Глава 38
Элизабет

– Что значит – он уехал? – спросила я мистера Хэнсона. Я ухватилась за край прилавка, за которым он стоял и заваривал мне чай в пятницу после обеда. Я закинула Эмму с ночевкой к бабушке и дедушке. И так как не видела и не слышала ничего от Тристана уже несколько дней, то была на пределе. Мне нужно было поговорить с ним, или, по крайней мере, знать, что с ним все в порядке.

– Он уехал два дня назад. Прости, Лиз, – радость мистера Хэнсона погасла, это пугало меня.

– Когда он вернется?

Тишина.

Мои руки легли на бедра, и я топнула по полу.

– Ну. Куда он делся?

– Я не знаю, Лиз.

Я хмыкнула, беспокойство поселилось внутри.

– Он не отвечает на мои звонки. – Мои челюсти сжались, а в глазах закипали слезы. Мои плечи поднимались и опускались. – Он не отвечает на мои звонки!

– Милая, вы оба прошли через многое. И я знаю, что это очень сложно для вас…

– Нет. Не для меня. Я имею в виду, я смогу справиться с тем, что он не отвечает на мои звонки. Я с ним разберусь, пусть игнорирует меня. Но у меня еще есть пятилетняя дочь, которая интересуется – где Клещ и Зевс. Ей интересно, куда исчезли два ее друга. Она спрашивает, почему Зевс не играет с ней и почему Тристан не читает на ночь. Так что да, мне грустно, что он не разговаривает со мной, но я страшно разозлилась, что он бросил Эмму, не сказав ни слова, без всякой задней мысли. Я злюсь, потому что она плачет и скучает по ним. И мне разбивает сердце факт, что я даже не могу сказать ей, где они и вернутся ли. Он сказал, что будет бороться за нас, но как только дошло до дела, даже и не попытался. – Мой голос срывался. – Она заслуживает лучшего.

Он протянул руку и положил ее поверх моей. Небольшая волна тепла пробежала через меня.

– Вы все заслуживаете лучшего, чем это.

– Ладно. Я пойду. Просто если вы услышите о нем… – мои слова оборвались. Я не знала, хотела бы я, чтобы мистер Хэнсон сказал Тристану, чтобы тот возвращался или шел к чертям. Я покинула магазин в смятении.

В ту ночь я лежала в постели до десяти. Не спала, просто пялилась в потолок темной комнаты. Я повернулась на бок и посмотрела на пустое пространство рядом со мной. Когда прозвучал звонок и Кэти сказала, что Эмма хочет приехать домой пораньше в этот вечер, я бы солгала, если бы сказала, что не рада.

Она вернулась, и мы лежали рядом в постели. Я прочла ей несколько глав из Шарлотты Уэб моими лучшими зомби-голосами, и ее хихиканье напомнило мне о том, что все это еще важно.

После рассказа мы повернулись лицом друг к другу. Я поцеловала ее в кончик носа, а она поцеловала мой.

– Мама? – сказала она.

– Да?

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, детка.

– Мама? – сказала она еще раз.

– Да?

– У Клеща был очень хороший голос зомби, но твой мне нравится больше. – Она зевнула и закрыла глаза.

Я расчесывала пальцами ее растрепанные светлые волосы, она засыпала.

– Мама?… – прошептала она в последний раз в ту ночь.

– Да?

– Я скучаю по Зевсу и Клещу.

Я уютно устроилась рядом с ней, засыпая через несколько минут после того, как она произнесла это. Я не сказала ей, но я тоже очень скучаю по ним.

Очень, очень сильно.

На следующее утро я выскочила из постели, услышав звук чиркающей об тротуар лопаты напротив моего дома.

– Тристан… – пробормотала я, набрасывая халат и тапочки, спеша на участок около дома. Когда я открыла двери, маленький луч надежды, который загорелся во мне, угас – я увидела Таннера на моем тротуаре, чистящего снег.

– Что ты делаешь? – спросила я, скрестив руки.

Он посмотрел на меня с грустной улыбкой и пожал плечами.

– Я хотел зайти и посмотреть, как у вас с Эммой дела. – Он остановился и ручкой лопаты подпер подбородок. – К тому же я точно знаю, что ты на меня злишься.

Я раздражалась все сильнее.

Я была на грани помешательства – я была в ярости.

– Ты не имел права говорить Тристану о несчастном случае. – Я искала его взгляд. Возможно, если бы это удалось, он бы увидел, как больно сделал мне. Может, если бы он посмотрел мне в глаза, он мог бы увидеть, насколько он испортил все между мной и Тристаном.

Он не хотел встретить мой взгляд. Его глаза смотрели в землю, а он сапогом пинал снег вокруг.

– Я думал, ты уже сказала ему.

– Таннер, ты знал, что нет. Я не понимаю, что происходит в последнее время. Это все потому, что я не пошла на свидание с тобой? Это потому, что ты был обижен? Я перебирала в голове кучу вариантов, почему ты мог поступить так бессердечно, но ничего не приходит на ум. Я буквально не могу понять, почему ты поступил так со мной.

Прикрывая ладонью рот, он что-то бормотал.

– Что? – спросила я. – Говори!

Он молчал.

Я спустилась по ступенькам с крыльца и встала перед ним.

– Ты был частью моей жизни в течение многих лет, Таннер. Ты был на моей свадьбе. Ты крестный отец моей дочери. Ты поддерживал меня на похоронах моего мужа. Так что за причина, по которой ты ведешь себя так странно, если есть эта причина, из-за которой ты рассорил Тристана и меня, расскажи. Ведь если существует реальная, настоящая причина, почему ты думаешь, что я не должна быть с ним, тогда, возможно, я пойму. Может быть, я нашла бы способ, чтобы смотреть на тебя и не чувствовать, как сжимается болью все внутри.

– Ты не поймешь, – сказал он, по-прежнему не поднимая головы.

– А ты попробуй.

– Но…

– Таннер!

– Черт возьми, я люблю тебя, Элизабет! – крикнул он, наконец встретившись со мной глазами. Его слова тяжело ударили меня, толкнув назад, будто мое сердце перестало биться на мгновение. Он выронил лопату, а затем поднял руки, словно сдаваясь. – Я в тебя влюблен! Я был влюблен в тебя в течение многих лет. С тех пор, как я впервые встретил тебя. Я скрывал свои чувства так долго, потому что мой лучший друг тоже любил тебя. И ты любила его. Я не говорил ни слова, потому что знал, что если кто и достоин твоей любви, так это Стив. Но после его смерти… – Он наклонился в мою сторону и стал заправлять мои волосы за уши. – Я не планировал сделать то, что сделал, когда вы вернулись в город. Я похоронил свои чувства в глубине души. Но потом этот парень, Тристан, появился, а я сидел в стороне, наблюдая, как кто-то другой заставляет тебя смеяться, как кто-то другой делает тебя счастливой, кто-то любит тебя. Каждый день я ревновал. Каждый день я хотел, чтобы ты хотела меня. Я хотел бы с тобой смеяться, улыбаться. Я хотел тебя, Лиз. И я попытался рассорить вас с Тристаном. Я знаю, это было дерьмовое занятие, и я знаю, что не могу просить тебя простить меня, но… – Он вздохнул и взял мои пальцы в свои. – Я просто чертовски сильно люблю тебя, и я не уверен, сможет ли мое сердце принять, что тебя не будет у меня.

Его пальцы касались меня, но вместо тепла, что нес мне Стивен, вместо нежности, которую дарил мне Тристан, я чувствовала только холод.

Прикосновение Таннера заставило меня почувствовать себя одинокой, как никогда.

– Ты намеренно разлучил нас, – сказала я ошарашенно. Высвободила руку из его руки, коснулась своих волос. – Ты буквально вмешался в мою жизнь, в мой выбор, потому что ты меня любишь?

– Он тебе не пара.

Я отрицательно покачала головой.

– Не тебе решать.

– Он мог сделать тебе больно. Он монстр, я знаю. И посмотри, что произошло: при первых же трудностях он исчез. А я бы не оставил тебя, Лиз. Я буду сражаться за тебя.

– Наверное, ты должен…

Он поднял бровь.

– Наверное, я должен – что? Наверное, мне нужно бороться за тебя? Я буду, обещаю, я буду.

– Нет. – Я скрестила руки и повысила голос: – Наверное, тебе стоит уйти.

– Лиззи…

– Нет, – прошипела я, мой голос обжигал мне уши. – Не называй меня так. Ты сошел с ума, если думаешь, что я захочу иметь хоть что-то общее с тобой. Когда любишь кого-то, никогда не вредишь этому человеку. Когда ты действительно любишь кого-то, ты хочешь ему счастья больше, чем себе. Тристан не монстр, Таннер. Скорее, это ты монстр. Ты болен. А теперь оставь меня в покое. Не возвращайся в мой дом. Если увидишь меня в городе, смотри в другую сторону. Потому что я действительно не хочу с тобой иметь ничего общего.

– Ты же не это имеешь в виду. – Его трясло, и кровь отлила от лица. Я стала подниматься по ступенькам, по– прежнему слыша его крики. – Ты же так не думаешь, Лиз! Ты злишься, но у нас все будет хорошо. У нас все будет хорошо, да?

Как только я вошла в дом, я захлопнула дверь и прислонилась к ней. Мое сердце колотилось, я продолжала слушать, как Таннер орал снаружи о том, что если бы мы разобрались во всем, все стало бы хорошо.

Но это было бы не с нами.

Единственный вариант, когда мне было бы хорошо – если бы я больше не видела его лица.