Книга: Мотив для убийства
Назад: ГЛАВА ВТОРАЯ
Дальше: ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Парк уже был закрыт для посещения.
Два полицейских в штатском остановили машину Рамиреса и указали ему съехать с главной парковки и свернуть налево. Не считая копов, которые явно были из ее отдела, Эйвери заметила несколько патрульных.
– Почему они здесь? – спросила она.
– Их штаб-квартира находится на этой улице.
Рамирес остановился и припарковался рядом с патрульными машинами. Немалую часть площади огораживала желтая лента. Новостные фургоны, репортеры, камеры, кучка спортсменов, которые обычно бегают по парку, а также просто посетители столпились за лентой, пытаясь увидеть, что происходит.
– Не заходить за ленту, – произнес полицейский.
Эйвери показала значок.
– Убойный, – ответила она. Это был первый раз, когда она фактически признала свою новую позицию и ощутила чувство гордости.
– Где Коннелли? – спросил Рамирес.
Полицейский указал в сторону деревьев.
Они пошли по траве. Слева простилалось бейсбольное поле. Перед деревьями снова появилась желтая лента. Под густой листвой пролегала пешеходная дорожка, которая шла вдоль реки Чарльз. Перед скамейкой стоял полицейский с судмедэкспертом и фотографом.
Эйвери старалась избегать общения с теми, кто уже был в курсе дела до нее. За многие годы она пришла к выводу, что социальное взаимодействие лишь снижает ее внимание, а все вопросы и формальности, которыми она обменивается с другими, влияют на ее точку зрения. Это, к сожалению, также влекло за собой презрение всего отдела.
Жертвой являлась молодая девушка, помещенная на скамейку запасных. Она явно была мертва, хотя, если исключить синеватый оттенок кожи, ее положение и выражение лица, то любой прохожий, скорее всего, с первого раза даже не понял бы, что что-то происходит не так.
Руки девушки, на которые она опиралась подбородком, были уперты в скамью, словно она ожидала своего возлюбленного. На губах застыла озорная улыбка. Ее тело было повернуто таким образом, будто она сидела до этого, а затем резко встала, чтобы рассмотреть кого-то или просто тяжело вздохнула. На ней было желтое летнее платьице и белые шлепанцы. Красивые каштановые волосы струей спускались по левой стороне. Ноги были скрещены, а пальцы слегка упирались в дорожку.
И только глаза жертвы выдавали ее мучения. Они излучали боль и недоверие.
Эйвери снова услышала в голове этот голос, голос старика, который мучал ее кошмарами. Говоря о собственных жертвах, он как-то спросил ее: «Кто они? Просто сосуды – безымянные, безликие сосуды, которые пытаются найти цель. Таких миллиарды».
Она ощутила прилив злости, которая родилась в ней во времена, когда она была беззащитна и унижена, когда вся жизнь была разрушена.
Эйвери приблизилась к телу.
В качестве адвоката она была вынуждена изучать бесконечные отчеты судебных экспертиз, фотографии коронеров и остальные данные, относящиеся к делу. Ее образование в качестве полицейского значительно улучшилось, когда она осматривала жертв самостоятельно и могла делать собственные, более независимые выводы.
Она обратила внимание, что платье девушки было выстирано, а волосы вымыты. Ногти на руках и ногах были явно только после маникюра. Глубоко вдохнув, Эйвери ощутила запах кокоса и меда, исходящий от кожи жертвы, и слабый намек на формальдегид.
– Ты собираешься поцеловать ее или что? – раздался голос.
Эйвери склонилась над телом, держа руки за спиной. На скамейке также лежал желтый плакат с цифрой «4». Рядом с ним, ниже талии девушки, торчал жесткий рыжий волос, едва заметный на фоне платья.
Руководитель убойного отдела, Дилан Коннелли стоял, подбоченясь, и ожидал ответа. Он был довольно крепкий и сильный, с волнистыми светлыми волосами и пронизывающим взглядом голубых глаз. Он был одет в синюю рубашку, из которой, казалось, вот-вот выскочат торс и руки, а также коричневые брюки и черные толстые ботинки. Эйвери часто обращала на него внимание в офисе. Нельзя сказать, что он был в ее вкусе, но от него исходила какая-то животная дикость, которой она восхищалась.
– Это место преступления, Блэк. В следующий раз смотри, куда идешь. Тебе повезло, что мы уже сняли отпечатки пальцев и обуви.
Эйвери посмотрела вниз, немного сбитая с толку. Она была очень аккуратна, когда шла сюда. Но по стальному взгляду Коннелли она поняла, что он просто ищет причину придраться.
– Я не знала, что это место преступления, – сказала она. – Спасибо, что ввели в курс дела.
Рамирес ухмыльнулся.
Коннелли, не ожидавший такого ответа, шагнул к ней:
– Знаешь, почему люди не выносят тебя, Блэк? Дело не в том, что ты работала в другом направлении, а в том, что когда ты там работала, ты не проявляла ни капли уважения к копам. И теперь, когда ты работаешь с нами, уважение к тебе еще меньше. Я буду предельно честным: ты мне не нравишься, я тебе не доверяю и можешь быть уверена, что я не хотел видеть тебя в своей команде.
Он повернулся к Рамиресу:
– Введи ее в курс дела. Я еду домой принять душ. Кажется, я простыл, – сказал он, сняв перчатки и швырнув их на землю.
Посмотрев на Эйвери, он добавил:
– К концу дня я жду от тебя полный отчет. Крайний срок – пять часов. В конференц-зале. Ты меня слышала? Не опаздывать. И уберитесь здесь после себя. Патрульные были достаточно любезны, чтобы отойти в сторону и дать нам спокойно поработать. Теперь ты проявишь вежливость по отношению к ним.
Коннелли ушел в раздражении.
– А у тебя есть подход к людям, – улыбнулся Рамирес.
Эйвери пожала плечами.
На месте преступления работала молодой специалист судебно-медицинской экспертизы, афроамериканка по имени Рэнди Джонсон. У нее были большие глаза и приятная внешность. Короткие дреды лишь частично скрывались под белой кепкой.
Эйвери уже работала с ней ранее. Они нашли общий язык, когда разбирали случай насилия в семье. В последний раз они виделись, когда решили пропустить по бокалу.
Рэнди явно была рада встретить Эйвери в этот раз. Она протянула руку, увидела собственную перчатку, покраснела, засмеялась и слегка раздосадованно вздохнув, произнесла: «Ой, я могу заразиться».
– Я тоже рада тебя видеть, Рэнди.
– Поздравляю с переводом в убойный, – кивнула Рэнди. – Ты идешь в нужном направлении.
– По одному психу за раз. Что у нас?
– Я бы сказала, что это сделал влюбленный в нее психопат, – ответила Рэнди. – Ее хорошенько помыли, вскрыли со спины, вытащили внутренности, заполнили так, чтобы тело не сгнило и снова зашили. Одежда чистая, маникюр сделан очень тщательно. Отпечатков пока не нашли. В общем, ничего особого, пока мы не получим результаты экспертизы. Я нашла лишь две раны. Видишь рот? Чтобы добиться такой улыбки у трупа, нужно либо как-то закрепить ее изнутри, либо использовать клей. Рана от прокола находится вот здесь, – она указала на уголок рта. – Могу предположить, что это от укола. Еще одна здесь, – показала она шею. – Но, судя по цвету, это произошло немного раньше, возможно, в момент самого похищения. Она мертва уже около сорока восьми часов. Также мы нашли пару интересных волосков.
– Как долга она пробыла здесь?
– Велосипедисты нашли ее в шесть, – сказал Рамирес. – Интересно, что парк патрулируется каждый день около полуночи и в три часа утра. Но они ничего не заметили.
Эйвери не могла оторвать взгляд от глаз мертвой девушки. Казалось, она смотрит на что-то вдалеке, находящееся в районе берега на их стороне реки. Она осторожно переместилась за скамью и попыталась провести линию, чтобы понять, куда направлен ее взор. Вниз по течению располагались невысокие кирпичные здания. Одно из них было заметно короче остальных с белым куполом на крыше.
– Что это за здание? – спросила она. – То, большое с белым куполом.
Рамирес прищурился:
– Может Омни-театр?
– Мы можем узнать, что там показывают?
– Зачем?
– Не знаю, просто предположение.
Эйвери встала:
– Мы знаем кто она?
– Да, – ответил Рамирес, проверяя свои записи. – Мы считаем, что это Синди Дженкинс. Выпускница Гарварда, состоит в сообществе Каппа-Каппа-Гамма. Она пропала без вести два дня назад. Полиция кампуса и кембриджские копы прошлой ночью распространили ее фото. Коннелли отправил людей проверить и похоже это она. Нам все еще нужно подтверждение. Чуть позже я позвоню ее семье.
– А что с камерами видеонаблюдения?
– Джонс и Томпсон сейчас проверяют их. Ты же с ними знакома? Отличные детективы. Нам их выделили на сегодня. Далее будем выкручиваться сами, если не сможем доказать, что нам нужны дополнительные ресурсы. На входе в парк камеры не установлены, но есть парочка на шоссе и через дорогу отсюда. Во второй половине дня мы получим информацию.
– И никаких свидетелей?
– Пока нет. Спортсмены чисты, я уже проверял.
Эйвери осмотрела окрестности. Желтая лента охватывала довольно обширный участок парка. Вряд ли найдется что-то необычное у реки, на велосипедной дорожке или на траве. Она попыталась мысленно представить картину происходящего. Убийца должен был заехать с главной дороги и припарковаться ближе к воде для свободного доступа к скамейке. Как он донес тело до скамьи, не вызвав ни у кого подозрений?
Это довольно интересно, ведь люди могли обратить внимание. Соответственно, он хорошенько подготовился к действию. Может он провернул все так, будто она жива? Эйвери повернулась к телу. Вполне возможно. Девушка была эффектной и даже мертвой выглядела красиво. Скорее всего, убийца потратил достаточно много времени, подготавливая труп к тому, чтобы он выглядел идеально. Это точно не банда. Не обиженный любовник. Это что-то иное. Эйвери уже встречала подобное.
Внезапно она задалась вопросом, а что, если О’Мэлли был прав? Что, если она не готова?
– Я могу взять твою машину? – спросила она.
Рамирес приподнял бровь:
– А как же место преступления?
Она пожала плечами:
– Ты же большой мальчик, разберись с этим.
– Куда ты собралась?
– В Гарвардский университет.
Назад: ГЛАВА ВТОРАЯ
Дальше: ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ