Райлин

Последние гости с вечеринки Корда поплелись к ждущим ховерам, и Райлин облегченно вздохнула. Казалось, этот вечер никогда не кончится. Наводя порядок после разгрома, учиненного этими подростками, она старалась не замечать, как некоторые парни на нее пялятся. От усталости Райлин валилась с ног, а после резкого отказа от коммуналов раскалывалась голова. Но, слава богу, работа подошла к концу.

Вытянув руки над головой, девушка подступила к окнам гостиной и с жадностью всмотрелась в линию горизонта вдалеке. Зрительные экраны в ее квартире были столь старыми, что походили скорее не на окна, а на пестрые картинки с живописными видами – с чересчур ярким солнцем и неестественно зелеными деревьями. У Райлин на работе, на монорельсовой станции – в закусочной на остановке Крейн-бульвар, между Манхэттеном и Джерси, – вдоль одной стены тянулось окно, но даже там весь вид загораживала Башня, насевшая на город подобно гигантской стальной жабе и заслонившая небо. В порыве чувств девушка прислонилась лицом к стеклу. Оно приятно холодило лоб, облегчая головную боль.

Наконец Райлин оторвалась от окна и направилась наверх. Пора решать с Кордом вопросы о плате и убираться отсюда. Пока она шла, за ее спиной выключался свет, а впереди наоборот – с щелчком зажигался, озаряя коридор, украшенный старинной живописью. Райлин миновала огромную ванную комнату с плюшевыми полотенцами для рук и сенсорными экранами на каждой поверхности. Черт подери, да здесь, наверное, и пол сенсорный: должно быть, он показывал твой вес и нагревался по голосовой команде. Все здесь было первоклассным, самым новым и дорогим – куда бы Райлин ни взглянула, везде видела богатство. Она ускорила шаг.

У комнаты голограмм Райлин замешкалась. На стену проецировался не фильм с эффектом погружения и не тупая комедия, как она ожидала. Там шло старое семейное видео.

«Нет! Не смей!» – воскликнула мама Корда в четком объемном формате. Четырехлетний Корд заулыбался, поднимая садовый шланг.

Интересно, где это? На отдыхе?

«Упс!» – без капли раскаяния взвизгнул мальчишка и направил шланг на маму. Она засмеялась, вскидывая загорелые руки, по темным волосам заструилась вода, совсем как у русалки. Райлин уже забыла, какой та была красавицей.

Сидя на краю кожаного кресла, Корд с энтузиазмом подался вперед. Он с улыбкой наблюдал, как отец гоняется за ним по всему двору.

Райлин отступила на шаг. Она просто…

Под ногами скрипнул пол, и Корд вскинул голову. Внезапно видео отключилось.

– Я… прости, – заикаясь, проговорила Райлин. – Я лишь хотела сказать, что закончила. И собираюсь уходить.

Корд обвел ленивым взглядом ее наряд – узкие джинсы и блузку с глубоким вырезом, уйму неоновых браслетов на запястьях.

– Я не успевала зайти домой и переодеться, – зачем-то стала оправдываться Райлин. – Ты ведь не сообщил заранее.

Корд молча смотрел на нее. Райлин с изумлением поняла, что он не узнал ее. А чему тут удивляться? Они не виделись многие годы, с того самого Рождества, когда родители Корда пригласили ее семью наверх за подарками и печеньем. Райлин помнила, каким волшебным им с Криссой показался тот день: они играли в снегу в закрытой теплице, как в настоящем снежном шаре вроде тех, что приносила на праздники мама. Корд же все время зависал в голографической игре.

– Райлин Майерс, – произнес Корд так, словно она была гостьей на вечеринке, а не прислугой. – Как у тебя дела, черт подери?

Он указал на кресло рядом с собой, и Райлин, к собственному удивлению, села, скрестив ноги.

– Если не считать, что меня полапали твои друзья, то просто отлично, – не подумав, ответила она. – Прости, – поспешила добавить Райлин, – вечер был долгим.

Она вдруг подумала: где сейчас Хайрел и прочая компания? Заметили они ее исчезновение?

– Большинство из них мне не друзья, – равнодушно проговорил Корд.

Он сменил позу, и Райлин увидела, как надулись под рубашкой его мускулы. Внезапно девушка поняла, что беззаботность Корда была обманчивой и на самом деле он внимательно ее изучал.

Несколько секунд оба пялились на темный экран. Забавно, подумала Райлин, – скажи ей кто, что в конце вечера она окажется здесь, в компании Корда Андертона, она бы рассмеялась в ответ.

– Что это? – спросил Корд.

Райлин поняла, что опять теребит подвеску, и опустила руки на колени.

– Это осталось от мамы, – отрывисто проговорила она, не собираясь развивать тему.

Райлин подарила этот кулон маме на день рождения, и та носила его не снимая. Девушка помнила, какую боль испытала, когда подвеску прислали из больницы – завернутую в полиэтилен и отмеченную жизнерадостно-оранжевым ярлыком. В тот момент смерть матери казалась Райлин чем-то нереальным.

– Почему Эйфелева башня? – с интересом спросил Корд, не сдавая позиций.

«Да какая тебе, к черту, разница?» – хотела огрызнуться Райлин, но сдержалась.

– Семейная шутка, – бесхитростно ответила она. – Мы обещали друг другу, что как только появятся деньги, мы сядем на поезд до Парижа и пообедаем в роскошном кафе «Пари».

Райлин не стала рассказывать, как они с Криссой превращали их кухоньку в подобие пафосного французского заведения. Из бумаги делали береты и маминой помадой рисовали себе усики, а потом, произнося слова с ужасным французским акцентом, подавали ей «блюдо от шеф-повара» – полуфабрикаты, купленные по акции. Мама после долгого рабочего дня всегда улыбалась этому представлению.

– Так вы съездили туда?

Райлин чуть не засмеялась, настолько глупым был вопрос.

– Я из Башни-то почти не выходила.

В комнате раздались крики и звук льющейся воды – экран вновь засветился. Корд поспешил выключить фильм. Его родители, насколько помнила Райлин, много лет назад погибли в авиакатастрофе.

– Здорово, что у тебя есть эти видео, – сказала она, нарушив тишину. – У меня мало что осталось от мамы.

Райлин понимала, почему он скрывает их от чужих глаз. Она бы сделала то же самое, будь у них с Криссой какие-нибудь записи.

– Жалко, – тихо проговорил Корд.

– Все в порядке.

Райлин пожала плечами, но, конечно, все было не в порядке. И никогда не будет.

Напряженную обстановку прервал громкий звук. Спустя секунду Райлин поняла, что идет он из ее желудка.

– Если хочешь, давай съедим то, что осталось.

– Ага! – оживленно сказала Райлин, не евшая с полудня.

– В следующий раз не стесняйся, закусывай, – проговорил Корд, когда они пошли прочь из зала голограмм, вниз по широкой стеклянной лестнице. – Забыл тебе сказать.

С чего он решил, что будет следующий раз?

Когда они дошли до кухни, холодильник радостно проинформировал Корда, что тот потребил за день четыре тысячи калорий, сорок процентов которых приходилось на алкоголь, а по программе «Мускулы 2118» ему больше ничего не полагалось. В раздаточном окошке холодильника появился стакан воды.

– Программа мускулов, – удивилась Райлин. – Нужно и мне начать такую.

– Пытаюсь вести здоровый образ жизни. – Корд снова повернулся к аппарату. – Гостевой режим, пожалуйста, – пробормотал он, потом посмотрел на Райлин и густо покраснел. – Э… не могла бы ты прислонить к холодильнику ладонь, чтобы подтвердить свое присутствие?

Райлин положила руку на холодильник, который тут же послушно открылся. Корд принялся доставать разные контейнеры, батончики с молочным шоколадом и тыквенными семечками, лазанью в сто слоев и свежую морошку. Райлин выхватила у него из рук пачку с пиццей и впилась зубами в лакомый кусочек. Идеально приготовленная, сырная и в меру поджаристая, а холодная даже вкуснее. Корд передал Райлин салфетку, и она поняла, что ей на подбородок вытек соус. Правда, сейчас ее это не слишком заботило.

Когда парень прислонился к столешнице, Райлин разглядела за его спиной кое-что интересное и не удержалась от возгласа:

– О боже! Это жевательные человечки? Они правда ходят, если им откусить голову, как показывают в рекламе?

– Ты никогда не пробовала жевательных человечков?

– Нет.

Пакетик такого лакомства стоил больше, чем они с Криссой тратили на продукты за неделю. Жевательные человечки стали первыми из линейки съедобной электроники, с микроскопической идентификационной радиометкой внутри каждой конфеты.

– Ну же. – Корд бросил Райлин пачку. – Попробуй.

Она достала ярко-зеленого человечка и засунула целиком в рот. Пожевала, прислушиваясь к ощущениям, а когда ничего не произошло, сердито посмотрела на Корда.

– Ты их неправильно ешь. – Корд еле сдерживался, чтобы не засмеяться. – Нужно откусить голову… или ноги. Нельзя есть целиком.

Райлин взяла другого человечка и откусила нижнюю часть туловища. Чип с радиометкой в оставшейся верхней части человечка внезапно издал пронзительный вопль.

– Черт возьми! – вскрикнула Райлин и уронила голову человечка на пол.

Тот продолжала дергаться у ее ног, и девушка отступила на шаг.

Корд захохотал и выбросил человечка в мусорную корзину, которая засосала конфету в центр сортировки.

– Вот, попробуй еще, – сказал Корд, протягивая пачку. – Если откусить голову, он не кричит, только ходит.

– Спасибо, с меня хватит.

Девушка убрала прядь волос за ухо и посмотрела на Корда. От его взгляда Райлин тут же притихла.

Он быстро придвинулся к ней и склонил голову.

Сперва Райлин слишком удивилась, чтобы как-то отреагировать. Корд медленно, неторопливо поцеловал ее, прижимая к столешнице. Край стола больно врезался ей в бедро и тем вернул к реальности. Она положила обе руки на грудь Корда и с силой оттолкнула его.

Потом скрестила руки, и парень попятился. Дыхание его было неровным, в глазах танцевали озорные искорки. На губах заиграла улыбка.

От одного его вида Райлин затрясло. Она злилась на Корда, потому что его забавляла эта ситуация, и на себя – что допустила такое. Но, что еще хуже, в глубине души, на одно нелепое мгновение, ей даже понравилось.

Не давая себе времени на размышления, Райлин занесла руку и дала парню пощечину. Громкий хлопок рассек воздух.

– Прости, – наконец проговорил Корд, нарушая мучительную тишину. – Очевидно, я неправильно оценил ситуацию.

Райлин пораженно смотрела, как краснеет от удара его щека. Она зашла слишком далеко. Теперь Корд не заплатит ей за отработанный вечер, и весь проделанный труд пойдет насмарку.

– Я… лучше пойду.

Она почти переступила порог, когда услышала в коридоре шаги.

– Эй, Майерс! – позвал Корд. – Лови.

Райлин обернулась и поймала пачку с жевательными человечками.

– Спасибо, – растерянно проговорила девушка, но дверь уже закрылась.

Райлин прислонилась к ней и зажмурилась, пытаясь собрать воедино свои спутанные мысли. Губы пылали огнем. Она до сих пор чувствовала у себя на талии крепкие руки Корда.

Сердито вздохнув, Райлин преодолела три кирпичные ступеньки крыльца и пошла по тротуару с углеродным покрытием.

Все две с половиной мили до своего дома она по одному отрывала головы жевательным человечкам, наполняя пустую кабину лифта тонкими воплями.