Глава 14
Дядя оказался милым и умным человеком. От него не ускользнуло, какими глазами я смотрю на Таню.
— Ну что же, — усмехнулся он, — с такой протекцией я, конечно, возьму вас на работу. Тем паче, теперь, может, племянница станет почаще ко мне заглядывать. Так ведь?
— Ну дядя, ты же знаешь, как я к тебе хорошо отношусь.
— А откуда ты, турист?
— Я, дядя Миша, из Москвы.
— Очень хорошо, расскажешь мне потом про столицу, про что люди у вас там говорят. Особенно интересно узнать, что калякают по поводу всех тех перемен, которые начали происходить в последнее время. А теперь, мил-человек, турист из Москвы, пойдем хозяйство смотреть.
Мы вышли во двор и поднялись на небольшой холм.
— Значит, слушай сюда, — продолжил он, обращаясь ко мне. — Вон в той стороне находится общежитие, там уже живут два человека, которые помогают мне в уборке.
Это узбеки Бакшиш и Улугбек, потом с ними познакомишься.
Подъем у нас в с 7 утра, в половине восьмого завтрак, потом на работу, собирать виноград. Обедаем в 13.00 там же, в поле, на местной кухне. 15-минутный перекур, после опять на работу, и так до 19.00, потом ужин и свободное время. До моря, как ты видишь, здесь не очень далеко, так что можешь сходить искупаться. Узбеки мои из моря просто не вылезают по вечерам. Прямо голубки водоплавающие. Понятно все?
— А чего же тут непонятного, все ясно.
— Скажи, что у тебя с одеждой?
На мне была белая майка и тренировочные брюки, которые мне выдал Миногер.
— Ну в общем и целом это все, что есть.
— Понятно, завтра выдам тебе более приличное обмундирование, а то исцарапаешься весь. С работой я тебя завтра познакомлю, в ней нет ничего сложного.
— Понятно.
— Ну и славно, значит, сейчас у нас, то есть у вас, свободное время. Иди в общагу, устраивайся там. Улугбек, он такой более сметливый пацан. Покажет, где и что там у меня находится, там все просто, если из Москвы, то точно не запутаешься.
— Отлично, пойду обустраиваться.
— Я тебе компанию составлю, — сказала Татьяна, — вам, мужчинам, во всем нужна наша женская помощь. А то ведь как дети малые.
Дядя Миша рассмеялся.
— Только не шалите там, а то знакомы наверняка без году неделя?
— Ой, что ты дядя, еще меньше! Наверное, часа три, не более, — весело уточнила Таня.
— Ну тем паче!
Мы спустились с холма и пошли по направлению к сараю, где мне предстояло жить целую неделю.
— Толя, а расскажи мне еще про будущее, очень интересно.
— Ну это я запросто, ты только конкретизируй, про что?
— Ну вот женщины. Какие они у вас? Во что одеваются, какая мода в 2008 году?
— Хм… Постараюсь ответить. Женщины, девушки у нас совершенно разные, есть красивые, есть не очень. Косметикой многие пользуются. Про характеры могу наврать, мне, наверное, в этом плане не особо везло. Большей частью попадались какие то стервы: алчные, жадные до денег и шмоток.
— Не очень понятно, почему так. Ведь женщины по природе своей очень добрые существа, я просто не понимаю, почему в твоем будущем они такие плохие?
Тем временем, мы подошли к общежитию.
— Я так чувствую, что разговор у нас долгий получится. Давай, что ли, присядем где-нибудь?
— С той стороны дома есть скамейка, пойдем туда.
Мы обошли дом и нашли укромное местечко.
— Понимаешь, как бы это тебе сказать, наверное, оправданием им служит наша жизнь.
— В смысле, поясни?
— Ну понимаешь, то общество, в котором мы живем, мне, например, зачастую напоминает первобытно-общинный строй. Выживает сильнейший. Причем в прямом смысле этого слова. Люди бьются за место под солнцем самыми различными методами: обманом, ложью, насилием. В итоге люди изворачиваются, прогибаются и коверкают свои души. У нас даже поговорка есть — не мы такие, жизнь такая.
— Как грустно все это звучит, но ведь люди должны понимать, что все находится в их руках. Кроме самих людей, никто не сможет изменить жизнь?
— Это понимают, но немногие. Наверное, только самые сильные из сильных. А, как правило, таких мало.
— То есть, ты хочешь сказать, что в вашем обществе злыми женщин сделали те условия, в которых они живут?
— Ну да, приблизительно так.
— Как это несправедливо, я не хочу жить в таком мире. Ведь если верить твоей логике, «королями» жизни становятся негодяи — люди, которые распихали всех своими локтями?
— Да, но не стоит драматизировать ситуацию. Конечно, проблем очень много, но есть и светлые стороны. У нас также ценится добро, любовь, верность.
— Знаешь, слушая тебя, я боюсь предположить, что эти качества достались вам по наследству от нашего времени. А что будет с вами через 10–15 лет, когда уйдут предыдущие поколения, которым удалось еще вложить хорошие качества?
— Хороший вопрос, но знаешь, я предпочитаю об этом не думать. Тем паче, что из-за моего появления здесь ситуация в 2008 году будет совершенно другая.
— Да, ты, пожалуй, прав, тогда это самое настоящее счастье, что ты оказался в нашем времени. Счастье для всех, в том числе и для меня, значит, получается.
— Спасибо за эти теплые слова, очень приятно их слышать.
— Да, ну хорошо, пускай женщины у вам там злые и алчные, но ведь они чего-то носят?
— Ну, как правило, да, есть такая буква в этом слове. Хотя в защиту своего общества еще раз повторюсь — не все женщины такие, как я тебе сказал. А носят… Ну юбки короткие, чулки, кофточки. Наверное, все то же самое, что и у вас, только покроя несколько другого.
— Хм… Как неинтересно, неужели нет никаких отличий?
— Ну, наверное все эти наряды стали более откровенными, что ли.
— А что значит откровенные?
— Ну сексуальные, типа так, наверное.
— Тьфу, какое нехорошее слово, вульгарное. У нас не принято говорить с малознакомыми девушками на эту тему.
— Ну про это я понимаю, но замечу, что наше общество, то есть то, которое я оставил в 2008 году, гораздо более раскрепощенное в этом плане. У нас есть и журналы, и книги, и телевизионные передачи, не говоря про Интернет, в которых вопросы секса очень открыто обсуждаются.
— Боже мой, какой кошмар! Неужели и фотографии публикуют голых женщин?
— Ну, во-первых, не голых, а обнаженных. А вообще, да, публикуют и в очень большом количестве.
— Стоп, хватит, мне эта тема противна, не продолжай.
— Да? А мне показалось, что она как раз тебе очень интересна.
— Нет, это тебе показалось.
— Точно?
— Да.
— Тогда, я наверное, ответил на твой вопрос.
— Ну хорошо, а на чем вы там у себя в будущем ездите? Наверное, у каждого по личному самолету? И дорог нет?
Я рассмеялся.
— Нет, ну, конечно, кое у кого есть личные самолеты, но таких людей единицы. Как правило, это очень обеспеченные и богатые люди, у нас они называются олигархи. А обыкновенные граждане ездят на автомобилях, которых развелось великое множество.
— А что, и «мерседесы» есть?
— Да полно! У нас ведь как, главное, чтобы деньги были, а купить у нас можно все что угодно.
— Вот это здорово, я очень хочу купить себе автомобиль, я прямо о «Жигулях» мечтаю. Они такие классные! Особенно «копейка» нравится — юркая, быстрая, не автомобиль, а мечта.
— Ой, Таня, скажу тебе как человек, который интересуется автомобилями. Твои «Жигули» против любой иномарки — это самый настоящий отстой!
— Что значит отстой? Не очень поняла это слово.
— Ну это значит, что иномарки гораздо лучше.
— Вообще, я про это тоже слышала. Да… Здорово как у вас. А у нас здесь машину очень сложно купить. Приходится стоять в самой настоящей очереди. И тянется она несколько лет. А в комиссионках такой хлам, что смотреть тошно.
— Ну вот, видишь, значит, не все так плохо в моей жизни.
— А ведь верно, поймал ты меня.
В этот момент я понял, что организм начинает выключаться. Силы, которые чудесным образом черпались из неизвестно каких источников, вдруг резко исчезли.
К горлу, откуда-то снизу, подкатил мерзкий и омерзительный комок. Я опустил голову и откинулся на спинку скамейки.
— Что с тобой? — испуганно спросила Таня.
— Что-то я устал сегодня. Сил нет даже продолжать говорить.
— Понятно, у тебя налицо все признаки переутомления. Хотя, после всех этих событий, это совершенно не исключено. Тебе надо отдохнуть. Пойдем, я помогу тебе расположиться. Все-таки завтра тебе на работу рано вставать.
Мы вошли внутрь здания и попали в комнату, в которой стояло несколько кроватей. Две из них были скомканы, было понятно, что в них спят люди.
— Эти точно заняты восточными гостями моего дяди. Выбирай себе любую другую.
Я молча кивнул на другую, и Таня очень проворно заправила постель.
— Ну что, искатель приключений, ложись теперь, пора баиньки.
— Тань, скажи, мы завтра с тобой увидимся?
— Возможно, но не факт. Мне завтра рано утром надо быть на работе. Может быть, вечером…
Я лег в постель и еле успел произнести: «Спокойной ночи», как тут же заснул.
Таня постояла рядом с моей кроватью, отчего-то вздохнула и вышла прочь из помещения. В этот момент я смотрел уже второй или третий сон.
