Часть 4
Возвращение Джокера

В марте 1993 года Джек объявил о намерении сниматься в фильме «Язык нежности» (сценарист, продюсер и режиссер – ветеран телесериалов Джеймс Л. Брукс). Съемки должны были начаться в конце месяца. Джеку понравился сценарий с первого прочтения – он решил: это верное средство подправить пошатнувшуюся карьеру.

«Я помню пару других фильмов, когда я прочел сценарий и заявил: «Блин, у меня здесь здорово получится!»

Джека совсем не смущала необходимость играть второстепенную роль, он уже делал это раньше, например в «Красных», и с большим успехом.

«Я всю жизнь стремился к тому, чтобы заложить основу, стоя на ней, я мог бы выбирать роли, которые сам хотел играть. Неправильно думать, будто короткую роль взять нельзя, потому что тогда не хватит денег на жизнь».

Джек сильно разгорелся и, несмотря на скудный бюджет в десять миллионов долларов, исключающий трехмиллионный гонорар, согласился сниматься без всякого аванса, но за существенный процент.

Он полетел в Хьюстон, штат Техас, на съемки, а Анжелика осталась в Лос-Анджелесе заниматься собственной карьерой. Бо́льшую часть свободного времени Джек проводил на роскошном курорте (за счет студии). Его имя стояло третьим в списке действующих лиц, после Ширли Маклейн и красавицы Дебры Уингер, только что снявшейся в двух звездных фильмах – в роли Сисси вместе с Джоном Траволтой в картине Джеймса Бриджеса «Городской ковбой» (1980) и в роли Паулы с Ричардом Гиром в «Офицере и джентльмене» Тэйлора Гекфорда (1982). Дебру номинировали на «Оскар» за лучшую женскую роль, но приз получила Мэрил Стрип за «Выбор Софи».

Брукс был исключительно талантлив. Он оживил комедию положений в семидесятые годы, когда придумал «Шоу Мэри Тайлер Мур» и снял Мур в роли одинокой и нацеленной на карьеру женщины. В те времена это был немыслимый на телевидении (да и в реальной жизни) типаж. Шоу имело огромный успех и шло семь сезонов подряд; Мур и прочие артисты прославились, а создатели сериала, Джеймс Л. Брукс и Алан Бернс, утвердились в качестве крупнейших комических актеров. Бернс стал партнером Брукса, когда они вместе предложили Гранту Тинкеру снять сериал, где могла бы сыграть его жена, актриса Мэри Тайлер Мур.

Спустя два года после окончания «Шоу Мэри Тайлер Мур», в 1979 году, Брукс, уже без Бернса, захотел снять «Начать сначала» по сценарию, написанному им в соавторстве с Дэном Уэйкфилдом – автором оригинального романа. Режиссером был Алан Дж. Пакула. Фильм, в котором сыграли Берт Рейнольдс и Джил Клейберг, оказался достаточно успешным, и с Бруксом заключили контракт на производство «Языка нежности» по одноименному роману Ларри Макмертри. Несмотря на звездный послужной список Брукса на телевидении, переход на большой экран дался сложнее, чем он предполагал, и найти финансирование для «Языка нежности» было нелегко. Дженнифер Джонс, одна из крупнейших звезд сороковых – пятидесятых годов, приобрела права на роман: она надеялась, что роль немолодой Авроры Гринуэй, возможно, поможет ей вернуться на экран. Джонс предложила Бруксу стать продюсером. Он прочел книгу, и ему понравилось… но без Джонс. Он попросил «Парамаунт» выкупить у актрисы права и отдать ему. Джонс противилась, но в конце концов согласилась, ведь ни одна студия не желала браться за проект с довеском в ее лице. Затем в излюбленной голливудской манере студия струсила и сообщила Бруксу: проект слишком странный и неформатный, а потому вряд ли окупится. Во многом это было правдой. Голливудские фильмы выходили пышными и неглубокими, в стиле Спилберга и Лукаса. Их стиль возобладал над более личными интонациями начала семидесятых. Брукс спорил с «Парамаунт»: «Вы считаете, нам грозит опасность создать нечто оригинальное?» Он пристыдил студию и получил деньги на съемки, но всего девять миллионов; еще один миллион Брукс выпросил в МТМ и, таким образом, собрал десять миллионов, необходимых для начала работы.

По словам Брукса, первый вариант сценария требовал «хорошего актера на главную роль, но никто из звезд не согласится, роль Бридлава слишком короткая, ради нее придется укротить свое тщеславие». Первым кандидатом значился Берт Рейнольдс: Брукс уже работал с Бертом в «Начать сначала» и полагал: тот идеально подходит на роль Бридлава. Может быть, и так, но Берт отказался: Брукс не позволил бы ему играть в парике и выставлять на обозрение тщательно скрываемое брюшко – две ключевые особенности данной роли. Разочарованный Брукс предложил роль Полу Ньюману. Когда тот отказался, Дебра Уингер предположила: отличный Бридлав получился бы из Джека Николсона. «На него сложно надеяться, – ответил Брукс. – Сценарий к «Начать сначала» я написал, имея в виду Джека, но он не согласился». Та роль взамен досталась Рейнольдсу.

Маклейн не являлась первой претенденткой на роль Гринуэй. Брукс хотел, чтобы ее сыграла Энн Бакнрофт или Луиза Флетчер. Он показал им первую версию сценария, и та и другая не нашли ничего смешного. Единственной, кто уловила всю соль, оказалась Маклейн. Она подумала – это будет просто бомба, несмотря на трагический поворот в финале. В результате она получила роль. Впоследствии Маклейн говорила, что образцом ей послужила Марта Митчелл.

Также в фильме снимались Джефф Дэниелс и старый друг Джека Дэнни Де Вито.

Имя Бридлав идеально подходило персонажу Джека, в нем он узнавал себя. Бридлав – бывший космонавт, в одиночестве живет в доме на взморье, любит пить и заниматься сексом. По соседству с Бридлавом живут мать и дочь; они проводят время, добиваясь любви мужчин, а те, по разным причинам, не желают прочной связи. Бридлав и Аврора Гринуэй (мать) завязывают недолгий, но страстный роман. Джек наполнил эти сцены неожиданным теплом и юмором.

Съемки начались 14 марта 1983 года, и в процессе произошло волшебство. Фрагменты головоломки сложились в единую картину, как пущенная обратным ходом сцена взрыва автомобиля, когда все обломки волшебным образом возвращаются на места. Сценарий Брукса, хотя и испещренный остротами в духе телевизионных комедий (Джек ненавидел эту манеру и считал, что она помешала фильму стать по-настоящему великим), дал актеру возможность внести в свой репертуар еще один типаж, которому предстояло остаться с ним навсегда. Бридлав – неторопливый, вкрадчивый, пузатый, лысый, всегда немного навеселе, большой бабник (ничего нового), склонен махать рукой на любые проблемы. Из Джека никогда не получился бы комик вроде Джерри Льюиса, тот преимущественно играл самого себя. Джек превратился не в комика, а в отличного актера, умеющего играть в том числе комические роли.

Он нашел в гардеробе купальный халат и ходил в нем, когда был не занят на съемках. Этот халат помогал ему отождествить персонажа с собой в реальной жизни. По словам Брукса, «Джек его буквально не снимал». А еще он постоянно носил дорогие «космические» часы.

В «Языке нежности» персонаж Джека, обладатель внушительного пуза, завязывает невероятный роман с Авророй и постепенно раскрепощает женщину, в сексуальном и эмоциональном плане. Бридлав показывает ей другой, лучший образ жизни. Он катает ее по пляжу на машине, сидя на спинке сиденья и крутя руль ногой. Все как будто идет прекрасно (так прекрасно, что начинаешь гадать, куда же повернет сюжет), и тут Брукс пускает в ход величайшее клише романтического кино – превращает любовную историю двух немолодых людей в «Историю любви». Когда Аврора пытается наладить неудачный брак своей дочери Эммы (Дебра Уингер), у той обнаруживают рак в последней стадии.

Этот сюжетный поворот не срабатывает почти никогда. «История любви» обходит подводный камень благодаря тому, что зритель не видит на экране больницу. Героиня Али Макгроу почти до самого конца выглядит веселой и здоровой. Брук сумел добиться желаемого эффекта, заставил комических персонажей, какими они выступали в первой половине фильма, разбираться с семейной трагедией и вести себя как подобает взрослым людям, с настоящей ответственностью и подлинными чувствами. Картина поднялась над уровнем банального ситкома и стала настоящей трогательной мелодрамой.

Ограниченный показ «Языка нежности» состоялся 23 ноября 1983 года, а в национальный прокат картина вышла две недели спустя. Критикам она очень понравилась и особенно – игра Джека. Ричард Шникель в «Тайм» назвал Бридлава «комическим воплощением тех самых недостатков, которые и отталкивают, и привлекают». Дэвин Энсен в «Ньюсуик» отметил: «Николсон, возможно, уникален для своего положения; у него нет звездного тщеславия, он с огромным удовольствием играет толстяка и демонстрирует внушительное брюшко». Полина Кейл писала в «Нью-Йоркере»: «Годы придали Джеку внушительность и объем, и в комедийной роли он никогда еще не был таким проворным и изящным. Он вызывает смех не своими шутками, а вкрадчивым обращением… не складки жирка делают Бридлава смешным, а манера стоять как испорченный мальчишка, которому еще нет нужды втягивать живот. Этакий старый сексуальный воитель, его ничто не волнует». Критик из «Дейли вэрайети» решил, что «дуэт Ширли Маклейн и Джека Николсона сделал «Язык нежности» невероятно приятным подарком на Рождество». Эндрю Саррис из «Виллидж войс» подвел итог: «Это – настоящий талант… Николсон играет превосходно. Даже лучше, чем Маклейн и Уингер… Чтобы получить «Оскар», актрисы должны быть страдающими, покорными существами с очень сложной жизнью. Вот какую мысль доносит до зрителей «Язык нежности» – главная слезовыжималка года. Благодаря своему уровню, впрочем, он стал фаворитом среди вышедших к Рождеству картин».

Публике фильм тоже понравился. В День благодарения он принес четыре с половиной миллиона долларов, наполовину окупив затраты, и еще двадцать пять миллионов за следующие два месяца. Большинство же остальных «праздничных» картин быстро сошло с экранов. В домашнем прокате «Язык нежности» принес чуть меньше ста девяти миллионов долларов (Джек по итогам заработал девять) и стал вторым по доходности фильмом 1983 года, уступив только «Возвращению джедая» Ричарда Марканда. Бесконечная франшиза Джорджа Лукаса принесла более двухсот пятидесяти миллионов.

Главы «Парамаунт» оказались правы, Брукс действительно снял весьма оригинальный фильм. И абсолютно верно предсказал – именно поэтому зрители пойдут на него косяком.

«Язык нежности» получил одиннадцать номинаций на «Оскар», в том числе за лучшую мужскую роль второго плана, благодаря чему Джек опять оказался в списке самых престижных актеров Голливуда. Вновь пресса желала знать его мнение по любому поводу, и Джек купался в лучах славы и охотно делился своими замыслами. Стивену Фарберу из «Нью-Йорк таймс» он сказал: «Мне за сорок, и, если я намерен еще расти как человек и как артист, надо перестать играть персонажей с представлениями о романтике как в тридцать пять. Я очень хочу перейти черту, но, на мой взгляд, в этой области царят либо унылые, слезливые драмы о кризисе среднего возраста, либо комедии… Мне стало интересно состарить персонажа… выпятить брюшко, не прибегать к ретуши. А еще небольшие роли хороши тем, что ты знаешь: освободишься раньше остальных».

Майк Николс так отозвался об игре Джека: «Посмотрите, что он, со своим отвислым животиком, выделывает в «Языке нежности». Джек согласился: «Меня мотивировал тот факт, что обычно героев среднего возраста превращают в одно сплошное клише. Я просто пошел против шаблона».

После огромного кассового успеха «Языка нежности» Джек вознамерился закатить праздник в Аспене. Он пригласил Анжелику, но та отказалась со словами: «У меня слишком много дел в Лос-Анджелесе». Джек, казалось, не огорчился. Он наслаждался ролью «старейшего ребенка Голливуда» и не желал думать о таких печальных вещах, как взросление. Возможно, он и научился играть взрослых людей, но в реальной жизни оставался прежним подростком, во всяком случае в отношении женщин.

Энди Уорхол приехал в гости и со своей характерной прямотой бесстрастным тоном заявил Джеку: ты сильно растолстел. Но тот не смутился. Роль только что принесла ему «Оскар». Джек отправился отдыхать в Европу в обществе «модельки» Верушки. Он наслаждался вниманием прессы – вспышки камер отмечали путь актера в аэропорту Хитроу, пока папарацци запечатлевали его улыбку и широкую талию.

Во время пребывания в Лондоне терпимость Джека по отношению к желтой прессе подверглась еще одному испытанию: в «Сан» опубликовали статью с рассказом о том, как Джека несколько раз арестовывали в связи с наркотиками и за неделю он находится под кайфом как минимум четыре дня из семи. Все это было неправдой. Джек в тот момент пытался отказаться от наркотиков, чтобы избавиться от проблем с пищеварением – побочным эффектом увеличившегося живота. Он подал в суд за клевету, и газета быстро сдалась, отступила, извинилась и, по слухам, даже выплатила компенсацию. Джек воспользовался случаем, чтобы высказаться за легализацию наркотиков.

Он вернулся в Штаты и вновь отправился в Аспен, намереваясь пробыть там до весны, ну или остаться надолго, если захочется. Или хотя бы до апреля, до церемонии вручения «Оскаров», когда богам Киноакадемии вновь предстояло обратить на него свое благосклонное внимание.

Церемония состоялась 9 апреля 1984 года, в павильоне Дороти Чандлер, и ведущим вновь был Джонни Карсон. Джек прибыл, как всегда, в темных очках и с лучезарной улыбкой на лице. На красную дорожку он вышел вместе с Анжеликой. Оба удостоились оглушительной овации от собравшихся на улице зрителей.

Как обычно, прошло целых полчаса, прежде чем объявили имя первого победителя – в номинации «Лучшая мужская роль второго плана». Мэри Тайлер Мур и Тимоти Хаттон вышли на сцену и зачитали имена номинантов. Камеры крупным планом запечатлели их (лицо отсутствовавшего Сэма Шепарда заменили фотографией). Когда Мур открыла конверт и прочла имя Джека, брови у него взмыли до линии волос; он сорвал очки и направился к сцене, потрясенный и взволнованный. Поцеловав руку Мэри, Николсон вновь надел очки.

Уважительно, хотя и шутливо поблагодарил других номинантов, затем произнес:

– Я собирался долго рассказывать, как Ширли и Дебра вдохновили меня, но я знаю: они намерены выступить с объяснениями потом, когда объявят победительницу в номинации «Лучшая женская роль».

Эти слова вызвали взрыв хохота в зале. Когда смех затих, Джек поблагодарил лос-анджелесских рок-музыкантов и своих аспенских друзей, отчего-то пропустив «Лейкерс» и Анжелику.

– Вы, рокеры, от Роксбурга до Скалистых гор… так держать!

«Оскар» – первый за восемь лет – официально ознаменовал возвращение Николсона в большую игру. Джек вновь стал королем Голливуда. Он мог делать что угодно, когда и с кем захочется. В том числе пожирать уличную мексиканскую еду в Лос-Анджелесе и лакомиться любимым десертом, шоколадным муссом со взбитыми сливками, в нью-йоркском отеле «Карлайл». Вес? Плевать. Работа? Плевать. Сценарии? На хрен. Два «Оскара» – сродни двум шестизарядным револьверам. «Эй, смотрите все, старина Джеки вернулся!»