Глава 31. Прорыв на скорость

Максим знал свою собаку как никто другой и не удивительно, что среагировал из троих первым. Сухроб успел сесть на задницу и поднимал свой пулемет. Агата разворачивала винтовку со спины на грудь, а Макс уже разбрасывался дымовыми шашками. Первые две штуки полетели в сторону реки, еще одна – по ходу движения вперед последняя, шипя запалом – ушла назад и по ноздрям ударило такой вонью, что Агата забыла про оружие и зажала рот ладонью.

Максим с Маруськой, бросились вперед и он боялся одного – потерять стенку с правой стороны и заблудиться. Их обогнал Сухроб и на одном плече кваза болтался пулемет и снайперка Агаты, а вот сама Агата висела на другом его плече и молотила кулачками по спине. Подобный способ транспортировки их командиршу явно не устраивал. Макс, понимая, что остался замыкающим и враг, скорее всего – сзади, метнул туда гранату. Ту самую оборонительную «эфку» с разлетом осколков в двести метров и упал на землю, прижав к себе Маруську. Долбануло ощутимо – вздрогнула земля, и глухой взрыв пробился через туман и шум реки. Максим решил, что осторожничать больше не имеет смысла и бегом устремился за Сухробом.

Маруська рычала в сторону реки, резко разворачивалась и показывала зубы тому невидимому, что находилось сзади. Сердце Макса ухало и колотилось, он понимал, что их спасенье в скорости и бежал со всех ног вперед. Остановился только на мгновение и метнул еще одну гранату, рассчитывая взрывом отвлечь и дезориентировать соперника. Они добежали – им повезло. Скальная стена сбоку начала кверху уходить «на официал» и цепь болталась строго вертикально примерно в метре от нее. Конец цепочки дергался – там, скрытый туманом – лез Сухроб, его пулемет с коробом на пятьдесят патронов остался внизу рядом с Агатой.

Что следовало делать дальше – было ясно, вернее это понимала хорошо их боевая командирша, и Максиму оставалось тупо подчиняться. Она, не принимая возражений – пристегнула крюк на конце цепи к его обвязке, схватила пулемет Сухроба, разложила сошки и вместе с ним нырнула в узкую расщелину в стене, похожую на пулеметный ДОТ. Макс попытался взять на руки Маруську, но та ловко увернулась и отскочила в сторону. Он хотел ее поймать, но цепь, как назло – туго натянулась, ноги оторвались от земли, и его рвануло вверх.

Крупнокалиберный пулемет Корд – штука весьма громкая и, не смотря на туман и рев потока, Максим четко разобрал скупую очередь на три патрона. Внизу, похоже – началось, но как бы твари не старались, выдернуть Агату не получится. В стене узкая щель, в которою сможет пролезть разве что очень мелкий зараженный и щель огрызается бронебойными пулями калибра двенадцать миллиметров, которые при удачном попадании способны выбить мозги даже из элиты.

Сухроб его поднимал быстро, но точно не лебедкой – тело Макса взлетало короткими, равномерными рывками и он чувствовал, как руки кваза перехватывают цепь. Внизу Агата продолжала постреливать скупо, одиночными – запасных коробок – магазинов у нее не было. Наконец, цепь кончилась, голова высунулась над скальной полкой, за воротник схватила мощная рука – и он встал на ноги, испуганно смотря по сторонам.

Внизу провал и пропасть, но он стоит не на вершине, а на полке шириною в метр. Совсем рядом уходит вверх, уступами – стена и ей конца не видно. Макс отстегнул от беседки карабин, Сухроб сгрузил цепь вниз и взялся за нее, с явным намерением спускаться.

– Сухроб, куда, совсем дурак? У тебя даже нет оружия – порвут в момент.

Максим заорал, срывая голос, но шум реки, вместе с туманом остались далеко внизу и он себя одернул, сообразив, что так кричать не обязательно.

– Агата! Там Агата, а мы здесь. Надо спасать. – Кваз решительно взялся за цепь второй рукой и Максим понял, что остановить Сухроба он просто физически не сможет.

– Не надо никого спасать – она там в таком ДОТе, что танк не прошибет. Давай лучше спокойно подумаем, что делать.

В подтверждение слов Макса, снизу раздались два одиночных глухих выстрела – Агата стреляла прицельно и расчетливо. Сухроб друга понял правильно, отпустил цепь и расслабился, но, внезапно встрепенулся и толкнул Максима в бок:

– Максим, смотри! Туда смотри, вперед и влево!

Внизу густой туман закрыл плотным одеялом узкое ущелье, из которого торчали острые зубцы скал – пиков. Туман не стоял на месте неподвижно – он перемещался, бурлил как пар в котле и образовывал разрывы, заполняемые косматыми клубами. В некоторых местах белесые столбы клубились высоко и поднимались вертикально вверх, к вершинам гор, касаясь щупальцами ледников и россыпей камней. Особо грандиозно в клубящемся молочном мареве выглядели вершины каменных останцев с отполированными временем иссиня-черными вершинами.

Максим раньше ничего подобного не видел и смотрел на дикое великолепие с раскрытым ртом, но, выросшему на Памире его другу было не до лирики. Он опять толкнул приятеля и указал на одну из скал с отполированной верхушкой. Макс посмотрел в ту сторону – и вздрогнул. Острую вершину оседлала смахивающая на огромную ящерицу тварь и с аппетитом поедала зверя, напоминающего крысу, только размером с небольшого бегемота. Причем жертва шевелилась, дергалась и, кажется – пищала. Горный орел за трапезой, только в местном исполнении и с поправкой на мир Стикса.

Скальная полка, на которой они сейчас стояли, уходила рядом со стеной вверх по ущелью, а в другую сторону резко обрывалась в пропасть небольшой площадкой. На площадке Макс заметил невысокий штабель ящиков, заботливо укрытый пленкой и обложенный камнями. Штабель его заинтриговал – он наверняка принадлежал прежнему хранителю. Макс подошел, убрал в сторону пленку и открыл самый верхний ящик.

Та-ак… Рация. Восьмиваттный портативный Кенвуд. Довольно мощная машинка и до острова со смотровой башней достанет гарантированно, вот только батареи у него садятся быстро. А это что у нас знакомое? Ага, генератор – маленький бензиновый «Сварог», который выдает не больше киловатта мощности, что для зарядки батарей вполне хватает. Канистра с бензином, красноречиво – стоит рядом.

Открываем другой ящик, а там ручной гранатомет «РГ-6 Гном», или Бульдог в просторечье. Что за ерунда, зачем он нужен? Его гранаты для элиты как слону дробина. А вот, кстати, и выстрелы, но необычные и на осколочные ВОГи не похожи. Макс постоял, подумал и решительно заполнил каморы барабана непонятными гранатами, маркировка на которых ему ни о чем не говорила.

Он прицелился через рамочный прицел в пирующую на скале тварь и нажал на спуск. Граната вылетела с громким свистом и упала, не долетев в тумане, выдав напоследок яркую, резанувшую по глазам вспышку. Вся ясно – у него заряжена «Свирель» – выстрел с не летальным действием разработанный специально для полиции. «Хитер Компас, ничего не скажешь» – похвалил Максим прежнего хранителя и выпустил по монстру остальные пять зарядов с барабана, с каждым выстрелом делая поправки и прицеливаясь. В результате, ему даже удалось пару раз попасть в скалу и к его удивлению, ящерица, бросив пищу, прыгала на вспышки и пыталась их хватать зубами.

Макс открыл еще несколько ящиков и облегченно выдохнул. Зарядов было много – точно больше сотни и можно палить не экономя. Вот только сам гранатомет… Он раньше с Бульдога ни разу не стрелял и, не смотря на простоту конструкции – боялся вывести его из строя неумелым обращением.

– Сухроб! Я их постараюсь собрать на одном месте в кучу, а ты давай вниз за Агатой. Подними ее сюда и будем думать, чего дальше делать. Только спускайся осторожно и посматривай. Если что – на рожон не лезь, помни, что она хорошо защищена, и может прятаться в пещерке долго.

– У меня нет оружий – один кинжал остался. – Кваз помахал огромным тесаком, с длиной клинка не меньше полуметра.

– Черт, чем тебя вооружить? – Максим задумался – ВАЛ не для твоих ручек, ты им не сможешь… А знаешь что? Внизу осталась снайперка Агаты, а вес стоседьмого Баррета, если не путаю – пятнадцать килограммов. Хватай сразу ее – она заряжена и в случае нужды используй как дубину. А еще лучше отдай Агате и забери свой пулемет. Еще патроны есть?

– Есть три коробка в рюкзаке, рюкзак с мешками…

– Ладно, давай, Сухроб – удачи! Там разберетесь. Агата, кстати – постреливать перестала, как я с гранатомета поработал. Хороший признак…

Лебедка представляла из себя таль грузоподъемностью не меньше пары тонн, намертво пристегнутую к стенке на два титановых крюка и две заклиненные в трещинах «закладухи» с тросиками. Максим схватился за рычаг, но кваз отмахнулся и показал, что управиться без посторонней помощи. Макс настаивать не стал, поднял заряженный Бульдог и пошел на край площадки.

Все шесть зарядов барабана он выпустил в туман, в темное пятно окна – разрыва на пределе дальности стрельбы и «Свирели» ложились по дуге, вспыхивая огненными шариками. Он пристрелялся, потом перезарядился, выпустил еще шесть штук, и с удовлетворением подметил, как заметались тени и, возникла суета. Максим прекратил тотальные обстрелы и перемещался по карнизу, изредка постреливая в мельтешившее кубло, как заметил, что на лебедке цепь задергалась. Причем задергалась не редкими равномерными толчками, что характерно для поднимавшегося по ней кваза, а резко, нервно, словно ему пытались что-то сообщить.

Таль, в отличие от гранатомета – штука понятная и хорошо знакомая. Макс подбежал к лебедке и привычно заработал рычагом. Двойной кусок цепи, соединяющий все крючья в одну конструкцию – напрягся и натянулся как струна. Рычаг шел туго и Максим присвистнул – вес поднимаемого груза впечатлял и настораживал. Он на секунду остановился, взял ВАЛ наизготовку, прицелился на край карниза и второй рукой продолжил работать рычагом.

Раздался резкий, словно выстрел звук и таль дернулась, просаживаясь вниз. У одного из крючьев лопнула серьга, и он прекратил подъем – с испугом ожидая дальнейших неприятностей.

– Максим! Тащи Максим, Агата! – Раздался приглушенный крик Сухроба снизу и Макс с новой силой заработал рычагом, автоматически отметив, что груз уже поднялся над туманом и приближается к карнизу. В противном случае, он бы Сухроба просто не услышал.

Он отложил автомат в сторону и навалился на рычаг двумя руками. Пошло быстрее и снизу доносилось неразборчивое бормотанье кваза, как по мозгам ударил истошный визг Маруськи. Ударил не по барабанным перепонкам, а изнутри, ментально. Он ничего не слышал, но четко понимал, что сейчас его собачке очень больно, ее рвут и возможно – она гибнет. Внизу. Одна. Под скалами. В каком – то метре от спасительной пещеры и помочь ей не возможно. Она все понимает и не зовет на помощь – она прощается с хозяином.

На полку перевалилась, наконец, Агата – вернее ее бесчувственное тело. Следом выбрался Сухроб и под карнизом на лебедке остались висеть гроздью мешки со снаряжением. Все четыре, подвешенные за один крюк. Лицо их командирши серело мертвой маской, и по камням стекала кровь, собираясь в маленькую лужицу. Максим осмотрел женщину и ужаснулся. Ее левая нога была разодрана от брючного ремня до самого ботинка. Разрыв настолько был глубокий, что торчало вывернутое мясо, а в некоторых местах белела кость.

Жгут! Срочно перетянуть ногу в бедре под самым пахом и наплевать, что там разорвано! Жгут был с собой, в разгрузке, а под разрыв он сунул тугой марлевый тампон. Кровь не унимается – нужен еще жгут – и он имеется, обмотанный по пижонски на прикладе ВАЛа. Кровь прекратилась, и Максим достал фляжку с живчиком – сойдет за неимением воды. Набрал в рот и дунул Агате на лицо, набрал еще раз и снова дунул – та порозовела, посмотрела мутным взглядом, и сразу получила меж зубов шарик знаменитого лайт-спека.

– Все нормально было, я мешки вешал, сверху сели мы с Агатой, ты потащил, а он из тумана прыгнул и порвал ей когтем. Я бил его винтовка, там ствол загнулся потом Маруська лаял, отвлекал… Что делать, ее лечить надо, нужен жемчуг…

– Какой жемчуг, ты с ума сошел? С таким разрывом знахарь срочно нужен, а не жемчуг. Короче так, братан. Я ей разрыв нитками стяну и срочно прорываемся назад, из Карусели. Иначе она умрет и пошли они – все эти кластеры с инопланетянами – Агату я не брошу.

– А ну заткнулись, оба! Прорывальщики… – Раздался голос раненой железной леди. – Фаза, ты остаешься! И все, я так сказала – точка! Иначе застрелюсь, к чертовой матери и фиг вы мне помешаете, понятно?

Правая рука Агаты красноречиво лежала на «Беретте», калибра девять миллиметров, кобура которой была закреплена на бедре правой, не задетой когтями элитника ноге. Максим не сомневался, что эта чокнутая амазонка себя грохнет не задумываясь, и не желая провоцировать – испуганно помалкивал, а та продолжила:

– Перс, быстро вспоминай, что ты там говорил про тварей. Кажется они не умеют врать?

– Я? Да, гаварил – тварь никагда ни врет, он глупый, но бывает хитрый… – Проблеял ничего не понимающий Сухроб.

– Отлично. Не врут только те, кого ни разу не обманывали. Перс – ты будешь первым. Так значит имя того, кого они бояться «до усрачки» ты помнишь, только произнести по-человечески не можешь? Но по-человечески не требуется – ты на их языке скажешь…

У них все получилось. Сухроб поднял висящие на крюке мешки и сложил в кучу – все четыре. Они сделали на конце цепи петлю, кваз просунул в нее ногу и завис, а Максим заработал рычагом лебедки, переведя ее на спуск и опуская друга до уровня тумана. Они договорились, что хватит одного раненого, и врать тварям вполне можно находясь в десяти метрах от земли. Разумеется, учитывая феноменальную прыгучесть монстров даже такое расстояние ничего не гарантирует, а наиболее развитые умеют кидаться всякой дрянью, но… У них все получилось.

Наверх Сухроб выбрался без помощи Максима. Он на одних руках – поднялся по цепи, распрямился во весь гигантский рост и на немой вопрос Макса и Агаты, ответил радостной улыбкой, больше похожей на оскал.

– Тварь поверил и побежал вверх по ущелью. Туда. – Сухроб, для наглядности махнул рукой, указывая направление.

– Ты говори понятней, одна тварь убежала, или несколько?

– Их убежало много, целый стадо! Умений мой развился, я теперь знаю их крик опасности и могу пугать. Но ждать нельзя нисколько, он долго прятаться нибудет. Он любопытный хитрый и пойдет в разведка.

Терять нельзя было ни одной секунды. Агату наскоро перевязали, напичкали лайт–спехом до бесчувствия и Максим настрого проинструктировал Сухроба насчет жгутов. Ослаблять их следовало каждый час, а вот совсем снимать не стоило. Раненая может скончаться от кровопотери. Кваз заверил Макса, что все понял, принял, для бодрости два шарика лайт–спеха, осторожно взял Агату на руки и Максим опустил их на лебедке вниз.

Все, он теперь совсем один и что будет дальше не понятно. Максим стоял в задумчивости у обрыва с заряженным Бульдогом и мучительно раздумывал, стоит ли стрелять. Помогут квазу его «Свирели» или помешают? Твари напуганы, и он не знает, как они могут среагировать на новый раздражитель. Цепь! Взгляд Макса упал на уходящую вниз цепь – та равномерно дергалась и вздрагивала. Он бросился к лебедке, заработал рычагом, и нагрузки не почувствовал вообще. Максим схватился руками за цепочку и начал ее быстро поднимать. Да нет, там есть какой-то груз, но небольшой и его силы вполне хватало на подъем.

Маруська! Вот так подарок – на крюке, в конце цели болталась именно она. Сухроб обмотал маленькое тельце медицинскими бинтами, зацепил крюком лебедки и отправил вверх – к Максиму. Собачка вся была изранена и истекала кровью, у нее вытек один глаз и, кажется – сломана передняя лапка. Но живая и даже пытается лизнуть его в лицо! Вместе с Маруськой снизу приехал и пулемет Сухроба с пустой коробкой – магазином. Кваз сделал ставку на скоростной прорыв и решил уходить с Карусели безоружным. Макс тяжело вздохнул и пожелал, мысленно – удачи им с Агатой.

Пять часов! Долгих пять часов он брел с собакой на руках по узкой скальной полке, пока его нога не провалилась в трещину и во избежание неминуемого перелома голени пришлось заваливаться набок. Сильно выручил анатомический рюкзак, который удачно съехал в сторону падения и мягко принял на себя его измученное тело. Макс полежал, осмысливая что с ним случилось, аккуратно пристроил обдолбанную спеком спящую Маруську рядом с рюкзаком, освободил руки от лямок и распрямился. И то, что он увидел в пяти метрах от трещины, повергло в легкий шок, руки задрожали, он вынул сигарету и нервно закурил. И было от чего.

В пяти метрах от трещины росла молоденькая елочка, рядом несколько кустов черники, и самый настоящий гриб. Большой ядреный подосиновик с ярко – красной шляпой, с виду не червивый и вполне годный к употреблению. Не далеко от елочек пристроились несколько пихточек, Максим выбрал подходящий камень, не поленился на него залезть и увидел самый настоящий лес. Не тронутый бензопилой заготовителя темно – хвойный лес высокогорья, из которого бежало множество ручьев и мелких речек, сходившихся в один мощный поток в туманной и страшной Карусели.

При взгляде с камня – все стало понятно. Та трещина, куда он провалился – наверняка граница между кластерами, за ней горы раздвигались, а стенка по которой они с Маруськой и пришли – не логично обрывалась. Как будто приставили друг к другу два горных пейзажа с разных районов или даже регионов. Ну что, похоже – этот кусок тайги в высокогорье и есть знаменитый Райский стаб. Максим от возбужденья свистнул, и его раненая хвостатая подруга с трудом подняла морду.

– Маруська, очухалась? Все, пришли – мы дома!