«Святой отец, — начал я [Адсон]. — Хочу просить у вас истины и совета».
Убертин поглядел на меня, взял за руку и поднялся, приглашая сесть рядом с ним на лавку. Он тесно обнял меня, и его дыхание коснулось моей щеки.
«Возлюбленный сын, — сказал он. — все, что этот бедный старый грешник может сделать для твоей души, будет с радостью исполнено. Что тебя смущает? Томления, да? — допытывался он, сам как будто в томлении. — Томления плоти, да?»
«Нет, — покраснев, ответил я. — Скорее томления ума, стремящегося познать слишком многое».
«Это дурно. Все познал Господь. Нам же вместно лишь поклоняться его познанию».
