Глава 20
«Угадай, кто ударил». Есть такая игра – один стоит, а другие бьют его в спину. Угадаешь, кто ударил, сам будешь бить. Нет – лови «лещей» дальше.
За спиной стояла Красухина, рядом с ней – Осипов, там же маячила и тень Наримана с его людьми. За ними также мог стоять и Дима Муляров, дергая их за ниточки. Пахомов пропускал удары, он догадывался, кто бьет, но взять преступника за руку не мог.
Диму похитили, Пахомов стал его искать, ему попытались вставить палки в колеса, в итоге пропала Ева, погибли люди… Эта одна версия.
Дима похитил сам себя, попытался наказать Олега за старые обиды, с Евой номер не прошел, тогда в игру вступил Нариман со своими людьми… Это вторая версия.
Наримана могли подставить. А заодно убрать Бамута, который мешал Красухиной. И возможно, Диме. А может, еще кому-то… Это продолжение первых двух версий.
И за всем этим стояла Красухина. За ней – Дима. Или еще кто-то… Но ничего не докажешь. Следствие глохнет. Пахомову остается жевать траву. Он пытается поймать преступника за руку, но пока что ему приходится довольствоваться догадками.
За окном робко брезжит рассвет, время раннее. Татьяна спит, а у него – ни в одном глазу. Память, как видеопроектор, прокручивает старые кадры. Участковый Никитаев осматривает дом, оперуполномоченный уголовного розыска вылавливает из бассейна сережку, Роза Клевер подсаживается к Олегу, Егор Корбылев пытается ее убить, потом вместе с Ромой Галашиным стреляют через дверь гостиницы. Олег идет с Розой в Юговку, они забредают далеко в горы, там натыкаются на человека с карабином, уходят от него, возвращаются к месту старта. На подходе к Юговке они встречают убегающего Корбылева, появляются «иксмены», в итоге – два трупа. Олег убегает. Дом в Юговке, следы стрельбы, кровь на траве. Банные посиделки, Саманта, ее сутенеры, Осипов, Люба Горелова, застреленный Бамут, убитый Нариман. И снова Юговка…
Олег нервно перевернулся с одного бока на другой.
– Не спится? – не открывая глаз, спросила Татьяна.
– Мысли колются.
– Чего?
– Спи, потом.
Татьяна распахнула глаза, возмущенно посмотрела на него.
– Я хочу сейчас.
– Да события в голове прокручиваю.
– И что?
– Все понимаю, одного понять не могу.
– Может, я помогу?
– Да, мне вставляли палки в колеса, но не до такой же степени. Еву похитили, под Розу чуть не подставили, стреляли в меня, трупы куда-то делись. Но все это в Юговке. Там «иксмены» и крутились. И там, и в поселке. Но никто же не знал, куда нас с Розой занесет…
– И куда вас занесло? – От возмущения Татьяна приподнялась на локте.
– В горы. Далеко в горы. За нами – да, за нами могли следить. Но как нам смогли перекрыть путь?
– Десант высадили?
– На вертолетах?
– Шучу, конечно… – Татьяна зевнула, прикрывая рот ладошкой.
– Может, десант, а может, просто дозор выслали. Оттуда, куда мы шли. И почему сразу стрелять?
– Почему?
– Надо бы выяснить почему. Что там за место такое?
– А нужно?
Олег вспомнил Волкобойск, тайгу, по которой пришлось поскитаться. Он тогда нащупал охранные точки, по ним выявил присутствие какого-то важного объекта. И нашел-таки тайный золотоплавильный завод, который имел прямое отношение к делу, которое они тогда расследовали.
Что, если и здесь такая же ситуация?..
Но аналогию с Волкобойском Олег проводить не стал. Для них с Татьяной это еще незажившая рана.
– Все дороги ведут к Полине. И все дороги закруглены…
– Закруглены?
– Закруглены… – кивнул он, пытаясь оформить свою мысль. – Как яблоко… Закруглены и сжаты в пружину… Закруглены в яблоко, которое висит высоко на ветке. Мы знаем, что было. Мы знаем, какие черви живут в этом яблоке. А сорвать его не можем. И само оно в руки не падает… Но мы знаем, что есть хвостик, за который оно подвешено. Если мы нащупаем этот хвостик…
– Предлагаешь этим заняться прямо сейчас? – Взгляд у Татьяны заискрился.
– Я разговаривал с Тереховым, когда появился мужик с карабином. Связь была. А пошли назад, связь пропала. Почему?.. Почему мужик начал стрелять? Что он там охранял?
– Хвостик?
– Может, и хвостик… Если яблоко упадет, пружина в нем разожмется… Оно должно упасть. Оно уже висит на волоске…
– И как оборвать этот волосок?
– Тебе не надоел пляжный отдых?
– Предлагаешь полазать по горам?
– Да, и добраться до турбазы «Орлиный приют».
– Когда выходим? – спросила Татьяна.
Олег резко поднялся с постели. Если кто-то не понял, сигнал «Сбор» уже прозвучал. Но выходить нужно тихо, чтобы не привлекать к себе внимание.
* * *
Рай охранялся исчадиями ада. Значит, это не настоящий рай. Значит, отсюда нужно бежать, как от огня.
Ева помнила тропинку, на которую указала Полина. По этой тропинке она попала в ад, чуть не сгорела в огне, который ей уготовила эта тварь. Ее бросили возле дома, в котором жили «черти», но тропинка не закончилась. Она огибала дом и уходила дальше – в горы. Значит, Полина не совсем обманула Еву. Просто она знала, что на этой тропинке жертва попадет в западню.
Да и неспроста дом разместили возле тропинки. Это был путь из внешнего мира в жуткое творение Адама, которое нужно было охранять. «Черти» охраняли путь в преисподнюю.
Адам порядком принял на грудь, спал как убитый и даже не шелохнулся, когда Ева вышла из спальни. И Элеонора спала в своей комнате, а дверь из дома открыть было нетрудно. И через сад Ева прошла без помех.
Но возле «чертова дома» она остановилась, затаилась за кустом. И дух нужно перевести, и осмотреться. Нельзя идти по тропинке, нужно выбрать путь в обход.
Пока Ева думала, к дому с гор спустились двое, с оружием. В рассветных сумерках она не могла разглядеть их лица. Но узнала голос Гоши.
– Эй, а ну подъем! – заорал он, ударив ногой в закрытую дверь.
Ждали они недолго. Дверь открылась, они зашли внутрь. Дверь стала закрываться.
– Смена! – донеслось из дома.
Дверь закрылась, Ева бросилась в обход дома, вдоль тропинки. Все-таки был Бог в этом чертовом саду, он и оставил выход из ада без охраны. Пусть и на короткое время, но оставил. Пока пройдет пересменка, Ева будет уже далеко. Или не очень. Но в любом случае охрана останется позади.
Она обогнула дом, вышла на тропинку. Хорошо, что Адам покупал ей не только платья. Спортивный костюм оберегал тело от ночной прохлады и хлестких веток, высокие кроссовки пружинили, облегчая ход. Бегом! Бегом!
На шаг Ева перешла, когда бежать уже было невозможно. Тропинка круто пошла в гору, но Ева старалась сохранять темп. Ей это давалось с трудом, но все же она без остановки преодолела подъем, а дальше дорога пошла под гору. Но зря она перешла на бег. Левая нога с пробуксовкой прошла по камушку, а правая – зацепилась за выпирающий корень. Ева споткнулась, упала на руки, в кровь ободрала ладони. И еще коленкой больно стукнулась. И больно, и шум подняла. Но некогда было переживать обиды. Вперед! Вперед!
Ева прекрасно понимала, что чем быстрее она движется, тем больше шансов у нее вырваться на свободу. Но все-таки настал момент, когда она выбилась из сил и остановилась. Забралась за куст, затаилась, затихла. Сорвала кизиловую ягоду, разжевала, ощущая освежающую кислинку. Передохнув, сорвала вторую, третью… И так вдруг увлеклась, что забыла об опасности.
– Бутерброд вкусней, – послышался вдруг знакомый голос.
Ева дернулась, как лягушка, прибитая гвоздем к доске. Как будто ее молния пронзила с головы до пят. Она обернулась и увидела Марата. Зеленый камуфляж на нем, но бронежилет черный. С плеча свисал автомат с глушителем. Он возвышался над Евой и улыбался, наслаждаясь ее беспомощностью.
– Все-таки сбежала?
– Ну, ты же назвал меня уродкой.
– Ты сама себя так назвала… – усмехнулся он. – Пошли!
Он кивком показал в сторону тропинки. Ева вздохнула, поднялась на ноги. Путь к спасению шел под горку, а дорога в адово пламя шла вверх. Опять карабкаться. Может, Марат ее прямо сейчас пристрелит? Она бы не возражала. Хотя просить его не станет.
Но Марат почему-то направил ее вниз. Сам пошел сзади.
– Быстрей давай!
– Куда ты меня ведешь?
– Ты хоть понимаешь, какое наказание заслужила? – спросил он.
– Убьешь?
– Наверное.
– Наверное? – с надеждой переспросила Ева.
Это хорошо, что Марат сомневается в справедливости принятого к исполнению наказания. Может, пощадит?.. Вчера, например, он ее спас.
– Если не свалишься с ног, как загнанная лошадь, может, будешь жить. Но-о! Давай, пошла!
Ева ускорила шаг. Марат мог ткнуть ее в спину стволом своего автомата, эта мысль и подстегнула ее.
– А если свалюсь?
– Глупые вопросы.
– Но загнанная лошадь подыхает, а человек – нет.
– Больше говори – быстрее выдохнешься… Быстрей давай!
– А куда спешить?
– Ну, не одна же ты такая умная…
– Ты что, тоже сбежал?
Марат не ответил. Он или не хотел разговаривать с ней, или берег дыхание, а может, и то и другое. А если он не хочет говорить, то его лучше не злить.
Они шли до тех пор, пока Ева не выбилась из сил. Она устало опустилась на камень и махнула рукой по ходу движения.
– Дальше можешь идти один.
– Что? – возмущенный ее наглостью, хмыкнул Марат.
Он взял ее под руку, потащил за собой, но очень скоро свернул на едва заметную тропинку, которая вела в сторону и вверх в гору. Ева карабкалась из последних сил, а когда иссякли их жалкие остатки, остановилась, легла на землю.
– Все, больше не могу.
– Лежи, отдыхай, – сказал он, усаживаясь рядом.
– Хочешь, убей меня. Уже все равно.
– Я не хочу больше убивать.
– А убивал?
– Ты не устала?
– Устала. Но любопытство сильней.
– Твое любопытство тебя чуть не сгубило.
– Это ты о чем?
– Зачем ты залезла в дом к Пахомову?
– Ну-у…
– Ты купалась с ним ночью.
– И что?
– Ты привлекла к себе внимание.
– Чье внимание?
– Привлекла. Поэтому и попала под раздачу. А сидела бы тихо как мышка, купалась бы сейчас в море. С мужем.
– Да, – с кислым видом отозвалась Ева.
Она подняла голову, глянула на Марата. Он на нее не смотрел, его внимание было приковано к месту, откуда могла появиться погоня. Не смотрел на нее, но все понял.
– Не любишь мужа?
– Да как-то не очень…
– Зачем тогда вышла замуж?
– А кто застрахован от ошибок?
– Никто.
– Ты вот тоже ошибся в Адаме.
– Может быть.
– Ты же уходишь от него? – с надеждой спросила она.
– Не знаю. Пока еще думаю…
– И давно ты начал думать? – Ева поднялась с земли, села рядом с ним.
– Хороший вопрос… Я еще вчера понял, что ты попытаешься сбежать… А может, и не попытаешься… Я загадал, если ты сбежишь, я пойду с тобой. Если нет, останусь с Адамом.
– Это правда?
– Я ждал тебя.
– Это же хорошо?
– Не бойся, я тебя убивать не стану.
– А кто станет?
– Адам теперь тебя точно убьет. Ему нравится вершить судьбы, – мрачно усмехнулся Марат.
– Убивать девушек?
– Ввергать их в ад. Их сначала насиловали, потому убивали.
– Ты тоже насиловал?
– Нет. И не убивал… Но их кровь на мне.
– Почему?
– Потому что я работал на Адама.
– Ты мог убить меня.
– И убил бы. Если бы он не отменил команду.
– М-да.
– Я такое же чудовище, как он…
– Ты раскаиваешься?
– Не знаю.
– Что значит не знаю? Ты совершал страшные вещи, ты должен покаяться.
– Я выполнял приказ.
– Это не оправдание.
– Может быть, – пожал он плечами. – Но пока это меня оправдывает.
– Пока.
– Там будет видно…
– Ты должен спасти меня!
– Зачем? – небрежно спросил Марат.
– Как зачем? Тебе это зачтется!
– А чем ты лучше меня?.. Ты убила своего мужа…
– Убила? Что с ним! – встрепенулась Ева.
– Не знаю. Может, жив… А если застрелился?
– Да нет!
– А вдруг?
– Нет, нет… – Ева зажмурила глаза и мотнула головой, как она делала в детстве, когда отгоняла дурные мысли.
– А Пахомова кто подставил?
– Я его не подставляла!
– А кто звонил мужу? Кто говорил, что Пахомов тебя преследовал…
– Ну-у.
– Гну!.. Ты бы и дальше помогала Адаму, если бы он не приговорил тебя.
– Не тебе меня судить! – истошно воскликнула Ева.
Марат ничего не сказал, но кивнул, будто соглашаясь с ней.
– А меня приговорили? – спросила она.
– Адам ни к кому так не привязывался, как к тебе. Я думал, он изменится… А он неисправим.
– Он маньяк.
– Хорошо, что ты поняла это.
– Он сам сказал.
– Значит, точно маньяк… – усмехнулся Марат. – Хорош загорать!
Он поднялся, помог Еве спуститься на тропинку, и они продолжили путь. Она попыталась заговорить с ним, но Марат отшил ее. Что ж, придется ждать до следующего привала.
Они спускались с горы, когда впереди заметили человека в джинсовом костюме. Ева и разглядеть его не успела, как оказалась за кустом. Марат зажал ей рот и утащил с тропинки.
– Тише!
Он уложил Еву на землю, острый камень врезался ей в живот, но она даже не пискнула. Ни в коем случае нельзя было выдавать себя.
А человек в джинсовом костюме приближался. И Ева узнала его.
– Это же Пахомов!
Марат кивнул, приложив палец к губам. Он готовил к бою свой автомат. Ева видела, как он снял его с предохранителя.
И еще она увидела женщину, которая шла за Пахомовым. Красивая, стильная, но какая-то чересчур строгая. За ней шли еще двое.
– Не надо! – Ева предостерегающе глянула на Марата.
– Я не предавал Адама, – качнул головой он. – Я просто ушел от него.
– Не бери грех на душу!
– Я не предатель.
Одной рукой Марат оттолкнул Еву, другой вскинул автомат. Но Пахомов как будто что-то почувствовал. Он остановился, поднял правую руку. В левой у него появился пистолет.
Марат взял автомат двумя руками, прицелился, а Пахомов отступил назад, закрывая женщину, которая шла за ним. Он чувствовал опасность, но не искал укрытия в кустах или за деревьями. Он больше думал о своей спутнице, чем о себе.
Марат прицелился, палец надавил на спусковой крючок, и в этот момент Ева двумя руками толкнула его в плечо. Он выстрелил, слышно было, как лязгнул автомат. А Пахомов, видимо, услышал свист пуль. И к тому же заметил движение в кустах.
Олег не залег, он продолжал закрывать свою женщину, сжимая в руке пистолет.
– Уйди! – Марат оттолкнул Еву, снова прицелился.
Но Пахомов его опередил. Он стрелял быстро и метко. Марат завалилсяна бок, выронив из рук автомат, схватился за шею. Ева бросилась было к нему, но тут, срезая кусты, засвистели другие пули. Ева шарахнулась назад.
Пахомов не стоял на месте, он шел на противника, стреляя на ходу. Его спутники рассредоточились, у них тоже было оружие. В том числе и у женщины. Если они все сразу начнут стрелять, спасения не будет.
– Не стреляйте, не надо! – завизжала Ева.
И, подняв руки, встала из-за куста. Пахомов заметил ее, перестал стрелять, но пистолет не опустил. Меняя на ходу обойму, он стремительно приближался к Еве. Но смотрел он не на нее, а на Марата, который лежал на боку без движения.
– Он убит! – крикнула Ева.
Но Марат не согласился с ней. Он оторвал голову от земли и с тоской, затухающим взглядом посмотрел на девушку. Пахомов надвигался на них с одной стороны, его спутники с другой. У всех оружие, в любой момент они могли открыть стрельбу. Но Ева все-таки бросилась к Марату. Да, он грешник, но ведь и она далеко не ангел.
Она повернула его на спину, хотела оторвать руку от шеи, чтобы увидеть рану, но он не позволил.
– Ты правильно все сделала… – на последнем издыхании пробормотал он. – Кто-то должен был меня остановить…
– Молчи! Тебе нельзя разговаривать!
Но Марат ее уже не слышал. Взгляд застыл – живая мысль покинула его.
