Террористы Бурдова всё подготовили для приёма ожидаемого ими каравана с оружием для осуществления затем резонансной экстремистской акции в Москве. Мало того, их главарь бывший старший опер, по докладу «НН» провёл учебную тренировку, хронометрируя по минутам доставку гранатомётов в разные адреса на легковых автомашинах. Бандиты не знали, что с момента начала движения из Закавказья, грузовые фуры находились под нашим контролем, а в отдельных местах даже вертолётов. Переживающий за исход дела капитан А. А. Яценко практически в эти дни не спал, налаживая взаимодействие с различными службами. Накануне прибытия каравана пошёл на доклад вначале к генералу Брагину, который задумчиво спросит: «Слушай, Александр Михайлович. Может, доведём дело до «рукопашной»? Подготовимся и на Кутузовском устроим бандитам показательную расправу? Пригласим «Альфу» и УСО. Только согласятся ли в СБП? Постарайся их уговорить. Вот громкое дело получится! Тогда МВД заткнутся и перестанут упрекать нас в бездеятельности!». Пришлось кратко разъяснить абсурдность планов устроить бой в центре столицы, да ещё на охраняемой правительственной трассе. Неминуемы жертвы среди случайных прохожих. Нельзя же загодя вывесить для москвичей объявление: «Просьба здесь не ходить, предстоят боевые действия». Если жертвы будут, то МВД наоборот упрекнёт нас в непрофессионализме. Мол, знали и не упредили». Вздохнув, Николай Николаевич согласился со мной. Вернувшись после доклада генералу Семёнову, давшего добро «паковать» группу Бурдова в момент приёма оружия, вечером собрал на совещание членов ОСГ, включая следователей и сотрудников «Альфы». Перед нами стояла сложная задача приложить все силы, чтобы максимально большое количество боевиков привязать к получаемому криминальному грузу. Предусмотрели варианты захвата фигурантов не только при разгрузке фур, но и во время последующего движении с оружием на автомашинах к местам его складирования. С учётом вероятности выставления Бурдовым по периметру скрытых наблюдателей, проработали и их локализацию. Накануне операции всю ночь не спали, а с утра мой заместитель Родин убыл вместе со своими бывшими коллегами встречать «гостей» на выходе Варшавского шоссе на МКАД. Собираясь уже с остальными членами ОСГ выезжать на место прибытия каравана, как в кабинет вбежал майор Гусак. С места в карьер он сообщил: «У меня пошло движение с перепродажей крупной партии оружия. Надо срочно группу создавать и сегодня брать бандитов с поличным. У них правда руководит бывший подполковник милиции, ожидаем сложности, но думаю, справимся». Пришлось задержаться и созвониться с генералом Трофимовым, предложив участие его подчинённых в захвате преступников, а также в ведении следствия. Тот отдал распоряжение, и мне перезвонил начальник следственной Службы УФСБ по Москве и МО полковник В. М. Жмячкин. Майор Гусак, обрадованный такой солидной помощью, умчался организовывать свою операцию, а мы выехали на запад Москвы, куда на одну из автобаз должен был прибыть караван с оружием.

Уже ближе к вечеру, когда мы, да и главарь Бурдов начали нервничать, наконец-то колонна фур, негласно сопровождаемая по МКАД не только «НН», но и боевиками на легковушке, втянулась на территорию автобазы. Тут же Бурдов выставил у ворот наблюдателя с рацией, а другого послал вторично проверить обстановку вокруг предприятия. Слава богу, что нас в штабном «РАФИКЕ», уже переместившихся поближе к забору базы, вовремя предупредили об этом разведчики «НН». Срочно скрылись вместе с автобусом «Альфы» в ближайшие дворы. Пошёл уже второй час, а «разгрузка» всё не начиналась. Видно ждали темноты. Точно! Как только стемнело, из фуры погрузили большой пакет на одну из легковушек, и она выехала из базы. Дал команду скрытно следующим за ней нашим коробочкам ОПУ вместе с подполковником Родиным и группой захвата, чтобы на ходу не брали – только в месте выгрузки. Ведь могут предупредить Бурдова. Загрузили и второй большой длинный пакет во вторую автомашину ВАЗ, когда меня осенила мысль: «А если это последний груз? Как потом водителей и сопровождающего оружие привяжем к нему? Надо срочно брать!». К этому моменту группа захвата «Альфы» уже переместились к забору и ждали только команду. Выдав по рации короткое слово: «Работаем», я вновь попал на незабываемое представление с участием легендарной группы. Вылетев как из пушки, в мгновения ока перелетев с помощью специальных лестниц и шестов высокий забор, буквально в секунду альфовцы уложили всех на землю, успев задержать и готовую к отправке машину с оружием. Оставив на месте одного из следователей и Яценко с сотрудниками «Альфы», мы помчались вдогонку Родину, преследующему боевиков с первой партией оружия. Прибыли как раз к моменту, когда задержанные бандиты лежали на асфальте окольцованные наручниками, а оператор из ЦОС снимал по заданию следователя вынутые из упаковки гранатомёты. Дальше дело техники. Понятые под протокол, препровождение основной части боевиков в Лефортово. Заслуживает внимание последующая двухдневная игра по телефону с оставшимися на свободе второстепенными членами террористической группы и частью боевиков, собирающихся прибыть из Чечни для участия в экстремистской акции. Хоть и были предложения у руководства ФСК дать видеосюжет по телевидению о нашей успешной операции, проинформировав о сорванном в столице акте терроризма, категорически высказался против этого. Объяснил тем, что в условиях ведущейся войны нельзя раздувать террористическую истерию, вызывая панику у москвичей. Пусть спокойно работают. Мы же будем тихо и незаметно продолжать срывать коварные замыслы дудаевцев, ведь в условиях СИЗО Лефортово планы террористов несбыточны.

Под руководством Гусака в тот день успешно завершилась и вторая операция. Для перевозки горы оружия различных систем пришлось заказывать грузовую машину. Уже на следующий день сотрудники, участвовавшие в ней, поделились пикантными, если не комичными подробностями. Подставляемый в качестве покупателя оружия подполковник В. В. Шубин согласно договорённости вышел на рядового члена преступной группы, возглавляемой бывшим подполковником милиции Кусковым. По заданию последнего уволившийся до этого прапорщик Костин занимался сбытом мелких партий автоматов, пистолетов и прочего вооружения, хранившегося непосредственно перед продажей у него на квартире. В назначенное время Шубин встретился с Костиным невдалеке от его дома, чтобы выбрать и «закупить» пару стволов. Весь разговор скрытно документировался с помощью техники, а группа захвата из АОБГ нашего управления, переодевшись в униформу рабочих жилищной конторы, разместились двумя этажами выше квартиры «продавца», имитируя ремонт электропроводки. Всё шло в штатном режиме, но как оказалось Костин всегда в таких случаях перед заходом домой, перезванивал своей бабушке. Та выходила на лестничную площадку, и лишь убедившись в отсутствии опасности, давала добро на вход после повторного звонка внука. Эти воспитанные в духе сталинской бдительности старушки, сидящие у подъездов и сильнее рентгеновой установки пронизывающие пристальным взглядом всех, особенно незнакомых пришельцев, страшнее милиции. Сколько преступников они помогли разоблачить участковым и сотрудникам угрозыска, не счесть. В этот раз после звонка внука бабушка, услышав какой-то шум двумя этажами выше, не поленилась и поднялась к сотрудникам АОБГ. Толи их количество её смутило, толи на профессионально заданные вопросы на тему электричества, «ремонтники» слабо ответили, но на повторный звонок внука она посоветовала ему воздержаться от прихода домой. Однако подполковник Шубин знал, что всё готово к захвату главаря преступной группы Кускова и затяжка сорвёт операцию. В ответ на предложение «продавца» отложить часа на два сделку, он примет неординарное и смелое решение. Достав удостоверение сотрудника наших «органов», Шубин, зная, что разговор контролируется АОБГ, скрутив руку за спину Костину, громко и с юмором заявит: «Что ты, милый? Если пригласил НКВД в гости, то неудобно теперь отказывать». Подбежавшие сотрудники АОБГ подхватили упирающегося Костина и на руках поднесли к двери. Ну, а ласково «уговорить» его позвонить в дверь и сказать: «Бабушка открой, это я», совсем простая задача для нехилых и суровых ребят. Изъятые автомат, винтовки, пистолеты, гранаты и боеприпасы послужили сигналом к штурму адреса, где находился и сам главарь. Обращало на себя внимание наличие у Костина различного военного имущества с фашистской символикой и литературой нацистского содержания. К ночи у начальника следственной Службы в кабинетах сидели вместе с главарём все задержанные члены ОПГ. Одновременно успешно проведённые операции подтолкнули меня к мысли ускорить процесс с расширением отдела. Ведь с таким малым штатом отдел, у сотрудников которого тогда находилось не один десяток оперативных разработок, явно будет буксовать. Оставалось только дождаться реакции Директора ФСК на мой рапорт.

Направив за подписью генерала Семёнова (Степашин отказался её завизировать) телеграмму по всем регионам России с предложениями по линии активизации работы по антитеррористической линии, неожиданно получил в ответ письменный запрос с просьбой одного из крупных краевых центров прислать им группу сотрудников для подставы. С учётом того, что главный наш «подставляло» подполковник Саников уже перевёлся в УЭК, вызвал к себе майора Е. В. Макова, ранее участвовавшего в подобных особо острых мероприятиях и ввёл в курс дела. По имеющимся данным члены крупной ОПГ «Бугры», действующей на территории края, вступив на «тропу войны» с другой мафиозной структурой, решили сделать «заказ» на убийство главаря и заместителя конкурентов. Притом киллеры должны обязательно быть с другого, желательно столичного региона. Всё бы ничего, но, «Бугры» узнав, что «конкуренты» проинформировали прокуратуру об их причастности к убийствам и рэкету, главарь последних по кличке «Мутный» решил заодно и прокурора края «заказать». Планировал он и здание прокуратуры поджечь вместе с заведёнными на членов его ОПГ уголовными делами. Через пару дней Маков и его группа вылетели в краевой центр, где вначале остановились на конспиративной квартире местного УФСБ. Уточнив все детали с оперативниками отдела БТ этого управления, они затем переместились в одну из гостиниц, откуда позвонили и назначили встречу «Мутному». В обусловленное время тот не появился в ресторане этой гостиницы, а сотрудники группы подставы обнаружили организованное бандитами за ними негласное наблюдения. Тогда майор Маков повторно вышел на главаря ОПГ. Обвинив его по телефону в том, что, не выйдя на встречу, он «сдал» их милиции, которая организовала за ними слежку, пригрозил убыть домой и вернуться с братвой для «расчёта» с «Мутным». В ответ главарь признался в том, что не милиция, а его люди действительно проверяли «гастролёров», и предложил встретиться в номере гостиницы, так как в ресторане много лишних глаз. Последующие события превзошли наши самые лучшие ожидания. В номере «Мутный» (телохранители остались в коридоре) передал Макову не только всю собранную информацию о «конкуренте» и прокуроре, но и видеофильм, раскрывающий с утра до вечера привычный распорядок дня объектов «заказа». Скрытно ведя документирование разговора с заказчиком двойного убийства, в интересах следствия и в пику адвокатам, Маков уговорил «Мутного» отказаться от планов ликвидации прокурора края и поджога здания прокуратуры. Объяснил тем, что тогда дело «прогремит» на всю страну. Поднимется шум в прессе и в краевой центр нагрянут сотни лучших следователей Генпрокуратуры, которые всё равно восстановят уголовные дела и помешать им, довести их до конца никто не сможет. Взяв часть аванса у главаря, Маков потребовал больше о них не вспоминать. Сам же на салфетке написал: «На неделю уедем для подготовки, а, вернувшись, ещё раз встретимся и, уточнив местонахождение объекта, получим весь аванс и сработаем. Остальные деньги возьмём, когда всё стихнет». После того, как «Мутный» прочёл записку, наш сотрудник её сжёг. По прилёту группы в Москву, мы с Маковым и всеми материалами, включая, скрытно сделанную местными чекистами аудио-видеосъёмку заказного убийства, проехали в Генпрокуратуру. Ознакомившись с документами, следователь по особо важным делам «К» был поражён мастерски проведённой беседой с «Мутным», особенно когда Маков отговорил его не убивать краевого прокурора. Фактически подставленные главарю сотрудники ни разу словесно не высказали своего согласия убить и «конкурента» (лишь на записке, которую сожгли), выбив почву у адвокатов обвинить Макова и его группу в провокации. Сразу же Генпрокуратура возбудила уголовное дело и лишь обратилась с просьбой всё же провести Макову заключительную встречу с «Мутным». Дальше дело техники. Прилёт, звонок, встреча, переговоры, передача денег и скрытно документируемый захват всех, включая моих сотрудников местными чекистами. Правда Макову, получившему пару жёстких и чувствительных ударов (для конспирации) от группы захвата УФСБ, удалось позже выжать из них компенсацию в виде хорошего коньяка. Это дело послужило мне толчком сделать анализ обстановки с расплодившимся большим количеством всевозможных киллеров. Ведь их могли использовать не только для заказных убийств с уголовными мотивами, но и для совершения терактов. Ситуация оказалась куда более удручающей, чем я предполагал. Кроме данных о появившихся в Москве и С.-Петербурге даже «фирм-диспетчерских», принимающих чуть ли не пачками «заказы» на убийства, проверенный источник дал шокирующую информацию по особой группе киллеров, возглавляемой генералом милиции. Дело в том, что эта компактная ОПГ была укомплектована «расстрелянными» по приговору суда заключёнными из числа профессиональных убийц или ранее служивших в «горячих» точках спецназовцев. Проанализировав всю информацию, сделал вывод о взаимозаменяемости киллерского «труда» в Москве и Петербурге. Питерские по заказу москвичей, едут и совершают убийства в Москве, а бандиты столицы, наоборот, «работают» в Петербурге. Но если в Москве у нас благодаря генералу Трофимову наладилось взаимодействие с УФСБ, то С.-Петербург, кишащий информацией о заказных убийствах, никак не шёл навстречу. Мы от своих источников в Москве получали больше данных о теневом господстве главаря тамбовской ОПС Барсукова-Кумарина в Петербурге, чем от наших коллег из местного Управления. Но если гора не идёт к Магомеду, то Магомед пойдёт к горе. Остро назрела командировка в город на Неве вместе с начальником направления моего отдела майором Гусаком. Получив добро и подписав командировочные у руководства, направили телеграмму о целях поездки начальнику УФСБ генералу В. В. Черкесову. После возвращения и праздника Победы затем мы планировали также выезд в Чечню. Готовились уже убыть, как, наконец, отозвался на мой рапорт Директор.

После обеда отдавал распоряжения Родину, оставив его старшим в отделе на время моей командировки, когда зазвонил телефон генерала Семёнова. Начальник УБТ сказал: «По твоему рапорту нас в 16 часов вызывает к себе Директор». Молча с Анатолием Петровичем проходим переход в дом 1/3, но он, остановившись, спросил меня: «Вот забыл. Мне срочно надо звонить в Моздок Хромченко. Может, сам побеседуешь?». Заверив генерала, что справлюсь, уже через пять минут был в приёмной Степашина. Ровно в назначенное время его помощник сообщил, что Директор ожидает меня. Войдя в огромное помещение и получив приглашение присесть, начал молча разглядывать интерьер кабинета, так как Степашин выдерживал начальственную паузу и дочитывал мой рапорт. Дальше трафаретные вопросы по обстановке с детальным интересом к проблеме так некстати распоясавшихся накануне 50-летия Победы киллеров. В общем, всё шло в довольно привычном русле. Рапорт Директору понравился. Похвалив меня, он задал вопрос: «Чувствуется, что Вы хотите создать сверхсильное подразделение круче «Альфы?». Пришлось разъяснить, что «Альфа» – это силовое подразделение, вступающее в дело на заключительной стадии контрразведывательного процесса, оказывая помощь оперативным подразделениям в задержании вооружённых преступников. Либо устраняя провалы оперативников, когда террористы, не попав в их поле зрения, захватывают заложников или совершают иные резонансные экстремистские акции. У меня же цель создать именно сильное оперативное, а не силовое подразделение, способное в условиях войны автономно наладить более эффективную агентурную работу и ведение в кратчайшие сроки разработок террористов. Как показалось, Степашин так и не понял сути задумки, но виду не подав, решил перевести тему беседы и внезапно задал больной для меня вопрос: «Говорят, что Вы проявили кипучую активность в октябрьских событиях 93-го года в Москве?». Откинувшись в кресле, и с непонятной ухмылкой глядя на меня, он, по-видимому, предвкушал каких-то оправданий. Однако дословно услышал: «Товарищ генерал. Наоборот. Я считаю, что действовал тогда вместе с отделом недостаточно активно, так как мы не выполнили главную задачу не допустить кровопролития. Поэтому чувствую на себе вину за гибель брата моей жены сотрудника «Альфы» Г. Н. Сергеева, да и сотен других безвинно погибших граждан». Ошарашенный моим неожиданным для него ответом, Степашин хотел что-то спросить, но зазвонил один из телефонов на его пульте управления. Подняв одну трубку, затем другую, генерал попросил неизвестного перезвонить, а сам тихо спросил: «Вы, наверное, знаете, кто застрелил Сергеева?». Полгода прошло с того трагического дня и мне удалось собрать довольно убедительные доказательства причастности к убийству Гены сотрудника снайперской группы одной из спецслужб. Поэтому твёрдо ответил Степашину: «Да. Я знаю, кто это сделал! Готов следствию помочь выйти на преступников. Хотя по моим данным исполнителя сразу застрелили, пряча концы в воду». Затем возникла какая-то неловкость, и чтобы её прервать поделился своими планами выехать в С.-Петербург для налаживания взаимодействия с местной Службой ВТ УФСБ. Неожиданно Степашин раздражённо промолвил: «Вообще-то у нас в плане контактов с питерскими контрразведчиками никаких проблем нет. Я сам оттуда. Обращайтесь ко мне, если возникнут трудности». На этом мы расстались, но как только дошёл в кабинет, как зазвонил телефон и генерал Семёнов вызвал к себе. Докуривая сигарету и пряча глаза в сторону, он мне скажет: «Только что звонил Директор. Вам следует срочно убыть в Моздок и сменить генерала Хромченко, жизни которого угрожает опасность. Временно возглавите его группу сотрудников, ведущих оперативную работу в Чечне. Самолёт на завтра я заказал в Чкаловском. С утра и выезжайте». Столь бесцеремонного желания Степашина избавиться от меня путём отправки на войну, перехлестнули все подобные предыдущие попытки генерала Сафонова. С возмущением возразил Семёнову: «Анатолий Петрович, но ведь Степашин знает о поездке в С.-Петербург, где всё готово для совместной операции. Сами навязались и «в кусты»? Командировочные Вами подписаны, а билеты куплены как раз на завтра! Что хотите, делайте, но в Чечню поеду только после приезда из Питера. В противном случае передайте Степашину, что меня давно врачи уговаривают лечь подлечиться в госпиталь из-за постоянных нервных стрессов. Завтра же лягу в госпиталь и уже здоровым сменю Хромченко в Чечне!». Потом начальник УБТ расскажет, что только после второго захода Степашин согласится с ним и моими предложениями. Пригласил к себе генерал Н. Н. Брагин, у которого в кабинете сидел начальник Управления ВТ КГБ Республики Беларусь генерал А. М. Мицкевич. Более часа делился с ним опытом антитеррористической деятельности на примере последних успешных операций отдела. Для родных братьев-славян ничего не жалко.