Глава тридцать седьмая

Харальд с Орнольфом расступились, Торгрим протиснулся на свое место позади стены щитов. Один. Старри исчез. Куда? Он не знал, да и времени гадать у него не было. Люди Лоркана приближались, скоро они будут здесь. И викингов ждет не тщательно организованное наступление, а скорее внезапная атака.

— Выровняйтесь, парни, стойте на смерть! — крикнул Торгрим.

Ирландцы набирали скорость, и Торгрим подозревал, что они будут бежать во весь дух, пока не натолкнутся на стену щитов. Они видели, что дружина норманнов малочисленна, чувствовали запах крови и легкой добычи. И не хотели ее упускать.

В центре строя шел Лоркан. Торгрим ожидал, что тот замедлится, возьмет командование на себя, но он с каждым шагом только двигался все быстрее, а остальные следовали за ним, старались не отставать, однако и обгонять его никто не решался. Еще пятьдесят метров — и Торгрим заметил, как за спиной у Лоркана развеваются волосы. Плащ он закинул за плечи, обнажив массивные руки; меч и топор в его руках выглядели просто игрушечными.

«Неудивительно, что люди идут за ним, — подумал Торгрим. — Эта сволочь всех подавляет». Торгрим уже давно никого не боялся, но он прекрасно понимал, почему люди боятся таких, как Лоркан.

Вдоль всей стены щитов воины переступали на месте, вонзая пятки в землю, собирались с силами, покрепче сжимали оружие и мечи, готовясь к удару неприятеля, бегущего на стену из дерева, железа, стали и плоти. Щиты соседей с глухим звуком стукались друг о друга, кольчуги привычно звенели.

Между норвежцами и ирландцами оставалось метров шесть. Торгрим покрепче сжал Железный Зуб, и тут же нечеловеческий вопль пронзил утро, заглушив топот ног, звон оружия, крики воинов, жаждущих крови. Казалось, что все остановились, и откуда-то справа, как фазан из высокой травы, выскочил Старри Бессмертный, продолжая вопить и размахивать топором.

Он сбросил свою тунику, нарисовал черной грязью полосы на лице и груди. Издавая дикие протяжные крики, он выпрыгнул оттуда, где прятался, и бросился на наступающих ирландцев, высоко подняв оружие.

Старри в одиночку вышел против сотни противников. Любой ирландец с копьем и мечом мог сразить его в этой безрассудной схватке. Но его неожиданная атака и устрашающий боевой клич, его демонический вид настолько ошеломили врага, что левое крыло ирландцев отшатнулось и остановилось. Противник, который шел на стену щитов, не видя в ней большой опасности, был сбит с толку нападением с неожиданной стороны. Ирландцы остановились как вкопанные. Они были испуганы и смущены таким поворотом событий.

И тут Старри бросился на них, подпрыгнул высоко в воздухе, размахивая топорами, как до этого размахивал руками накануне боя. Стоящие перед ним ирландцы только и смогли прикрыться щитами, когда на их головы посыпались удары. Кто-то был в шлеме, кто-то без него, но это не имело значения, ибо Старри мог одним сильным ударом раскроить голову — кровь лилась рекой.

Теперь в рядах ирландцев образовалась брешь, и Старри кинулся туда. Торгрим видел, как взлетали его топоры, но сам Старри скрылся за испуганными спотыкающимися воинами. Похоже, план Лоркана рассыпался, как старое прогнившее дерево. Воины по правому краю не видели, что происходит на левом, и продолжали наступление, кричали, высоко держа оружие, сбегая по деревянному тротуару. Но вот, похоже, все они поняли, что левый фланг остановился и, что гораздо хуже, они оказались впереди Лоркана, который тоже замер на месте, пораженный атакой Старри.

Они останавливались один за другим, и Торгрим видел, как злость на их лицах сменяется замешательством, а боевой дух падает. И Торгрим понял, что этим следует воспользоваться.

— Вперед! На них! В атаку! — закричал Торгрим.

Безумием было отказываться от тщательно выстроенной обороны и бросаться на более сильного противника, но безумие Старри оказалось заразительным, и Торгриму казалось, что в его венах тоже течет кровь берсерка.

— В атаку! — подхватили его приказ воины и шагнули вперед.

Такой приказ мог бы внести сумятицу в ряды воинов Торгрима, готовившихся отбивать наступление. Но они были хорошо вымуштрованы, привыкли подчиняться без колебаний и к тому же поняли, что у них появилась надежда. Они тоже заметили нерешительность и неуверенность противника и были готовы этим воспользоваться и начать бой.

— Не разбивать строй! Не разбивать строй! — кричал Торгрим, когда команда «Скитальца» двинулась вперед.

Он не хотел, чтобы его люди так же, как люди Лоркана, позволили пробить брешь в стене щитов. Но его воины не подвели. Они наступали единым строем и, когда сошлись с людьми Лоркана, налетели монолитной стеной на выставленные щиты и оружие.

Раздался громкий стук, когда два строя сошлись, когда семь десятков щитов ударились о другие семь десятков, зазвенела сталь, зазвучали крики разъяренных воинов и через несколько секунд — предсмертные вопли. Люди Лоркана пришли в замешательство, но в бою они были не новички, и к тому времени, как строй Торгрима врезался в их строй, ирландцы почти пришли в себя и были готовы к бою.

Торгрим отступил назад и взглянул на свою стену щитов. Воины собрались, одну ногу выставили вперед, как будто толкали какое-то невидимое препятствие, хотя на самом деле было именно так: они толкали строй ирландских воинов. Они разили их мечами, просовывали между щитами смертоносные наконечники копий. Справа от Торгрима викинг по имени Гест, который присоединился к ним в Дуб-Линне, пошатнулся и чуть не упал назад. Рот его был полуоткрыт, там, где были нос и правый глаз, сейчас струилась кровь, но не успел Торгрим даже пошевелиться, чтобы встать на его место, как ряд по обе стороны от раненого сомкнулся.

В середине строя находился Лоркан. И, в отличие от остальных ирландцев, он был виден даже в толпе сражающихся воинов. Он возвышался над щитами и шлемами. Его лицо было окровавлено, рот открыт, как будто он снова и снова что-то кричал — незнакомые и ничего не значащие для Торгрима слова.

Метрах в шести от беснующегося Лоркана занимал свое место в стене щитов Харальд, который умело обращался с мечом. Его Мститель пропал, остался на южном пляже, но он нашел себе другой клинок — ничуть не хуже.

Торгрим поблагодарил богов за то, что его сын не оказался лицом к лицу с Лорканом. Он знал, что Харальд первым бросился бы в бой с этим ирландским чудовищем. На самом деле он уже с ним сражался, хотя Торгрим подозревал, что в ту ночь Харальд вплотную приблизился к смерти, пусть парень виду не подавал. Торгрим знал, что когда-нибудь Харальд сможет сойтись в сражении с таким, как Лоркан, но не сейчас. Не сейчас.

Перед Лорканом стоял швед Сутар сын Торвальда, но он не мог противостоять неистовой атаке Лоркана. Топор Лоркана опускался вниз, взлетал вверх, обрушивался на Сутара и тех, кто был слева и справа от него. Воины, стоящие стеной с поднятыми щитами, наносили удары своим оружием, но не произвели никакого впечатления на ирландца-великана.

«Они долго не продержатся», — подумал Торгрим. И не ошибся. Еще два удара топора Лоркана — и стоящий слева от Сутара опустил меч, как будто сдаваясь, но Торгрим понял, что он тяжело ранен. Меч выпал у несчастного из рук, он пошатнулся. Кровь струилась по рассеченной надвое руке, и Лоркан, заметив слабое место в обороне, усмехнулся, взмахнул топором и бросился в атаку.

Но тут подоспел Торгрим. Именно для этого он и оставался позади строя: если этот человек-гора Лоркан пробьет стену щитов, бой будет проигран в секунды, даже не минуты. Сделав три быстрых шага, он оказался на месте, и Лоркан оглянуться не успел, как Торгрим нанес удар Железным Зубом прямо ему в горло.

Лезвие пронзило густую бороду Лоркана, и он, который даже не заметил нападения Торгрима, развернулся от удивления, отпрянул, чтобы лезвие не достигло своей цели. Он отбил меч Торгрима железным ободом щита, одновременно размахивая своим топором, — странный выпад, скорее инстинктивная реакция, — и Торгрим уклонился от удара.

— Пошел вон, сукин ты сын! — кричал Торгрим, понимая, что его слова ничего для Лоркана не значат, и выставил перед ним щит.

Он не надеялся оттеснить Лоркана назад, но решил, что сможет заставить его отойти на шаг-два. В действительности ничего у него не получилось. С таким же успехом можно было пытаться сдвинуть с места столетний дуб.

Они стояли близко, Торгрим и Лоркан. Всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Лоркан усмехнулся и замахнулся топором. Торгрим, теснивший Лоркана, замахнуться не мог, поэтому он ударил Железным Зубом снизу. Он почувствовал, как попал во что-то мягкое и податливое, а не в деревянные планки, Лоркан взревел от боли. Он оттолкнул Торгрима своим щитом, тот попятился, а Лоркан отпрянул в противоположном направлении. Торгрим взглянул вниз, всего на долю секунды, но успел заметить дыру в кожаном сапоге Лоркана. Ярко-красную кровь.

«Придется убивать его, как быка, — подумал Торгрим, — нанося удар за ударом…»

Сражающиеся воины давили на Лоркана сбоку, но он отпихнул их, освобождая себе место для маневра. Он едва заметно хромал. Был весь в крови, отчего злился еще больше, а потому почти не ощущал боли.

Торгрим пошел в атаку, потому что хотел оттолкнуть Лоркана подальше от стены щитов. Лоркан замахнулся топором, Торгрим отразил удар щитом. Он пошатнулся и увидел, как треснул щит. Кончик топора пробил его насквозь.

Он опустил меч, и Лоркан, помня о ране на ноге, резко двинул щит вниз, чтобы не допустить подобного еще раз.

И тогда Торгрим ударил сверху, вновь целясь в Лоркану в шею. Но на этот раз Железный Зуб врезался в кольчугу и соскользнул, и опять Лоркан отбил меч краем щита.

Топор Лоркана глубоко застрял в щите Торгрима. Лоркан дернул его изо всех сил, выдрав из щита несколько планок; и лишив Торгрима равновесия. Вновь замахнулся своим оружием. Торгрим вовремя поднял щит, который принял на себя основной удар, но отскочил и продолжал двигаться в воздухе.

Торгрим развернулся и принял удар плечом. Ощутил, как край топора разрезает кольчугу, входит в плоть, почувствовал, как потекла теплая кровь, но щит и кольчуга смягчили удар, и рана оказалась пустяковой.

Торгрим опять пошатнулся, едва не упав. Лоркан тут же ринулся вперед, чтобы воспользоваться заминкой. Он широко замахнулся щитом с левой стороны, целясь Торгриму в свежую рану. Тело Торгрима пронзила резкая боль, он покачнулся. Он заметил, как ухмыляется Лоркан, как поднимает над головой топор. Торгрим попытался вернуть равновесие, но вдруг кто-то толкнул его сзади, и он распластался на деревянном тротуаре.

Он услышал какой-то животный звук, яростную борьбу за своей спиной. Приготовился к тому, что сейчас тело пронзит неимоверная боль, когда Лоркан топором разрубит ему хребет, даже если он перевернется на спину и попробует остановить топор тем, что осталось от щита.

Но Лоркан сейчас ввязался в новый бой и забыл о Торгриме. Из-за стены щитов подоспел Гримарр сын Кнута и бросился на предводителя ирландцев с яростным ревом, размахивая мечом и щитом. Лоркан тоже орал, отражая меч Гримарра своим щитом, размахивая широким топором. Схватка этих двух великанов была похожа на битву легендарных героев, они ревели от ярости и наносили друг другу удары с силой, недоступной простым смертным.

Торгрим с трудом поднялся. Он понимал, что Гримарр спас ему жизнь, хотя явно ненамеренно, скорее всего, даже не подозревая, кого оттолкнул. Гримарр просто расчищал себе дорогу к Лоркану, единственному человеку в Ирландии, которого он ненавидел, наверное, даже больше, чем самого Торгрима.

Они обменивались ударами, меч Гримарра бился о щит Лоркана, топор Лоркана — о щит Гримарра. От щитов летели щепки, но у Гримарра дела обстояли хуже: топор Лоркана глубоко входил в щит Гримарра, выдирая щепки из дерева, обтянутого железным ободом.

Справа от себя Торгрим краем глаза заметил какое-то движение, обернулся и увидел, что один из воинов Лоркана, с дикими глазами, в иссеченных и окровавленных кожаных доспехах, прорвал оборону. Высоко держа меч, он наступал быстро и безрассудно, и Торгрим легко отбил в сторону лезвие его меча остатками своего щита и рубанул его своим Железным Зубом. Кожа оказалась плохой защитой от закаленной стали, и ирландец умер, пронзенный мечом Торгрима.

И тут Торгрим вспомнил о Берси. Сукин сын! Берси уже давным-давно должен был ударить с флангов. Торгрим взглянул налево, направо. Стена щитов была пробита, и воины сражались один на один. Лежали павшие. Раненые уносили ноги с поля боя. Кто-то дергался в конвульсиях и кричал. Но Берси нигде не было видно.

Сукин сын!

Лоркан с Гримарром стояли в полутора метрах друг от друга, сверля друг друга взглядом и тяжело дыша. Гримарр стоял к Торгриму спиной, но тот видел окровавленное лицо Лоркана, рану у него на голове, наверное, неглубокую, однако крови из нее натекло много. От ран на голове обычно бывает много крови.

Эти двое стояли не шевелясь в этом безумном мире, казалось, целую вечность. И тут Лоркан издал рык и вновь кинулся на Гримарра, отбросив все хитрости. Он напал на Гримарра с поднятым топором, прижав щит к груди. Нанес удар сверху вниз, и Гримарр остановил топор тем, что осталось от его щита, который тут же распался окончательно.

Теперь уже Гримарр ревел и замахивался мечом на Лоркана, а тот отбивал удар. И тут люди Берси напали с флангов.

Торгрим сперва не понял, что происходит, но что-то в ходе сражения кардинально изменилось, возникла какая-то паника на флангах. Потом он услышал крики, боевой клич новых воинов, ввязавшихся в битву. Ирландцы словно спотыкались друг о друга, когда пятились к тому, что осталось от стены щитов, прочь от этой новой бешеной атаки.

«Берси, ублюдок…» — подумал Торгрим, хотя понятия не имел, сколько прошло времени. Может быть, они дрались час, а может быть, минуту — он не знал. Возможно, Берси выжидал, а возможно, правильно рассчитал момент.

Но сейчас он ринулся в бой, и ирландцы были раздавлены. Враг оказался у них за спиной, что казалось ужасным любому воину. Они повернули, но тогда у них за спиной очутились люди Торгрима, и что было лучше, еще неизвестно. Теперь Торгрим слышал крики, которые больше напоминали панические вопли, а не воинственный клич.

Гримарр отшвырнул свой раздробленный щит и уже приближался к Лоркану, явно с большей осторожностью, уворачиваясь от ударов его топора, отступая в сторону, выискивая брешь. Лоркан имел преимущество, но он был не дурак и не стал недооценивать Гримарра, полагать, что тот стал менее опасен, когда потерял свой щит. Эти двое стояли лицом к лицу в полутора метрах друг от друга, оба красные, потные, с давно выношенной ненавистью в глазах.

Вдруг в этом хаосе кто-то закричал. И этот крик прозвучал как приказ. Кричали по-ирландски, Торгрим понятия не имел, что сказали. Но Лоркан, в отличие от него, все прекрасно понял, резко повернулся в ту сторону, отдал свой приказ, и в секунду, когда он отвлекся, Гримарр напал.

У Лоркана хватило времени только на то, чтобы осознать свою ошибку, только на то, чтобы начать разворачиваться назад лицом к Гримарру, и его пронзил огромный меч датчанина. Он ударил Лоркана в ту часть лица, которая виднелась над бородой, прямо под левый глаз. Гримарр, вне всякого сомнения, осознавал, что больше у него такого шанса не будет, поэтому вложил в этот удар всю оставшуюся силу. Меч вошел в лицо Лоркана, как в стог соломы, и тут же из затылка брызнул фонтан крови и вылетели кусочки черепа.

На лице Лоркана отразилось изумление. Рот открылся, глаза округлились, а потом закатились. Ирландец упал прямо к ногам Гримарра, без сомнения, уже мертвый.

Гримарр перехватил рукоять меча поплотнее и попытался вытащить меч у него из головы, но не смог. Словно в последний раз сопротивляясь ему, безжизненный Лоркан не отпускал лезвие меча. Гримарра по инерции понесло вперед, и с яростным криком он упал на тело поверженного врага.

«Убей его, убей его, убей его!» — услышал Торгрим голос в своей голове. Вот он шанс, которого больше не будет. Гримарр лежит у его ног, спиной к нему. Два шага — и он сможет вонзить Железный Зуб врагу в шею.

Он поднял взгляд. Ирландцы видели, как погиб Лоркан — они, наверное, не верили в то, что это возможно. Их боевой дух мгновенно угас. Кто-то, кому было куда бежать, развернулся и бросился прочь, и этот пример оказался заразительным. Ирландцы один за другим отделялись от строя и удирали, отбросив оружие в сторону. Но тут и там бой продолжался. Другие пытались сдаться, некоторые успешно, кто-то — нет.

— За ними, за ними! Прижимай к стене! — кричал Торгрим.

Он перескочил через лежащего Гримарра и, размахивая мечом, повел его людей вперед, оттесняя разбитого врага к земляному валу, который был возведен для того, чтобы не пустить ирландцев сюда, а теперь служил для того, чтобы загнать их в тупик, словно овец на заклание.