Эрис
Эрис шла по школьному коридору, машинально кивая встречным или игнорируя их в зависимости от того, понравился ли ей наряд. Держалась она как никогда холодно и невозмутимо, хотя на самом деле находилась на грани срыва.
Она до сих пор не могла поверить, что провела субботнюю ночь с Мэриель. Эрис делала вид, будто ничего не произошло, но девушка, кажется, ее не поняла. Она отправила два сообщения, интересуясь, нормально ли Эрис добралась до дома, потом скинула ссылку на песню, которую они слушали той ночью. Эрис удалила сообщения, не ответив. Она хотела забыть свои похождения и жить дальше, и лучше уж Мэриель поскорее это понять.
В столовой Эрис прошла раздаточную линию на автопилоте. В баре коктейлей заказала у робота малиновый смузи с миндальным маслом, потом взяла про запас протеиновый батончик. В последнее время она выжимала максимум из своих обедов, поскольку дома были в основном дешевые сэндвичи и лапша быстрого приготовления. Эрис понятия не имела, что они с матерью станут делать, когда закончатся деньги.
– Эрис! – Ее догнала Эйвери и показала на их обычный столик. – Нам нужно поговорить.
– Ага, – шутливо ответила Эрис, – хочешь порвать со мной?
Однако сердце ее бешено заколотилось: голос Эйвери звучал слишком серьезно. Она все знает!
– Давай отойдем, – предложила Эйвери и повела Эрис в тенистый внутренний двор школы.
Здесь была воссоздана естественная среда: из земли росли настоящие дубы, между двумя крепкими стволами даже висел гамак, хотя никто им не пользовался. Подруги устроились в луче прожектора, имитирующего солнечный свет, сели на траву и подобрали под себя ноги: их плиссированные юбки распустились колоколом.
Эйвери достала из сумки крошечную акустическую систему розового цвета и включила бесшумный режим: принцип действия почти тот же, что у «зоны невидимости», все звуковые волны поглощаются в радиусе семи футов. Окружающий мир притих, будто они сидели под водой.
– Так лучше, – Эйвери открывала салат с капустой и манго и поставила коробку на колени, – теперь мы можем поговорить с глазу на глаз. Эрис, что происходит?
– О чем ты? – неуверенно спросила девушка.
– Вчера я искала тебя в «Нуаже».
Сердце Эрис ушло в пятки. Нужно было придумать ложь получше.
– И мне сказали, что ты там не живешь, а вот твой отец – живет. Причем один.
– Верно. Что ж, дело в том… э…
Эйвери выжидающе смотрела на нее, и Эрис поняла, что так не может продолжаться. Она разрыдалась.
Подруга обняла ее за плечи, давая возможность выплакаться.
– Ну-ну, все в порядке, – пробормотала она. – Что бы там ни было, все образуется.
Эрис отстранилась и покачала головой. По ее щекам лились слезы.
– Нет, – прошептала девушка.
– Твои родители расходятся?
– Хуже. – Эрис прерывисто вздохнула, потом сказала то, что так долго не могла произнести вслух. – Как оказалось, Эверетт мне не отец.
Вот. Все и открылось.
Пока они неторопливо обедали, разговаривая с прежней откровенностью, Эрис поведала подруге все. Как узнала правду благодаря тесту ДНК, который сдала для документов по трастовому фонду. Каким разбитым выглядел отец и даже не посмотрел на нее, чувствуя себя преданным. Как они с матерью переехали на сто третий и остались практически без денег. Как прежняя жизнь Эрис навсегда ушла в прошлое.
Эйвери слушала молча. Лишь при упоминании сто третьего этажа в ее глазах промелькнул ужас, хоть она и пыталась это замаскировать.
– Вот беда-то, – сказала она, когда Эрис замолчала.
Та не ответила. Что тут скажешь?
Эйвери покрутила в пальцах травинку, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– А что насчет твоего биологического отца?
– Ничего, – натянуто ответила Эрис. – Меня он совершенно не интересует.
– Прости, – извинилась Эйвери. – Я не хотела… не бери в голову.
Некоторое время подруги молчали. Наконец любопытство Эрис взяло верх над неловкостью ситуации.
– Думаешь, стоит с ним встретиться?
– Ах, Эрис, – вздохнула Эйвери. – Все зависит от тебя. Но будь я на твоем месте, то захотела бы его узнать. Может, ему будет интереснее, чем твоему отцу… Эверетту.
– Вряд ли это меня осчастливит, – ответила Эрис и отчего-то рассмеялась.
Ее смех прозвучал необычно, иронично, но и с привкусом горечи, однако подруга присоединилась к ней. Эрис полегчало, тугой комок в груди чуть ослаб.
– Итак, – произнесла Эйвери, – как я могу тебе помочь?
– Просто никому не говори. Не хочу, чтобы они… ты понимаешь.
«Жалели меня».
– Конечно. Эрис, когда пожелаешь, оставайся у меня с ночевкой и бери – какая понравится – одежду. До сих пор не могу во все это поверить, – слегка озадаченно проговорила подруга.
Эрис лишь кивнула.
– Подожди, – вдруг сказала Эйвери, – а что с твоим днем рождения?
– Из-за которого на меня все это свалилось? Мы с мамой ничего не обсуждали. Наверное, в этом году пропустим.
– Исключено.
Звонок известил о конце обеденного перерыва. Эйвери встала, протянула руку Эрис и подняла ее на ноги. Запястье подруги обхватывал элегантный теннисный браслет с бриллиантами, висевший по соседству с браслетом-обручем от «Гермеса», на ногтях блестел свежий маникюр. Ногти же Эрис выглядели неухоженными, кожа рук пересохла.
– Давай я устрою для тебя вечеринку, – предложила Эйвери. – «Баббл-зал», в субботу?
– Я не могу тебе это позволить, – неуверенно отказалась Эрис, хотя при упоминании о вечеринке ее сердце подпрыгнуло.
Эйвери заметила нерешительность подруги.
– Ну давай же. Я обо всем позабочусь, – настойчиво проговорила Эйвери. – К тому же мне самой не помешает отвлечься.
Интересно, о чем это она?
– Хорошо, – согласилась Эрис. – Если тебе не сложно. Спасибо.
– Ты бы сделала для меня то же самое.
Девушки вышли со двора и направились в коридор.
– Пойдем попозже за новыми платьями? – проговорила Эйвери, останавливаясь возле двери в свой класс. – Я все оплачу.
– Эйвери, ты и так делаешь слишком много, я не могу… – возразила Эрис, но подруга решительно перебила ее:
– Для этого и нужны друзья.
Прозвенел звонок, и Эйвери скрылась в классе.
Эрис медленно шла по опустевшему коридору. Она опаздывала на алгебру, но ее это ничуть не заботило. Впервые за несколько недель на сердце полегчало.
Вернувшись днем домой, Эрис застала маму в гостиной. Та сидела среди моря отсканированных документов со скрещенными ногами, в укороченных брюках стиля арт-тек и мешковатом свитере, а буйство золотисто-рыжих волос сдерживала огромная белая заколка. На нос Каролина нацепила старомодные очки. Выглядела она исхудалой и уставшей, ненамного старше своей дочери. Эрис поборола желание обнять мать.
– Зачем ты их надела? – не удержалась девушка, переступая через груду бумаг и направляясь на кухню.
Очки выглядели нелепыми и допотопными. Разве мама давным-давно не сделала операцию по лазерной коррекции зрения?
– Я носила их в колледже. – Каролина уныло пожала плечами. – Надеялась, они помогут мне сосредоточиться среди множества анкет.
Эрис уже забыла, что мама ходила на курсы в университет, до того как забросила учебу и переехала в Нью-Йорк.
– Что хочешь на ужин? – жизнерадостно спросила Каролина, словно предлагая дорогие суши или пиццу с черными трюфелями. – Я думала, может…
– Кто мой биологический отец? – прервала маму Эрис.
Этот вопрос удивил ее саму, но она не пожалела, что задала его: он все настойчивее крутился на задворках сознания, с того момента, как Эйвери затронула эту тему за обедом.
– Ах, – потрясенно выдохнула Каролина. – Я думала, ты не захочешь с ним встречаться.
– Может быть. Не знаю.
Мама внимательно посмотрела на Эрис, будто сомневалась в ее намерениях.
– Тогда я свяжусь с ним и все расскажу, – пообещала она. – Попробую.
До Эрис не сразу дошел смысл маминых слов.
– Хочешь сказать, он не знает обо мне?
– Все… очень сложно, ты же понимаешь.
– Нет, не понимаю!
– Эрис…
– Ты всем врала! Поэтому я хочу встретиться со своим настоящим отцом! Мне нужен хотя бы один нормальный родитель, а от тебя я этого не дождусь!
Мама вздрогнула.
– Я не хотела, – ответила она слабым, надломленным голосом, но Эрис уже направилась в спальню.
Девушка не знала, почему так сильно расстроилась из-за того, что настоящий отец не подозревал о ее существовании. Эрис казалось, что, наряду с потерей отца, Корда, всей своей жизни, она не сможет вынести еще и это.
Сейчас она чувствовала себя чем-то вроде мусора, который бесцельно гоняли по полу дети на сто третьем. Ненужной и бесполезной, отвергнутой всеми.
