Глава 23
Крутой облом
Поселок Госконюшня нашли без труда. У пенсионеров, гревшихся на солнышке, Матрос узнал, что Мухтар Гулиев живет с Нинкой-стервозиной и с тещей-ведьмой, от которой один толк: самогон варит и доброму люду продает.
Когда Киборг и Матрос подходили к покосившейся избушке на курьих ножках, оттуда вышла и неторопливо направилась вдоль улицы толстенная женщина в цветастом платье.
– По-моему, та самая, – сказал Матрос.
Они бросились за ней. Матрос взял ее ласково за локоть и елейным голосом произнес:
– Ниночка, постой.
– Э, ты кто такой? – покосилась на него Нинка. – Грабли-то убери.
– Тихо, голубушка. Мне твой муж нужен. Дома он?
– Нет его, голубок.
– Пошли, поглядим.
– Чего? Плыви отседова, пьянь подзаборная, курсом на северо-юг.
– Ты, слониха жирная, – Матрос сильнее сжал ее локоть одной рукой, а другой вытащил из кармана кнопочный нож, и лезвие прижалось к обтянутому материей телу. – Брюхо тебе в момент препарирую!
Глаза ее забегали. Сначала она хотела завизжать, облаять этого нахалюгу в кожанке, но, увидев нож, прикусила язык. Хоть и маловероятно, что средь бела дня этот прощелыга надумает пустить его в ход, но кто знает, что у него на уме.
– Взвизгнешь – пришью, – будто читая ее мысли, прошипел Матрос. – Будешь тихой, как мышка, отпустим. Не трясись.
– Ладно пошли, – подойдя к своему забору, она распахнула калитку и прикрикнула: – Байкал, свои!
Вскоре Матрос, к разочарованию своему, убедился, что Гулиева нет дома. Плюхнувшись на незастеленную кровать, грубо спросил:
– Где он?
– С Севкой куда-то отчалил, – шмыгнула неожиданно носом Нинка.
– Не реви, слониха. Лучше подумай, где он может быть.
– Да кабы я знала…
