Глава тридцать восемь

Райли торопливо шла по коридору здания ФБР в Фениксе. Было почти восемь – время, которое ей назначил для встречи Билл. Она вспомнила, что он сказал по телефону, когда она была в самолёте:

«Райли, у меня есть идея».

Она жалела, что он не сказал ей сразу, в чём она заключается. Она пребывала в состоянии неизвестности уже несколько часов. Возможно ли, что это ужасное дело скоро раскроется – может быть, в ближайшие минуты?

Ей хотелось хотя бы надеяться. Но во время полёта она спала урывками, да и вообще толком не отдыхала с тех пор, как её разбудили в три часа ночи в прошлую пятницу в Фредриксбурге. Она слишком устала, чтобы надеяться.

Прибыв в офис, она с удивлением обнаружила, что Билл не один.

Там сидел Гаррет Хольбрук со скрещенными на груди руками, глядя перед собой в пространство. Райли вздрогнула от удивления. Теперь она поняла. Теперь она знала точно, о чём думал Билл.

Голос Хольбрука прозвучал донельзя более холодно и равнодушно:

– Может уже начнём? Не могли бы вы объяснить, что всё это значит?

Билл посмотрел на Райли. Она кивнула. Пришла пора всё выяснить.

– Давайте я объясню, – сказал Билл. – Мы с агентом Пейдж хотели бы знать, когда вы в последний раз видели свою сестру живой.

– Я рассказывал, когда ещё вы только приехали, – сказал он медленно и сердито. – Много лет назад. Я даже не помню точно, когда именно.

У Райли обострились ощущения. Это была ложь. Она это знает. Она слышала это в его словах. Он помнил. Он помнил точную дату, точное время дня.

Она шагнула к нему.

– Нам нужна правда, агент Хольбрук, – сказала она.

Он продолжал смотреть перед собой, но теперь побледнел, а глаза у него забегали.

– Не могу поверить, – сказал он. – Не могу поверить, что вам потребовалось столько времени. Разве я не вёл себя достаточно виноватым?

Неожиданно из его горла ни с того ни с сего вырвалось рыдание.

– Потому, что я виноват, – сказал он.

Последовали всхлипы, один за другим, из глаз его хлынули слёзы. Его лицо искривилось от боли. Райли с трудом могла поверить, что это тот же человек, что и раньше.

Ему удалось успокоиться настолько, чтобы сбивчиво произнести:

– Это было всего два года назад. Тогда я видел Нэнси в последний раз. Они пришла ко мне домой. Она была в безнадёжном состоянии. Принимала наркотики. Торговала телом. Ей нужная была моя помощь. Она сказала, что ей не к кому больше обратиться. Она искала место остановиться. Она сказала, что я могу помочь ей очиститься.

Он подавил сильный всхлип.

– Я сказал ей уходить.

Несколько минут он плакал. Потом сказал:

– Почему? Почему я так поступил? Что бы я потерял? Я никогда не был женат, у меня не было детей. В моём доме есть место, как и в моей жизни. Я был эгоистом. Мне нравилось делать карьеру, нравилась моя беззаботная холостяцкая жизнь. Она была моей сестрой лишь наполовину, гораздо меня младше, мне казалось, что я почти её не знал. Мне была не нужна ответственность. Я не хотел о чём-то беспокоиться.

Его рыдания немного стихли.

Райли сказала:

– Значит поэтому вы так отстраняетесь от нас? Поэтому держитесь в стороне?

Хольбрук кивнул.

– Чёрт, у меня было ощущение, что я охочусь сам на себя. Я убил её больше, чем кто-либо другой.

У Билла челюсть отвисла от шока. Он уставился на Райли.

Она одними губами сказала ему: «Он говорит правду».

Билл согласно кивнул, а потом погладил Хольбрука по плечу.

– Простите, – сказал он. – Если бы вы только сказали об этом раньше…

Хольбрук стряхнул руку Билла.

– Я иду домой, – надломленным голосом проговорил он. Он встал на ноги и, спотыкаясь, пошёл к двери. Потом он повернулся к Райли и Биллу.

Потом с тёмной ухмылкой самоненависти он произнёс:

– Что ж, я думаю, что вы можете снять меня подозрения. Это тоже прогресс.

Он покинул кабинет. Билл и Райли сидели в ошарашенном молчании.

– Чёрт, – наконец пробормотал Билл. – Я был уверен. Я был так уверен.

– Я тоже его подозревала, – сказала Райли. – Он всегда так странно вёл себя. И теперь мы знаем, почему.

Но до неё что-то начало доходить. Хольбрук сказал: «Я никогда не был женат, у меня не было детей».

Эти слова что-то значили. Но почему?

Интуиция Райли включилась в полную силу, находя общее между кажущимися неуместными деталями. Они соединялись, как кусочки пазла, превращаясь в некоторое связное целое.

Она вспомнила слова Хэтчера…

«Ты должна слушаться отца».

А что такого сказал её отец, чего она должна слушаться? О, она прекрасно помнила его циничные, полные ненависти разговоры о монстрах, сумасшествии, и том, какими мерзкими образчиками людей были они с ним. Но было что-то ещё. Что?

Тут её молнией пронзили слова:

«Никогда не доверяй человеку, чьи дети не ненавидят его».

Неожиданно она полностью оказалась в голове убийцы. Она видела его глазами, смотрела на его следующую жертву – пропавшую и напуганную девочку-подростка. Он собирался убить её. Но она не похожа на остальных. Он не получит от этого радости. Это убийство не принесёт ему удовольствия.

И всё-таки он это сделает. Это придётся сделать. И прямо сейчас. Он слишком долго откладывал.

Она услышала голос Хэтчера, снова и снова повторяющий:

«Ты на правильном пути».

Ей совсем не казалось, что она на правильном пути. Она отчаянно затрясла головой.

– Мы теряем время, Билл, – сказала она.

Она задумалась на мгновение.

– Мне нужно поговорить с доктором Горди, – сказала она. – Он дал нам лишь одно имя из своего списка возможных воров лекарств. Нужно больше имён. Кто-то неожиданный. У меня есть ощущение, что в его списке есть кто-то ещё. Кто-то, кого не заподозришь. Эта зацепка с ВИЧ – единственная рабочая зацепка. Нужно проработать её.

Она набрала номер, который ей оставил доктор. Включился автоответчик. Райли выключила аппарат, не оставляя своего сообщения.

– У нас нет времени ждать, пока он перезвонит, – сказала она. – Поехали прямо к нему домой.

Билл уставился на неё, как будто она сошла с ума.

– Боже, Райли, уже поздно. Мне кажется, ты хватаешься за соломинку.

«Именно этим я и занимаюсь», – подумала Райли.

Но Биллу она этого не сказала. Она выбежала из кабинета, а её партнёр последовал за ней.