином Лероем (Логан не значился в титрах). Оригинальная пьеса с режиссурой Логана шла на Бродвее и, в свою очередь, основывалась на полуавтобиографическом бестселлере Томаса Хеггена (1946).

Фильм снимали в Акапулько, в бухте Пуэрто-Маркес, на борту списанного торгового корабля. Команду играли многообещающие актеры киностудии, работавшие по контракту. Джек был наименее известным, а его роль – самой маленькой. Приглашенный на главную роль Роберт Уокер-младший явно «не тянул». Джек помнил Роберта по веселым компаниям в кофейнях. Уокер-старший был знаменитым актером, в начале пятидесятых годов покончившим с собой. Сын долго ждал своего часа, наконец выпал шанс. Все быстро поняли: Логан ошибся в выборе актера на главную роль. Хотя Роберт, как и его отец, отличался привлекательной внешностью, но оказалось – у Уокера-младшего не было ни на йоту таланта.

Съемки шли с черепашьей скоростью. В отсутствие других дел Джек курил травку. Ее несложно было достать в Мексике, и скоро уже вся массовка «пыхала» каждый день – отчасти поэтому в фильме у большинства героев слегка глуповатый вид. Актрису на главную женскую роль еще не нашли. Поскольку Сандра была беременна, Джек предложил Логану ее лучшую подругу, Милли Перкинс. Логан пригласил Милли на пробы и утвердил на роль красавицы медсестры, которая сводит Пулвера с ума.

Неудивительно, что без Фонды, Кегни и Леммона фильм держался преимущественно на плечах одного Уокера. Большинство сцен с участием Джека не вошло в окончательную редакцию, даже до выхода картины он понял, что участвовал в «манхэттенском проекте», выражаясь словами участников съемочной группы. Это была сущая атомная бомба.

В тот самый день, когда Джек вернулся в Лос-Анджелес, Сандра родила девочку, ее назвали Дженнифер. Джек немедленно дал ей прозвище О́на – возможно, в честь дочери Уризена в мифологии Уильяма Блейка. В детстве он не называл дочь никак иначе.

Пока снимали «Пулвера», Джек подружился с одним из членов съемочной группы, Ларри Хэгмэном. Они начали общаться семьями. Николсоны жили в современном бунгало возле Пламмер-Парк, на окраине Голливуда, куда переехали после рождения ребенка. У Хэгмэнов ситуация несколько отличалась. Ларри происходил из актерской аристократии – его мать была бродвейской звездой и знаменитой актрисой Мэри Мартин. Ему принадлежал летний дом в Малибу, куда Николсоны охотно приезжали по выходным. Там постоянно шли вечеринки, лилось рекой лучшее шампанское. Сандра обрела свой рай на суперсовременной кухне Хэгмэнов. Ей страшно нравилось ходить там босиком и стряпать разные экзотические блюда, чаще всего приправленные щепоткой травки.

Но в первую очередь друзей и знакомых тянуло к Джеку. Его обаяние притягивало, как магнит. Слух о вечеринках у Хэгмэнов разошелся быстро, и вскоре все, кто хоть что-то собой представлял, уже жаждали приглашения. Когда Хэгмэны уехали, Джейн Фонда и ее возлюбленный, режиссер Роже Вадим, недавно перебравшиеся на побережье, охотно взяли на себя обязанность хозяев и принялись устраивать регулярные пляжные пьянки для главных голливудских знаменитостей. Когда Фонда и Вадим решили, что с них хватит, они передали эстафету Джону и Мишель Филипс, жившим в Бель-Эре. Те стали закатывать еще более экстравагантные вечеринки. Но вне зависимости от того, кто принимал гостей, Николсоны приезжали каждые выходные.

Джеку нравилось общаться со сливками голливудского общества, но работа по-прежнему оставалась самой важной частью его жизни. В 1964 году он в соавторстве с Монте Хеллманом написал еще один сценарий под названием «Эпитафия» – о двух безработных актерах, один из которых отчаянно ищет врача, готового сделать его женщине незаконный аборт. Авторы отнесли сценарий Роберту Липперту в АПИ. Пока тот хмыкал и мялся (и наконец отказал), Фред Роос, бывший агент, а ныне перспективный независимый продюсер из «Медаллион пикчерз» – еще одной новой независимой студии, – написал сценарий фильма под названием «В ад с черного хода» и предложил Джеку главную роль. Сценаристами были Ричард Э. Гутман и Джон Хекетт.

Действие фильма происходит во время Второй мировой войны; три молодых солдата должны произвести разведку на острове, занятом японцами, прежде чем начнется наступление главных сил союзников. Персонаж Джека, американец, умеет бегло изъясняться по-японски. Джек прочел сценарий и согласился играть, но лишь в том случае, если режиссером будет Монте Хеллман. Неизменно верный, он не собирался бросать Хеллмана после стольких трудов с «Эпитафией», и знал: тот по-прежнему хочет быть режиссером. Роос согласился и нанял Хеллмана.

«В ад с черного хода» снимали на Филиппинах. Острова, по словам Хеллмана, «в те дни были как Дикий Запад. Приезжаешь на автозаправку, а у сотрудника револьвер сорок пятого калибра за поясом. Все очень грубо, круто и увлекательно. Потрясающие ощущения». Роос хотел снять сразу два фильма на Филиппинах, один для показа по телевизору, другой для кинопроката, и искал подходящий сценарий для второго. Хеллман сказал, что у него есть готовый, и Роос согласился. «На крыльях ярости» давно ждал своего часа. Джек и Хеллман вместе переработали его для съемок на Филиппинах. В этой картине Джек сыграл очередного психопата: герой в финале, устроив общую бойню, кончает с собой.

Работа шла безостановочно. «Три недели на одну картину, короткий перерыв и еще три недели», – вспоминал Хеллман.

Но, несмотря на некоторые интересные режиссерские находки и энергичную игру Джека, оба фильма быстро сошли с экранов. «В ад с черного хода» некоторое время шел в двойных показах в паре с триллером 1964 года «Тише, тише, милая Шарлотта» Роберта Олдрича, довольно принаряженным фильмом категории Б. «Побег» лишь несколько раз показали по телевизору. Но он нравился Джеку больше всех из двенадцати картин, в которых снимался с 1958 по 1964 год, начиная с «Плаксы-убийцы». Ему нравилось играть психов, и он всегда считал: герой «Побега» у него отлично получился.

Несмотря на провал двух фильмов, Джеку продолжали предлагать роли. Следующий фильм, «Огонь на поражение» (не путать с фильмом Дона Сигела 1976 года), был вестерном, Джек прозвал его «тайна Маклуэна», первой из двух ковбойских картин, снятых Джеком и Хеллманом под руководством Кормана для его новой студии «Протиус филм». Джеку предстояло быть продюсером и актером, Хеллману режиссером, и оба писали сценарий.

Они ознакомили Кормана со своей идеей в старом ресторане «Браун дерби» на Вайн-стрит, к югу от Голливудского бульвара. Корман обрадовался, что оба снова работают с ним, и предложил контракт на две картины, как Роос, и больше денег, чем обычно. На встрече он задал только один вопрос: «Каковы сюжеты?» Первым была «Огонь на поражение». Про второй Джек вспоминал: «Его написал я. Мы назвали его «Побег в никуда», а продали под названием «Нападение на станции Эпеш», с дилижансами и индейцами. А «Огонь на поражение» пошла как «Королева Африки». Корман дал обоим сценариям зеленый свет, «главное, побольше томагавков и кетчупа». Джек заверил: так и будет.

Корман:

– Я разрешил им снять два малобюджетных вестерна – Монте был режиссером, а Джек соавтором и исполнителем главной роли. Предприятие затевалось серьезное, и все мы согласились – нужно подключить Кэрол Истмен, нашу подругу из студии Джеффа Кори, чтобы она помогла написать сценарий к одному из фильмов.

Это была хорошая идея. Хеллман не хотел работать над сценарием «Огонь на поражение», предпочитая сосредоточиться на режиссуре. Джек и Истмен (с ироничным прозвищем Стрела, потому что она очень медленно писала) приступили к работе в крошечном офисе на втором этаже Райтерс-Билдинг, в Беверли-Хиллз. Истмен взяла псевдоним Адриен Джойс. Она хотела приберечь настоящее имя для собственных сценариев, а «Огонь на поражение», с ее точки зрения, не являлся настоящим фильмом Кэрол Истмен.

Сценаристка была исключительно красива – бывшая балерина и модель, с длинными густыми светлыми волосами, невероятно стройная, похожая на лебедя. Кэрол обладала всеми внешними данными, чтобы стать актрисой, но быстро поняла – ей интереснее карьера сценариста. Она страдала от десятков фобий, которые, возможно, и ограничили возможности ее карьеры. Кэрол не летала на самолетах, не ездила в машине пассажиром, не любила фотографироваться, непрерывно курила. Как заметил Питер Бискинд, хотя она непрерывно влюблялась и в мужчин, и в женщин, никто никогда не знал наверняка, есть ли у Кэрол любовник. В те годы Голливуд наводнили клетчатые шарфы, короткие юбки, высокие сапоги и свободная любовь, но Кэрол воздерживалась от всего этого. Она считала моду коммунизмом в культуре и всегда носила только джинсы, рубашки и кеды.

Джек изложил ей идею «Огня на поражение», когда работал с Хеллманом над сюжетом «Побега в никуда». Бюджет обоих фильмов составлял семьдесят пять тысяч долларов. Это были деньги Кормана, и он предупредил Джека и Хеллмана: если они превысят лимит хотя бы на один доллар, им придется платить разницу из собственного кармана.

«Огонь на поражение» снимали в штате Юта. Всё выглядело так, как будто буквально все, кроме Кормана и одного-двух самых солидных актеров, во время съемок непрерывно принимали галлюциногены. Это не фильм, а сплошной ураган, с совершенно непонятным сюжетом. В картине много скачек, стрельбы, смертей. «Огонь на поражение» стала потрясающей попыткой выйти за рамки жанра (и за пределы сознания, быть может). Хеллман вырезал бо́льшую часть истменовских диалогов, в том числе целиком первые десять страниц сценария, решив, что они мешают чистому визуальному эффекту.

То же самое попытались сделать и без Истмен с «Побегом в никуда». Его тоже снимали в Юте, и впоследствии Джек назвал «Побег» очень стильным «экзистенциальным вестерном» в духе Ингмара Бергмана. Монте Хеллман высказался конкретнее: определил «Побег» как «фильм ужасов в форме вестерна, чем-то вроде «Стрелка» Генри Кинга в виде триллера… Мы снимали обе картины буквально как одну. Кэрол писала один сценарий, я другой, потом мы искали местность, подходящую для обоих, и снимали всё сразу».

Полностью вымышленные, без какой-либо предыстории, эти фильмы подчеркнуто экспериментальны. В них нет ни одного индейца, ни капли кетчупа. Джек и Хеллман сумели снять два цветных вестерна, почти не выйдя за рамки оговоренного бюджета. (Когда они немного превысили смету, Корман, верный своему слову, вычел деньги из их гонорара.) Джек и Хеллман (Истмен имела постоянный оклад) в итоге заработали по пять тысяч долларов каждый. Корману понравилось увиденное на экране, и он понял: Джек, Монте и Кэрол как команда способны на многое, хотя сам пока не знал, на что именно.

Джек и Монте, впрочем, знали. В их фильмах речь шла о бунтарях и наркотиках, и душа Керуака смотрела на них с небес. Джек впоследствии поделился:

– Я, как «младотурок», жалел о необходимости любезничать с публикой… я думал, что это ненужное потворство. Когда мы с Монте сняли «Побег в никуда», то сказали друг другу: «Ну, по крайней мере, наш герой не читает Библию у лагерного костра». Для людей, выросших в пятидесятые годы, такая сцена была бы сродни пинку под зад.

Корман продал оба фильма «Уолтер Рид организейшн» для телевизионного проката в Соединенных Штатах и в 1966 году отправил Джека на Каннский кинофестиваль, чтобы показать картины вне участия в конкурсе, в надежде найти какого-нибудь иностранного дистрибьютора.

Джек вспоминал:

«Я впервые поехал в Канны. Меня никто не знал, но Жан-Люк Годар пришел на просмотр и подружился со мной в первый же вечер. С тех пор я числился «членом делегации» журнала «Кайе дю синема».

В делегацию Франции входили Франсуа Трюффо, Эрик Ромер и Клод Шаброль. Годар сказал Джеку, что ему очень понравилась «Огонь на поражение». Таким образом, начинающий актер вдруг оказался вместе с мэтрами Французской новой волны.

А еще Джек впервые понял: французы боготворили фильмы Роджера Кормана – в отличие от американцев. Он предвкушал, как они воспримут привезенные вестерны. Чтобы вместить толпы зрителей, которые желали видеть «Огонь на поражение» (лучшую из двух картин), Корман арендовал кинотеатр в Париже, неподалеку от Триумфальной арки, и «Огонь на поражение» при битком набитом зале шла там целый год.

Джеку так понравилось в Каннах, что он решил остаться, пока не закончатся командировочные. Но потом ему пришлось вернуться к суровой реальности Голливудского бульвара, где, в общем, было нечего делать. И «Огонь на поражение», и «Побег в никуда» не приняли в Штатах, невзирая на успех в Каннах. Еще один творческий союз, на сей раз с Истмен и Монте Хеллманом, распался.

Хеллман иначе описывал пережитое: «Тот год оказался самым продуктивным в моей жизни».

А Джек так не считал. Разница в восприятии объяснялась в первую очередь разницей характеров. Джек полагал: успех зависит от кассового сбора, а Хеллман превыше всех ставил его эстетическую категорию. На сей раз Джек решил – хватит бунта; следует влиться в мейнстрим, которого до конца жизни сторонился Хеллман.

Майк Медавой вспоминал:

«Монте имел настоящий талант, но весьма загадочный. Никто не сумел его разгадать. Он мог бы стать великим режиссером, но предпочел идти своим путем. Правда, никто, возможно даже он сам, не знал, что это за путь. Джека тянуло большое кино, и вполне оправданно. У него сложился характер, вполне позволяющий стать звездой, и ему этого отчаянно хотелось. Джек обладал тем неопределенным качеством, которое мы называем талантом. Все о нем мечтают, многие считают, что он у них есть, и мало кто обладает им на самом деле. Так вот у Джека талант был».

Незадолго до отъезда в Канны Джек и Сандра поссорились из-за денег, точнее, из-за их отсутствия. Когда он вернулся с пустыми карманами и нереализованными мечтами, ссоры участились. По настоянию Сандры они вместе побывали у психолога. Перед первым сеансом оба приняли ЛСД, что, видимо, не помогло.

Однажды они в очередной раз не разговаривали друг с другом. Джек решил сам починить тормоза в машине и, чтобы сэкономить тридцать пять долларов, купил инструменты, новые тормозные цилиндры и принялся за дело прямо на газоне. Тут зазвонил телефон. Джек вошел в дом, вытер руки ветошью и взял трубку. Звонил Корман – приглашал Джека в гангстерский фильм под названием «Резня в День святого Валентина». Ничего нового. За исключением того, что картину запускала крупная студия «Двадцатый век Фокс». Она заключила с Корманом контракт, и теперь всем светило больше денег, а еще возможность пользоваться студийным реквизитом, костюмами, услугами рабочих и так далее. Самое главное – директора студии пообещали не вмешиваться в процесс, они заключили контракт с Роджером Корманом, поскольку хотели фильм в духе Роджера Кормана. Режиссер пригласил Джека на роль одного из убийц – участников печально известной расправы в гараже. Джек искренне поблагодарил, он очень нуждался в деньгах и хотел вырваться из дома: они с Сандрой страшно раздражали друг друга.

Роль состояла только из одной реплики, но Джек выжал из нее все возможное. Когда кто-то из гангстеров замечает, что один из убийц (Джек) смазывает пули чесноком, то спрашивает, зачем. Джек отвечает: «Чтобы ты сдох от заражения крови».

Он придумал эту фразу на месте, и Корман пришел в восторг. Зрители тоже. «Резня» принесла Джеку больше славы, чем все предыдущие картины, вместе взятые. И больше денег – благодаря Корману. Он знал о финансовых проблемах Джека, которые, усугубляясь, грозили погубить брак с Сандрой. Джек даже не особенно был нужен ему в фильме, но Корман решил пригласить его на роль, а не просто предложить подачку.

После «Резни» Корман вернулся к авторскому кино, рассердившись на студию: ее директора пообещали, что он сможет снимать фильмы на свой манер, и нарушили обещание. Больше всего Кормана разозлило одно обстоятельство: он попытался пригласить Орсона Уэллса на роль Аль Капоне, но студия сказала «нет» (в итоге роль сыграл Джейсон Робардс-младший). Корман закончил съемки, разорвал контракт и покинул «Фокс».

Он хотел создать целую серию независимых картин о байкерских бандах – начало было положено «Дикарем» 1953 года. Этот жанр не сходил с экранов более десяти лет, но, несмотря на блистательную игру Брандо, подобные фильмы утратили популярность, да и «Дикарь» сделал не такие уж большие сборы. Корман брал сюжеты для фильмов из газетных заголовков. Однажды начал собирать информацию о новом феномене – самой известной и опасной из всех байкерских банд – «Ангелы ада», ее возглавлял харизматичный Ральф Губерт Баргер-младший по прозвищу Сынок.

Корман:

– Об «Ангелах ада» часто писали в газетах. Я сошелся с Сынком и поделился с ним: хочу снять фильм под названием «Все падшие ангелы». Баргер согласился, и Джек Николсон, и Сэм Аркофф из АИП немедленно одобрили мою идею.

Корман пригласил в массовку множество настоящих «Ангелов» из пригорода Лос-Анджелеса. У них имелись отличные мотоциклы, и это обошлось дешевле, чем аренда настоящих «Харлеев».

На главную роль он изначально хотел пригласить Джорджа Чакириса. Тот получил в 1961 году «Оскара» как лучший актер второго плана за роль в экранизации мюзикла «Вестсайдская история», который в театре пользовался большой популярностью. Затем карьера Чакириса слегка пошла под уклон. Корман надеялся обойтись небольшим гонораром… и выяснил: Чакирис не умел ездить на мотоцикле. Тогда Корман позвал Питера Фонду, тот умел ездить, и предложил ему главную роль – человека по прозвищу Небесная Синева. Питер, сын легендарного Генри Фонды, годами дрейфовавший на периферии голливудского мейнстрима, охотно принял приглашение.

На роль Джо Кирнса (Неудачника) Корман взял одного из друзей Джека, Брюса Дерна (по прозвищу Дернс или Дернси), а еще пригласил Нэнси Синатра. Таким образом, фильм стал походить на своеобразное послание следующему поколению, никогда не слышавшему о Генри Фонде и не заслушивавшемуся Фрэнком Синатрой.

Для помощи в съемках Корман позвал в помощники режиссера и соавтора Питера Богдановича, а в качестве редактора – Монте Хеллмана, у того как-то застопорилась карьера. Режиссер Ричард Раш откатился еще дальше – Корман сделал его главным по реквизиту.

А Джеку не предложили ничего: ни роли, ни авторского участия (сценарий написал Чарлз Б. Гриффит), ни ассистентской работы. Корман изначально просил Джека сочинить сценарий, но он не смог бы заплатить столько, сколько тот хотел. Его единственным вкладом в создание картины стало название. Джек решил: «Все падшие ангелы» звучит невнятно, и предложил Корману назвать фильм проще и ярче – «Дикие ангелы». Это были дань памяти «Дикарю» Брандо и намек на реальную байкерскую банду «Ангелы ада». Корману понравилось, в чем Джек и не сомневался. Но он по-прежнему сердился, что ему не довелось поучаствовать в фильме.

Когда закончились съемки, Корман почувствовал: получилось что-то особенное. Он выставил фильм на Венецианском кинофестивале, но тот не понравился профессионалам. Без смущения Корман привез картину обратно в Штаты, и она немедленно нашла своего зрителя среди молодежи.

«Дикие ангелы», шестьдесят первый фильм Кормана, вошел в число его лучших работ. Бюджет составлял триста шестьдесят тысяч долларов, а в прокате картина принесла пятнадцать с половиной миллионов дохода по всему миру, став семнадцатым по уровню кассовых сборов американским фильмом 1966 года. А еще «Дикие ангелы» полностью изменили «молодежное кино», где место действия не прекрасные чистые пляжи, а грязные асфальтовые дороги.

После успеха «Диких ангелов» все бросились снимать фильмы о байкерах. В «Мочи всех!» (режиссер и продюсер Мартин Б. Коэн) снялся Брюс Дерн, блеснувший в «Ангелах». Джек тоже получил там роль. Но фильм оказался так плох, что пролежал на полке три года.

В 1967 году началась работа над продолжением «Диких ангелов» – «Мотоангелы ада». Корман предложил Джеку сыграть персонажа по прозвищу Поэт, разочарованного и недовольного работника бензоколонки, который ищет смысл жизни за рулем «Харлея». Фонда отказался сниматься, потому что хотел больше денег, чем Корман был готов заплатить. Но это явилось причиной лишь отчасти. На самом деле, Фонда хотел снять собственный байкерский фильм.

С Джеком в главной роли «Мотоангелы ада» получились намного лучше «Диких ангелов». В первом фильме Фонда хорошо смотрелся как байкер, но как актер был скучноват, а Дерн с лошадиным лицом и смешными жестами – как будто во время диалога он крутил телефонный диск – нравился больше. Но, хотя фильм удался, из-за обилия предложений на рынке кинематографии сборы оказались вдвое меньше, чем в прошлый раз.

Вскоре после завершения работы над «Мотоангелами ада» и без того шаткий брак Джека и Сандры распался. Денег вечно не хватало, семья жила в условиях, с точки зрения Сандры, не подходящих для того, чтобы растить ребенка. Перспективы у Джека оставались неопределенными. Но точку поставила неверность мужа. Сандра узнала про его очередную интрижку и решила больше не терпеть. Со своей стороны, Джек просто не мог существовать в рамках моногамии. Непрерывные романы подпитывали его ранимое самолюбие и позволяли не чувствовать себя загнанным в ловушку. Во время съемок «Мотоангелов ада» Джек завязал роман с молодой красавицей Мирей Мачу (настоящее имя А. Дж. Джефферсон), которая сочетала в себе черты девочки-хиппи и экзотической танцовщицы. Она играла в фильме небольшую роль. Эта женщина была моложе, красивее и страстнее Сандры.

В июне 1967 года Джек и Сандра официально развелись. Она погрузилась в мистику и философию Джидду Кришнамурти. Друг Джека, Гарри Дин Стэнтон, тоже увлекался Кришнамурти и посоветовал Джеку почитать его труды – может быть, получится спасти брак. Джек попробовал, заодно изучил разнообразные движения и направления, в том числе психоанализ по Райху. Ради спасения семьи вместе посетили семейного консультанта. Это был единственный вариант терапии, который Джек рискнул испытать. В результате он лишь глубже ушел в себя, но ближе к Сандре не стал. Одна из приятельниц юности Джека, Хелена Каллианиотес, периодически подрабатывавшая танцовщицей и изредка снимавшаяся в авторском кино, так объяснила причину распада брака Джека и Сандры: «Она полюбила Бога, и Джек не выдержал конкуренции».

Сандра переехала в Хейт-Эшбери, средоточие сан-францисских хиппи и мистиков, и забрала с собой малютку Дженнифер. Оставшись без жены и дочери, Джек вместе с Гарри Дином Стэнтоном начал снимать квартирку в Лорел-Кэньон, в северной части Голливуда.

Если он и расстроился из-за разлуки с Сандрой и Дженнифер, то не выказывал своих чувств, во всяком случае прямо. И отрицал, что разрыв как-то связан с Мачу. В интервью «Плейбою» Джек сказал:

«Мой брак распался в тот период, когда днем я снимался, а ночью писал сценарии. Мне просто было некогда просить о мире и тишине или во время ссор успокаивать жену словами: «Подожди, подожди минутку, по-моему, ты не права». Все закончилось, прежде чем я сам успел поставить точку. Сандра решила, что я не стою затраченных усилий и что с нее хватит. Мы расстались внезапно, очень резко. Я был застигнут врасплох и не сразу справился с нахлынувшими на меня чувствами, когда получил отставку… Наш брак, скорее, выдохся, чем погиб».

В 1967 году Джек снова снимался у Кормана в очередной байкерской картине «Трип», но на сей раз он сам написал сценарий. Корман был продюсером и режиссером. Фильм сняли за три недели. Корман отдал одну из главных ролей Дерну, и от этого стратегического хода у Джека встали дыбом волосы. Он высказал недовольство Корману, ведь создавал образ Джона в расчете на самого себя, а Корман отдал роль Дерну только потому, что тот его любимый актер.

– Брюс был одним из моих любимых актеров, – утверждал Корман. – Я хотел, чтобы все в «Трипе» выглядели определенным образом и хорошо умели ездить на мотоцикле. Есть много картин, где герой не в состоянии вскочить на лошадь, и приходится резать сцену ради удачной работы каскадера. Я хотел, чтобы мои актеры ездили сами. Брюс и Питер Фонда отлично гоняли на мотоциклах, а Джек нет. Кто бы там что ни говорил, я не взял его в фильм именно по этой причине, простой и понятной.

Джек быстро остыл и даже нашел светлую сторону:

– Мы с Роджером примирились. Этот человек всегда меня поддерживал – как я мог не найти с ним общий язык? Он попросил написать «Мотоангелов ада». Я сказал: «Роджер, ты сам знаешь, что мы друзья, ты не можешь заплатить мне чуть больше? Оклад плюс еще пять долларов, и я успокоюсь». Нет. Ну я и не стал ничего писать. Впрочем, в случае с «Трипом» он согласился приплатить. И я сочинил сценарий.

Еще в фильме снимался Деннис Хоппер.

«Я был знаком с Джеком и Питером раньше, – вспоминал он, – когда мы снимали фильмы про байкеров в АИП (и вместе ходили на уроки актерского мастерства)… Я снялся в «Славе Стомперов», а Питер в «Диких ангелах». Джека я знал как актера и как замечательного сценариста».

Деннис сыграл всеми любимого Макса, его порекомендовал на эту роль Фонда, согласившийся участвовать в работе над «Трипом» – ему нужно было как-то продержаться на плаву некоторое время, пока искал спонсоров для собственного байкерского фильма.

Чтобы лучше ознакомиться с темой, Корман решился попробовать ЛСД. Джек написал этот глубоко личный и насыщенный колоритными характерами сценарий также под действием ЛСД. Закончил он вскоре после разрыва с Сандрой. Фильм был снят с налетом европейской экзотики, почерпнутой Джеком во время визита в Канны. В своей рецензии на «Трип» для «Нью-Йорк таймс» Босли Краутер подметил не только приемы, рассчитанные на массового зрителя, но и элементы артхауса. «Хотя «Трип» откровенно повествует о том, что видит человек под действием галлюциногенов, это ощущение не так сильно отличается от фантасмагорических эффектов в фильме «Джульетта и духи» Феллини…»

В титрах также упомянуты Ингмар Бергман и Жан Кокто, есть даже ироническая дань уважения одному из ранних кормановских триллеров – герой Фонды видит соответствующую галлюцинацию. Старые декорации хранились на складе, и Корман хотел использовать их в фильме, потому что за это не нужно было платить. Джек нашел способ ввернуть декорации в сценарий как часть «путешествия» Фонды.

Когда Корман не проявил особого энтузиазма относительно съемок второй части фильма в пустыне, Хоппер и Фонда вызвались добровольцами, и Корман их благословил. Хоппер занял режиссерское кресло, Фонда взял на себя обязанности продюсера, и они сняли изрядное количество сцен, весьма немногие из них присутствовали в оригинальном сценарии Джека. Так они в первый раз выступили в качестве творческого дуэта.

И не в последний.

Большинство критиков восприняли «Трип» как апологию наркотиков – в то самое время, когда среди американской молодежи эта проблема набирала обороты. Провал фильма сильно разочаровал Джека, ведь он эмоционально вложился в сценарий. После пятнадцати картин за девять лет актер убедился, что скорее всего он не станет следующим Марлоном Брандо, Джеймсом Дином или соавтором Кормана, как Роберт Рискин и Фрэнк Капра. Ощущение неудачи еще больше усилилось, когда ему предложили роль в фильме Романа Полански «Ребенок Розмари». Кастинг продолжался до упора – и в результате режиссер предпочел Джона Кассаветиса в роли дьявола-мужа. Узнав об этом, Джек напился с Гарри Дином Стэнтоном в стельку.

По выходным Гарри Дин любил закатывать сексуальные вечеринки, которые начинались в пятницу вечером и тянулись до утра понедельника. Туда собирались самые красивые старлетки и все находившиеся в доступе молодые люди, одинокие и женатые, желавшие развлечься в постели с какой-нибудь обнаженной соблазнительной красоткой. В последнее время, впрочем, Гарри Дину приходилось буквально вытаскивать Джека из его комнаты, чтобы тот присоединился к веселью. Бо́льшую часть времени, когда за стенкой полным ходом шла вечеринка, Джек сидел в одиночестве в спальне, в бешеном темпе сочиняя следующий сценарий.

Он также согласился помочь создать сценарий для очередного странного фильма АИП – «Псих-аут» (режиссер Ричард Раш, оператор Ласло Ковач, как в «Мотоангелах ада»). Официально текст на основе некоторых реальных событий писали И. Хантер Уиллет и Бетти Юлиус и завоевали доверие Гильдии сценаристов США. Джеку не давало покоя, что, хоть он и боролся за право увидеть себя упомянутым в титрах, Раш и Ковач не оказали ему достаточной поддержки, и его имя выбросили. В картине снялись любимцы АИП и Кормана – Сьюзен Страсберг, Брюс Дерн, Адам Рорк, Джек и Генри Джеглом, перебравшийся в Голливуд с Восточного побережья, будущий сценарист и режиссер, который учился вести дела в духе Кормана и АИП.

Джека привлекал Генри Джеглом, умный, целеустремленный, инициативный. Ему нравились его обширные знания кинематографии и способность легко проходить сквозь невидимые стены, разделяющие в Голливуде своих и чужих. А Генри, как и всем остальным, нравились в Джеке его обаяние, улыбка, интеллектуальная мощь, энергия, любовь к развлечениям.

Однажды вечером после работы Джеглом встретил Джека, пьяного и одинокого, в кафе-мороженом «Старый свет» на бульваре Сансет. Джеглом был с Карен Блэк, актрисой, с которой познакомился в Нью-Йорке и привез в Лос-Анджелес в надежде добыть ей роли в кино. Он познакомил Карен с Джеком. По словам Блэк, «наши глаза встретились, и тут что-то произошло. В итоге он проводил меня до моей маленькой квартирки, куда я недавно переехала, жила очень бедно. В доме было полно детей, в гостиной стояла маленькая доска-качалка, не выше фута от пола. Едва мы вошли, как Джек зашагал прямо к ней и уселся на один конец, а я на другой. Помню, мы смотрели друг на друга, и тут Джек сказал: «Блэки – он всегда звал меня Блэки – ты мне нравишься». Сама я в то время интересовалась актером Питером Кастнером. Я так и сказала Джеку. И потом, я была толстовата. Ему всегда нравились худенькие двадцатилетние блондинки, похожие на моделей вроде Мими Мачу – кажется, он как раз с ней и встречался в тот период».

В довершение всего Джеку позвонила Мими. Издалека, из Флориды. Произошел разговор, короткий и любезный. Их роман закончился. В трубке щелкнуло, и связь оборвалась. Джек, охваченный эмоциями, повесил трубку и постарался подавить слезы.

«Я так… любил Мими, и, даже после того как она меня бросила, я покрывался холодным потом, когда слышал ее имя».

Он не знал, что именно случилось, но не сомневался: в деле замешан мужчина. Или женщина. Он сам охотно флиртовал с Карен Блэк, но мысль об отношениях Мими с другим приводила его в ужас.

Джек был безутешен. Чтобы развеяться и не думать о Мими, он просиживал вечера в одиночестве в проекционных залах за просмотром пробных версий разных фильмов. Еще он бывал в ночном клубе «Трубадур» (в Санта-Монике) и в «Доэни» (в Беверли-Хиллз), по соседству с модным рестораном «Дан Тана». В «Трубадуре» собирались сливки лос-анджелесского общества и представители так называемого калифорнийского мягкого рока. Круглые сутки там толпились музыканты – «Эверли бразерс», Линда Ронстадт, Дон Хенли и Глен Фрей (еще не образовавшие группу «Иглз»), а заодно масса молодых актеров, актрис и агентов. Раньше Джек не бывал в «Трубадуре», и ему понравилось. Он быстро подружился с музыкантами, и они умерили боль разлуки с Мими.

Сюжет «Псих-аута» представляет собой историю глухой девушки-хиппи (Страсберг), ищущей своего пропавшего брата (Дерн). Джек сыграл его друга. Важное место в фильме занимают композиции групп «Строберри аларм клок» и «Сторибук». Продюсером был молодой Дик Кларк – напористый рок-музыкант, желавший пробиться в кино. Так случилось, что заодно он являлся и одним из членов Гильдии сценаристов, и из-за его отзыва – что материал, предоставленный Джеком, смотрится слишком искусственно в отличие от написанного Уиллетом и Юлиусом – Джек не попал в титры.

Фильм не достиг особых высот, и Кларк – в будущем необычайно влиятельный телевизионный продюсер с удивительной способностью угадывать, что понравится зрителям, а что нет, – объявил: поколение курящих травку хиппи уже превратилось в более грубых любителей героина и кокаина, невинная утопия столкнулась с жестокой реальностью в виде Вьетнама, порошка и «Ангелов ада». И он был прав. Когда «Псих-аут» появился на экранах, «дети цветов» уже ушли в прошлое.

Джек пережил еще одно горькое разочарование. Он серьезно задумался о возможности бросить актерскую профессию и сосредоточиться исключительно на карьере сценариста. Или, может быть, вообще оставить кинематограф и поискать нормальную работу с приличной зарплатой.

Фред Роос тем временем перебрался на телевидение и занял должность ассистента режиссера, отвечающего за подбор актеров для комедийных сериалов. Чтобы выручить Джека, он пригласил его участвовать в нескольких телевизионных шоу. Джек ненавидел это занятие, но нуждался в деньгах, поэтому снялся в двух выпусках «Шоу Энди Гриффита».

«Я всегда ненавидел телевидение», – признавался Джек.

Но, пока он бездельничал в Мэйберри, в Голливуде набирал силу ветер перемен. Питер Фонда уже давно сотрудничал с Деннисом Хоппером – они работали над байкерским фильмом. После пары фальстартов они наконец довели дело до конца, их фильм стал культурным феноменом, навсегда изменившим отношение Голливуда к авторскому кино и к его создателям.

В этом фильме в относительно небольшой роли выступил актер, которого изначально вообще даже не хотели туда брать. В результате он стал новой сенсацией Голливуда.

Его звали Джек Николсон.