Карандашом заштриховал я пустоту
И маркером границы обозначил,
Я знаю точно – это много значит
Для тех, кто часто покоряет высоту.
Глаза твои я нарисую на песке
И постараюсь, чтобы море их не смыло,
Забыть нетрудно, но ведь всё же это было,
Я понял это с сединою на виске.
Твою улыбку буду мелом рисовать,
И до тех пор, пока асфальт не моет ливень,
Не стану я, как прежде, зол и агрессивен,
А ты не будешь к моей совести взывать.
Я вспоминал, как будто что-то пропустил
И не заметил, что весною осень стала,
Ты не смогла, ты только повод лишь искала,
И я за это тебя так и не простил.
Моей душе уже давно неведом страх,
Прошли давно совсем ненужные обиды,
Быть матадором трудно даже для корриды,
Или лжецом с застывшей правдой на устах.