Взлетная площадка была аккуратно выложена из толстых бревен с уплотняющим настилом из плетеного тростника, образующих палубу. Один из краев удерживался над поверхностью воды толстыми подпорными деревянными сваями, врытыми глубоко в дно.

Конструкция казалась Элли в меру устойчивой, хотя нагрузку от веса Клипера она едва бы выдержала и опрокинулась. Элли попыталась провести в голове математический расчет, и ее сомнение лишь усилилось. Грунт под опорами был слишком мягким и, в случае чего, мог запросто сдвинуться и «поплыть».

С обратной стороны основания дерева размещались хозяйственные сарайчики. Вероятно, в них хранились сменные детали и топливо. Здесь же стоял шалаш с сонным охранником и подъемный кран хитрой рычажной конструкции. По всему периметру площадки в прикрученных высоких полупрозрачных чашах лежали мерцающие плоды дерева Ду. Очень предусмотрительно на случай ночной посадки.

В ожидании обещанной прогулки на Авионе Элли стала жертвой атак навязчивых голодных москитов и пробирающейся в волосы армии тли.

– Вот гадина! – метким хлопком она раздавила всмятку очередного присосавшегося к шее мелкого кровососа. Бесчисленное множество насекомых сбивалось в облака и мигрировало туда-сюда в беспорядочном направлении. Здесь, на ровной широкой взлетно-посадочной площадке, укрепленной на корнях дерева Ду, прямо у воды, их было особенно много.

– Помажь вот этим, – Кирки протянула на кончиках пальцев бурого оттенка мазь, скорее всего репеллентного свойства.

– Здесь легко можно было бы сыграть в футбол или в «горячий пирожок»! – Элли решила завести разговор на приятную тему.

– Это как?

– Можно? – Элли указала на чашу.

Кирки обернулась на сонного в полудреме охранника и заговорчески шепнула:

– Можно!

Элли вынула из чаши мерцающий плод. Ей давно хотелось это сделать, вопреки запретному наставлению Джазза.

По весу и размеру плод походил на крупную спелую грушу. Торчащий хвостик напоминал, что его недавно сорвали. Внутри хорошо просматривалась спиралевидная сердцевина, которая как раз светилась желтым теплым светом. На ощупь он был очень приятным, выпускать из рук никак не хотелось.

Каким-то непостижимым образом деревья Ду были способны поглощать бьющие в них разряды молний во время ночных грозовых ливней, впитывать энергию неба и заряжать электричеством свои плоды. Джазз адаптировался подзаряжать свои батареи похожим способом.

– И что дальше? – вмешалась Кирки, прервав все волшебство этого чудесного момента.

– Ой, горячо, лови! – Элли изобразила приступ паники и подбросила плод.

Приняв подачу, Кирки с лету уловила суть игры. Она положила копье, и, подыграв растерянность, резко бросила «горячий пирожок» назад к Элли.

Забыв обо всех трудностях и проблемах, девочки втянулись в процесс, ловко кидая и отбивая передачи. Воцарилась воистину непринужденная атмосфера, и по площадке разнесся громкий веселый детский смех.

– Тау-Нресс! – послышался крик проснувшегося в окошке шалаша стража.

Элли испуганно нырнула за спину Кирки, и та, извинившись, вернула плод священного дерева Ду на место в чашу.

И вдруг стемнело.

Нет, не так, как бывает по вечерам. Площадку, на которой играли девочки, и все окружавшее пространство поглотила могучая тень. Элли озадаченно задрала голову вверх и, ошеломленная от увиденного, застыла камнем, раскрыв рот.

Заслонив почти всю свободную область в шахте кроны, на площадку плавно спускался управляемый летательный аппарат.

Авион оказался ничем иным, как комбинацией мягкого аэростата с парусной установкой, дополненной курсовыми винтовыми двигателями. Дирижабль на легком газе, с открытой гондолой и полностью ручным управлением.

Гелий собирался и удерживался в резервуарах, соединенных прочными клапанами. Что-то вроде органических баллонов, сшитых из тканей легких летающей рыбы-пузыря Кабара-Мулли. Благодаря вдыхаемому природному газу, крупные небесные создания, типа Даббара или Кабара-Мулли, были способны удерживать в воздухе свой огромный вес и, не взирая ни на что, свободно парить над облаками.

Наружные стенки мягкой оболочки аэростата уплотнялись промасленной тканью, а по всему периметру нашивались вертикальные и горизонтальные силовые ленты для предотвращения разрыва при перегрузках.

Резервуар приобретал форму и относительную жесткость только после закачки гелия под высоким давлением. Его чуть приплюснутая спереди эллипсовидная форма добавляла аэродинамическую подъемную силу для Авиона и снижала сопротивление боковому ветру. Носовое усиление защищало от повреждений при возможных столкновениях.

Гелий был одним из наиболее распространенных элементов во вселенной. В силу своей чрезвычайной легкости и негорючести, он идеально подходил для заправки и создания подъемной силы у воздухоплавательных судов. Элли читала об этом в краткой истории Земли. Неудивительно, что жители Гелиоса смогли обуздать мощь природного газа и направить ее на служение хорошему и полезному делу.

В открытой гондоле, напоминающей крупную лодку, размещался экипаж, полезный груз или провизия. Строили каркас, как правило, из тростника и лозы. Только таким образом гондола смогла бы остаться целой при экстренной жесткой посадке, например, во время шторма.

Операторское место оснащалось рулем управления и простейшей системой стабилизации по тангажу и крену как для полетов на большой скорости, так и для пассивного дрейфа. Благодаря небольшому расстоянию между оболочкой и гондолой достигалась лучшая устойчивость при маневрах. Вдоль продольной и поперечной оси были расставлены дополнительные грузы и тяжелый балласт.

По бокам с каждой стороны размещались поворотные деревянные винтовые двигатели, приводившиеся в движение через передаточный механизм мускульной силой.

Устройство причаливания представляло собой гайдропы – двадцатиметровые тросы, некоторые из которых заканчивались мощными крюками с каменными вставками. Каждый Авион был снабжен веревочной лестницей для смены караульных и патрульных групп, несущих вахту по периметру прилегающих к деревне территорий.

Привязанный к причальной мачте поверх крон деревьев, Авион был способен вести наблюдение за дальними рубежами. Он мог провисеть над деревней без дозаправки несколько недель. Его главным достоинством считалась абсолютная бесшумность, а главным недостатком – опасность потерять управление и разбиться во время ночного тайфуна.

К счастью, Ма-Лай-Кунцы научились предугадывать начало ураганов по поведению птиц и всегда успевали вовремя приземлять аппарат, крепко закрепляя оболочку на площадке причальными тросами.

Раньше Авионы использовались исключительно для охоты и грузоперевозок. Но теперь их эксплуатировали и в военных целях. Два встроенных гарпунных орудия на носу и на корме гондолы прямо говорили об этом.

Авион, как старинный парусный корабль, был не сильно маневренным и всецело зависел от ветра. Но благодаря скоростным воздушным потокам на Гелиосе он мог покрывать значительные расстояния и летать с невиданной прытью.

Некоторые жители деревни, преимущественно женская ее часть, выстроились вдоль висячих мостов и наблюдали за приземлением. Даже повторяясь в миллионный раз, эта величественная картина отдавала упоительной грацией, демонстрирующей профессиональную подготовку экипажа, и вызывала стойкий и неподдельный интерес, особенно у детей.

Из сарая выбежали несколько аборигенов из команды причаливания. Когда Авион снизился до необходимой высоты, они схватили сброшенные с гондолы тросы, и, используя катушечный механизм, притянули аэростат к точке посадки в самый центр площадки.

Хорошо, что новая подруга успела оттащить зазевавшуюся Элли, пропустив сходящую на платформу команду во главе с капитаном Авиона, грузным аборигеном с повязкой на голове, прикрывающей один глаз.

Точь-в-точь, пират из старых графических историй!

Тело его было сильно обожжено, а на левой кисти отсутствовали несколько пальцев. Ему здорово от кого-то досталось.

Просеменили еще несколько рабочих и слаженно погрузили на специальный мостик на корме широкую многослойную рыболовную сеть. Рядом бросили набитые до отказа, упакованные хозяйственные свертки из той же ткани, что и мешки, развешанные снаружи вдоль бортов гондолы.

Интересно, а что было в них?

Прозвучал сигнал. Девочки прошагали на борт в составе уже новой команды из четырех представителей племени Ма-Лай-Кун и все того же одноглазого капитана.

Причальная команда отцепила парковочные тросы, но Авион продолжал упрямо стоять на месте. При посадке из резервуара стравили значительное количество гелия, уменьшив подъемную силу, поэтому, чтобы снова оторваться от поверхности и взлететь, необходимо было сбросить балласт, то есть уменьшить вес судна.

– Тапа Симула! – прокричал капитан.

Матросы, как их условно обозначила Элли, засуетились, отвязав с каждого борта по тяжелому пузатому мешку.

Бах!

С грохотом мешки обрушились на площадку и Авион взмыл вверх.

Самый маленький вспотевший абориген, юнга, переволок куль с твердым грузом на нос, выравнивая центр тяжести судна для лучшей устойчивости. Еще двое матросов, один сутулый, а второй со странными графито-белыми раковинными бусами, по очереди подкручивали в разных направлениях ручки передаточных ременных механизмов, приводящих в движение кормовые пропеллеры. Авион довольно быстро преодолел высоту крон деревьев, не задев ни единой ветки.

Открывшийся панорамный вид привел Элли в неописуемый, сбивающий с ног, восторг.

Так вот ты какой, Гелиос!

С высоты птичьего полета планета, словно нарисованная масляной кистью, казалась добродушной и миролюбивой. Бескрайний, полный величия Элигер-Сильварум, гигантский лес, растворялся в полуденной дымке далеко за линией горизонта. Над головой между облаками лавировали уже знакомые пестрые длинные «попугаи», самых причудливых форм и расцветок.

Какие там аллигаторы и болотные жуки. Вместе с неприятным запахом прелой тины и мха, они остались где-то там, далеко внизу, в совершенно другой жизни.

Авион поднимался все выше и выше, пока деревня полностью не слилась с поверхностью леса. Единственным ориентиром оставалась причальная мачта, возвышающаяся над деревом Ду, мимо которой они пролетели всего несколько минут назад.

Капитан что-то рявкнул, и сутулый развязал бант конца веревки, закрепленный на грот-мачте.

Авион расправил фронтальные треугольные паруса и, продолжая набирать высоту, увеличил скорость до крейсерской, пройдя сквозь плотный слой хрустальных облаков.

– Скорее сюда, – позвала Кирки, стоя в центре гондолы.

Не сразу сообразив зачем, Элли послушно подошла к основанию мачты и встала рядом.

– Держись! – Кирки схватилась за один из свободных на мачте поручней и кивком предложила Элли сделать то же самое.

– Кама Аши! Гуммук Валл Ханзари! – чуть не порвав глотку, заорал капитан. По его манере изъясняться Элли никак не могла различить, когда все было хорошо, а когда все плохо. Может, он больной. А может, просто псих.

Матросы, отчаянно раскручивающие винтовые пропеллеры на корме, и помогавшие им матерый боцман и юнга побросали дежурные посты и рассредоточились по бокам гондолы, обмотав себя вокруг пояса прочными привязными лямками.

Намечалось что-то интересное. Элли вцепилась в мачту и затаила дыхание.

Сначала судно несколько раз хорошенько тряхнуло.

Потом по всему корпусу пробежала нарастающая вибрация.

И вдруг Авион со всей мочи словно ударился о невидимый стеклянный потолок.

Мгновением позже, будто получив волшебный пинок, Авион ускорился и моментально набрал невероятную скорость.

Быстроходные небесные потоки на Гелиосе были естественной частью планетарной системы воздушных течений и циркуляции атмосферы. Они участвовали в глобальном переносе тепла и влаги и представляли собой устойчивый, дующий в одном направлении, сильный ветер.

– Классно! – восторженно поделилась Элли своим настроением.