Глава 9
Так что попрощавшись с Чаркиным, он вернулся к Иринке. Она все еще разглядывала содержимое своего гардероба. И Вася встал рядом с ней.
– Что это? – с удивлением спросил он, дотрагиваясь до чего-то легкого и воздушного, обильно покрытого нежными перышками.
– Это конкретно или вообще все?
И так как Вася молчал, не отвечая, полностью поглощенный созерцанием содержимого гардероба, она пояснила:
– То, что ты держишь в руках, – это костюм Марьи Моревны – подводной царевны. Там дальше облачение царевны Лебеди из сказки о царе Салтане. А вон тот костюм – это персидская шахиня.
– Ты играешь в сценических постановках? В театре?
– В какой-то мере, – отвела взгляд Иринка. – Но костюмы и впрямь сценические.
Вася с интересом глазел по сторонам. Тут было почти как в настоящей костюмерной. Но даже там такого яркого многообразия цветов, форм и раскрасок ему не приходилось видеть. В гардеробе стоял легкий, но устойчивый и очень приятный запах цитрусовых. Он шел от небольших саше – полотняных мешочков, наполненных высушенной цедрой и листьями лимона, апельсина и мандарина.
Все эти три растения жили у Иринки. Их она привезла с собой в дом Осинкиных, их же, уже значительно подросших, она забрала с собой, покидая этот дом. После разорений Осинкина его квартиру с видом на Неву пришлось продать. Иринка с немногочисленными вещами перебралась в район новостроек, а Вася с Леной хотя и остались в центре, но занимали квартиру существенно меньшей площади, чем была у Осинкина.
И вот сейчас, вдыхая запах цитруса, Вася вспомнил их прежнюю жизнь. Вспомнил, как он впервые вошел в дом Осинкина. Как его встретила у входа Иринка, которая занималась подрезкой веточек мандарина. Мандарин за это время успел разрастись и превратился в лохматый куст, доходящий Васе до подмышек. Лимон вытянулся вверх и стал настоящим деревом. А апельсиновое деревце и вовсе стояло украшенное беленькими цветочками, источающими тот самый замечательный аромат, столь памятный Васе.
– Но зачем ты мне это показываешь? – спохватился он. – Как эти костюмы, пусть даже и трижды замечательные, помогут мне пробраться незамеченным к себе домой? Или ты предлагаешь мне нарядиться в то бальное платье с кринолином и еще парик к нему нацепить? Авось не признают в мадам Помпадур бедного Васю?
– Тебе бы пошло, – хихикнула Иринка. – Но я имела в виду другое. Какой-нибудь из этих нарядов одену я и прямо в нем поеду к твоему дому. Там я совершу небольшую прогулку. Ручаюсь, что все в радиусе несколько десятков метров будут смотреть только на меня.
Вася стал понимать ее план.
– А я воспользуюсь тем, что полицейские будут глазеть на тебя, и прошмыгну к себе домой!
– Но для этого мы тебя тоже немножко замаскируем. Тут для тебя ничего подходящего нету, пойдем в другую комнату.
И сняв с вешалки плечики с каким-то особенно ярким и блестящим нарядом, буквально струящимся сверкающими перьями, Иринка повела Васю в соседнюю комнату. Тут она открыла дверь самого обычного платяного шкафа и стала выбирать для Васи наряд.
– Так, ничего вызывающего или кричащего, только спокойные нейтральные тона, которые не привлекают к себе взгляд. Думаю, что вот это тебе подойдет.
И Иринка выложила костюм из плотного льна. Расклешенные брюки, украшенные по бокам вышивкой нитками того же цвета, но на полтона темнее, и просторный пиджачок.
– Под пиджак наденем блузку, – распоряжалась она. – На голову нацепим парик, у меня есть из постановки про Иванушку-дурачка, вполне современный.
– Парик мужской, костюм женский, – засомневался Вася. – Кем же я буду? Мужчиной или женщиной?
– А сейчас иной раз так сразу и не разберешь. Ты не беспокойся, отлично впишешься в образ.
И хотя комплимент прозвучал двусмысленно, Вася все равно обрадовался похвале Иринки. А сама Иринка не теряла даром времени. Она мигом сорвала с Васи его рубашку, велела скинуть брюки и облачиться в костюм. Тот начал кряхтя натягивать на себя брюки.
– Вроде бы он не твоего размера. Откуда у тебя этот костюм?
– Маме в подарок покупала, да, на твое счастье, не успела ей вручить. А у нее и рост, и размер подходящий. Вот увидишь, отлично сядет.
Вася натянул на себя дамский костюм и огляделся. Увиденное ему неожиданно понравилось. Брюки на бедрах сели идеально. Пиджак был длиннополый, так что прикрывал попу, и невозможно было понять, мужская это плосковатая задница или аппетитная округлая женская. Вася несколько раз повернулся перед зеркалом и произнес:
– А что? Мне даже нравится.
– Я же говорила, что тебе пойдет. Сейчас парик наденем, макияж сообразим и…
– Стой! Макияж – это морду красить? Не буду я!
– Как же без макияжа? – запротестовала Иринка. – Без макияжа никак нельзя. Костюм все-таки дамский. А какая дама после пятидесяти выйдет на улицу без макияжа?
И несмотря на протесты Васи, она накрасила ему губы, напудрила щеки и даже ресницы тушью намазюкала. А потом схватилась за пинцет.
– Зачем это?
– Брови густоваты, надо бы их проредить.
Вася шарахнулся в сторону.
– Вот уж брови я тебе не дам!
– Ну что ты как дикарь, право слово! – рассмеялась Иринка. – Смотри на вещи проще. Легкая коррекция, от этого еще никто не умирал.
Но Вася не мог смотреть спокойно на то, что ему выщиплют растительность на лице. Так что стоял насмерть. Пришлось Иринке поколдовать с париком, сделав для Васи челку, которая прикрывала его слишком густые, по мнению Иринки, брови. Закончив работу, она отошла на пару шагов и критически оглядела свое получившееся творение.
На ее лице отразилось удовлетворение:
– С челкой еще лучше вышло.
От солнечных очков пришлось отказаться, время было уже позднее, стемнело. И темные очки вместо того, чтобы замаскировать Васю, должны были, напротив, привлечь к его персоне внимание. Так что по дороге им пришлось заехать в магазин и купить там очки, которые бы были достаточно большими и при этом более или менее подходили Васе.
– Скорее менее, чем более.
Зрение у Васи было стопроцентное, и в этих очках перед глазами у него все расплывалось.
– Ничего, потерпишь. Зато они завершили образ и окончательно тебя преобразили.
Сама Иринка надела свой костюм еще дома, а потом накинула сверху длинные темный плащик, который прикрывал ее почти полностью, оставляя видными лишь ножки чуть ниже коленей. К дому, где находилось их с Леной жилище, они подъехали уже затемно. Вася забеспокоился, будет ли виден наряд Иринки в темноте, но она сказала, что так даже лучше. Почему лучше, Вася в тот момент не понял.
Они встали у соседнего подъезда. И Васе показалось, что возле своего он различает машину с двумя темными фигурами в ней. Сердце у него тревожно затрепыхалось. Неужели это по его душу? Неужели полиция? Похоже, что так. Ох как страшно! У Васи душа ушла в пятки.
Но Иринка, казалось, ничуть не беспокоилась.
– Посиди чуть-чуть, – сказала она ему, – а когда я пройду мимо вашего подъезда дальше, вылезай и иди к себе. Ручаюсь, что на тебя никто и не взглянет.
Она вышла и двинулась к подъезду Васи. Тот смотрел ей вслед и удивлялся самонадеянности Иринки. Плащ все еще был на ней, и она в нем выглядела совсем невзрачно. Кто на такую обратит внимание? Кто на нее вообще посмотрит?
Иринка словно услышала мысли Васи, повела плечами, и плащ соскользнул на землю. А под ним… У Васи даже дыхание перехватило. Под плащом у Иринки скрывалось нечто удивительное, фееричное, один сплошной восторг! Костюм Жар-птицы оказался с огоньком, верней, с множеством огоньков, которые пробегали по нему, словно всполохи волшебного огня, образуя в ночи самые причудливые композиции.
Вот теперь Вася понял, что имела в виду Иринка, когда говорила, что в темноте будет даже лучше.
– Господи!
Вася никак не ожидал подобного эффекта. В шкафу костюм выглядел зрелищно, но все-таки не слишком. Но сейчас в сочетании с бегущими по нему огоньками он представлял поистине завораживающее зрелище. Словно и этого было мало, Иринка взмахнула руками, и сказочные крылья взметнулись в темноту ночи, озарив ее своим светом. Казалось, что огненные искры стекают с кончиков крыльев, падая на землю. А им на смену тут же набегают новые и новые огоньки, чтобы через мгновение тоже растаять, упав на землю.
– О-о-о!
Проходящие мимо туристы и просто прохожие, а также жильцы всех окрестных домов и их гости застыли, открыв рты и таращась на невиданное представление. А Иринка в полыхающем огоньками костюме Жар-птицы носилась вдоль дома и выделывала все новые и новые танцевальные па. Она бегала, танцевала, подпрыгивала и неустанно размахивала своими крыльями. Это было какое-то удивительное, сказочное представление, оторвать взгляд от которого было просто невозможно.
Очень скоро собралась толпа. И откуда только взялись люди? Впрочем, в последние дни лета туристов в городе было предостаточно. Казалось, еще мгновение назад улочка была почти что пуста, и вот уже Иринка танцует в круге восхищенных зрителей, снимающих ее танец на всевозможные камеры. Видимо, люди сочли это своего рода уличным спектаклем, призванным позабавить как туристов, так и жителей города. Иринка могла торжествовать, эффект от ее костюма был сногшибательный.
Некоторые азиатские туристы так и попадали. Видимо, приняли Иринку за какое-то свое божество. А может быть, с земли ракурс для видеосъемки им казался более удачным.
– Пора! – очнулся Вася.
Надо было поспешить, пока оперативники пребывали в шоке и не догадывались, что на самом деле может крыться за таким устроенным им представлением.
Пользуясь собравшимися возле его подъезда зрителями как прикрытием, Вася прошмыгнул к своему подъезду. Оказавшись внутри, он с облегчением вздохнул. Наконец-то он в безопасности. Но тут же страх снова подступился к нему и принялся терзать его с новой силой. И Вася пугливо замер на площадке первого этажа, благо консьержа у них в подъезде не было, видеокамер тоже, и потому задуматься над его странной медлительностью было некому.
Почему же дочь крупного предпринимателя была вынуждена жить в таком месте? Дело в том, что после фактического разорения Осинкина, когда Васе чудом удалось сберечь крохи, они были вынуждены продать хоромы господина Осинкина и въехать в квартирку, которая осталась Лене от ее матери. Квартирка по прежним их понятиям была совсем маленькой, всего две комнаты. Но зато она располагалась по-прежнему в культурном центре Питера, и в ней были свои плюсы.
К тому же Лена как-то не озаботилась сменой городского жилья, она сразу же начала требовать от Васи купить загородный дом, потом еще один дом, уже у моря. Вот Вася и старался. В итоге за год их семейной жизни поменять городское жилье на что-то более престижное руки так и не дошли. Зато два загородных дома они приобрели.
Впрочем, Вася никогда и не настаивал на том, чтобы сменить городскую квартиру. Она его устраивала. Ремонт в квартире был сделан вполне приличный. И вид из окна открывался живописный на крыши старого Питера. Вот лифта в доме не имелось, это плохо. Пришлось Васе сейчас топать по лестнице. Впрочем, и в этом был свой плюс. Встреченные им жильцы, спускаясь по лестнице вниз, не обратили на Васю никакого внимания. Они его явно не узнали. Маскировка была удачной, Вася мог себя с этим поздравить и успокоиться.
Но он что-то успокаиваться не торопился. И даже напротив. Чем выше поднимался Вася, тем отчаянней делалось у него на душе. Он вспоминал эпизоды из детективных сериалов, в которых полиция устраивает засады в квартирах соседей подозреваемого. А потом, когда ничего не подозревающий злодей вставляет ключ в замочную скважину своей двери, от соседей выбегает толпа народу, злодея вяжут и под радостное улюлюканье соседей волокут беднягу вниз, в машину, где для него все на ближайшие годы и заканчивается.
Вася так не хотел. Поэтому он замер на середине подъема, ругая самого себя за трусость и не в состоянии сделать ни одного шагу.
Так он простоял довольно долго, пока сзади него не раздались чьи-то шаги. Душа у Васи ушла в пятки. Он оглянулся, но злополучные очки, сидящие у него на носу, не позволили разглядеть подходящего к нему человека. Вместо него виделось размытое пятно, в котором перепуганный Вася признал сотрудника спецподразделения в камуфляже. Это по его душу! Уже и армию ради него задействовали! Все! Васе пришел конец!
Наверное, Вася помер бы со страху, но тут предполагаемый страж безопасности неожиданно воскликнул звонким мальчишечьим голосом:
– Тетенька, посторонитесь, дайте пройти, пожалуйста.
Вася сдернул очки с носа и увидел Олежека, мальчика соседей. Тот волок на себе велосипед, возвращаясь с прогулки. Велосипед был не простой, спортивный. И выкрашен он был в камуфляжные цвета, которые так напугали впечатлительного Васю.
– Пройти дайте, тетенька, – повторил подросток уже более настойчиво, потому что Вася и впрямь преграждал ему подъем. – Или вам чего, плохо?
И тут Васю осенило. Он согнулся, схватился за сердце и жалобно застонал.
– Эй, вы чего, тетя?
В ответ Вася застонал еще жалобней.
– Вам помочь?
Олежек был мальчик добрый, хотя и сорванец. Но пожилую даму, которую в данный момент изображал Вася, мальчик бы в обиду не дал.
– Помочь?
Вася затряс головой, что должно было означать да. При этом он сунул мальчику ключи и прошептал:
– Квартира двадцать четыре. Будь так добр, открой дверь.
Олежек оживился еще больше.
– Так вы мама Васи? Или родственница Лены?
– Открой дверь, мальчик, – прошептал Вася. – Я пойду и сразу лягу.
Олежек оставил велик на площадке, сам быстро поднялся на три оставшихся пролета, открыл дверь и вернулся запыхавшийся, но гордый и счастливый, что смог услужить больной женщине. Вася уже слышал, что все обошлось. Олежку никто не схватил, а значит, никаких полицейских на лестнице и в непосредственной близости от Васиной квартиры не имелось.
– Спасибо.
– Тетенька, может, вам еще чего надо?
– Нет, нет, Олежек. Все в порядке.
Но парень приоткрыл рот и замер.
– А откуда вы знаете мое имя? – спросил он настороженно. – Я вам его не говорил.
Вот болван, обругал самого себя Вася. Пришлось выкручиваться.
– А мне Васенька говорил о тебе.
– А где он сам? Его тут следователь разыскивал. И еще полиция приходила. Говорят, он жену убил.
– Это вранье!
Но Олежек не смутился. Он сказал:
– А я считаю, если и убил, так туда ей и дорога. И мама с папой точно так же считают. Вы если Васю увидите, то передайте ему, пожалуйста, что мы на его стороне. Полицейские у нас в квартире засаду хотели сделать, а мы им не разрешили. Так и сказали, не имеете права без нашего разрешения у нас дома хозяйничать. Они и ушли. Внизу теперь сидят, Ваську у подъезда караулят.
Поздравив себя с тем, что его страхи оказались беспричинными, Вася взлетел наверх и захлопнул за собой дверь. Вот он и дома! Подумать только, это и впрямь его дом. Он прожил тут целый год. И еще пару суток назад он и помыслить не мог о том, что так скоро его жизнь резко переменится. А ведь этот Саяне, смутно припомнилось Васе, что-то в этом духе ему как раз и предрекал. Сказал, что Ленка исчезнет из жизни Васи. И что жизнь Васи после этого полностью переменится. Так ведь все и случилось!
Только теперь, за закрытыми дверями, Вася осознал, насколько сложными были для него эти дни. И даже сейчас, оказавшись у себя дома, он не чувствовал себя в безопасности. И еще он понимал, такого у него чувства и не возникнет до тех пор, пока он, Вася, не найдет настоящего преступника или преступников, убивших его жену и адвоката, и не сдаст этих негодяев в руки полиции. Надо было это сделать и никак иначе поступить было нельзя. Вася мог и должен был постоять за самого себя.
– Потому что Ленку я не убивал, я знаю это точно.
Взгляд Васи упал на бутылку виски, стоящую возле бара, и он потянулся к ней. При мысли о том, как бархатистая жидкость расплавленным золотом стечет у него по пищеводу, жизнь вновь показалась сносной. Но тут же Вася насторожился. Погодите-ка, что-то нехорошее, связанное с этой бутылкой, мелькнуло у него в памяти. Именно из этой сейчас стоящей початой бутылки они с Леной выпили по глотку в тот последний вечер, что им довелось провести вместе в этой квартире.
На другой день Ленка была мертва, а Вася… Вася сильно проспал, а потом мучился от жутчайшего похмелья. При воспоминании о том своем состоянии рука Васи, уже потянувшаяся к бутылке, вновь упала.
– Обойдемся без алкоголя. Я здесь не для этого.
И Вася отправился в спальню, где его жена проводила почти все свое свободное время, валяясь на кровати и забавляясь с айфоном неизменно последней модели. Да, у Ленки был айфон, который она таскала всюду с собой, и даже ванную и туалет посещала исключительно в компании этой игрушки. Насколько понимал Вася, айфон его покойной жены, как наиболее близкая ей вещь, сейчас должен был находиться у следователя.
Вася помнил, что его жена до самого конца не расставалась с гаджетом. Даже вся синяя, Ленка крепко сжимала айфон в своей руке, словно величайшую в мире драгоценность, расстаться с которой не хотела даже перед лицом смерти. Ее и в больницу повезли вместе с айфоном. Однако после смерти айфон вряд ли оставался у Ленки. Он либо должен был оказаться у кого-то из врачей больницы, либо попал в полицию. Во всяком случае, самому Васе он был недоступен, ему айфон ни врачи, ни полиция не возвращали.
– Ничего, поищем что-нибудь еще.
И Вася принялся шуровать в прикроватной тумбочке, которая находилась с Ленкиной стороны кровати. Как он помнил, его жена, несколько раз потеряв содержащиеся на электронных носителях записи, приняла решение хотя бы какую-то часть информации хранить на бумаге. С этой целью была приобретена массивная записная книжка в бархатном переплете, которую Ленка торжественно поклялась самой себе всегда держать под рукой и дублировать в нее все записи.
Книжку Вася нашел быстро, вот только записей в ней оказалось всего две. Один номер принадлежал парикмахеру, вторая маникюрше. Видимо, именно эти два номера на тот момент казались Ленке в ее жизни наиболее значимыми, и именно их она боялась потерять больше остальных. Но потом ситуация поменялась. Парикмахерша вышла замуж и укатила куда-то в Канаду. А маникюрша подалась за счастьем в Европу, где и растворилась в толпах беженцев и мигрантов.
Конечно, эти два номера было не совсем то, что нужно. Вася-то надеялся найти в записной книжке имена и координаты любовников Ленки, то есть тех мужчин, которых Лена допускала в свою жизнь, свою постель и их квартиру. Но таких имен в книжке указано не было. И причина была вовсе не в том, что Ленка скрывала и прятала эти имена от мужа. Не скрывала она ничего. Просто сначала идея с записной книжкой показалась ей отличной, а потом она быстро утомилась записывать номера от руки и забила на идею. Но где-то Ленка номера своих кавалеров все равно должна была дублировать. И Вася надеялся, что сумеет добраться до них.
– Найду, поговорю и все узнаю. Когда Ленка напивалась, она становилась чересчур болтлива.
И не только болтлива, но и бесшабашна. Стоило алкоголю попасть Ленке в кровь, как ей начисто сносило башню. Если в трезвом состоянии она все-таки относилась к выбору своих случайных партнеров с известной долей осторожности и критичности, то пьяненькой ей казался красавцем даже самый отъявленный урод. Ленка забывала обо всех правилах приличия, и как-то она даже продемонстрировала это перед самим Васей.
Случилось это после ее очередного ночного загула, когда Вася уже не знал, где Ленку и искать, она возникла на пороге сама. Вася был бы рад возвращению Ленки живой и на первый взгляд невредимой, кабы не одно «но». Обычно Ленка хоть и шлялась где-то ночами напролет, но домой возвращалась в одиночестве, прощаясь со своими кавалерами либо еще в такси, либо у дверей дома. Но в тот раз то ли она была слишком пьяна, то ли попросту забыла о существовании дома живого и законного еще мужа, но заявилась она не просто так, а в компании какого-то хлыща, который с недоумением таращился на Васю, возникшего на пороге прямо в домашних шортах и шлепанцах.
Самом забавное, что и Ленка таращилась на Васю с таким видом, словно его появление стало для нее полнейшей неожиданностью. Потом она пьяно захохотала, вызвав недоумение кавалера. Вася опомнился первым. Он дал в глаз Ленкиному кавалеру, и пока тот скулил и ругался, не делая, впрочем, попыток оказать обидчику сопротивление, Вася втащил жену внутрь и захлопнул перед незваным гостем дверь.
Да, в тот раз ему удалось отстоять свою территорию. Но он точно знал, что в его отсутствие Ленка водила кавалеров к ним домой. Сколько раз Вася находил то мужской носок, то галстук, а то и средство защиты от половых инфекций и нежелательной беременности, которое использовал кто-то из наиболее благоразумных Ленкиных кавалеров.
И вот этим своим многочисленным кавалерам Ленка должна была звонить. И они тоже должны были давать о себе знать хотя бы время от времени, чтобы Ленка их попросту не забыла.
Увы, записная книжка в этом плане мало чем помогла Васе. Оставалась надежда на планшет, который Ленка тоже использовала для игр и развлечений, когда айфон окончательно разряжался. В планах Васи было заглянуть в почтовый ящик Ленки, а также попутешествовать по ее социальным сетям. Авось что-нибудь полезное и найдется. Зайти со своего смартфона или другого устройства он к ней в гости ни на одну из страничек в социальных сетях не мог, потому что своего мужа Ленка в друзьях не держала и как-то во время их ссоры даже занесла его персону в черный список.
Можно было зайти с чужого устройства, но тогда опять же надо было дождаться приглашения в друзья. А покойница вряд ли сможет его дать кому-либо. Но собственный планшет Ленки – это совсем другое дело. С него Вася отлично войдет в сеть, планшет не настолько современный, чтобы уметь распознавать владельца по отпечатку пальца, сетчатке глаза или даже запаху, как можно было предположить, будет в будущем. Единственная проблема, которая могла возникнуть, это пароль на планшете.
К счастью, забивать себе голову паролями Ленка не стала. Да и зачем? Она с самого начала их брака убедилась, что Вася не ревнив и не любопытен, воздерживается от лишней информации, так что защищать от его вторжения планшет, который всегда находился в квартире, Ленка не захотела. И сейчас Вася этим воспользовался. Почти сразу он обнаружил, что пик популярности Ленки потихоньку спадает. Если позавчера ее внимания добивалось сразу девять человек, вчера таких желающих было лишь четверо, пять человек сошли с дистанции. А сегодня и вовсе никто из них не заглянул на Ленкины странички, ничего ей не прислал на почту и вообще никак себя не проявил.
Вася послал сообщения тем девятерым, которые добивались Ленкиного внимания раньше. Собственно говоря, сообщение было одинаковым: «Привет, что делаешь?»
Это сообщение Вася разослал в девять разных мест и стал ждать результата. Первым ответил некий Пупсик.
«Ты кто?»
Такой ответ пришел от Пупсика. И Вася ответил, что он – Ленусик и жаждет встречи.
«Ты же умерла».
Ого! А быстро нынче разносятся новости в этом мире. А Пупсик разволновался и попытался объясниться.
«Что случилось? Следователь сказал, что ты умерла. Это что, шутка?»
Васе тоже пришлось включиться в переписку.
«Конечно, шутка. Отдыхала в клубе, какой-то урод спер мою Мимишку».
Мимишкой из года в год его жена называла свой очередной айфон. Мимишка, и все тут. Количественное значение роли не играло.
«Прекрасно, – отреагировал наконец Пупсик. – Встретимся на нашем месте?»
«Согласна, – ответил Вася, понятия не имеющий, где это «их» место. – Когда?»
«Через час».
«Боюсь, что не смогу. Но вот тебе мой новый номер. Позвони».
Звонок не заставил себя ждать. Все! Пупсик попался. Теперь номер его сотового был в памяти Васиного смартфона. А значит, ничего не стоило найти этого Пупсика в реальной жизни. Отвечать Вася на звонок Пупсика пока не стал, потому что следом за Пупсиком очень быстро активизировались и многие другие из кавалеров Ленки. Всем им Вася сначала писал, а потом предлагал встретиться в реале. Трое из пятерых согласились и засветили номера своих телефонов. Один отзывался на кличку Какаду, второй был Хряком. Всех троих Вася зафиксировал в памяти. И каждому из них назначил свидание.
– Пупсик, Какаду и Хряк. Зверинец она, что ли, собирала?
Итак, трое приятелей Ленки были в руках у Васи. Это была победа. Но, чувствуя, что ему пошел фарт, Вася захотел еще большего. Для этого он перевернул всю Ленкину половину, все те места, где она могла хранить что-то важное, он проверил и осмотрел. Улов был хорош.
Первой была поздравительная открытка к свадьбе Лены и Васи, полученная невестой от некоего Гарика. Она привлекла внимание Васи по двум причинам. Во-первых, потому что Ленка сохранила именно эту открытку, хотя другие выкинула в мусор почти сразу после получения поздравительных конвертов и потрошения их на предмет наличия там подарочных сертификатов и наличности. Деньги были оставлены, открытки выкинуты. И только эта, подписанная неким Гариком, сохранилась. Во-вторых, почему-то этот Гарик поздравлял одну Лену, словно бы ее свадьба была делом исключительно Ленкиным, а Вася никакого участия в праздновании и не принимал вовсе. И в-третьих, сам тон открытки был далек от доброжелательного.
– Изучим на досуге, – решил Вася по поводу этой открытки. – Попытаемся узнать у Иринки, кто такой был или даже есть этот Гарик.
Второй его находкой была черная кожаная коробочка, в которой лежали запонки и булавка, которой можно было заколоть мужской шейный платок или просто прикрепить к лацкану пиджака в качестве украшения. Булавка и запонки были золотыми, украшенными бирюзой. Этот набор явно предназначался в подарок какому-то мужчине. Вряд ли они предназначались Васе, хотя бы даже потому, что он запонок никогда не носил, предпочитая рубашки с уже пришитыми к ним пуговицами. Так ему казалось надежней и практичней.
Ясно, что Ленка собиралась подарить эти украшения кому-то очень близкому, дорогому и любимому. Ради второстепенного персонажа в своей жизни она бы тратиться и выбирать ювелирку не стала.
И третьей находкой, которую Вася счел интересной, была фотография какого-то пухлощекого младенца. Фотография была старой. Ее загнутые и потрепанные края говорили о том, что ей лет двадцать, а то и больше. На заднем фоне виднелась обычная для советского периода обстановка – чешский сервант, заполненный хрусталем. Ковер на стене. И узорчатые обои, похожие были и у Васи с мамой, и у многих сотен и тысяч других советских граждан.
Васю эта фотка насторожила. Почему Ленка, отнюдь не страдающая чадолюбием, вдруг захотела сохранить эту фотографию? Еще ладно, если бы эта фотография была ее собственной. Но нет, младенец на фотографии был явно мальчиком, в этом нельзя было сомневаться. И сама фотография хранилась не в альбоме, она лежала сверху него, бережно завернутая в прозрачную пленку, чтобы уберечь ее и от пыли, и от влаги, словно бы ее часто доставали и любовались ею.
– Это что за ребенок? Зачем Ленка хранила его фотку?
На обратной стороне фотографии было синей ручкой написано восемь цифр. Что они могли означать? Дату рождения ребенка? Но тогда по логике вещей год рождения должен был быть написан либо вначале, либо в конце. А первые четыре цифры в начале были – 7488.
– Это что еще за год такой?
Последние цифры также не могли быть годом – 1011. Родившихся в таком году малышей вряд ли могли фотографировать. Но долго ломать себе голову над таинственной фотографией Вася не стал. Атмосфера в квартире, где они с Ленкой прожили целый год, внезапно показалась Васе угрожающей. В немалой степени этому способствовала темнота, его окружавшая. Он не мог зажигать электрический свет. И даже при задернутых плотных портьерах, Вася двигался с величайшей осторожностью, пряча свет своего фонарика от дежурящих внизу полицейских.
Стоит тем заметить хотя бы тень в квартире подозреваемого, и Васе конец!
Что и говорить, вокруг него было темно и жутковато. Вспомнилась Ленка, которая еще совсем недавно жила тут. И Вася понял, ему надо уходить.
Вот только как это сделать? Они с Иринкой продумали план его проникновения, но не догадались разработать план отступления. Если возле подъезда дежурят полицейские, а они там точно дежурят, то они могут обратить внимания на странную тетку. Остановят, попросят предъявить документы…
– Ой, нет! – взвыл Вася. – Только не сейчас, когда я что-то нащупал!
И он позвонил Иринке как своей палочке-выручалочке. Она не ответила. Была занята разговором по другой линии и ему не ответила. Хороша выручалочка!
– Что же делать? Отсюда надо как-то уходить.
Навалившийся на Васю страх сделался невыносимым. Вася сейчас отдал бы все на свете, чтобы покинуть эту квартиру. Он сам не мог отдать себе отчета, почему ему так страшно тут, почему тянет туда, на лестничную площадку, поближе к людям, даже если эти люди – полицейские.
Но тут словно что-то легкое коснулось его побледневшего лица своим легким касанием, и Вася почувствовал облегчение. А затем он радостно воскликнул, потому что сообразил, кто и каким образом может ему помочь выбраться из дома также незаметно, как он в него и попал.
Собираясь покинуть квартиру, которую долгое время считал своим домом, Вася огляделся по сторонам. Взгляд его упал на все ту же бутылку виски, которая продолжала стоять на полке возле бара, где он ее и поставил. Сам не понимая, зачем он это делает, Вася протянул руку и взял виски с собой.
