Такого еще не было, когда ответственных сотрудников аппарата МВД обвинили в организации преступного сообщества и других преступлениях. Этот скандал войдет в историю криминальной России, когда в 2014 году под следствием оказались бывший начальник Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД генерал Денис Сугробов, его заместитель генерал Борис Колесников и почти два десятка их подчиненных и агентов. По официальной версии, началась эта история с незаконной, как считает следствие, разработки полицейскими заместителя начальника 6-й службы Управления собственной безопасности ФСБ Игоря Демина. Как считают в СКР, сотрудники антикоррупционного ведомства использовали для оперативной комбинации своих агентов и друзей-коммерсантов, предложив чекисту через посредника $10 тыс. ежемесячно за «крышу» бизнеса. Согласно же версии оппонентов, чекисты сами подослали к полицейским своего агента, и тот предложил им разоблачить якобы коррумпированного сотрудника ФСБ. Все это смахивало на войну спецслужб. Как бы то ни было, но чекисты переиграли борцов с коррупцией. Нарушение законодательства СКР усмотрел в том, что оперативники попытались спровоцировать представителя ФСБ на получение взятки. Именно после этого среди сотрудников ГУЭБиПК начались массовые аресты, а его руководитель Денис Сугробов написал рапорт об увольнении, посчитав себя ответственным за подчиненных, оказавшихся в центре скандала. При этом сам генерал-лейтенант полагает, что его отставка вряд ли повлияла бы на расследование, так как, согласно материалам дела, чекисты, пытаясь собрать компромат, прослушивали его кабинет еще с осени 2011 года.

Затем прошли проверки, и ревизии были подвергнуты практически все резонансные спецоперации главка. В итоге десятки громких антикоррупционных дел, широко освещавшихся в СМИ, превратились в уголовные дела в отношении самих полицейских, которых обвинили в «провокации взятки» и «превышении должностных полномочий». В апреле 2014 года к этим статьям добавилась «организация преступного сообщества или участие в нем». Сейчас в деле почти два десятка фигурантов во главе с арестованным в мае 2014 г. Денисом Сугробовым. Следствие инкриминирует им почти 20 эпизодов преступной деятельности. В июне прошлого года один из ключевых фигурантов этого дела Борис Колесников погиб при до конца не выясненных обстоятельствах после допроса в здании СКР. Как говорят адвокаты обвиняемых, на их подзащитных оказывалось беспрецедентное давление, с тем чтобы они давали показания не только друг на друга, но и на своих руководителей. Впрочем, на досудебные соглашения пошли лишь трое арестантов из полицейских, которым взамен обещали существенно смягчить наказание. Однако эти ожидания пока не оправдываются. Во всяком случае, первый из приговоренных в особом порядке оперативников, Максим Назаров, получил пять лет строгого режима. При этом сам Денис Сугробов, по словам его адвокатов, даже предположить не может, какого рода сведения, компрометирующие его, мог в рамках сделки предоставить следствию оперуполномоченный Назаров, с которым они «если и встречались, то исключительно на общих совещаниях главка». Только арестами сотрудников антикоррупционного главка дело не закончилось. Как передал через своих адвокатов Денис Сугробов, сейчас активно ведутся оперативно-разыскные мероприятия в отношении всех сотрудников правоохранительных органов, которые готовы были внести залог или поручились за него в суде. Таковых оказалось почти два десятка. По данным генерала, «на каждого из них заведено оперативное дело, им создаются всяческие препятствия в служебной деятельности». Один из таких поручителей – руководитель УМВД по Ивановской области Александр Никитин – был арестован за злоупотребления, а потом указом президента уволен с должности. В самом же ГУЭБиПК должностей лишились не только руководители управлений, высказывавшиеся в поддержку своего бывшего шефа, но и большинство начальников, работавших при Денисе Сугробове. При этом в ходе реорганизации штат главка сократили с 640 до 400 человек. Господин Сугробов и большинство его подследственных коллег вину не признают, поскольку уверены в законности проводившихся ими оперативных экспериментов. Они полагают, что в России, где, по данным различных экспертов, ежегодный коррупционный оборот достигает порядка $300 млрд, а выявляется и расследуется только 4 – 5% коррупционных преступлений, один из ключевых способов борьбы с ними – это подобные эксперименты. А так называемую корпоративную коррупцию без них раскрыть вообще невозможно. Поэтому, отмечают защитники, подобные мероприятия используют все правоохранительные органы, имеющие право на оперативно-разыскную деятельность, в том числе и ФСБ, осуществляющая оперативное сопровождение по уголовному делу самого ГУЭБиПК. По их словам, разница лишь в том, что проведение оперативных экспериментов сотрудниками одного правоохранительного органа считается незаконным, а то же самое в исполнении другого правоохранительного органа – законным. Сам господин Сугробов и его коллеги продолжают верить в то, что суд объективно рассмотрит их уголовное дело, но для этого, как они считают, заседания должны проходить в открытом режиме, чтобы «независимые наблюдатели могли дать свою оценку происходящему».