После суматохи с преодолением «дымовой завесы», ко мне наконец-то пробились майор Маков и подполковник Лукашин, ведущие со страшным скрипом разработку толи банды, толи группы террористов, возглавляемой М. Ю. Лазовским (клички «Макс» и «Хромой»). По их твёрдому убеждению, фирма «Ланако», как и вся банда «Макса» с братьями Натаевыми, явно имели «крышу» в правоохранительных органах или даже в спецслужбах. После совершённых серии убийств, они должны были бы залечь на «дно» или вообще сбежать из Москвы. Однако вопреки логике продолжали без особой маскировки участвовать в разборках с перестрелками и даже совершать взрывы. Как оказалось, пока мы с Макеевым были в Моздоке, 18 ноября в Москве взорвали путепровод через реку Яуза. На месте диверсии члены ОСГ обнаружили страшно изуродованный труп, сделав вывод о случайном подрыве незадачливого «минёра», но сотрудников моего отдела смутило одно обстоятельство. От самого диверсанта осталось только кровавое месиво, а вот документы при нём были совершенно неповреждёнными. Не исключено, как это имело место в истории криминологии, в качестве якобы «минёра» организаторы могли использовать любого бомжа, наняв его за бутылку занести сумку с СВУ на мост. В конце декабря, как раз накануне штурма Грозного, на конечной остановке «ВДНХ» взорвут автобус маршрута № 33. В этот раз обойдётся без жертв. То, чего я опасался, пытаясь со своими сотрудниками предотвратить провокационные взрывы, могущие послужить поводом для полномасштабной войны в Чечне, тем не менее, случилось. Вчетвером, включая, Родина, мы провели мозговой штурм, тщательно проанализировав все материалы дела по разработке банды Лазовского. Все сошлись во мнении, что следы «заказа» диверсии-пустышки и лже-террористического акта ведут либо в московское УФСК, либо даже на Лубянку. Сам «Макс», в своё время подвизался в кафе «Лазания», ставшем своеобразным штабом «центральной» («лазанской») ОПГ. В неё входили такие главари «ЧО», как Нухаев, Атлангериев, Лобжанидзе («Гена Шрам»), Аракелов («Гена Крокодил») и Ахмадов. После того, как РУОП, МУР и КГБ-МБ нанесли по ним мощнейший удар, арестовав вышеперечисленных уголовных авторитетов (Аракелов был убит), М. Ю. Лазовский по-видимому не случайно избежал уголовного преследования. Ход последующих событий только подтвердит нашу версию. Позвонил по «ОС» генерал Савостьянов и вкрадчивым голосом спросил: «Как идёт проверка анонимного письма о террористах, готовящих серию взрывов в Москве?». Удивило, во-первых, его осведомлённость об анонимке, которых мы десятками проверяем, а во-вторых, придание одной из них такой важности, чего раньше не бывало. Попытался ответить уклончиво, мол, находится в проверке, но напоролся на резкие слова замдиректора ФСК: «Почему недооцениваете сигналы трудящихся, пусть даже в такой скрытой форме? Вы, наверное, и прослушивание телефона не организовали?». Сдерживая себя, ответил: «Мы работаем по анонимкам чётко в рамках приказа ФСК. Пока оснований для подготовки постановления в суд для получения санкции на прослушивание у нас нет, так как в анонимке указан только телефон, без привязки к конкретному субъекту. Да и «точки» все на вес золота. Стоят только на реальных террористах». Внезапно Савостьянов впервые повысил голос и приказным тоном заявил: «Не знал, что Вы такой педант и крючкотвор. «Точку» я выделю из своих запасов. Приказываю немедленно поставить её на указанный телефон!». Удивившись столь наглому нарушению субординации, так как «приказывать» мне мог только мой начальник генерал Семёнов, но спорить не стал (зачем дразнить гусей-либералов, не признающих и не знающих Устав). Ответил: «Понял Вас. Хотя мы идём на грубое нарушение инструкций, будем работать по данному телефону, о чём доложу своему начальнику». Только организовали прослушивание, как получили оперативно значимую информацию, но не о террористических намерениях установленного объекта, а об его участии в чисто коммерческих преступлениях. Буквально через день опять звонок и Савостьянов предложил явиться к нему для доклада по этому делу «анонима». Когда ему доложил план подготовленной реализации совместно с УЭК ФСК, он им остался доволен, а затем в своём стиле повёл какой-то странный разговор о нетрадиционных современных методах лучших спецслужб мира по антитеррористической линии. Начал приводить пример двойной деятельности всемирно известного террориста Ильича Карлоса по кличке «Шакал» (начитался же на мою голову). По словам Савостьянова тот, как и в царской России, агент «Азеф», успевал лично участвовать и в совершении терактов, и сотрудничать со спецслужбами, предотвращая более значимые резонансные экстремистские преступления. Попытался возразить новоиспечённому генералу, что такая «игра» жандармов в обеспечении безопасности царя-батюшки, в итоге привела к революции, разрушившей мощную империю. Ну, а «Шакал» со своими взрывами самолёта и другими акциями, повлекшими сотни жертв, никак не способствовал борьбе с терроризмом, а наоборот, повлёк обвальный рост экстремизма в Европе. Посмотрев на меня внимательно, Савостьянов внезапно спросил: «Как там продвигается дело с Лазовским и братьями Натаевами?». Ответил как есть: «Вообще-то с огромным скрипом и скрытым противодействием неизвестных нам силовых структур». Ответ генерала о «неизвестных» спецслужбах видно его удовлетворил и мы попрощались. Только добрался до своего кабинета, как позвонил знакомый начальник одного из отделов УВКР, напросившись на встречу. Усевшись напротив меня, он заявил: «Михалыч. Мы тут узнали (?), что твой отдел «ведёт» Лазовского с его фирмой «Ланако». А у нас там сильные позиции. Если надо, то давай поможем в этом деле». Сопоставив разговор с Савостьяновым и обращение с помощью этого начальника, понял, откуда растут ноги коррупции в деле. Дары «данайцев» стремился не принимать, поэтому аккуратно отказался от предложенной «помощи». Вызвал обоих разработчиков и потребовал от них строжайшей конспирации в работе, докладывая лично мне по любым выявленным преступным эпизодам со стороны членов этой банды. Вовремя успел, так как сразу после разговора с Савостьяновым из московского управления вышел на меня один из руководителей антитеррористической линии полковник Волос. Зашёл к нему в Кисельный переулок. В просторном кабинете висела боксёрская груша (впечатляет), а сам Волос, спортивного телосложения, начал энергично доказывать мне необходимость новых, нетрадиционных методов борьбы с террористами. Тут же он спросил: «Вот Вы, на каких основах ведёте антитеррористическую линию?». Кратко рассказал ему организационные принципы работы нашего Управления, сводящиеся к агентурному проникновению во все источники террористической угрозы со стороны экстремистских организаций и групп, а также в среду их тесных контактов в окружении и базы для подготовки и пополнения своих рядов. Перебив меня, Волос заявил: «Это делать, конечно, надо, но есть и более эффективные способы. К этой системе необходимо добавить и активный метод. Например, прибывает в столичный регион чеченские эмиссары, чтобы организовать серию взрывов, а негласные источники им рекомендуют обратиться к уже действующей под нашим контролем группе. Если речь идёт о взрыве какого-то автобуса, то постараемся либо имитировать его, растиражировав через СМИ «огромность» акции, либо, провести её с минимальными потерями среди пассажиров (?). В том случае, если заказ поступит на взрыв в метро или не дай бог, членов правительства, то пресечём на корню! Вот так нужно работать!». Помню, высказал Волосу своё категорическое несогласие с таким подходом к делу, дословно ответив: «Из опыта послевоенной борьбы с националистическими бандами на Украине и в Прибалтике, подобные группы хороши по месту наиболее высокой террористической активности. Сейчас – это Чечня. Но категорически нельзя самим тащить терроризм в столицу – сердце нашей Родины. Потом не расхлебаем горя. Да и никто не даст гарантии, что в отпущенном под заклание автобусе не будут находиться наши родные и близкие. Подобные «запланированные» жертвы среди мирных москвичей ничем не оправданны и преступны». Выслушав меня и сделав паузу, не глядя в глаза, полковник Волос тихо ответил: «Да это я так, в качестве теоретических изысканий. Будем налаживать взаимодействие». Вернувшись на Лубянку, обеспокоенный беседами с Савостьяновым и Волосом, я через свои связи выяснил, что параллельно с нами Лазовским занимается один из лучших сыщиков МУРа начальник 12 отдела полковник В. И. Цхай. Попытался через Сунцова заручиться его рекомендацией для последующей беседы с Владимиром Ильичёй, но того не застал на месте. К тому времени, к сожалению, порядочные и честные сотрудники правоохранительной системы были наперечёт и передавались друг другу только по протекции и надёжным людям. Хочешь не завалить реализацию дела на стадии следствия, заинтересуй и договорись с проверенным не раз честным следователем. Следствие закончилось, опять-таки, для успешного окончания разработки собирается «хурал» и решает какому судье передать дело. В этот раз я сделал ошибку, позвонив Цхаю без соответствующих рекомендаций. По-видимому, он, точно как и я до этого коллег из столичного УФСК и УВКР, принял меня за очередного «данайца» из органов безопасности, заинтересованных развалить дело. Удалось лишь договориться о контакте с ним подполковника Е. И. Лукашина, а самому пришлось лишь эпизодически встречаться с Цхаем. Полагаю, что тогда, объединив усилия наших отделов, мы смогли бы разгромить банду, совершающую взрывы и убийства под прикрытием лозунга оперативной целесообразности. К тому же, как оказалось в последствии, братьями Натаевыми, как и экономическими афёрами фирмы «Ланако» пытался заниматься начальник направления 1 Службы УБКК ФСК полковник Е. Н. Брызалов. К весне 1995 года всё было готово для ареста неуловимого «Макса». Кто нам помешает? Об этом далее.