Глава тридцатая
Чуть позже, покинув устье реки, они вышли в открытый океан. Катер едва ли годился для этого, но вполне держался на плаву. Пассажиры откачивали воду, сменяя друг друга у ручной помпы, а Марло гордо стоял за штурвалом. У него был вид человека, идущего навстречу чуду и оставляющего многие чудеса позади. «Он всегда будет жить в двух мирах, – подумала Уивер. – И мы все, наверное, тоже».
Уивер сидела на палубе в одиночестве, глядя вперед, но раз за разом возвращаясь мыслями назад, в тот миг, когда едва не погибла. Удар хвоста Черепа Дьявола отправил ее в полет. В глазах потемнело. Упав на землю, она неминуемо разбилась бы – ведь даже приземление в море оказалось очень и очень болезненным.
Сильнейший удар об воду вышиб из нее дух. Противно соленая морская вода заполнила рот, хлынула в горло…
Дальше все было, словно во сне. Она тонула. Вокруг сгущалась темнота, где-то на краю зрения мелькнули неясные тени – может, длинные плети водорослей, может, жадные щупальца какого-то морского существа, ждущего неизбежной жертвы и жаждущего попробовать что-нибудь новенькое.
Но тут тьма сомкнулась вокруг, потянула наверх, вынула из воды. Что было дальше, Уивер почти не помнила. Судя по рассказу Конрада, все обошлось как нельзя лучше. Конг разжал пальцы, теплый луч солнца лег на лицо, в двадцати футах, под бескрайним голубым небом, стоял Конрад, а она лежала в теплой, надежной ладони Конга.
Очень не хотелось, чтобы Конг ее отпускал. Она придержала его руку, но Конг понимал: они принадлежат двум разным мирам. Пусть он и спас ее, но между ними не было ничего общего.
Уплывая от острова прочь, она осознала всю глубину его правоты. Но расставаться со столь невероятным чудом было трудно.
Взглянув на остальных – Сан, Брукса, Миллса, Сливко, Релеса, – он прочла в их глазах те же мысли. Всем им довелось прикоснуться к великой тайне, и, несмотря на все пережитые ужасы, несмотря на гибель многих товарищей, все понимали, как им повезло.
Стоя у руля, Марло держал потрепанную фотографию жены. Конрад положил руку ему на плечо. Двое хороших людей… Подняв камеру, Уивер щелкнула затвором. Конрад поднял взгляд на звук.
– Что вы увидели на этот раз? – спросил он.
– Лица, за каждым из которых целая жизнь, – ответила она.
Конрад улыбнулся.
– Удалось ли вам сделать тот самый снимок? Ну, тот, что способен изменить мир?
– Один снимок Конга – и на этот остров тучами слетятся чиновники и военные. Мир, остающийся здесь, не нуждается в переменах. А другой, внешний мир… Это уже совсем другая история.
– Информация все равно просочится, – заметил Конрад, понизив голос и оглянувшись на остальных. – Без этого не обойдется.
– Только не через меня, – твердо ответила Уивер.
Впереди сгущался грозовой фронт, смыкавшийся вокруг острова плотным кольцом, надежно отгородившим от внешнего мира и неведомую землю, и всех ее обитателей. Катер устремился к просвету в сплошной стене туч. Уивер понимала, что впереди неспокойно, но знала, что они прорвутся. Не для того они забрались так далеко и увидели столько нового, чтобы просто сгинуть в море на пути назад.
Марло пошире расставил ноги, готовясь к качке. Уивер полезла в кофр и нащупала отснятые кассеты. Конечно же, все пленки были безнадежно испорчены морской водой, несмотря на упаковку. Странно, отчего она до сих пор не выкинула их? В любое другое время такая потеря была бы подобна смерти – но только не сейчас. Сейчас ей было все равно. Она уже поняла, что кольцо сплошного грозового фронта, надвигавшееся все ближе и ближе, отгораживает остров от мира не просто так.
Остров Черепа… Дикая земля, особый мир… И он и его обитатели – люди и нелюди – заслуживали того, чтоб их оставили в покое.
Поэтому Уивер не собиралась раскрывать тайну острова никому на свете.
