Книга: Вдруг охотник выбегает
Назад: 1
Дальше: 3

2

На Гороховую ехали в полном молчании. Каждый по-своему думал – или старался не думать – об увиденном. Или попросту не хотел ни думать, ни говорить.
Зайцев думал о трех детях. Уж они точно ни в чем не могли быть виноваты. Не покупали в обществе «Антиквариат» безделушек, марок или монет. Кто-то убивал ленинградцев в странной связи с картинами, которые покидали Эрмитаж. И как бы то ни было, эти картины были сейчас его единственным следом.
Его или их? Стоило оно того, чтобы на время забыть о свалявшемся клубке лжи, недомолвок, подозрений, обид?
Зайцев решился.
– Крачкин, – тихо позвал он. – Крачкин, слушай.
Крачкин нехотя отвернулся от окна, за которым тряслись идеально прямые линии ленинградских улиц. Они уже миновали окраины, въехали в центр города.
Крачкин расцепил сжатые губы.
– Слушай, Вася, давай потом как-нибудь. Я как-то не в настроении обсуждать криминальные пережитки прошлого в новом обществе.
И опять уставился в окно.
Отвернулся и Зайцев. «Что ж, зато все ясно», – сказал он себе.
Вся бригада собралась у Коптельцева на совещание. Изощренное убийство, при том что трое убитых – дети, требовало экстренных мер. Начали с того, что надо было установить личности жертв. Сфотографировать, обойти ближайшие улицы.
Зайцев поднялся.
– Извините, на секундочку. В уборную.
– Да, – угрюмо, без тени иронии сказал Самойлов. – Еще как понимаю.
А Сундуков слегка покраснел.
– Да ты что, Сундуков, – искренне произнес Серафимов. – Меня там не вывернуло только потому, что я вовсе пожрать не успел.
– Товарищи, – призвал всех Коптельцев. – Давайте выразим свое отвращение и гнев через выдающуюся следственную работу, а не физиологические процессы. Иди, Зайцев.
Зайцев вышел в коридор. Установить личности убитых. Все логично – в полном соответствии с правилами разыскной работы. Вот только преступление это отрицало правила. Зайцев вспомнил их с Нефедовым таблицу: сколько времени и сил они потратили, чтобы узнать об убитых все. И что?
Сейчас в кабинете у Коптельцева он впервые ясно почувствовал, что эти преступления не имели никакого отношения к тому, кем были убитые. Как звали, где служили, каково их происхождение, семья и членство в партии, кто их сослуживцы, друзья, соседи. К самому понятию личности. Картины и только картины были ключом к происшедшему.
Каким? Неизвестно. Одно Зайцев знал совершенно точно: товарищ Простак действовал не сам по себе, кто-то направлял его из Москвы.
Он заперся у себя в кабинете. Ему уже было не до осторожности. Заказал разговор с Москвой.
«Ждите».
Зайцев сам не знал, в какую сторону роет. Он просто рыл и надеялся, что рано или поздно брызнет свет.
Зыбкий или верный, но это его единственный след: картины. Затрещал телефон.
– Говорите.
Сколько раз уже слышал он это сытое приветливое «говорите»?
– Зайцев, из ленинградского уголовного розыска. С товарищем Кишкиным соедините. Это срочно.
Цоканье в трубке. Очевидно, секретарь переключает соединение. Щелчок. Сытый голос вернулся:
– Товарищ Кишкин на выезде. Что-нибудь передать?
Вдруг Зайцев услышал далекий знакомый баритон: «Отшей его как-нибудь подальше». Очевидно, рычаг не сработал, и невидимый Кишкин давал указания секретарю. У Зайцева забилось сердце.
– Алло? Товарищ Зайцев? Передать что-то?
– Нет, спасибо.
И повесил трубку.
С минуту он сидел, не соображая ничего. Его душил спазм. Он был слишком потрясен, хотя и ждал подобного. Потом охватила ярость. Ну нет, Кишкин, так не пойдет. Зайцев сорвал телефонную трубку.
– С комендантом Московского вокзала соедините. Срочно.
Несколько секунд.
– Слушаю.
– Уголовный розыск. Следователь Зайцев. Я выезжаю сегодня вечером в Москву, оставьте мне билет.
Комендант залепетал что-то: мол, проверить наличие надо, популярный поезд.
– Нет, товарищ, вы меня не поняли, – рявкнул Зайцев. – Я в бригаде по борьбе с бандитизмом служу, а не Большой театр с Третьяковской галереей посетить собираюсь. И дело мое – особой важности. А если вам словами не понятно, то я вас с соответствующей бумагой навещу.
Несколько секунд то ли огорошенного, то ли сердитого молчания.
– На одного человека билет? – переспросил комендант.
– На одного. Туда и обратно в тот же день.
Зайцев брякнул трубку.
Назад: 1
Дальше: 3