Ватт

Сперва Ватт решил, что не расслышал.

– Ага, – сказал он, стараясь не выдать чрезмерной радости. – В смысле, с удовольствием.

Он отпустил ховер, а Эйвери взяла его за руку и повела сквозь величественный зеркальный холл в просторную двухэтажную гостиную. Ватт ожидал, что они пройдут к дивану, но вместо этого Эйвери повернула направо – к ковровой дорожке коридора. Неужели это то, что он подумал? – удивился Ватт. Он не привык, чтобы подобные ситуации складывались без участия Нади.

– Это моя комната, – пробормотала Эйвери, толкая дверь.

Ватт почти не заметил богатого убранства спальни, где стояла массивная кровать с балдахином, – все в нежно-голубой и кремовой гамме, старинные гравюры и зеркала на стенах. Он видел только Эйвери. Ватт замешкался, мысли перемешались. Стоит ли ему сделать первый шаг, или же это слишком опрометчиво?

Но когда Эйвери подалась вперед и поцеловала Ватта, он отринул все сомнения.

Они повалились на кровать, их ноги и руки переплелись. Ватт больше не осторожничал с поцелуями. Эйвери принялась нетерпеливо расстегивать его рубашку, сбросила с плеч подтяжки. Руки ее коснулись его широкой груди. Девушка прижала Ватта к подушкам, поцелуи стали настойчивыми, неистовыми. Той частью сознания, которая все еще функционировала, он хотел прокричать первобытный победный клич.

Ватт не мог до конца поверить в происходящее. Он находился в комнате Эйвери Фуллер, на кровати Эйвери Фуллер, он целовал Эйвери Фуллер. Самую красивую, невероятную, загадочную девушку в целом мире. И из бесконечной вереницы парней она каким-то чудом выбрала его.

Руки Ватта скользнули к молнии у нее на спине. Эйвери издала глухой стон. Поняв его неправильно, Ватт дернул за молнию, и девушка отпрянула как ошпаренная.

Он недоуменно заморгал.

– Извини, – еле ворочая языком, проговорил он. – Я слишком спешу?

– Нет. Просто не… я… – Эйвери глубоко и прерывисто вздохнула. – Я не могу этого сделать.

Казалось, она вот-вот расплачется.

Ватт сел прямо и провел рукой по волосам:

– Обещаю не делать того, чего бы ты не хотела.

Парень нащупал рубашку и накинул на себя, испытывая угрызения совести.

– Дело не в этом… – Эйвери замолчала, кусая губы. – Думаю, тебе лучше уйти.

Было что-то окончательное в ее голосе, и это напугало Ватта больше, чем сами слова.

– Хорошо. Но… почему? – не удержался он.

Эйвери не ответила, даже не взглянула на него. Внезапно Ватт вспомнил о вечеринке в честь дня рождения Эрис: они с Эйвери общались и даже флиртовали, а потом она вдруг побледнела и бросила его с Минь. А еще эта странная, наполненная грустью фраза, которую она обронила вечером, – что не получает всего, что хочет. Даже не имея под рукой Нади, Ватт мог сложить все кусочки воедино.

– Дело в другом парне?

Он понимал, что некрасиво спрашивать об этом, но хотел узнать правду. Эйвери лишь измученно посмотрела на него.

– Не обращай внимания. Забудь, – сказал Ватт, и ему не понравилась злость в своем голосе.

Он развернулся и вышел – из комнаты Эйвери, из ее квартиры, а может, и из жизни.