Тихая майская ночь была в самом разгаре, старательно закрывая непроглядной пеленой все вокруг и стыдливо пряча сидящих недалеко от Москвы воинов. Они ждали сигнала от Смоленского форта. Их союзники из Новгорода сидели напротив Тверского форта, в таком же томительном ожидании — оппозиционно настроенные жители города должны были открыть ворота и пусть внутрь воинов.

Олег Иванович, Великий князь Рязанский, с хмурым лицом и крепко сжатыми губами смотрел на эту невероятную крепость. Да, войти внутрь без боя — большое дело. Но что дальше? Впрочем, в полудне пути ждали большие сборные армии Юга и Севера. Без захвата ворот — они как волны разобьются об эту крепость…. Ради чего удивительно алчным противникам Дмитрия заплачено. Много заплачено. Практически все, что имелось, пришлось выгрести. Но Олег Иванович не переживал. Он твердо знал — войдя в город, он все вернет обратно. Да сторицей. А этих наглых и недалеких вымогателей будет долго и мучительно убивать.

— Машут фонарем, — тихо произнес соратник Олега Ивановича, указав тому рукой в сторону Смоленского форта.

— Вижу, — кивнул Великий князь. — По коням. Как в город въедем — идем шагом. Словно свои. А то еще крик посадские поднимут раньше времени. Всем ясно?

— Всем! Всем! — Загомонили воины, собравшиеся вокруг Великого князя.

Темнота, хоть глаз выколи.

Но кое-где горел свет в окошке и это позволял отряду Олега Ивановича держаться посадской дороги, не натыкаясь на дома. Не с факелами же ехать, в самом деле?

Подъемный мост был опущен. Внешняя решетка поднята. Это обнадеживало.

Фонари, горящие возле внутренней подъемной решетки, радовали еще больше. Доброжелатели ее тоже подняли.

Одно настораживало — полное отсутствие людей. Казалось, что все вокруг вымерли. Хотя… может, оно так и было. Олег не исключая и того, что охрану ворот банально отравили, напоив вином с сюрпризом.

Темнота и тишина. Только лошади цокали копытами по каленому кирпичу, которым старательно мостили все внутри крепости. Так звонко, что у Олега Ивановича зубы сводило. Знал бы — приказал всем копыта обмотать тряпками.

Хр-р-р-р-р-бам!

Рухнула внешняя решетка, отрезая путь назад сразу после того, как последние всадники просочились внутрь крепости.

— Вперед! Вперед! Вперед чертовы дети! — Закричал вдруг какой-то мужской голос. За ним другой, третий, четвертый. К этим голосам сразу добавился топот множества ног. Замелькали факелы, летящие на брусчатку поближе к въехавшему отряду. Заодно и освещая несколько рядов так называемых «испанских козлов» или «рогаток» по-нашему, которые ограждали все проходы от ворот по периметру. Не прорваться.

— Проклятье… — процедил Олег Иванович, понимая, что его провели. Да чего уж там? Провели. Нет. Банально кинули.

— Слезть с коней! — Прозвучал необычайно громко женский голос. — Повторяю — слезть с коней. Считаю до десяти, кто останется на конях — будет убит. Раз. Два. Три…. Десять. Бей!

И со всех окрестных крыш бегло ударили арбалеты, выкашивая тех, кто рискнул не подчиниться этому холодному женскому голосу. Включая Олега Ивановича. Но повезло — два болта ударили по касательно и лишь выбили Великого князя с коня.

Очнулся Олег Иванович от того, что его банально облили водой, а потом подхватили два дюжих молодца, подняли и поставили на колени. В голове у него гудело, да и взгляд никак не удавалось сфокусировать. Потребовалась добрая минута, прежде чем Великий князь смог разглядеть перед собой две голубые льдинки глаз на лице Анны. Иссиня-черный готический доспех прекрасно контрастировал с белыми прямыми волосами представителя старых аристократических родов Венеции. Казалось бы, Италия. Откуда там блондинки? Однако старые аристократы севера смешивались в основном между собой. Поэтому старые германские корни терялись довольно долго. Впрочем, точеное личико Анны пылало гневом и больше подобало какой-то валькирии, чем родовитой аристократке.

— Узнал, значит, — прошипела она.

— Да, — криво усмехнулся Олег Иванович.

— Не забыл, как обещал вздернуть шлюху на воротах, а ее выродкам свернуть шею и скормить псам? Или не твои слова?

— Не забыл, — произнес Великий князь, понимая, что настал его конец. Попадать в руки женщины, знающей, что ты хотел убить ее детей — плохая затея. Очень плохая. Судя по всему, Анна либо взяла предателей и те все разболтали, либо она сама изначально с его людьми и вела переговоры, вымогая деньги. Такие обещания никто больше знать не мог, а значит, его ждала очень незавидная участь.

Но никаких пыток, впрочем, его не ждало. Анна просто подалась вперед, втыкая Олегу в рот гладиус. Раз и клинок легко вышел из его затылка. А потом женщина с явным удовольствием на лице провернула лезвие, наслаждаясь хрустом костей и бульканьем крови.

Всех, кто не слез с коня по приказу Анны, убили на месте. Остальных обезглавили утром, на Секвесторе. Олег Иванович брал в этот поход только самых преданных и верных людей. Поэтому она даже не пыталась их вербовать. Все одно — толку мало. А если и пойдут служить ее мужу, то веры им не будет. Зачем оно нужно?

Впрочем, не все прошло по плану. Командир отряда новгородцев медлил, решив не бежать впереди союзников и посмотреть чем там все закончится. На дворе ночь. Слышно все хорошо. Вот так, стоя возле Тверского форта он и смог услышать, как с грохотом закрылась подъемная решетка и крики.

В таких делах на помощь не бросаются… против всего гарнизона. Ведь это значит — их ждали. Поэтому, громко пожелав войскам, сидящим в форте доброй ночи, он развернул свой отряд и отправился обратно — в Новгород. Да, было потрачено немало денег. Но не срослось. Впрочем, в Новгороде много кто подозревал о неудачности всей этой затеи. Кое-кто даже настаивал на том, чтобы и не пытаться…. Купцы всегда лучше чувствовали конъюнктуру рынка.