Глава 10
Глинобитный, давно уже некрашенный дом стоял на краю затерянного хутора. Пыльные окна тускло поблескивали в лучах заходящего солнца, сливы и яблони шелестели на ветру, покосившийся забор тоскливо поскрипывал. Или это не ветер, а души новопреставленных дают о себе знать?..
В доме никого нет, во дворе пусто – как будто ничего и не произошло. Но если присмотреться, на стене, выходящей на дорогу, можно заметить несколько свежих пулевых отверстий. На той же стене у самой двери видны следы крови. Та же кровь, а также мятая трава выдавали место, где лежало тело – пока не ясно, мертвое или еще не совсем. Также на траве Пахомов заметил следы волочения. Тело тащили к машине – не трудно понять зачем.
Определил он и место, куда упало второе тело. В человека стреляли, но пули пролетали мимо дома, не били стену. Зато попали в живую плоть. В этом случае тело к машине не волокли. Возможно, его отнесли на руках. Если Вика – девушка худенькая, хрупкая, то это было не очень трудно. Рому же легче было оттащить к машине волоком. И все это было сделано. Причем грубо. На плоском камне, лежащем в траве, четко отпечатался след ноги.
Но как привлечь к делу экспертов? Как объяснить, что здесь произошло убийство – судя по всему, двойное? Если Рому и Вику не убили сразу, то наверняка добили потом, сейчас они уже покойники. Но кто в это поверит? Осипов? А оно ему нужно? Рябоконь? Так ему легче навесить собак на Пахомова, чем искать убийц.
В полицию Олег решил пока не обращаться. Группа из Москвы прибудет, тогда можно будет и следствие начать, и розыск.
Пахомов достал из кармана телефон. Сигнал отсутствовал, позвонить Терехову он не мог. Странное дело, где-то далеко в горах сигнал был, а здесь, ближе к морю и цивилизации, отсутствовал.
– Может, уже пойдем? – спросила Роза. – Темнеет.
В какой-то степени Вика была ее подругой. Девушка, похоже, погибла, а Розе и дела нет. Ее куда больше волновал Егор, которого они оставили в лесу. Он привязан к дереву, шансов на спасение у него практически ноль, но вдруг все-таки сбежит? Этого и боялась Роза. И еще ее пугали люди, которые могли убить Вику и Рому. Что, если они снова вернутся?
– Темнеет, – кивнул Олег.
Пока они доберутся до Егора, будет совсем темно. Придется продолжать путь по темноте. В планах у Олега было добраться хотя бы до места, где можно будет позвонить в Москву. Возможно, группа уже вылетела. Может, ребята уже в поселке, хотя вряд ли.
– Пойдем?
Олег шагнул в сторону от дома, и Роза тут же нырнула в проход между пышными кустами сирени, на тропинку, которая спасла Егора от пули. Которая стала символом его позора. Отдать любимую девушку на растерзание убийцам – разве это по-мужски? И другу руку помощи не протянул. Хорошо, если Егор не простит себе этого. Хорошо, если чувство вины будет действовать как слабительное.
Егор сидел в траве, привязанный к кизиловому дереву. Глаза у него в темноте не светились, но Пахомов нашел его уверенно. Отвязал, вытащил кляп изо рта. Роза хотела немного отдохнуть, но привал длился ровно столько, сколько Пахомов переводил пленника в походное положение.
– Пошел!
Первой шла Роза, за ней следовал связанный по рукам Егор, Пахомов замыкал шествие.
– Убили твою Вику, – сказал Олег, когда они втянулись в ритм движения. – И Вику, и Рому.
В ответ Егор лишь опустил голову.
– И стреляли там, и кровь была… Кто стрелял? – спросил Пахомов.
– Не знаю, – буркнул парень.
– Врешь!
– Да не знаю!
– И кто Еву похитил, тоже не знаешь.
– Не знаю.
– А Красухина знает?
– Может быть…
– Вы с Розой держали под наблюдением Селюгина, а кто-то в это время похищал Еву. Красухина могла координировать эти два действия?
– Может быть.
– Кто на нее работал помимо тебя?
– Да никто…
– А Нариман?
– Он сам по себе.
– Сауны, девочки?
– И это тоже.
– Чей это бизнес? Красухиной?
– Да, она при деле. И Нариман ее слушается: если вдруг какие-то проблемы, то к ней. А она там уже дальше… – на сбитом дыхании проговорил Егор.
– Кому дальше?
– Идти трудно, руки развяжи.
– Кому дальше?
– Ну, есть там кто-то над ней…
– Кто?
– Ну, не знаю… Может, Бамут.
– Кто такой Бамут?
– Кто такой Бамут?!.. – удивился Егор. – Ну да, ты же не местный… Бамут в авторитете, раньше чуть ли не все побережье держал. Сейчас тихий стал, в большие дела не лезет. Так, бизнесом занимается…
– Каким?
– Ну, гостиницы у него есть, прокат катеров… Наркота по мелочи там идет…
– А Нариман наркотой не занимается?
– Если только по мелочи…
– Значит, Бамут за ним стоит?
– Я этого не говорил…
– Не говорил.
Олег хорошо помнил то лето, когда ментовская судьба с лихвой покидала его по тайге. Они приехали в таежный город расследовать серию убийств. Там у них возникло подозрение, что всему виной золото, которое выплавлялось в окрестностях Волкобойска. Так оно в общем-то и оказалось. К убийствам был причастен владелец теневого бизнеса. Из новых. Был в городе и старый вор, который мог контролировать золотые потоки, но, как оказалось, его давно уже оттеснили от конкретных дел. И тот же Бамут мог оказаться всего лишь свадебным генералом на чужом празднике жизни. Но Бамутом нужно будет заняться однозначно.
– Может, у Красухиной с Бамутом совместные дела?
– Я не знаю… В открытую там у них точно ничего нет, может, втемную? Но я бы знал.
– Говорят, любовник у нее был?
– Муляров?
– Ну, и он тоже…
– Ну да, были у них там амуры…
– Может, кому-то это не нравилось?
– Не знаю.
– А про ее любовника ты что знаешь?
– Про Мулярова?
– Нет, про другого…
– Про другого не знаю…
– А про Мулярова знаешь?
– Ну, слышал…
– Что слышал?
– Не пытай, начальник. Сил нет со связанными руками… Или давай остановимся и поговорим, или молча идем. А еще лучше руки развяжи!
Руки Олег развязывать не стал, но допрос прекратил. У него еще будет время поговорить с Егором. И с Розой тоже. Они помогут ему прижать Красухину к стенке.
* * *
Ночь сошла с гор в долину, разлеглась на ветвях притихших деревьев, прижала к земле тепло прошедшего дня. Ева сидела за столом на веранде, маленькими глотками пила дорогое вино. В банном халате она чувствовала себя, как светская львица в вечернем платье. В платье, которое здесь не принято носить.
Адам тихонько подошел сзади, мягко положил ей руки на плечи, пальцы нащупали затвердевшие мышцы. От приятных ощущений Ева зажмурилась, как приласканная кошка.
– Как настроение?
– Как будто я вернулась в рай.
– Вернулась?
Адам водил ее к бесплодному «древу познания», рассказывал библейскую историю, которую она знала и без него.
– А разве Адама и Еву не изгоняли из рая?
– Изгоняли.
– Вот я и вернулась. А ты уже здесь.
– А я уже здесь, – кивнул он.
Она почувствовала, как напряглись его пальцы, как что-то завибрировало в нем.
Они гуляли по саду голышом, но напрасно Ева терзалась ожиданием. Она не боялась секса, не тяготела к нему, воспринимая его как неизбежность. Если Адам захочет, у нее не будет иного выхода, как уступить. Но Адам если и хотел, то сдерживал себя. И не приставал. Был один только момент, когда он притерся к ней у «древа познания». Но ничего не произошло. А сейчас он напрягся еще сильней, чем тогда. Неужели в этот раз не сдержится?
– И больше не повторю ошибку Евы, – сказала она.
– А какую ошибку она совершила?
– Съела яблоко.
– И кто ее заставил?
– А здесь в саду есть змей-искуситель?
– Возможно.
– Пока что я вижу только зеленого змия… – Ева тронула пальцем пустой бокал. – Вернее, не вижу.
– Зеленый змий не страшен. Он если убивает, то медленно. И очень приятно.
Он вдруг взялся за лацканы ее халата, приподнял их и развел в стороны, обнажая плечи.
– Не надо.
Ева не пыталась оттолкнуть его, даже халат поправлять не стала. Она всего лишь попросила. И Адам уступил.
– Ты меня еще не совсем узнала?
– Узнала… Но я тебя боюсь, – тихо сказала она.
– Не надо меня бояться.
Он взял бутылку, наполнил бокалы, сел рядом, боком к ней. В кармане у него зазвонил телефон. Адам недовольно поморщился, достал трубку, глянул на дисплей, поднялся и ушел в дом. Ева услышала его голос, но слов не разобрала. Зато поняла, что он кому-то что-то выговаривает. Возможно, он ругал Марата. Если так, то поделом.
Он вернулся, сел, рассеянно глядя перед собой.
– Ты сказал, что тебя не нужно бояться.
– Я помню, – сухо сказал он.
– А Марат хотел меня убить.
– Тебе показалось.
– Почему он похитил меня?
– Мне нужна была красивая девушка, и он ее мне привез. – Его голос потеплел, повеселел.
И Ева снова вышла на передний план.
– Это, по-твоему, правильно?
– Он змей-искуситель. Он старается меня соблазнить.
Ева понимала, что это шутка, но засмеялась так, как будто Адам сказал это всерьез.
– Так это он во всем виноват?
– Хочешь, я обрублю ему хвост?
– В каком смысле? В переносном?
– И в переносном тоже… Может, ему его даже пришьют… Он тебя трогал? – резко спросил Адам.
Ева уловила ревность в его голосе.
– В каком смысле?
– В том самом!
– Да нет, не было ничего… Ну, если не считать, что он собирался меня застрелить.
– Это он тебя пугал.
– Зачем?
– Потому что змей… Забудь, что было.
– Даже то, что ты пользуешься похищенными девушками?
– Вообще-то я возвращаю их обратно.
– А меня когда вернешь?
– Тебе это нужно?
– Ну-у…
Еве не просто здесь нравилось, она уже понимала, что она попала в свою мечту. Ей нравился Адам, она была без ума от райского сада. Но Адам всего лишь здесь развлекается, бесится с жиру с девушками, которых поставляет ему Марат. Она здесь бабочка на одну ночь. Ну, может быть, на две. Максимум на три… А в деревню ей возвращаться так не хотелось. Опять куры, утки, навоз…
– Тебе это не нужно. Тебе нужен я.
– А тебе кто нужен?
– Мне нужна Ева. И я ее долго искал.
– Нашел? – Голос у нее невольно дрогнул.
Она очень хотела быть Евой для своего Адама.
– Пока не знаю. – Он посмотрел ей прямо в глаза, как будто холодную правду в душу вложил. – Но хочу думать, что да.
– Думать?
– И надеяться. Ты необыкновенная девушка.
– А ты необыкновенный мужчина.
– И страшный? – усмехнулся он.
– Не страшный. Но я тебя боюсь.
– Не бойся, никто тебя не убьет.
– А если ты разобьешь мне сердце?
Адам внимательно посмотрел на нее. Казалось, он не мог понять, от души эти слова идут или от лукавства. А может, и от глупости.
А страх за свое сердце шел из души. Ева вдруг поняла, что может влюбиться в Адама насмерть. Да, он, судя по всему, не очень хороший человек, у него, можно сказать, извращенное отношение к жизни, но не зря же говорят, что любовь зла. Она боялась своей любви.
– Мне будет очень больно, – сказал он.
– Что больно?
– Мне будет больно, если я разобью тебе сердце.
– А ты не разбивай.
Какое-то время Адам задумчиво молчал.
– Не буду, – наконец сказал он.
– Мне кажется, ты хорошо подумал, – обнадеживающе улыбнулась Ева.
– Мне кажется, тебе хорошо со мной, – сказал он, поднимаясь со своего места.
– Скорее да, чем нет.
Он снова зашел сзади, запустил пальцы под ворот халата, сделал легкое массирующее движение.
– Тебе нужно расслабиться.
– Я постараюсь, – закрывая глаза, кивнула она.
– Твоему Феде скажут, что ты в безопасности.
– Да, было бы хорошо.
– Он уедет домой, а ты останешься здесь. Со мной. Навсегда.
Адам стоял у нее за спиной, Ева не могла видеть его лицо, но она почему-то была уверена в том, что он не корчит ей рожи. И голос его звучал предельно серьезно.
– Я хочу быть с тобой, – кивнула она.
– Будешь.
Его пальцы сверху вниз заползли под халат, нащупали груди. От нежных возбуждающих прикосновений затвердели соски. Ева вдруг поняла, что не сможет оттолкнуть Адама. Может, потому ее голос прозвучал как мольба о пощаде.
– Не надо!
Но Адам не останавливался. С каждым движением его пальцев рождались теплые бабочки, которые слетались в низ живота, порханием крыльев возбуждая желание.
– Ну пожалуйста! Ну не надо! – снова взмолилась она.
На этот раз Адам оторвался от Евы и стремительным шагом пошел прочь. А чуть погодя появилась Элеонора. Она молча убрала со стола, давая понять, что гостье пора к себе.
В спальне никого не было. И когда она принимала душ, Адам не заходил к ней. Укладываясь спать в одиночестве, она не знала, радоваться ей или печалиться. Одно Ева знала точно – сама она к Адаму не пойдет…
* * *
Терехов ответил сразу.
– Ну как там у тебя? – взволнованно спросил он.
– У меня весело. Но нет воды. А есть так хочется, что переночевать негде.
– Жилин и Свиягин будут завтра утром. Встретишь их в аэропорту?
– Даже не знаю, – качнул головой Олег. – За мной, возможно, охотятся.
Они уже почти спустились к шоссейной дороге, которая вела в Кефаль, но вряд ли они выйдут к тому самому месту, где находится скутер. Да и не транспорт это, когда на руках балласт из двух человек. Егора можно было привязать к дереву, а Розу взять с собой, ну а дальше что? Ну, встретит Олег Витю и Толика, а все равно такси брать придется. Уж лучше они тогда сами, адрес им известен.
– И не только за мной.
Олег в нескольких словах рассказал про Егора, объяснил, при каких обстоятельствах его взял. И про перестрелку в Юговке сказал, и про следы крови возле дома.
– Экспертов бы еще наших подключить, а то местные здесь ненадежные. Я им Корбылева сдать не могу. Еще потеряют ненароком…
– Ничего, район подключим, я уже звонил начальнику, майор Ванютин – мужик серьезный, карьерист.
– Карьерист – это хорошо… – кивнул Пахомов.
Хуже некуда, когда начальник управления или отдела врастает в свое место корнями. Врастает и борется за место под солнцем для себя, родимого. Мало того что волков запустит в лес, который должен охранять, так еще и кормиться будет с той падали, которая после них останется. Бывают, конечно, исключения… Ротация нужна, перемена мест слагаемых в общей системе. И карьеристов бы побольше, таких, чтобы не языком начальству угождали, а делом. Чтобы жилы рвали за порядок на своей земле…
– Знаешь что, а давай-ка ты сейчас к нему. Майор Ванютин тебя встретит, Корбылева своего ему сдашь.
– Ага, и Растрыгина подставлю.
Олег не общался с начальником поселковой полиции, может, подполковник Растрыгин – мужик неплохой. Может, воду мутит один только Осипов. Проверять он сейчас свое предположение не станет, а когда подъедут опера со своими полномочиями, отправится к Растрыгину… Или все-таки лучше отвезти Корбылева в район?
– Как нам потом с ним работать?
– Ну, тебе видней. Ты у нас мужик битый… Где ты сейчас?
– Да все там же, на пленэре. А батарея уже, считай, села.
– Будь на связи!
В трубке послышались короткие гудки. Пахомов озадаченно поскреб щеку и достал из кармана телефон Егора. Заряд батареи – чуть больше половины. Сигнал хороший. А в списке абонентов Красухина под аватаркой «Краса». Если, конечно, Олег не ошибался.
Он едва удержался от искушения позвонить Красухиной. И еще у него возникла мысль выманить ее из норы на оперативный простор. Егор мог позвонить ей, сказать, что ранен, и попросить о помощи. Может, она подъедет к месту, которое он назовет, чтобы забрать Егора с собой. Там Пахомов ее и примет. Пока неофициально.
Но Красухина могла приехать не одна. Что, если она отправит за Егором тех самых людей, которые убили Вику и Рому?
А если эти люди уже идут за ним?..
Люди в черных бронежилетах могли знать, где находится Егор. А если они вышли на него по сигналу с телефона?.. Но тогда бы они пошли по его следу, тогда бы Пахомову пришлось иметь с ним дело.
Но что мешает им сейчас вычислить беглеца по телефону? Если это серьезные люди, то и технические возможности у них нешуточные.
Олег стоял на возвышенности, слева – покрытая «зеленкой» гора, справа – ущелье, по дну которого струилась мелкая река. Впереди – тропинка, позади – пройденный путь. Тропинка упиралась в гущу низкорослого леса, откуда могли выйти вооруженные люди. А они могли выйти, Олег чувствовал это.
Он прислушался. Слева шелестела река, справа устало перешептывались Роза и Егор. Уж ни сговорились ли они против Олега?
Где-то впереди что-то глухо щелкнуло, как будто камушек выскочил из-под ноги. Из-под тяжелой, в крепком ботинке ноги. Олег пригнулся, бросился к Егору и Розе, схватил девушку за руку.
– Уходим, – прошептал он.
Роза стала подниматься, но при этом что-то потащила за собой с земли. Олег уловил опасность, но было слишком поздно. Роза ударила его камнем по затылку. В голове загудело, как будто в одно ухо по направлению к другому ворвался скоростной поезд, перед глазами все закружилось, колени подкосились, телефон выпал из рук. Но сам Олег не упал, более того, продолжил движение. Правда, Розу пришлось отпустить.
– Гаси его! – крикнул Егор.
Он пнул Олега ногами в бедро, а Роза ударила снова. Майор устоял на ногах, и рука с камнем прошла мимо, лишь слегка чиркнула по спине.
Пахомов развернулся, ударил Розу и, вырвав из-за пояса пистолет, направил его на Егора, который уже поднялся на ноги.
– Все-все! – завизжала Роза.
Но тут же, толкнув Егора на Пахомова, бросилась бежать в сторону леса, откуда надвигалась опасность. В этот момент и запрыгали огоньки из стволов бесшумных автоматов. Олег схватил Егора за шкирку, потянул за собой за большой камень, который мог укрыть их от огня.
За камень он заскочил, но за собой втянул уже мертвое тело. Несколько пуль ударили Егора в спину. Хотел того Пахомов или нет, но Корбылев стал его щитом.
У Розы шансов не было вообще. Она попала в самую гущу огня. Олег заметил, как неподвижно белеет в темноте ее сарафан.
Он выстрелил в один из четырех огоньков и услышал крик. Стрельба прекратилась, силуэты нападавших кинулись врассыпную, стремительно сливались с темнотой. Противник залег, но это была лишь реакция на выстрел. Сейчас снова ударят автоматы. Одни будут стрелять, отвлекая внимание, а другие будут обходить Олега – возможно, сразу с двух сторон. А если у нападающих есть гранаты, шансов у него практически не останется.
Пока не поздно, нужно уходить. А как же Роза? Что, если она еще жива? Егор куда более ценный свидетель, чем она, но и ее показания могут прижать Красухину к стенке. Да и в любом случае нельзя было оставлять девушку в беде, хоть она и проститутка.
Он с одного броска приблизился к ней, приложил пальцы к яремной артерии, пульса не было. По Олегу ударили три автомата. Только Пахомов подумал, что четвертого стрелка он вывел из строя, как трио снова превратилось в квартет. Похоже, четвертого он просто подранил. Но и это уже хорошо.
Олег залег, выстрелил с высоко поднятой руки и повернул назад. До спасительного камня он добрался ползком, по-пластунски, под его прикрытием перевел дух, затем нырнул в заросли – к реке. Если он и должен умереть, то не сегодня.
