ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Райли чувствовала себя не в своей тарелке. Они с Биллом сидели рядом с комнатой для допросов в местном отделении полиции. Они провели здесь уже полчаса, пока Кахилл беседовал с предоставленным ему юристом.

Кахилл пока не сказал им ни слова, но они немного побеседовали с юристом, прежде чем он пошёл в комнату для разговора со своим клиентом. То был местный общественный адвокат – коренастый парень среднего возраста по имени Руди Дункельберг.

Райли сразу почувствовала, что Дункельберг не какая-то деревенщина с лицензией юриста. Он знал своё дело. Он тут же понял, что Джейсона Кахилла собираются обвинить в чём-то большем, чем просто наезд на человека и сокрытие с места преступления. Даже больше: он понял, что Кахилла подозревают в совершении тройного убийства, о которых уже стало известно общественности.

И Райли знала, что будет дальше. Дункельберг сделает всё, чтобы Кахилл ничего не сказал об убийствах – даже ему самому. И это злило Райли, хотя она и понимала, что Дункельберг всего лишь выполняет свою работу.

– Терпеть не могу этих юристов, – пробормотал Билл.

– И я, – согласилась Райли. – Но мы должны как-то исправить ситуацию.

Билл озабоченно покачал головой.

– Райли, я не знаю, долго ли ещё выдержу, – сказал он. – Я должен закрыть это дело. Я должен его остановить.

– Мы должны закрыть это дело, – поправила его Райли. – И при этом мы не должны нарушать правила.

Дверь в комнату допросов открылась, оттуда выглянул Дункельберг и сказал:

– Теперь вы можете войти.

Райли с Биллом вошли в комнату и села за стол напротив Кахилла и его адвоката. Кахилл всё ещё казался странно безэмоциональным. Райли повидала немало психопатов-убийц со схожим отсутствием чувств.

На столе перед Кахиллом лежало рукописное письмо.

– Мой клиент готов признаться, – объявил Дункельберг.

– Он что? – недоверчиво выговорил Билл.

– Мистер Кахилл сейчас зачитает своё признание, – сказал Дункельберг.

Он кивнул клиенту, выражение лица которого всё ещё не изменилось. Кахилл начал медленно читать, голос его оставался ровным:

– Прошлой ночью я был в Гленбурне, что в пятидесяти километрах от Ольмана, – читал он. – Я играл в покер с друзьями, с которыми шесть лет назад учился в колледже.

Дункельберг перебил его:

– Мой клиент с радостью предоставит вам их имена и контакты. Продолжайте, мистер Кахилл.

– Мы играли практически всю ночь. Я покинул игровой зал около пяти тридцати утра. Я находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. У меня не было нужды садиться за руль, но я всё же решил вернуться домой на машине. Около шести утра перед моей машиной я увидел женщину. Я не успел остановиться вовремя и сбил её.

Кахилл сделал паузу.

– Я запаниковал, – продолжал он. – Я не мог соображать ясно. Меня уже пару раз штрафовали за вождение в пьяном виде, и я боялся, что меня снова оштрафуют. Но мне не хотелось бросать девушку прямо на дороге. Я поднял её и положил сзади в автомобиль. Я отвёз её в больницу и оставил там.

Кахилл откашлялся.

– К тому времени, когда я вернулся домой, я протрезвел. Я уже лучше соображал. Я понимал, что совершил ужасную ошибку. Я не мог заснуть. Когда пришли агенты ФБР, я как раз решил, что должен сдаться.

Снова повисло молчание.

– Я искренне сожалею о том, что сделал, – сказал он в заключение своей речи.

Дункельберг сказал:

– Это всё, что мой клиент желает сказать в этот раз. Как вы видите, он отдаёт себя в руки правосудию, – он передал Кахиллу карандаш. – Теперь он должен лишь подписать своё признание.

– Погодите, – бросил Бил. – Он не подпишет это.

Райли поняла протест Билла. Совершая признания в возможно ложном проступке, Кахилл мог оказаться вне зоны их досягаемости. Но она понимала, что они с Биллом ничего не смогут сделать, чтобы остановить его.

И всё же, у неё была идея.

– Одну минуту, – сказала она. Она достала мобильный телефон и вывела на экран изображения мест преступления и жертв убийств.

Она показала Кахиллу изображение истощённого трупа Метты Луной.

– Вы узнаёте эту женщину? – спросила она.

На этот раз выражение лица мужчины изменилось, хотя совсем слабо, но всё равно заметно. Она пролистнула серию фотографий Метты Луной, пока не пошли изображения Валери Брунер.

– Это вам о чём-то говорит? – спросила Райли.

Лицо Кахилла расслабилось, глаза его забегали.

– Отвечай на её вопрос, чёрт побери! – заорал через стол Билл.

Райли сильно ткнула его локтем.

– Мне бы хотелось переговорить со своим партнёром наедине, – сказала она.

Дункельберг кивнул и она вывела Билла из комнаты.

– Это не наш клиент, – сообщила она ему.

– Откуда ты можешь это знать? – спросил Билл.

– Я вижу по его лицу. Он никогда не видел этих убитых женщин.

Билл с трудом поверил своим ушам.

– А я ничего не вижу по его лицу, – возразил он. – Он выглядит настолько холодным, насколько возможно. В точности как тысячи других убийц.

Райли чуть не кричала:

– У него похмелье, Билл! Он ошеломлён и взвинчен. Поэтому он так и выглядит. Помимо этого он в шоке. Он всё ещё переживает насчёт того, что сделал с Мирой Киган.

Билл мгновение молча смотрел на неё.

– Ты уверена? – спросил он её.

Райли не ответила. Она не могла быть полностью уверена. Но внутри она чувствовала, что их убийца – не Джейсон Кахилл.

– Значит мы вернулись к тому же? – озабоченно сказал Билл.

– Нет, – сказала Райли. – Мы ещё можем использовать его. Он лишь должен показать нам, где произошла авария. Это приблизит нас к тому месту, где её держали.

Скрэтч только что разогрел замороженный обед и как раз сел есть, когда услышал за окном машину. Он подбежал к переднему окну и поднял занавеску. От того, что он увидел в вечернем свете, у него упало сердце. Точно: на другой стороне дороги на крыльце одного из его соседей стоял мужчина в жилете с большими буквами: «ПОЛИЦИЯ». Скрэтч окинул взглядом всю улицу и увидел ещё двух полицейских, которые делали то же в двух других домах.

– Они за нами, – сказал Скрэтч.

– Да, – ответил дедушка. – И это ты виноват в том, что позволил уйти той девчонке.

Скрэтч хотел запротестовать, что везде обыскался её, что он проехал взад и вперёд по шоссе и по всем соседним улочкам, но её нигде не было.

Но он молчал. Он не хотел снова злить дедушку.

Кроме того, он увидел что по тротуару к его крыльцу идёт молодая девушка в жилете ФБР. Она постучала в его дверь.

– Притвориться, что меня нет дома? – спросил Скрэтч.

– Конечно, нет, идиот. Это лишь вызовет подозрения. Впусти её.

По брови Скрэтча потёк пот.

– Но что я должен сказать? Что мне делать?

– Не нервничай, чёрт побери! Притворись, что ничего не знаешь, о чём бы она тебя ни спросила.

Скрэтч открыл входную дверь. Агентом оказалась приятного вида смуглая девушка. Она держала в руке стопку бумаги. Она улыбнулась ему.

– Извините, что отвлекаю вас этим вечером, сэр, – сказала она. – Агент Люси Варгас, ФБР. Я помогаю полицейским обходить этот район. Скажите, вы не видели эту девушку?

Она протянула ему листок. Он тут же по родинкам и рыжим волосам узнал её. Однако, за исключением того момента, когда он её похищал, он не видел, чтобы она так улыбалась.

– Она пропала? – спросил Скрэтч.

Дедушка прошипел:

– Не задавай вопросы, чёрт побери! Это её работа!

Но голова Скрэтча едва не взрывалась от вопросов. Нашли ли бежавшую от него девушку? Если да, то где она? Куда она пошла? И что заставило полицейских спрашивать о ней в этом районе?

Вместо ответа на его вопрос, девушка из ФБР сказала:

– Нас интересует, видел ли её кто-нибудь за последнюю неделю.

Скрэтч молча покачал головой.

– Вы уверены? – спросила девушка, поднося поближе к его глазам листок. – Пожалуйста, посмотрите внимательно.

Дедушка прошептал:

– Скажи ей, что ты уверен.

– Я уверен, – сказал Скрэтч.

Девушка с подозрением посмотрела на него. Интересно, почему? Может, он как-то не так дышит? Или у него лицо потеет?

– Сэр, у вас есть подвал? – спросила она.

Скрэтч замер на месте. Почему она ищет подвал? Что она знает?

– Да, – Скрэтчу удалось сказать это спокойно.

Женщина изучающе смотрела на него.

– Могу ли я заглянуть туда, сэр? – спросила она.

Скрэтч открыл рот, но не произнёс ни звука. Дедушка был в ярости.

– Ради Бога, да пусти же её наконец. Здесь нам нечего прятать. Пусть она посмотрит и успокоится. И улыбайся! Перестань вести себя так, будто ты чёртов преступник!

Скрэтчу удалось выдавить улыбку.

– Конечно, – сказал он агенту. – Входите.

Девушка шагнула внутрь и осмотрелась. Скрэтч надеялся, что в поле её зрения нет ничего подозрительного. Передняя дверь когда-то вела в часовой магазин дедушки, но Скрэтч убрал оттуда все часы дедушки несколько лет назад. А в остальном всё было обставлено почти так же, как было когда дедушка умер и оставил дом на него. И он всегда поддерживал в доме чистоту.

– Туда, – сказал он, ведя её по дому в сторону подвала.

– Спасибо, – сказала девушка. Она не собиралась торопиться и продолжала оглядываться.

Скрэтч сказал:

– Это как-то связано с убийствами, о которых в последнее время много пишут?

– Ш-ш! – прошипел дедушка.

Но Скрэтчу отчаянно хотелось знать. Что правительство думает обо всех его убийствах? Кто-нибудь вообще понимает их цель?

– Я бы предпочла не отвечать на ваш вопрос, – ответила девушка, всё ещё оглядываясь.

Скрэтч не мог удержаться от вопросов.

– Я к тому, что мне кажется, что убийца пытается передать какое-то сообщение, кто бы он ни был.

Девушка остановилась и с любопытством посмотрела на него.

– Нам не важно, отправляет он сообщения или нет, – сказала она. – Мы считаем, что он всего лишь очередной психопат. Могу ли я осмотреть подвал?

– Конечно, – ответил Скрэтч. Он подвёл её к двери в подвал, открыл её и включил свет. Он предложил ей спуститься первой.

– После вас, – вежливо сказала она.

Он стал спускаться по лестнице в подвал перед ней. Он жалел, что не видит выражения её лица. Он жалел, что не имеет представления, о чём она думает. В любом случае, он не мог представить, что она могла бы увидеть здесь что-то подозрительное: то был самый обычный подвал с бетонными стенами, даже почти без мебели.

В центре подвала стояла большая газовая печка. Женщина пошла вокруг неё. Когда она была на дальней стороне, глаз Скрэтча упал на заржавевшую стальную трубу, покрытую паутиной. Какой-то водопроводчик оставил её здесь много лет назад. От непреодолимого желания у Скрэтча зачесались пальцы.

Он наклонился и взял её.