Надо мной склонялась окровавленная оскаленная пасть, обдавая зловонным дыханием. Я смотрела на жуткие клыки, не в силах отвести взгляд. Нависший сверху монстр вдруг растянул оскал еще шире в какой-то зловещей улыбке и захохотал. А потом взорвался, обдавая меня потоками горячей черной крови и светлыми кусочками чего-то, о чем я вообще предпочитала не думать. Закрыв лицо руками, заорала.

И выпала из кошмара. Ничего не соображая, уставилась во тьму. Потом прикрыла глаза, все равно никакой разницы не заметила. Лежать было жестко и холодно, но рядом завозилось что-то теплое. Я потянулась к нему, прижимаясь и обхватывая руками и ногами. Теплое зашипело и дернулось. Но потом меня обняла большая тяжелая рука, сверху легла, кажется, куртка. И я уснула снова. Кошмары мне больше не снились, снился шепот, путающийся в волосах, и теплое дыхание на виске.

Пробуждение было очень волнующим: большая шершавая ладонь пробралась под укороченную до фривольного топика рубашку и ласкала мою грудь, иногда переключаясь на вторую. Я лежала на куртке Шера, укрытая своим пуховиком и притиснутая к его обнаженному торсу той самой рукой, что вытворяла с моей грудью всякие приятные непотребства. Сквозь ткань штанов все отчетливее проступало его возбуждение, упираясь в мою обтянутую джинсой попку. Даже возмущаться не стала, просто повернула к нему голову насколько смогла. Глаза на изможденном грязном лице моего мужчины были прикрыты, но выглядел он куда лучше, чем вчера.

— Я все понимаю, утренняя бодрость, — беззлобно фыркнула я, поводя плечом.

Жених вздрогнул, рука замерла. Он, словно не веря, сжал пальцы, убеждаясь, что ему не показалось. Аккуратно вынул руку и встретился со мной взглядом.

— Прости, Ника, мне снилось… в общем, не важно. — Это что было, смущение?

Шер опрометчиво резко отпрянул, тут же застонал и откинулся на едва прикрытые курткой пыльные доски. Тут уже я подорвалась к нему. Ну как подорвалась, все мышцы в теле разом напомнили, что они есть и что жестокого обращения с собой они не потерпят.

Первой захихикала я. Сначала пыталась давить смех, но он прорывался сдавленным хрюканьем. Шера тоже пробрало. Я уткнулась в его здоровое плечо и хохотала до слез. Он не отставал, только шипел иногда, видимо, смеяться было все-таки больно. Пару раз, уже почти успокоившись, мы натыкались взглядами друг на друга. И веселье начиналось снова. Наконец замерли, лежа рядом, на спине, подрагивая и приходя в себя. Словно с этим смехом на грани истерики вышло и развеялось что-то страшное, замершее между нами. Он поймал мои пальцы, и мы еще какое-то время лежали молча. А потом я поняла, что пол холодный, доски жесткие и грязные. Хотя вряд ли грязней нас. В этот момент Шер приподнялся, сдержанно морщась. Навис надо мной и серьезно сказал:

— Спасибо.

— Да вроде не за что.

— Есть, — с нажимом произнес он.

— Хорошо, будешь должен, — покладисто отозвалась я, спорить не хотелось.

Шер даже нахмурился, ища подвох. Ухмыльнулся чему-то своему, но вдаваться в подробности, кто кого сколько раз спас, не стал. За что я была очень благодарна. Просто лежала и рассматривала из-под ресниц этого невероятного мужчину, с которым меня свела судьба. В какой-то момент осознала, что в последнее время все чаще называю его своим. Вспомнила, как перепугалась, когда думала, что он умрет. Слезы на глаза выступили сами. Я стиснула зубы, пытаясь унять рвущийся всхлип.

А Шер немного неловко наклонился, очень недвусмысленно нацелившись на мои губы. Замер на мгновение, лишь когда между нами осталась пара сантиметров, настороженно глядя в мои раскрытые, полные непролитых слез глаза. Последнее движение я сделала сама. Притянула его, обхватив за голову и стараясь не задевать шишку. Раскрыла губы навстречу его исследующему прикосновению. И сама жадно пробовала его на вкус, растворяясь в начавшем окутывать нас коконе тепла. Отстранившись, мы наконец замерли, соприкоснувшись лбами и тяжело дыша.

Очарование момента разрушил неожиданно прозвучавший язвительный голос:

— Да вы продолжайте, продолжайте, мне все нравится.

Шер откатился от меня и замер, напряженный, с клинком в руке. Откуда он постоянно их вытаскивает? Я же обессиленно откинулась назад, пребольно при этом треснувшись об пол.

Послышался смех. Пришлось поймать за руку дернувшегося жениха.

— Это какая-то часть оборудования башни, — произнесла я, удерживая его от дальнейших рывков.

— Сама ты оборудование. — В голосе прозвучала обида.

— Хорошо, извини. Но кто ты?

— А тебе какая разница? Ходют тут всякие, а потом ложечки серебряные пропадают.

— А что, тут есть ложечки? — воодушевилась я.

Стоило заговорить на околокухонную тему, живот сразу вспомнил, что он очень, ну просто очень пустой. Шер в наш разговор пока не лез, встал и, сильно хромая, стал обходить помещение. У меня от этого зрелища даже сердце защемило. Под повязками раны заживали, подстегнутые магией, но пропитанные кровью заскорузлые тряпки выглядели удручающе. И вообще давно надо было его осмотреть и перевязать, а не хихикать и целоваться.

— Тут много чего есть, — продолжал сварливый голос. — Рассказывай, кто такие и зачем явились, иначе выставлю.

— Что-то мне подсказывает, что если бы мог выставить, то и на порог не пустить тоже мог. — Я чуток обнаглела.

— Откуда ж ты взялась, такая умная? — загрустил голос.

— От мамы с папой. — И я загрустила тоже, вспомнив родителей.

В последние годы я научилась не плакать, думая о них. И вспоминала реже. А тут так закрутилось, что вообще думать было некогда. Зато сейчас всплыли все накопившиеся нестыковки и подозрения. Зажигалка отца была явно продуктом этого мира, да еще и принадлежала шаю. Это ведь что-то да значило? Может, они живы? Может, они даже где-то здесь?

Ко мне подошел Шердан, обнял. Голос почему-то умолк и продолжать беседу не спешил.

— Эй, ты еще тут?

— Можно подумать, я куда-то могу деться, — огрызнулся неизвестный. — Я думаю.

— Пойдем осмотримся, раз этот брюзга не хочет больше общаться, — предложил Шер на ушко.

— Я, между прочим, все слышу!

— Да пожалуйста, когда додумаешь — сообщи.

Мой мужчина, похоже, был также не в духе. Впрочем, голодные мужчины в духе и не бывают. Одну из дверей, не приваленную камнями, открыть удалось, мы шагнули в темное помещение. В отличие от холла, в котором мы спали, тут окон не было.

— Портальный зал, — сразу сориентировался Шер.

— Ого, — оценила находку я. — Так, значит, должен быть пульт управления.

— Пульт ей подавай, может, еще отбивную на блюде? — опять подключился незримый собеседник.

— А есть? Покушать не помешало бы, — согласилась я, но исследований не прекратила, меня уже охватил азарт.

Игнорируя боль в мышцах, сбегала по лестнице наверх, там обнаружились лишь две комнаты. Вроде гостиная и кабинет. Ничего похожего на привычный уже пульт в кабинете не оказалось.

— Эй, женщина, ты чего удумала, со стенами обниматься! — забеспокоился голос, когда я вернулась в зал и пошла по периметру, гладя холодные камни и ожидая привычной вибрации.

Когда открылся проход, я торжествующе пискнула и шагнула во тьму, доставая верную зажигалку. Здесь было несколько помещений непонятного назначения, почему-то вызвавших у меня стойкие ассоциации с лабораториями. И пультовая.

— Похоже, эту комнату делали по единому шаблону с той, что в замке, — заметил Шер, оглядывая темный экран с еле заметной подсветкой.

Он привычно устроился в кресле и потянул меня на колени. Памятуя о его ранах, аккуратно присела рядом. На талии тут же оказалась рука.

— Краткий отчет о работе систем на экран, — уверенно скомандовала я и расплылась в довольной улыбке, когда по темной поверхности побежали строки информации.

— Женщина, ты вообще кто такая? — На этот раз голос звучал ровно, холодно и без всяких издевок. — Кто вы оба такие?

— Шайсар Шердан Тарис, — невозмутимо представился мой спутник.

— Вероника из рода Барас, ну или Вероника Игнатьевна Шенкова, по-вашему Шенк, — решила не запираться и я.

— Техномирянка! — последовала бурная реакция. — Одаренная техномирянка с признаками шаю! Редчайший случай кодоминирования доминантой и рецессивной аллелей в локусе энерговзаимодействия. Девочка, я хочу исследовать твою кровь. О звезды… Как мне нужна моя лаборатория!

— Ты что-нибудь поняла? — тихонько спросил Шер.

— Лишь то, что я редкий генетический уродец, которого он очень хочет исследовать.

— Ты не уродец, — шепнули мне на ушко. — Ты красивая, умная и отважная девушка.

Ого, комплименты от сероглазого? Что-то в лесу сдо… ах да, действительно, кранк сдох. Но приятно, признаюсь, стало. И магия, совсем слабенькая после всех передряг, доверчиво к нему потянулась.

— Может, тоже представишься? Не слишком удобно обращаться в пустоту «эй, ты!», — предложил Шер.

— Вейшар… — По интонации было понятно, что он собирался добавить что-то еще. Род, титул, звание. Однако запнулся и едва слышно уточнил: — Теперь просто Вейшар.

Кажется, он снова ушел в себя. Надо все-таки выяснить, что он такое. В прошлых пультовых никаких болтливых сущностей не наблюдалось.

Я кивнула, кинула взгляд на отображенные данные и решительно встала. Чтобы запустить восстановление этой структуры, которая ловит излучение от источника, надо дать толчок системе. А вот для этого я должна быть бодрой и здоровой. И опять отдать свою кровь и силу на благие нужды. Шера, какой бы он там ни был сильный маг, я с его кровопотерей и близко не подпущу к этому вампиру.

— Хочу есть! — перевела на доступный язык недвусмысленный вой моего живота. Сейчас только заметила, что соблазнительно облегающие ранее джинсы теперь уныло висят. — Вейшар, а тут есть кухня?

— Дверь из холла напротив входа в башню. Но там частично обвалилась крыша и разрушена стена, — покладисто ответил голос.

Шер понятливо встал, двинулся в указанную сторону.

— Скажи, а ты сам где? Откуда разговариваешь? — не унималась я.

Шайсар, подергав заклинившую, рассохшуюся дверь, сумел ее распахнуть. Навстречу вырвался сквозняк, какой-то сухой сор и листья.

— А я там, впереди, — ответил Вейшар. — Под завалом.

— Ох, тебя нужно вытащить! — дернулась я. — Давно ты там?

— Шестьдесят три года, семь месяцев, пятнадцать дней.

— Вторая Магическая война, — безошибочно определил Шер, шаря в кухонной утвари.

Уцелело не так уж и мало, пролом был небольшой и только в районе крыши. Но часть помещения закрывали осыпавшиеся тесаные камни стены и крупные осколки более светлой, дикой породы.

— Да. Эти фанатики добрались и до моей башни. — В голосе незримого хозяина отчетливо слышалась горечь. — Уничтожили каким-то заклинанием всю систему забора энергии источника, казавшуюся безотказной, а сверху обрушили часть скалы, которая погребла жилую часть убежища.

— Но сюда ведь они не проникли?

— Нет, меня завалило, но не насмерть, — разоткровенничался бывший хозяин башни. — Успел все, что было запасено в накопителях, влить в защиту периметра.

— И долго? — с ужасом спросила я.

— Судя по данным системы — три дня, потом я был уже не в сознании.

Он говорил об этом просто, как о давно свершившемся и пережитом факте. Но у меня горло перехватило от жуткого понимания. Вейшар умирал здесь, во тьме и одиночестве. Слишком много смерти вокруг за последнее время для одной маленькой меня.

Впрочем, долго предаваться унынию мне не дал живот, снова нагло намекнувший о необходимости поесть.