Часть 19
— Ты все еще прикидываешься священником?
Рэб промолчал. Что толку со словесных перепалок, когда ты в заведомо проигрышном положении. Он не был уверен на сто процентов, что бомж, которого он привел в дом перед самым попаданием в Улей и этот человек одно и то же лицо. Такое совпадение могло быть чересчур фантастическим и совсем непонятным для мировосприятия Рэба. Он решил, что военный просто похож, гены сложились схожим образом.
— … гены сложились схожим образом. — Услышал Рэб в динамиках и вздрогнул.
Аппаратура прочитала его мысли.
— Что ты сказал? Что это значит, монстр? — Военный подошел к самой границе барьера и внимательно посмотрел в глаза Рэбу.
— Ничего. Это обрывки моих мыслей, которые к вам не относятся.
— Здесь все ко мне относится и даже твои мысли, и мысли этих господ в синих балахонах. — Ученые закивали головами в знак согласия. — На завтра подготовьте тесты. Хочу знать насколько он человек, и насколько тварь.
Военный развернулся на месте и четкой походкой вышел из лаборатории.
«Отчет офицера медицинской службы полковника Варна»
«Испытуемый объект № 14028 сохранил человеческий рассудок, при полном внешнем сходстве с зараженными особями. На все контрольные вопросы отвечал адекватно, ответы обосновывал. Уровень интеллекта средний, типичный для жителей Земли. Аномалий и расстройств не выявлено. Световосприятие расширено и соответствует морфологическому уровню стадии развития мутации. Слух так же находится на уровне типичном для стадии развития мутации. Динамика роста параметров физической силы, развития покровов, атрофии половых признаков находятся в норме. Отклонений не выявлено. Полностью отсутствует неконтролируемая реакция на пищу…»
Рэба часто погружали в бессознательное состояние, чтобы безопасно облепить датчиками, сделать соскоб или пункцию. Он понимал, что людям в синих балахонах нужно узнать, как получился такой странный мутант, как он, но ничего не мог поделать с апатией, полным нежеланием жить. Чашу терпения переполнил один случай.
Офицер Варн, про себя Рэб называл его вороной, решил провести эксперимент. Рэба долго не кормили и не отправляли гулять в царство Морфея. Понятно, что это было неспроста. Рэб ждал, что ему загонят какую-нибудь козу, как хищнику и посмотрят, как он с ней расправится. Неожиданно, дверь в стене его обиталища отъехала в сторону. Люди в форме втолкнули внутрь испуганную девушку.
Дверь закрылась и невидимые оковы, удерживающие тело Рба сразу исчезли. Рэб упал на передние лапы. Девушка вскрикнула и подбежала к тому месту, откуда ее только, что вытолкнули. Она заколотила в стену руками, истерично завопила. Ее голос сбивался на рыдания и истерический визг. Рэб смотрел на нее, не шевелясь. Ему отвратно было думать, что кто-то считает его безмозглым хищником и пошел на такой бесчеловечный эксперимент. Рэб развернулся и отошел к противоположной, от девушки, стене. Лег на живот и закрыл глаза.
Варна в лаборатории не было, но он не мог пропустить такое зрелище. Камеры, наверняка, показывали ему все, что в ней творилось. Девушка перестала кричать. Она опустилась на пол и всхлипывала. Прошел час, второй. Девушка совсем успокоилась. Рэб делал вид, что спит, но на самом деле, боялся двинуться, чтобы снова не спровоцировать истерику.
— Может, прекратим этот глупый опыт? — Спросил Рэб мысленно.
Когда он спрашивал четко и ясно, его мысль воспроизводилась в динамиках. Рэб услышал свою просьбу. Девушка вздрогнула и закрутила головой.
— Команды не было! — Крикнул через барьер синий «балахон»
— Результат вы уже поняли. Я не ем людей и не собираюсь. Хотя, нет, Варна я бы съел.
Дверь распахнулась, и в лабораторию влетел офицер Варн.
— Показатели слюноотделения, желудочного сока, рефлексия мембраны? — Требовательно произнес он.
— В норме.
— В норме для чего?
— Слюноотделение осталось неизменным, как и прочие параметры. Безусловные рефлексы не срабатывают на такой тип питания.
— Надо же, у нас мутант вегетарианец?
— Нет, просто не каннибал. — Вставил фразу Рэб.
— Так ты по-прежнему считаешь себя человеком? — Варн противно засмеялся.
— В отличие от вас.
Варн осекся, подошел к энергетическому барьеру вплотную.
— А ты прав, я не человек в твоем понимании. Я другой, во мне еще течет кровь предков с Земли, но я гораздо умнее их, сильнее, здоровее и время моей жизни измеряется не одной сотней лет. Спасибо Улью, сжимающему время эволюции в тысячи раз.
— В чем-то ты совсем не продвинулся. — Подумал вслух Рэб.
— В чем же? — В голосе Варна появилась надменность.
Он поступил как человек, раскрывший свой привилегированный титул перед простолюдином, и ему не стало надобности таиться, теперь он мог проявлять свой статус открыто.
— В том, что твоя спесь и высокомерие точно такие же, как и у низших существ.
Варн снова засмеялся. Он повернулся в полоборота к ученым и смеялся до тех пор, пока те не поддержали его неискренним смехом.
— Ты слишком прозорлив для мутанта, но ты ошибаешься. Мое высокомерие во много раз высокомернее, чем… чем у этой бедняги, например. — Варн кивнул в сторону девушки. — В сравнении с ней, я гениально высокомерен.
— Высокомерие, это комплекс, постоянное желание сравнивать себя с кем-то, чтобы убедиться в том, что ты лучше. Ты постоянно сравниваешь себя и боишься узнать, что кто-то умнее тебя, сильнее и удачливее. Это изматывает, гениально изматывает, в вашем случае.
— Так, это к делу не относится. — Офицер Варн развернулся спиной к Рэбу. — Подготовьте отчет с сегодняшними результатами. Нам надо будет принять решение по объекту. Твой язык… — Варн развернулся к Рэбу, — Сослужил тебе плохую службу. Я буду голосовать за то, чтобы тебя разобрали на органы.
Офицер пошел к двери. Рэб почувствовал дыхание смерти в лицо и понял, что не готов расстаться с жизнью.
— Постой! — Окликнул он Варна. — Вы обо мне еще не все знаете.
Офицер резко остановился и развернулся.
— Ты был девушкой?
— Нет. Я умею управлять мутантами.
— Пасти?
— Нет, я проникаю в их сознание и управляю их телом, как своим.
— Ты только что это придумал, чтобы я не голосовал за твою смерть.
— Нет, у меня этот дар с самого момента попадания в Улей. — Признался Рэб.
— Хм, ладно, живи. Слышали, что сказал этот монстр? Подготовьте ему мутанта.
— Слушаюсь. — Ответил синий «балахон».
— Если ты врешь, то тебя уже ничто не спасет.
Через пару часов дверь в стене снова откатилась в сторону. Лотерейщик, клокоча глоткой, вошел в помещение, где был Рэб. Молодой мутант испуганно смотрел на большого Рэба.
— Покажите, как вы это делаете? — Попросил ученый.
Рэб поймал взгляд лотерейщика и сразу же оказался в нем. Его собственное тело громыхнуло костяной броней об пол.
— Подними вверх правую руку.
Рэб поднял.
— Подпрыгни.
Он исполнил просьбу.
— Обернись вокруг себя.
Рэб сделал оборот.
Среди ученых началось оживленное шептание. Дверь в стене снова откатилась в сторону. Невидимые руки втолкнули внутрь ту же самую девушку, на которой проверяли Рэба. Ученым мало было реакции на команды, они хотели убедиться в том, что лотерейщик сможет обуздать свой самый доминирующий инстинкт — бесконечный голод. Девушка зашла смелее. Быть в своем теле, для Рэба не означало тоже, что и в другом. Лотерейщик издал голодное урчание. Девушка напряглась, испуганно замерев взглядом на мутанте. На этом, демонстрация голода и закончилась. Лотерейщик не двигался. Ученые снова заворковали между собой.
Рэб слышал эпитеты, которыми они наделяли свои выводы. «Уникально», «невероятно», «это будет прорыв», «мы на пороге великого открытия». Из этого Рэб сделал вывод, что ему дадут пожить, а там он сможет понять загадку схожести между Варном и бомжом. Интуитивно, он чувствовал, что это один и тот же человек, но никак не мог увязать их в одно событие. Рэб хотел разговорить офицера, чтобы понять связь, для чего требовалось расположить его к себе.
Отчет офицера медицинской службы полковника Варна
«Испытуемый объект № 14028 обладает уникальной способностью, не выявленной прежде у других объектов. Механизм способности похож на телепатический контроль чужого мозга и работает только с зараженными объектами. Сканирование мозга отклонений не выявило. Рекомендую выявить механизм ее работы, для чего прошу оставить испытуемый объект для дальнейших изучений»
Снова череда наркозов и череда мутантов разных степеней развития. Рэб был обвешан датчиками, которые вставили прямо в череп, через просверленные в нем дырки. Хорошо, что врачи-садисты держали его на обезболивающем. Рэб был уверен, что это делалось не из сочувствия, сколько для чистоты опыта, чтобы боль не отвлекала.
Варн регулярно присутствовал на опытах, общался с Рэбом и незаметно для него самого тон его разговоров становился менее заносчивым и высокомерным. Рэб знал, что слабость человека всегда находится там, где он пытается выпятить ее достоинства. Высокомерие и властность могли на самом деле быть следствием унизительного положения перед вышестоящим начальством. В этом надо было убедиться, не затронув чувств Варна.
— Офицер, вы сказали, что ваши предки с Земли, но вы не такой, как обычный человек? Как это понимать?
— Тебе это зачем знать? Твое дело правильно реагировать на раздражители. — В своей манере ответил Варн.
— Это мой уровень реакции. Я же не только слюни пускаю. Любопытство такой же рефлекс. Интересно же узнавать что-то новое.
— Хорошо, в отличие от земных правительств, здесь никто из этого тайн не делает. Я ребенок из пробирки с заранее заложенными особенностями. Я говорил, что я сильнее, умнее и проживу дольше рядового землянина.
— Выходит, вы не знали родительской любви.
— О, сантименты, нельзя жалеть о том, чего не знаешь.
— Вас, наверное, с пеленок приучили жить в соревновании с остальными детьми, таким же, как вы?
— Это нормальное состояние, оно приучает тебя всегда быть в тонусе. Любая победа приносит тебе удовлетворение несравнимое ни с чем.
— Я так и думал. — Ответил Рэб и замолчал.
— Что ты думал? — Не выдержал Варн.
— Что вы не были лучшим из лучших.
Варн налился пунцом, завертел головой. Ученые, как по команде, сделали вид, что ничего не слышали.
— Для мутанта, ты слишком болтлив. Не забывай, что ты у меня в клетке, и это моя победа, и она приносит мне много удовольствия.
— Простите, офицер, мы не маленькие дети, чтобы меряться своими победами, взгляните на свою жизнь честно, вы ею довольны? Радует она вас хотя бы в течение часа каждый день?
— Что ты хочешь сказать? Ты раскрыл смысл жизни?
— Я прожил две жизни, одну из них под видом внешнего благополучия и омерзительную по сути, и вторую, трудную, даже страшную, но именно она привела мои мысли в порядок и поселила в душе покой. Я вам говорю это не к тому, чтобы вы начали своим превосходным умом анализировать мои слова и искать для собственного оправдания несоответствие в них. Нет, я знаю цену хорошим поступкам. Отключитесь от всего, чему вас научили, вы один такой, но такой, какой вы есть, проживите свою жизнь, чтобы чувствовать удовлетворение ею, а не вечный гон за фантомом превосходства. Вы умнее меня, и я это принимаю, и не сделаю ни одной попытки доказать обратное.
— Ты сильнее. — Произнес ошарашенный Варн.
— Вот, сколько бы вы не пытались заниматься единоборствами, один мой щелбан расколет ваш череп. Но я не стану бороться с вами, а вы обязательно постараетесь доказать мне, что умнее. Отказаться от сравнения, значит сохранить в себе спокойствие и душевную гармонию.
— А как же амбиции? Что толку просидеть на одной должности?
— Если для вас так важна работа, то я вам не советчик. Вам делать выбор, особенно если вы видите впереди цель своей жизни.
— А ты видел цель в жизни до того, как попал сюда?
— Я так думал. На самом деле просто убирал все альтернативы, поддавшись на обаяние богатства.
— Ты, уникум не только в своей необычной способности. С кем я ни общался из Улья, все говорят только о смерти, страхе, ужасе и желании вернуться назад.
— Жители моего стаба счастливее остальных жителей Улья. Они почти не сталкиваются с его проявлением. — Воспоминание о Затерянном мире, наполнило душу грустью. — Некоторые из них не желают другой жизни.
— Так, наш разговор удалить. — Варн повернулся к ученым. — Я вернусь через двое суток, кормите этого… Рэба хорошо, никаких новых дырок, пусть зарастут старые. Он мне нужен для других целей.
Варн отчеканил военной походкой до самых дверей, у самого выхода остановился, бросил взгляд в сторону Рэба, посмотрел пару секунд, но ничего не сказал и вышел. Рэб облегченно выдохнул. Он чувствовал, как прохаживался по лезвию бритвы, позволяя себе замечания в адрес офицера. Некоторые из них могли стоить ему жизни. Рэб хотел верить, что нащупал нужную кнопку в душе человека. Теперь нужно было удержать ее в нажатом состоянии.
Рэба на самом деле оставили в покое. Сносно кормили, не сверлили новых дырок и не погружали под анестезию. Раны на голове перестали болеть, но появился зуд. Рэб тер лапой костлявый панцирь черепной коробки, но это не помогало. Зудело в глубине, там, где рубцевалась израненная плоть.
— Дайте мне что-нибудь острое! — Мысленно крикнул Рэб. — Я с ума сойду из-за этого зуда.
Вместо этого синие балахоны отключили динамики и подвесили Рэба в невидимом силовом поле. Это было невыносимо. Зуд, оказалось сложнее вытерпеть, чем боль. Только во время следующего обеда Рэб смог найти в мясе кусок кости и им, с нескрываемым наслаждением, расчесал каждое зудящее отверстие в своей голове.
— После этого, секс можно считать грубым суррогатом настоящего удовольствия. — Подумалось ему.
«Разговор с мутантом. Какое глупое словосочетание» — Думал Варн.
Болтливый монстр так сильно заинтриговал Варна, что он решил отправиться в службу, имеющую доступ к Улью. С собой у него был образец ДНК Рэба и почти не выдуманная причина, которая могла дать ему право на отслеживание пути обладателя ДНК с момента попадания в Улей. Он надеялся, что уникальность Рэба откроет ему дверь к секретным данным.
Варн не просчитался. День ушел на перекрестные согласования различных служб, после чего ему открыли святая святых, матрицу Улья в запрашиваемом временном отрезке. ДНК Рэба была маячком, пульсирующим на трехмерной карте. Варн мог приближать ее вплоть до того, что сам становился размером с человека и незримо присутствовал среди жителей Улья. Он осмотрел дом Рэба в момент переноса, проследил в быстром режиме за его передвижениями и первыми попытками осознать изменения. В этом не было ничего интересного и необычного. Примерно то же самое случалось с каждым человеком.
Его заинтересовала бутылка с бурой жидкостью, под которой лежала записка с единственным словом «панацея». Почерк, которым было написано слово, был похож на его собственный. Но странным было то, что дальнейший просмотр показал, что это был раствор серого спорового тела, используемого жителями Улья для поддержания жизни. Выходило, что кто-то из внешнего мира помог Рэбу быстрее акклиматизироваться. Но зачем?
Варн продолжил просмотр. Несколько раз пересмотрел момент на болоте, когда Рэб первый раз взял под контроль мутанта-питона. Впервые Варна тронуло, как человек в смертельных обстоятельствах выбрал единственный шанс на спасение. Он любил в людях способность принимать быстрые и правильные решения, но этот момент показал ему нечто другое, не холодный расчет, а единственно возможный подсознательный выбор, индуцируемый смертельной опасностью. Может быть, дело было в странном кресте, который Рэб выставил перед собой. Нет, это было глупо верить в талисманы.
Варн примерил на себя ситуацию и остался в полной уверенности, что к этому жизнь его не подготовила. Никакие практики и знания не дали ему опыта выживания в подобной ситуации. Варн промотал жизнь Рэба на большой скорости, находясь все время у него за плечом. Побывал с Пиратом на крыше отеля и пережил страшный момент самопожертвования товарища, когда прорвались мутанты. Варн все сильнее чувствовал сопричастность к Рэбу, как к герою фильма. Вначале, он просто хотел проследить путь, но незаметно для себя самого стал воспринимать все случившееся с героем близко к сердцу. Он даже выругался на старца, обозвавшего Рэба зверем.
Рэб собирал вокруг себя людей. Он не делал это ради эгоистических интересов, им руководило желания помочь тем, кто оказался в Улье недавно и по неопытности может быстро угодить в большие проблемы. Варн так не поступил бы. Он сразу начал бы строить иерархическую лестницу, создавая командиров и подчиненных, только для того, чтобы отделить себя от переднего края Улья. Рэб создавал социализм в отдельно взятом месте, что было очень нетипично. В Улье процветали другие отношения, более эгоистичные.
Варн был удивлен тем, что эти отношения имели успех. Не превознося своего лидера, люди, тем не менее, относились к нему, как к беспрекословному лидеру и не пытались его оспаривать. Он считал, что ситуация с Орденом Тиамат благополучно разрешилась только потому, что там был единый центр. Будь в его поселке раздрай и куча тех, кто знает, что делать, небольшая группа пала бы в первые минуты сражения. Бегство, было единственным правильным решением.
Варн пережил рядом с Тараном его смерть на костре. Он понимал, что Рэб чувствует все, что чувствует мутант. В голове не укладывалось, как можно было это вытерпеть? Кем должен был стать человек после этого? Но Рэб вытерпел, потому что понимал, что мутант наделает бед, если его отпустить и поставит под удар всю группу. Это была жертва. Рэб пережил страшную смерть, но не умер. Многие ли поняли цену поступка? Варн был уверен, что не все.
Переселился вместе с ним в благословенный Затерянный мир, укрытый горами от лишнего взгляда. Но там, где должен был начаться самый счастливый период жизни, случилось предательство. Варн не мог понять, почему его так тронуло именно оно. В его мире предательства не было как такового, ему придумали другое название — предпочтительная необходимость. Варн видел то, чего не видели жители созданного им поселка. Рэб, выросший до размеров жуткого монстра, больше походил на бродячего пса, слоняющегося вокруг дома, из которого его выгнали.
Однако и это не сломило его, не обозлило и не сделало хуже. Рэб, не раздумывая, вступил в схватку с армией непрошенных гостей. Что-то надломилось в душе Варна. Фундамент, который закладывался в нем с детства, треснул, грозя не выдержать на себе тяжесть новых представлений о жизни. Собственные достижения показались Варну иллюзорными и пустыми, миражами за которыми он гнался вместе с такими же людьми, как он. Зачем? Чем одна ступень его достижений отличалась от другой? Совершенно ничем.
Варна взяла за «жабры» такая апатия, что он не смог внятно объясниться с теми, кто позволил ему воспользоваться матрицей Улья.
— Устал. — Вяло объяснил Варн свое состояние. — Столько информации пришлось обработать.
— Результат будет?
— Я не нашел ничего важного. Попробую зайти к проблеме с другой стороны. — Он намеренно соврал, не желая привлекать лишнее внимание к Рэбу.
Варн вернулся, как и обещал, ровно через двое суток. Праздные разговоры среди ученых стихли, воцарилась деловая атмосфера, минут назад на которую не было и намека.
— Я привез обработку генома мутанта! — Варн поместил какой-то предмет под прозрачный монитор.
На экране завертелись цепочки ДНК. Некоторые пары аминокислот выделялись красным цветом.
— Вы видите это? — Спросил он у синих балахонов.
— Этого не может быть. — Ответил кто-то. — Для этого ему нужно было…
— Стоп. Я решил засекретить эту информацию.
— Что со мной? — Не удержался от вопроса Рэб. Он слышал разговор.
— С тобой случились странные вещи, ты мутант-немутант. Такого в Улье еще не было.
— Почему это случилось со мной?
— Я сам хотел узнать у тебя. Ты хорошо помнишь момент, когда попал в Улей?
— Сам момент я не помню, я потерял сознание. Я могу еще рассказать, но не уверен, что ее должен знать кто-то, кроме вас.
— Ты уверен?
— Это в ваших интересах.
— Покиньте помещение. — Стальным голосом приказал Варн.
Ученые неорганизованно вышли.
— Говори.
— В общем, перед тем, как мне попасть в Улей, я встретил вас. Вы плохо выглядели, как человек, ведущий бродячий образ жизни.
— Это смешно. Ты выдумываешь?
— Нет, так и было. Я помню ваш голос, сильный и чистый, и предложил вам тогда петь в церковном хоре. А потом, я потерял сознание. Очнулся, уже в Улье.
— Слушай, Рэб, я не знаю, как ты это делаешь, может быть это твой дар, забираться в сознание людям, но ты полярно поменял мой взгляд на тебя. Неделю назад ты был, пусть и не совсем обычным монстром, но все равно, монстром, которого утилизировали без всякого сожаления и даже не вспомнили бы потом, что был такой. А теперь, я не могу понять, почему я вижу вместо тебя человека. Передо мной прошли тысячи, и я их не помнил, а ты зацепил.
— Я умею проникать только в сознание мутантов. Вас я не трогал совершенно. Видимо, другие мутанты не изливали вам душу.
— Видимо, но они и не способны на это, как и говорить неприятные гадости.
— Простите, я просто хотел…
— Я понял, что ты хотел. Ты возомнил себя мессией, несущим доброе и вечное в массы.
— Я не считаю себя мессией, просто есть что сравнить и сделать выводы. А когда я вас узнал, понял, что все не так просто.
— Допусти, если я тебе поверю, что ты меня видел, каким я был? Я имею ввиду не внешний вид.
— Вы были другим, если честно. В вас не было ничего военного.
— С чего ты взял, что я военный? — Удивился Варн.
— Это видно, форма, походка, стальной голос и желание беспрекословного подчинения.
— Я машина?
— Механизм.
— Обидно.
— Зато, правда. Вы не расскажете, почему я превратился в мутанта, но не стал им?
— Нет, я еще не решил, что делать с результатами. Прикончить тебя и уничтожить их, или же пустить дальше. Кое-кто надо мной, может решить, что такой вариант, как ты чересчур бесчеловечно и зарубить, а кое-кто решит, что ты новая раса и стоит размножить вас в Улье.
— Вы сами, как думаете?
— Признаться, я первый раз в жизни нахожусь в сильном замешательстве. Ты зародил во мне сомненье. Своими речами ты отравил мою душу, поселив в ней неуверенность.
— Я открыл окно и впустил свежий воздух. Со мной случилось то же самое. Мои представления о жизни с трудом покидали меня. Для этого понадобилось, чтобы я пережил боль, страх, смерти близких, одиночество. За это я получил понимание настоящего счастья. Объяснить словами сложно, это надо пережить.
— И что теперь, ты каждый раз просыпаешься с блаженной улыбкой на губах, с чувством непроходящего счастья?
— Вы не верите мне?
— Я пытаюсь понять, на самом ли деле все как ты рассказываешь, или ты пытаешься завербовать меня в свою веру?
— Если вы задавали себе вопрос, зачем я живу так, как живу, то у меня есть шанс помочь вам зажить по-другому. Только я не собираю адептов своей веры. Её и нет, как таковой, мне не нужны последователи, потому что это приведет к поклонению и опять все придет к тому с чего я начал.
— Работа в храме?
— Вот именно, работа.
— Подумать только, мутант-монах-проповедник! — Варн неожиданно отключил внешний барьер силового поля и вошел в «клетку» к Рэбу. — Послушай, Рэб, порядок, есть порядок, я выбил для тебя два дополнительных дня, остался еще день, завтра решится твоя судьба. То есть, как решится, выход для мутантов отсюда один, в страну вечной охоты, как говорят индейцы.
Рэба поразил поступок офицера, но еще больше, назначенная дата смерти. Сердце, по-человечески заныло.
— Спасибо, что дали мне эти дни. — Произнес Рэб. — Хоть, поговорили по душам.
— Мне страшно не хочется этого делать. — С Варна спала военная выправка, его руки сделали несколько хаотичных движений. — Я могу устроить тебе побег. А?
Рэба вдохновило предложение, особенно на фоне приговора.
— А вам что за это будет?
— Да, пустяки, трибунал, лет пять дадут, не больше.
— Нет, я не согласен. Вы можете сбежать со мной?
— Куда, в Улей? Я же заражусь, у меня положительная реакция.
— Ладно, Варн, оставьте эти мысли. Мне было приятно, что вы пытались помочь мне, но не стоит идти на такие жертвы.
Варн как-то странно посмотрел на Рэба, потер ежик волос на голове рукой.
— До завтра! — Произнес он резко, развернулся и быстрым шагом направился на выход. По дороге включил назад силовой барьер.
Рэбу принесли хороший ужин. «Как перед казнью» — подумал он. Аппетита не было, но Рэб усилием воли затолкал его в себя. Работа челюстей отвлекала от дурных мыслей. Теперь он знал, что ощущают люди перед казнью. Это тянущее чувство ожидания смерти, грусть, мелькающие перед глазами картинки из жизни и сожаления о том, чего не успел. Последнее больше всего относилось к Затерянному миру.
Уснуть не удалось. Рэб ощутил, какой давящей была тишина в лаборатории. Утренний звук открывающейся двери заставил сердце заколотиться. Он уже ждал, что придут военные, которые поведут его в место, где лишат жизни, но пришли синие балахоны и занялись привычными делами. Это немного успокоило. Смерть откладывалась на несколько часов.
Примерно в обед, дверь снова открылась, и в лабораторию влетел Варн. Он был одет не в военную форму. На спине висел рюкзак, на плече какое-то оружие, а в глазах горел огонь. Рэбу почудилось, что тот самолично явился отправить Рэба на тот свет. Вместо этого военный отключил все силовые барьеры. Синие балахоны закричали и бросились на выход.
— Иди за мной и не задавай лишних вопросов.
— Я могу задавать их только здесь.
— За мной!
Варн не глядя назад, пошел на выход, уверенный в том, что Рэб исполняет его приказание. Тот и не думал сопротивляться. Любая альтернатива смертной казни казалась лучшим выбором. Варн почти бежал. Народ при виде мутанта, едва помещающегося в коридоре, в страхе прятался в первые попавшиеся помещения. Варн совал в лицо какой-то значок и Рэб решил, что это универсальный пропуск.
В коридоре не было окон, и когда ему попалось такое, круглое, как иллюминатор, он не удержался, чтобы не посмотреть в него. Он ожидал увидеть что угодно, но только не звезды, медленно вращающиеся по ту сторону стекла.
— Быстрее! Надо успеть, пока они не очухались.
Рэб зашел в лифт, следом за Варном. Резкое ускорение вдавило его в пол, но оно было недолгим. Почти сразу началась невесомость. Варне не обращал на нее ровно никакого внимания. Рэбу стало интересно. Вдруг сразу пропало понимание верха и низа. Мозг пытался втиснуть ощущения в привычную схему, но вместо этого вызвал тошноту. До неприятного не дошло, лифт начал тормозить и Рэб приложился головой к потолку. На нем осталась приличная вмятина. Варн не обращал внимания. Он был сосредоточен.
Из лифта они еще раз пробежались коридорами, пугая прохожих. Наконец, они вошли в большой зал. Там находились такие же синие балахоны, как и в лаборатории, где держали Рэба. Они испуганно замерли, когда в дверь еле протиснулся Рэб.
— У нас срочная отправка, вот разрешение, вот координаты места и времени! — Варн говорил с таким металлом в голосе, что синие балахоны и не думали сопротивляться. — Все согласования получены.
— Проходите, процедуру вы знаете.
— Знаю, скорее.
Варн показал Рэбу на «мыльный» пузырь, переливающийся радужными боками над металлическим постаментом. Рэб догадался, что надо пройти сквозь пленку внутрь. Осторожно просунул руку внутрь и не ощутил ровным счетом ничего. Варн подтолкнул его, чтобы тот скорее оказался внутри. Рэб просунул голову и оказался в непроницаемой тьме, в абсолютно черном пространстве.
Пространство ожило, обрело цвет и звук, завибрировало, отчего Варн пошел мелкой волной, как будто его показывали с помехами по телевизору. Но это не мешало ему выглядеть сосредоточенным. Вдруг резко дернуло и потянуло вниз, в бездну. Рэб закричал, но не услышал голоса. Варн растянулся в линию без конца и края. Рэб боялся шевельнуть лапой, чтобы случайно не порвать ее. Чувство реальности пропало с ощущением времени. Сколько продолжалось падение, Рэб не мог понять. Они резко остановились, и тогда Рэб услышал свой крик, вернее это был дикий рев.
— Заткнись, пожалуйста! — Крикнул Варн. — Людей распугаешь.
Рэб замолк, открыл глаза и обомлел. На улице была ночь, но он сразу узнал свою улицу и дом. Забрехали напуганные собаки. В окне его спальни отдернулась шторка.
— Мы где? — Хотел спросить Рэб, не веря своим глазам, но издал только рык.
— Это твой мир, Рэб. Мы попали за месяц до перезагрузки этого кластера. Да, нам это под силу, и время и пространство находится под нашей властью.
Если бы Рэб мог расплакаться, он сделал бы это. Ноздри жадно ловили привычный, но забытый запах родного поселка, глаза всматривались в окна своего дома. Ум отказывался верить в то, что это реально. И вдруг, Рэба осенило, что он не изменился, что он совсем не человек, и ему стал непонятен поступок Варна. Зачем ему жить чудовищем среди людей? Он красноречиво посмотрел на свои безобразные шипастые лапы.
— Если у тебя появились сомнения на мой счет, то хочу тебе сказать, что я не настолько туп, чтобы отправить тебя доживать век в этом ужасном наряде. Потерпеть придется только до перезагрузки. Нам придется целый месяц прятаться. Я слышал, что у вас тут в ходу обмен бумажек на товар, не подскажешь, где можно ими разжиться? Или ты предпочитаешь питаться собаками?
Собаки, словно почуяв нависшую над ними опасность стали затихать одна за другой.
— Я так думаю, что твое первое «я» не особо обрадуется таким гостям, как мы?
Рэб согласно кивнул. Он знал себя прежнего.
Прятаться они стали у речки, в трех километрах от поселка. Когда-то здесь была водонасосная станция, обеспечивающая поливом сельскохозяйственные угодья, но в тяжелые времена ее разграбили и сдали в металлолом все, что можно было сдать. На пустом месте густо разрослась молодая поросль, хорошо скрывающая от посторонних глаз огромного мутанта и человека.
Рэб общался с Варном посредством переписки на мокром песке, ковыряя в нем слова неуклюжей лапой. Это было лучше, чем слушать одного Варна, не имеющего никакого понятия о жизни на Земле. Первой проблемой стали деньги. Варн захотел есть, но ничего легального, кроме рыбалки, Рэб не мог ему предложить. Была мысль отправить побираться его к церкви, но такому, как Варн никто не подаст, слишком он холеный для попрошайки.
У Варна с собой был целый набор медицинских препаратов и предметов. Он знал, что обычный мир грозит Рэбу смертью, для чего взял с собой препарат, дарующий адаптацию на одни сутки. Каждое утро Рэб подвергался болезненной процедуре инъекции в подмышечную впадину, единственное место, куда можно было всадить иглу. Аппетит Рэба нельзя было сравнить с человеческим голодом. Не удержавшись, он сбежал в луга, где паслись племенные бычки. Долго выслеживал, готовился сделать молниеносный бросок и скрыться с бычком в кустах.
Все получилось идеально. Молодая скотина, радуясь солнцу и обильной пище, забавлялась спаррингами друг с другом. Пастух дремал в седле лошади и не обращал внимания. Бычкам некуда было бежать. Заливной луг был окружен дугой реки, через которую им было не перебраться. Крупный рыжий бычок, задирающий своих товарищей, бзыканул задними ногами и метнулся в сторону кустов, где притаился Рэб. Не медля ни секунды, Рэб выскочил и одним прыжком накрыл животное. Обхватил его правой лапой, прижал к себе и развернулся, чтобы скрыться в кустах. И тут случилось, то чего нельзя было предвидеть. Рыбак, в плаще, с удочками, привязанными к раме велосипеда, испуганно смотрел на Рэба.
Немая сцена длилась одно мгновение. Рэб узнал рыбака, он был его постоянным прихожанином, часто исповедовался в своем грехе — пьянстве. Что ж, будет ему еще один повод завязать с ним. Рэб сильнее прижал брыкающегося бычка и исчез в кустах. Рыбак долго смотрел вслед шевелящимся кустам. Вынул из-за пазухи бутылку водки, хотел приложиться, но передумал, убрал назад.
Варн оказался не таким уж и белоручкой. Он не побрезговал телятинкой, жареной на костре, без соли и гарнира. Рэб употребил мясо сырым, благо его клыки спокойно справлялись не только с мясом, но и костьми. Когда голод был утолен, Рэб решил подробнее узнать о планах Варна. Но его спаситель не спешил ими делиться. Он успокоил Рэба, но подробностей не рассказал.
Еженочно, Рэб один или с Варном приходил к своему дому и подолгу смотрел на него. Он не мог поверить, что видит его, а еще больше он не мог поверить, что видит себя, часто возвращающегося за полночь. Как-то они с Варном, не удержались и отправились ночью к церкви. Варн стоял на плечах мутанта и заглядывал в окно, комментируя происходящее для Рэба. Парадокс с тем, что ты видишь, то что уже произошло однажды, но с другого ракурса, показался ему удивительным. Он смотрел на себя, безобразного пьяницу и не испытывал жалости и сострадания. Отец Анатолий даже показался ему чужим человеком. Так сильно он стал не похож на него.
Бродячие псы, часто увязывались за ним, держались на расстоянии и лаяли на все лады. Люди, обеспокоенные лаем, включали свет, и часто видели, как в нем что-то мелькало. Все, без исключения, считали это обманом зрения. Рэбу приходилось отгонять собак рыком. Тем, кто слышал его, а таких было много, труднее было списать это на обман слуха. Вкупе с пропадающими телятами, по поселку пошел слух об оборотне. Народ нашел следы гигантских лап, которые принадлежали Рэбу и устроил охоту, наивно полагая подстрелить оборотня.
Варну и Рэбу пришлось уйти дальше, чтобы не травмировать не готовых к этому жителей поселка. Дикая жизнь наложила сильный отпечаток на внешность Варна. Он все больше напоминал того бомжа, которого знал Рэб. Отросла борода, униформа стала грязной, и даже речная вода не могла сделать ее чище. Но, по словам самого Варна, так хорошо он себя еще никогда не чувствовал. Впервые в жизни он не тяготился тем, что начался новый день, в котором будут очередные проблемы. Каждое утро он просыпался с довольной физиономией и придумывал, из чего еще можно приготовить еду.
Тот самый день настал. Прямо посреди ночи прозвонил будильник на руке Варна.
— Эй, морлок, проснись! Нас ждут великие дела! — Варн разбудил Рэба.
Это была та самая ночь, накануне отправки батюшки в Улей. Варн снова наблюдал за отцом Анатолием с плеч Рэба. Пьяный священник водил по стенам церкви мутным взглядом и пару раз попадал им в лицо Варна. В этот момент его искажала гримаса страха, но буквально через пару секунд, он забывал о нем и снова бесцельно вертел головой. Наконец, он упал. Варн забрался в церковь и снял с ключей батюшки брелок от гаражных ворот. В насмешку над священником он сломал стул и сделал из его ножек крест и привязал к нему нож.
— Знаки должны направить его на путь истинный. — Произнес Варн с сарказмом.
До рассвета, почти не таясь, они добежали до дома отца Анатолия. Рэб спрятался в гараже, а Варн остался ждать батюшку на улице. Ему до сих пор было неясно, что на уме у Варна. Хотелось ему верить, так как у Рэба не было никаких своих вариантов, кроме, как остаться здесь в чудовищном обличье. И то, только на время действия препарата.
Рэб даже задремал и проснулся, когда услышал знакомый разговор совсем рядом.
— Я не пойду внутрь, батюшка. Боюсь оскорбить своим видом твои хоромы. Будь милостив, вынеси сюда. — Попросил бомж.
— Да тут только собаки мои едят. Проходи, не стесняйся. — Пригласил в дом бомжа отец Анатолий.
Варн прикидывался профессионально. Если бы отец Анатолий знал тогда, что перед ним человек из другого мира, нашедший в себе дремлющее без надобности благородство, чтобы спасти его, безобразного мутанта, то его тон был бы менее снисходительным. Разговор удалился и снова наступила пауза томительного ожидания. Как сейчас Рэб вспомнил все моменты разговора. Он должен быть не больше получаса.
Открылась входная дверь. Тяжело затопали ноги. В дверь гаража, выходящую во двор, постучали. Рэб открыл замок. Он с трудом нес на себе тяжелое тело отца Анатолия.
— Тяжел ты был братец! — Варн зашел внутрь и бросил тело батюшки в старое кресло. — Слушай меня внимательно. Ты и этот человек одно и то же. Ты должен переселиться в его сознание. Это не контроль чужого тела, это полноценное переселение сознания.
Рэб отрицательно замотал головой. Он знал, что его умение не распространяется на людей. Он пытался показать Варну на своем примере, что его умение работает только с мутантами.
— Нет, это в Улье они становятся мутантами, но дело не в этом. Дело в генах, ты можешь контролировать тех, кто потенциально будет заражен в Улье. Ты, Рэб никакой не имунный, ты заразился бы, если бы в прошлый раз я не дал тебе жемчужину из твоей собственной башки. Понял? И твой иммунитет, и редкий дар, это все потому, что ты съел споровое тело из своей собственной башки. Ты не стал полноценным мутантом, потому что твоя жемчужина дала тебе уникальный иммунитет, содержащий твою собственную ДНК. Ни на кого другого она не подействовала бы таким образом, как на самого тебя. За этот эксперимент нам могли бы дать отличную премию. Вру, премию дали бы только мне, а тебя убили. Всё, хватит болтать! Бери этого толстого упыря под свой контроль.
Варн постучал по щекам отца Анатолия. Батюшка замычал, зашлепал губами и попытался открыть глаза. Рэб не понимал, для чего ему надо было брать под контроль свое бывшее тело, но подчинился. Мутный взгляд отца Анатолия скользил по лицу Рэба, ничего не выражая.
— Ну же, спеши! — Требовал Варн, удерживая в ладонях голову батюшки. — Смотри на него!
Рэб подошел ближе и в упор уставился в свое собственное лицо. Темные круги под глазами, от пьянства и недосыпа, пухлые губы, варениками вывернувшиеся из-под бороды. Он помнил себя до того, как стал превращаться в мутанта. Уже тогда Рэб выглядел иначе. Отец Анатолий кое-как остановил взгляд на морде Рэба. На мгновение в них отразился мелькнувший страх. Тело Рэба с грохотом упало на пол, помяв дорогую машину. Отец Анатолий блаженно упал на спинку кресла и закрыл глаза.
Варн взял в руки оружие, навел его на грудь мутанта и выстрелил. Голубоватый импульс пробил в груди брешь. Разжижившаяся плоть стекла мутной лужей на пол. Варн вывернул голову мутанта, чтобы удобнее подступиться к затылку. Нашел на полке «болгарку» и с ее помощью стал высверливать отверстие. Гараж наполнился дымом с запахом горелой плоти. Отверстие получилось квадратным. Варн просунул в него пальцы и вынул все, что уродило тело Рэба. Главная драгоценность переливалась мутно-белыми боками. Варн поднял ее вверх, посмотреть, как отражается свет на ее боках.
— Добро пожаловать в Улей! — Произнес он и проглотил ее.
Рэб пришел в себя оттого, что прямо под ухом кудахтала курица. Он открыл глаза и увидел, что лежит в траве, в зарослях амброзии, таких же, какие росли на задах его двора. Пестрая курица скребла землю лапами, и косилась одним глазом на Рэба. Первым делом он понял, что все изменилось. В ощущениях, в восприятии. Рэб вытянул перед собой руку и увидел пухлые пальцы с аккуратно стрижеными ногтями. Приподнял голову и увидел свой забор и открытую настежь калитку. Он сел, голова кружилась, как с сильного похмелья. Рэб начал вспоминать, зачем оказался здесь, где Варн, и как прошла перезагрузка кластера. Он больше не был мутантом, он снова был в своем прежнем теле и пока не мог сказать, радоваться этому или огорчаться.
Рэб встал и огляделся. Он определенно не был в Улье, хотя состояние было похоже на безживцовое голодание. Поселок был на месте и выглядел именно так, как должен, включая солнце, не похожее на светило Улья. В голове вырисовывалась задумка Варна. Он вытащил Рэба за пределы кластера, чтобы тот снова не оказался в Улье. А что сталось с самим Варном?
Шаткой походкой, Рэб дошел до дома. Дверь в гараж была открыта. Он заглянул туда и увидел свою машину с вмятиной на капоте. На полу валялась «болгарка» со сточенным «под ноль» диском. Рэб прошел на кухню и ему сразу на глаза попался листок, оставленный на столе. Трясущимися от слабости руками, Рэб поднес его к глазам. Текст был написан от руки:
«Меня многому учили в жизни, знания, которые я не хотел усваивать заколачивали силой, и они становились частью меня, даже против моей воли. Я мог бы стать другим, будь у меня выбор, или знание, что это можно сделать. Ты помнишь, как я сказал, что умнее таких как ты, и был прав отчасти. Что толку от ума, который работает только по заранее заданной программе. Все, что вне ее, он отказывается обрабатывать. Я, механизм. У тебя, Рэб, удивительный дар, и это не способность управлять чужим телом, это способность доходчиво объяснить, что есть разные пути стать тем, кем ты хочешь. Прости, что я съел жемчужину. Я отправляюсь в Улей, и она мне нужнее. Считай это твоей платой, за мою помощь. Будь счастлив на Земле, а я пройду свой путь и приумножу здесь твои знания. Твой ученик, Варн».
Руки Рэба затряслись. Слеза скатилась по щеке и упала на листок. Он не знал, что ему делать, радоваться возвращению домой, или расстраиваться, что все закончилось. Машинально перевернул листок. На обратной стороне была короткая приписка и строка цифр: «Если станет совсем скучно, буду ждать тебя: 51.75°N 55.11°E, 13.05.2019, в 16.21». Рэбу не составило труда догадаться, что это значило. У него было два года для принятие решения.
Назад: Часть 18
На главную: Предисловие
