Мы как в театре, где начало – в гардеробе,
В пальто и в шляпе ведь нелепо слушать Баха?
В дань в Лету канувшей изысканной породе,
Пусть зачеркнёт восторг и инстинктивность страха.
По принуждению рождалась в муках мода,
И стиль нелепый изумлял лишь дилетантов,
Никто не думал, что для зрелищ, для народа,
Взрастить пытались мы непризнанных талантов.
И вкусом горечи, с глотком вина в антракте,
В недоумении, предсказанном в финале,
Улыбкой вежливости, взрощенной на такте,
Сюжет пытались оценить в оригинале.
Невольно строишь временные параллели,
И мысль не может оценить всё адекватно,
Наброски таинства мазками акварели
Как безвозвратны, так и маловероятны.
Я просто вглядывался и не видел слёзы,
Я просто слушал и ловил фальшь в криках «Браво!»
Для гениальности болезненны прогнозы,
И исключительность – простительное право.