Глава 9. Лошадь с пулеметом

Они сделали все что могли. Максим, прикусив от боли губу – сжал ложе вертикалки, тщательно прицелился и всадил двум набегающим вожакам по заряду картечи в грудь и начал судорожно перезаряжаться. Его прикрыл огнем Сухроб, сшибая налету шустрых, как лесные обезьяны – кенгуру и Максим сумел выстрелить вторично, целясь уже по ногам. Но мертвяка так из строя не вывести. Максим давно понял, что сильного психа остановит или выстрел в голову, или оторванная нижняя конечность. А так… Их не смущают даже собственные выпущенные кишки. Но в голову он стрелять не решился – враги слишком быстро двигались, и риск промахнуться был слишком велик.

Их смяли их, разумеется – смяли. Максим не видел, как получивший от него пулю в ногу монстр споткнулся, и сделавший выпад Сухроб выпалил ему в пасть, как кенгуру выбил из рук таджика оружие и они покатились с кучи. На Макса навалилось двое и он, отбросив двустволку вонзал куда-то свой охотничий нож, пока страшный удар не обрушился ему на руку, ломая предплечье и вышибая воздух с легких. Наступил конец. Максим это отчетливо понял и закричал. Твари уже тащили его тело в разные стороны, намереваясь разорвать, а он все кричал страшным, предсмертным криком.

И когда от боли и ужаса он уже проваливался в спасительную черноту – хватка, внезапно ослабла. Нет, она не просто ослабла – его вообще бросили и забыли. Он кое-как встал на ноги, осмотрелся и… О, Боже! Это что еще такое? Отовсюду, насколько охватывал глаз – из глубины кучи лезли крысы, и та шевелилась – словно живая!

Черные и серые, большие и маленькие они лезли со всех щелей, обтекали потоками Максима с Сухробом и атаковали мертвяков. Те среагировали быстро, давили маленьких врагов, словно мух или тараканов – пачками, но визжащая хвостатая река мельче не становилась. Один из кенгуру, наконец – не выдержал и завертелся волчком, судорожно стряхивая с себя зверьков, сделал хаотичный рывок в сторону и не растерявшийся Сухроб засадил ему в затылок клюв. Мертвяк рухнул, как подкошенный и его сразу захлестнула черно – серая волна.

Максим по колено в вонючей каше начал спускаться с кучи, опираясь на клюв левой рукой как на трость, и под рукояткой пищало и шевелилось. Но крысы не обращали ни малейшего внимания ни на него, ни на бредущего навстречу Сухроба – их интересовали исключительно монстры. Они с таджиком, без проблем выбрались к твердой земле, наскоро обнялись и Максим сразу отдал товарищу клюв. Свой тот оставил в башке мертвяка, а от Макса, с его разорванными ладонями и сломанной правой рукой теперь никакого толку. И что им делать, как защищаться? В строю остался один, шатающийся от усталости Сухроб, без огнестрельного оружия и с жалкой киркой в руках.

Но защищаться им. ни от кого больше не пришлось. С громоздящейся рядом с кучей эстакады ударил пулемет. И хорошо ударил. Несколько очередей длинных и добивающие короткие в классические три патрона. Ребята замерли на месте, боясь пошевелиться и нервно вздрагивая с каждым новым выстрелом. Наконец все кончилось, стрельба затихла, и сверху прозвучал бодрый незнакомый голос:

– Здорово, парни! Кто такие, почему не знаю? Как мимо нашего стаба проскочили?

Худой, длинный, в высоких кроссовках. Ядовито-желтый спортивный костюм, поясная тактическая разгрузка, за спиной средних размеров анатомический рюкзак – явно фирменный. Сильные руки скрещены на ствольной коробке пулемета ПКМ (Пулемет Калашникова Модернизированный калибр 7,62 мм.) с сошками и коробчатым магазином на сто патронов. Персонаж явно приблатненный, на что указывала толстая золотая цепь, массивный перстень и брендовые солнцезащитные очки, которые он поправлял желтым прокуренным пальцем.

Вооружение незнакомца пулеметом не ограничивалось. В пластиковых ножнах на голени – нож, к бедру приторочена кобура с торчащей рукояткой пистолета «Макаров». Над головой, из рюкзака выглядывала вороненая головка клюва, извлечь который можно одним быстрым движением.

– Да вы, смотрю – совсем протухли, гаврики. Представьтесь, кто такие? Я, например – Лошадь!

Максим посмотрел незнакомцу в лицо, сопоставил увиденное с только что услышанным прозвищем и зашелся в таком диком приступе хохота, что обеспокоенный Сухроб подбежал и обнял товарища за плечи. Макса накрыла классическая послестрессовая истерика, но заржать там было от чего. Крупный нос над толстыми губами, выпирающая челюсть и блестящий – без единого волоска череп. Сухроб, впрочем – остался абсолютно серьезен и взял на себя роль переговорщика:

– Зачем Лошадь, почему Лошадь?

– Да потому что в эту задницу меня закинуло с города Канева – потому я и Лошадь. И нечего тут ржать – нормальное погоняло. Сначала звали «Каневский», но потом сократили для удобства… У нас еще не так окрестить могут!

– Нормальна, Лошадь – хороший имя! – Зачастил, соглашаясь Сухроб. – Ишак плохо, собака плохо, свинья савсем нихарашо, а лошадь – животный правильный!

– Ты сам – то кто? – Миролюбиво поинтересовался человек с конской внешностью и прозвищем.

– Я Сухроб! Миня Цыган звал Персом, но я Сухроб! А Максима Фаза звал.

– Все правильно он звал – забудьте всех Максимов и Сухробов. Вы Перс теперь и Фаза! Че за Цыган, кстати? Я, лично – трёх Цыганов знаю.

– Цыган на цистерна с пулемет приехал, они психов клювом убивали и Спорттовары грабили.

– А, понял кто – нормальные ребята. Их броневик с цистерны каждая собака знает. А вы, получается – свежачки, последним перегрузом в Улей заброшенные… – Пробормотал Лошадь и задумался.

– Ты на мой смех не обижайся, ладно? – подал голос, наконец взявший себя в руки Максим. – У меня от страха слегка крыша съехала. А что такое Улей, не подскажешь?

– Да ладно, я привык уже. – Лошадь широко улыбнулся, демонстрируя крепкие и полностью соответствующие общему имиджу зубы. – У нас тут гуляет парочка – Глиста и Триппер. Так что, если повстречаете – не удивляйтесь, они не прикалываются. Их реально так зовут. А Улей? Улей, парни – это мир наш. Тот, куда вы залетели. Состоит улей из сот – они же кластеры, но подробно я вам позже растолкую – разговор там долгий. Ты лучше скажи. Фаза – чего так руку нянчишь? Неужели лотерейщик прокусил?

– Да не похоже на прокус, скорее перелом – Максим осторожно приподнял левой рукой правую, и красноречиво сморщился. А что за лотерейщик, тот сильный псих, что чуть меня не кончил?

Лошадь, словно от зубной боли сморщился, но терпеливо пояснил: – Вы сами психи, а напали на вас зараженные. Мы, по идее – тут все зараженные, но большинство превращается в зверей и начинает друг друга жрать, а малая часть, как мы с вами – иммунники. Обладаем иммунитетом и остаемся людьми. Только не спрашивайте, почему подобное происходит – никто вам не ответит! А зараженные… – Новый знакомый, снял – наконец с шеи пулемет, упер его прикладом в землю и устало оперся на дуло.

– Зараженные, они гибнут пачками, но некоторые выживают и умудряются отожраться до весьма опасных тварей. На вас, например – напал топтун с двумя лотерейщиками, а помогали им три матерых бегуна. А это – очень и очень серьезная компания, и если бы не крысы… Уже второй год в улье и впервые вижу, чтоб крысня лезла в разборки иммунных с зараженными! Ох, нечисто тут, спинным мозгом чувствую – нечисто. Надо будет всю эту ботву хорошенько обкумекать…

– Лошадь? – Неуверенно перебил ветерана Максим. – У нас там рюкзаки остались с ружьями. Если мы пойдем заберем, ты нас поохраняешь?

– Да нет, брателло – на шухер ты, пожалуй встанешь, а мы с Персом заберем ваши рюкзаки. Заодно тварей насчет хабара пощупаем. На, держи волыну. Кого увидишь, пали сразу – отвлечешь внимание. Ну и застрелиться, если что – успеешь.

В левую руку Максима ткнулась рукоять Макарова, он попросил Сухроба загнать патрон в патронник и, поставив пистолет на предохранитель – сунул за поясной ремень. А Лошадь продолжал командовать:

– Перс, у тебя нож хороший есть?

– Да, вот – выкидуха! – Сухроб щелкнул кнопкой и, увидев, что ветеран брезгливо морщится, добавил, – Он острый, бриться можно – сам точил!

– Засунь его вперед лезвием! Ладно, ножа моего хватит, пошли Перс! А ты. Фаза без нас не щелкай клювом – вон залезь на эстакаду, оттуда хорошо все видно.

Залезть по почти вертикальной железной лестнице используя одну левую руку – та еще задачка, но самое интересное – как потом с этой лестницы слезть? Максим преодолел всего один пролет и остановился – обзора хватало. А вниз, если что – можно и спрыгнуть. Он присел на корточки, достал свой бинокль и приготовился наблюдать.

Лошадь с Сухробом собрали вместе оба рюкзака, подобрали помповый Мосберг, а вертикалку. со сломанной шейкой ложи откинули в сторону. Сухроб выдернул с трупа свой застрявший клюв и воинственно махнул им несколько раз в воздухе, угрожая воображаемому противнику. А вот Лошадь… Лошадь занялся весьма необычным делом и Макс обратил внимание, что таджик заинтересованно заглядывает тому через плечо.

Их знакомый вытащил из рюкзака маленький топорик, подошел к трупу самой крупной твари и начал вскрывать затылок короткими ударами. Максима передернуло от мерзости происходящего, но он вспомнил распотрошенную голову рубера и понял, что упомянутый «хабар» находится именно там. Еще трех тварей Лошадь вскрыл большим ножом, который затем вручил, торжественно – Сухробу. Вручил и указал решительно на двух оставшихся нетронутыми монстров. Из вскрытых бошек они доставали что – то ценное и очень маленькое. Настолько маленькое, что оно помещалось в ярко – оранжевую коробочку от индивидуальной военной аптечки.

Сухроб оказался парнем не брезгливым и две головы, под чутким руководством Лошади – вскрыл довольно бойко. Макс задался вопросом – смог бы он работать хладнокровно, как таджик? И решил, что – запросто. Ему приходилось снимать шкуры с ондатр и белок, он стрелял и лично готовил зайцев, а однажды помогал резать и разделывать крупного кабана, выращенного его тестем на дачном участке. Так что особых проблем во вскрытии башки зараженного Максим не видел, особенно если процедура имела практический смысл. А смысл имелся точно – ни Лошадь, ни Цыган со своими рейдерами на живодеров – маньяков походили мало.

– Все вопросы потом, парни! Уже темнеет, а нам еще до моего логова шлепать. Фаза, нести рюкзак сможешь? – Потрошители голов благополучно вернулись и поливали, друг другу на руки воду из бутылки. Нести рюкзак Максим мог, но не мог его одеть. Сухроб с Лошадью ему помогли, и троица направилась в сторону темнеющей громады корпусов неизвестного завода. Все устали и очень хотелось до наступления темноты оказаться в безопасном месте.

Закат солнца в новом мире поражал красотой и пугал аномальностью, но в любом случае – зрелище впечатляло. Солнечный диск сначала темнел, потом быстро набухал чернотой, затем взрывался, пропадал – и наступала ночь. Картинка, для новичков – апокалиптическая, но если не брать в голову лишнего, безусловно – красивая. Черный взрыв живым вреда не причинял, мертвым, впрочем – тоже. И привыкнуть к тому факту, что кроме живых в новом мире разгуливают мертвяки гораздо сложнее, чем закат черного цвета.

– Пришли ребята, вот моя конюшня! – Широко улыбаясь – объявил Лошадь и гостеприимно указал рукой в сторону широкого сводчатого входа в подвал.

«Конюшня» Максиму понравилась. Располагалась она в подвале одного из небольших цехов, единственный вход в который перекрывали кучи щебня. Попадать внутрь следовало через пробитые в бетонном полу отверстия, в которые человек нормальной комплекции протискивался, но с трудом. Лошадь пояснил, что отожравшиеся зараженные прилично прибавляют в габаритах и в узкие дыры пролезть не могут, а мертвяки на начальных стадиях медлительны, неуклюжи и опасности не представляют.

Внутри логово оказалось просторным, но оборудованным скромно, по-спартански. Макс, по ряду мелочей понял, что Лошадь тут живет недавно и решил, что он на его месте создать комфортные условия сумел бы. И что мешает? Город рядом. Ладно там ковры, посуда, мебель – но даже паршивого генератора не видно. Все незатейливо и просто – топчан из досок, стол, небольшой штабель ящиков с консервами и пирамидка с оружием, вокруг которой ходил восхищенно цокающий языком Сухроб.

Да, оружие тут было. Два Калаша разных калибров и под разные патроны, гладкоствольная Сайга и блочный лук с большим колчаном стрел. Лошадь к арсеналу добавил снятый с шеи пулемет, а Сухроб, с краю – прислонил свой скромный Мосберг.

– Братва, прошу внимания! – Хозяин бункера улыбнулся неповторимой улыбкой, поднял руку и на блестящей лысине заиграли отблески двух керосиновых ламп. – Вы в гостях у вольного сталкера Лошади и предлагаю отметить сей факт небольшим возлиянием. – Окинув взглядом притихших Максима с Сухробом и не заметив возражений. Лошадь, продолжил уже деловым тоном:

– Перс! Там в углу штабель досок и ножовка с молотком. Сделай два топчана вам с Фазой, Ферштейн?

– Гвозди нада. Чем доска колотить буду?

– Гвозди там – же, половина ящика. Вот – возьми фонарь. А ты, Фаза, снимай куртку – смотреть руку будем. Да, заодно пожрать сварганить не мешает…

Руку осмотрели, Лошадь диагностировал закрытый перелом предплечья без смещения. Полноценный гипс наложить не получилось, в виду отсутствия самого гипса, но нашлось пол мешка цемента, которым сталкер замазывал крысиные норы. Сверху на влажный бинт наложили бетонный лубок, снизу привязали тарную дощечку от ящика и Лошадь плотно замотал бинтом всю конструкцию.

– Вот и все, дней через пять бинты разрежешь – и само соскочит. – Заключил он, довольный результатами проделанной работы.

– Через пять дней, перелом? – Максу показалось, что над ним прикалываются. – Да при переломе рука в гипсе месяц минимум, а скорее два. – Гы… Пять дней.

– Тьху, блин – все забываю, что со свежаками разговариваю. – Лошадь досадливо сплюнул, демонстрируя свое отношение к недоверчивому новичку, закурил тонкую сигаретку и продолжил более спокойно:

– Дружище, помни, что ты в Улье, а тут свои законы! Улей одной рукой на наши головы кучу говна вывалил, другой рукой щедро ништяков отсыпал. Боги тут своеобразные, и знаешь – с юмором. Иммунные не болеют, раны зарастают не просто быстро, а очень быстро и пять дней на твой сраный перелом – это еще очень много! И мы тут, чтоб ты знал – бессмертны. Да, да, глаза можешь не таращить – я не оговорился! Старость не берет и люди – даже молодеют, болезни нас не точат, а все органы работают просто идеально. Тут, парень можешь водку пить и курить три пачки в день – за это ничего будет. Одно плохо – сожрать могут, если по сторонам смотреть не будешь! – Лошадь довольно осклабился.

– Ну, быстрое заживление мы уже замечали… – Попытался робко вставить Макс, но сталкер хлопнул себя по лысине – Чуть не забыл. Фаза! Не вздумай жрать несвежие продукты! Сдохнешь, и никакой живчик не поможет! Раны зарастают, а вот на живот – мы слабые. Организм надо беречь и дезинфицировать, чем сейчас мы и займемся. Зашибись, что вы пришли, ребята – я тут в одиночку бухать запарился. Перс, ты где там, скоро?