Когда лесовик открыл глаза, Болотника рядом не было, а Гмыз погнал лошадей на водопой.

Муся развёл костёр, чтобы вскипятить воду. Болотник всё ещё не показывался, в воздухе чувствовалась какая-то горчинка. Лесовик не сводил глаз с зарослей, словно каждую секунду ожидал нападения. Через полчаса лошади были запряжены в телегу, но любитель болота и русалок так и не показался. Наконец-то осознав, что что-то произошло, Гмыз и Муся стали обследовать заросли около поляны.

– Болотник, ау! – кричал Муся. – Мы уже проснулись и собрались в дорогу, выходи! Ау, ау, ты где?

Гмыз возвратился и поведал, что тоже не видел болотного. Лесовик опять принялся звать пропавшего.

– Не кричи, – шёпотом взмолился Гмыз. – Вдруг они рядом…

– Кто они? – спросил лесовик, но на всякий случай стал говорить тихо. – Про кого ты говоришь?

– Ну, они, то есть настоящие враги, что выкрали беднягу Болотника… – пояснил Гмыз, продолжая осматриваться по сторонам.

– Надо его искать.

– Нет, нам самим надо скорее спасаться… то бишь убегать от сюда, – испуганно ответил Гмыз.

– Постой, но мы не может бросить здесь Болотника одного! – возмутился Муся.

– Но его нет, возможно, ночью он удрал на своё Бурое болото, – предположил Гмыз.

– Не может быть! – не поверил лесовик.

– Теперь я понимаю, что ты был прав, когда говорил, что клад нам не нужен. Жадность меня чуть не сгубила! Но теперь решено: мы уходим обратно.

– Послушай, Гмыз, мы не можем вот просто так убежать, это не по-лесному, не по-нашему. Разве ты не понимаешь: подло бросать товарища на произвол судьбы!

– Я не обучен таким словам! Я простой гмыз и хочу оставаться невредимым. Мы, гмызы, не живём, как вы, лесовики, по пятьсот лет, у нас короткий век, всего-то двести лет, а мне только семьдесят, я ещё молодой-зелёный и не хочу пропасть из-за малознакомого Болотника, который всё забывает, путает и вдобавок обманывает. Забыл, как он обещал за день добраться до горы?

– Погоди, но как ты вернёшься назад, если не умеешь плавать?

– Да мне не впервой, я переправлюсь через реку, держась за гривы моих лошадок.

– А телегу привяжешь к своим ногам? – съехидничал боровичок.

– Пусть она останется на этом берегу! Я не променяю жизнь на какую-то телегу, будь она трижды неладна!

– Тогда иди куда хочешь! – решительно сказал Муся и отвернулся, но выждав паузу, добавил: – Но если нам с Болотником суждено выжить и вернуться, то мы зайдём к тебе на хутор и расскажем гмызам, как ты смотался от нас в минуту опасности. Твои сородичи враз выставят тебя в мир людей, вот где ты помучаешься.

После этих слов лесовик взял с телеги свою котомку и направился в заросли искать пропавшего. Гмыз неожиданно остановил его:

– Ладно, не уйду, но можно обожду тебя здесь, около лошадок? А ты ищи, не спеши. У меня же нет шапки-невидимки, как у тебя. Я-то не скроюсь в случае опасности… Вдруг здесь рядом Баба-Яга, а…

– Здесь нет в помине никакой Бабы-Яги, – ответил Муся и улыбнулся, радуясь, что Гмыз всё-таки остаётся. – А потом, она не очень любит встречаться со мной!

– Мама говорит, что в каждой женщине есть Баба-Яга, просто в одной её через край, а в другой чуть-чуть…

– Вот это да!

– На далёком Степном хуторе маманя ждёт меня, – мечтательно проговорил Гмыз, глаза его впервые подобрели, и даже волосы цвета соломы стали меньше топорщиться в разные стороны.

– Будь здесь, дожидайся меня, а я поищу пока наше горе луковое, то есть болотное.

Муся принялся по кругу обходить окрестности поляны, надеясь обнаружить хоть какие-нибудь следы. С каждым разом он забирался всё дальше и дальше в густые заросли. Вскоре он услышал кряканье уток и догадался, что где-то рядом вода, и направился туда. Поскольку, где сырость и влага, глядишь, там и Болотник!

Продираясь сквозь заросли ивняка, Муся вышел к затянутому ряской озеру-старице. Прямо перед ним из осоки несколько уток свечками взлетели вверх. Осматривая берег, лесовик набрёл на тропинку, судя по следам от копыт, вытоптанную лошадью. Но имелось что-то малозаметное, отличавшее эти отпечатки от обычных, – слишком ровные края и отсутствие подков говорили о каком-то диковинном коне. Лесовик побрёл по тропинке, вертя головой в разные стороны и даже принюхиваясь к незнакомым запахам. Вскоре он заметил не менее таинственные знаки. Кто-то аккуратно срезал ветки, расчищая проход в густом ивняке.

Муся замер, раздумывая, идти вперёд или вернуться. «Хоть и страшно – пойду дальше», – подумал лесовик. И тут Мусю поразил каменный мостик через ручей. Он явно был сработан не конскими копытами. Лесовик предусмотрительно достал зелёный колпачок и надел его. В ту же секунду он исчез и дальше пробирался невидимым, но внимательные глаза могли проследить, как пригибается трава под неприметными ногами и чуть выше от земли ветки раздвигаются в разные стороны…

Оказавшись в самой глуши среди рухнувших стволов древних ив, лесовик оробел и решил отдохнуть, спрятавшись в пустую середину дерева. Но вместо покоя им овладел страх, который никак не удавалось пересилить. Невидимая стена ужаса перегораживала проход вперёд, заставляя, съёжившись, спрятаться в дереве среди гнилой трухи. Но, собравшись с силами, Муся взял себя в руки и сделал шаг.

Вдруг какая-то сила подтолкнула боровика вперёд, а после оторвала от земли. Он болтался над дорожкой в чьих-то руках, понимая, что существо сильнее и, главное, умнее его, коль смогло незаметно схватить невидимку. Муся от ужаса перестал сопротивляться непреодолимой силе…

– У! У-у-у-у… – лесовик заскулил, как щенок.

Сзади него раздался смешливый голос:

– Попалась на крючок славная добыча!

– Я не добыча! Я ищу пропавшего Болотника и никому не собирался причинять зла, – сказал Муся.

– Вот времена наступили, простым умом не одолеть, как лесовик с болотником сдружился, и с ними, кто бы вы подумали, ещё несносный гмыз? – спросил неведомый голос.

Выходило – незнакомец знал всё. Мусе ничего не оставалось, как, продолжая болтаться в воздухе, поведать о странном походе коротышек к Лысой горе. В эти тягостные минуты он больше всего жаждал почувствовать под ногами земную твердь.

– Крута гора, да жаль, миновать её нельзя, – как-то печально сказал незнакомец и умолк.

Вскоре хватка цепких рук ослабла, и Муся наконец-то оказался на земле. Обернувшись, он увидел крупное лицо с лошадиными ушами и вьющейся бородкой. Но тело незнакомца было как-то странно нанизано на коня, две пары копыт уверенно стояли на песке.

Когда лесовик немного отошёл от шока, ничего не оставалось, как спросить:

– Я – лесовик Муся, из соснового бора, что на той стороне реки, а вы кентавр?

– Да, я из древнего рода полканов, так здешние называют кентавров. Моё имя – Китоврас.

– Вы и есть тот самый знаменитый Китоврас, из учебника по нашей истории?

– Разумеется, нет, то был мой славный предок! Ну а я лишь слабая тень его громких побед и великих заслуг. Прадед царствовал в золотой короне: днём над людьми и волшебными народами, а ночью над дикими зверями. Много тысячелетий назад все жили счастливо, всем хватало земли, воздуха и воды. Да, много эпох минуло с тех пор, как родители мои оставили Лукорье. Здесь, в Заречье, мы обрели новую родину, наш дом теперь тут, в тихом месте на берегу реки.

– Всё это очень любопытно, но вы не видели моего попутчика Болотника, нам надо продолжать путь? – спросил Муся и заглянул в серые глаза Полкана.

– Знаю… Я ночью позвал его в гости…

– Что? В какие гости?

– Пройдёмте ко мне, я все по порядку растолкую.

– Вы, видимо, собираетесь похитить и меня! Да вас, небось, подослал Змей Горыныч, вы его слуга! – стал возмущаться лесовик, стараясь вырваться из цепких рук Китовраса, подталкивавшего малорослика всё дальше в заросли.

– Сейчас всё сам увидишь, и давай перейдём на ты!

Полкан бесцеремонно взял на руки сопротивляющегося Мусю и лёгкой рысью припустился по какой-то древней, местами заросшей дороге. Лесовика овевали загадочные ароматы, которые струились вокруг них. Всего через пару минут копыта зацокали по белой брусчатке, а взору упорствующего Муси открылась поляна, посреди которой возвышался дворец из красного кирпича и белого мрамора. Арки над входом переходили в выступы над окнами и балконами. Пёстрые, разноцветные стекла блестели на солнце, соседствуя с бледно-белыми атлантами, поддерживающими своды. «Вот это терем так терем! Сразу чувствуется царская кровь!» – подумал лесовик.

Они вошли внутрь (кстати, дубовая дверь открылась сама!) и, пройдя десяток богато обставленных комнат, оказались во дворике. Среди невиданных цветов и деревьев с темной листвой прятался мраморный фонтан. А в нём среди сотен журчащих струй резвился довольный Болотник!

– Ну ты упырь, а не товарищ! Мы за тебя переживали, чуть не переругались! – крикнул Муся Болотному шуту. – А ты здесь нежишься!

Узнав лесовика, житель старицы ужасно смутился и с плеском вылез из воды. Оставляя после себя мокрые следы на камнях, он вышел навстречу.

– Прости, лесовик, но я не смог отказать Китоврасу, я думаю, ты тоже не на своих ногах сюда прибыл…

– Постойте, друзья, кстати, вы не против, если я впредь буду вас так называть? – сказал Китоврас. – Давайте я сам всё подробно расскажу, так будет вам понятнее, ведь рассказчик из нашего дорогого Болотника совсем никудышный, случалось, он даже забывал важные сведения…

Кентавр, улыбаясь, посмотрел на болотного жителя и продолжил:

– Так вот, этот скромный приют выстроил мой предок: Великий Китоврас, с тех пор он стал надёжным кровом для его недостойных потомков, но недавно стряслось ужасное…

Голос Китовраса задрожал и, полузакрыв глаза, он вскоре умолк. Его блестящие копыта переступали, словно мраморные плиты жгли их. Но через пару минут хозяин взял себя в руки и продолжил:

– Так вот! Среди белого дня моя невеста Поленика была похищена тем самым Змеем Горынычем, прямо от дома. Загодя, ночью или рано утром, он разбросал белые, жёлтые и розовые кувшинки около дворца. Перед завтраком, по своему обыкновению, она отправилась прогуляться. Заметив цветы, бедняжка бросилась их собирать и отдалилась от дворца. Змеюка только этого и дожидался: он безжалостно схватил беззащитную жертву… Чудом Поленика успела вскрикнуть, я услышал и бросился к ней… Когда я прискакал, змей уже взлетел высоко-высоко и парил под облаками. Придя в себя, я немедля пустился в погоню! Вы же знаете: у меня один скок сразу семь вёрст, но я не догнал его. Хорошо, что ещё выведал – он спрятал её в своей пещере на Лысой горе… Несколько дней и ночей я почти не смыкал глаз и голодал, всё бродил там, вызывая похитителя на бой, но это чудовище только насмехалось надо мной. Только на седьмой день Горыныч согласился на поединок!

– Почему тебе не удалось одолеть змея, ведь добро должно побеждать зло, так? – спросил Полкана Муся.

– Конечно так! Не раздумывая, я бросился на Горыныча, размахивая мечом, а он взлетел и стал уклоняться от боя, кружась надо мной. Так длилось несколько часов, пока я совсем не обессилел, и, когда ноги перестали меня держать, горько плача, я рухнул на песок. Я попрощался с жизнью, с милой Поленикой…

Полкан умолк и, заметно нахмурившись, посмотрел далеко-далеко, над вершинами деревьев, в сторону невидимой Лысой горы. Помолчав с минуту, продолжил в полной тишине:

– После позорного поражения я был вынужден оставить на время Заречье, чтобы отыскать смельчаков, которые рискнут вместе со мной сразиться со Змеем Горынычем. За переправой, у заросшей старицы, я приметил нашего уважаемого Болотника и внушил ему, что надо пойти к Гмызу и отважному лесовику Мусе, пригласить их в этот необычный поход. Я слышал о степняке как об отъявленном авантюристе, ну а легенды о славном лесовике уже давно известны в наших краях, и не только лесным жителям.

Лица гостей нахмурились.

– Так вот почему я забыл, на кой ляд припёрся к боровику! – закричал болотный, и его бледно-землистые щеки стали краснеть.

– Да, да, как только мои чары чуть ослабли, все важные мысли сразу улетучились из вашей почтенной головы, Болотник. Но благодаря нашим совместным усилиям ваша троица у меня в Заречье, и вы всё знаете, так что решайте: пойдёте со мной сражаться с похитителем прекрасной Поленики или нет. Я никого не держу и готов отблагодарить вас за проделанный путь до моего дома. Сундуки с золотом и драгоценными камнями в вашем распоряжении. Берите столько, сколько, на ваш взгляд, стоят ваши хлопоты!

– Какая чепуха! – промолвил Муся. – Почему я должен верить незнакомому Полкану? Получается, вы нас просто обвели вокруг пальца!

– Признаюсь, – согласился кентавр.

Все умолкли и разошлись в стороны. Первым подал голос Болотник:

– Я могу тебе пособить, коль всё равно покинул старицу. У меня только одно условие, но оно очень важное: ты сможешь внушить одной русалке, чтобы она со мной подружилась, а не избегала меня?

– Разумеется! – ответил Китоврас. – Но я думаю, после того как ты станешь героем-победителем самого Змея Горыныча, моя помощь станет излишней: следом за тобой будет плавать целая стая русалок!

– Ты уверен, Китоврас? – засомневался болотный житель.

– Клянусь светлой памятью моего великого предка! И надеюсь, отважный лесовик не бросит нас одних перед чудовищем!

– Откуда я могу знать, что вы не врёте нам, что у вас пропала невеста? Быть может, её и не существовало? А вы просто всё придумали, – продолжал упираться Муся.

– Давайте-ка я покажу вам её портрет… – предложил кентавр, и они втроём вернулись во дворец.

В каминном зале около окна висела яркая картина, изображающая двух полканов. Присмотревшись, лесовик узнал хозяина на зелёном фоне, а рядом с ним было милое создание с тонкими чертами лица.

– Вот бедная Поленика, как там она без меня? – застонал кентавр.

– Я согласен сражаться со Змеем Горынычем, – произнёс Муся. – Меня только терзает один вопрос: как мы, такие небольшие создания, сможем одолеть огромного трёхголового супостата?

– У меня есть воинское снаряжение, и я им неплохо владею! – радостно затопал копытами Китоврас. – За последнее время я освежил свои воинские навыки. При стрельбе из лука из тридцати очков я выбиваю уже девятнадцать! Мне кажется, неплохо. Потом освоил выпад мечом под названием «жалящая оса»!

– А у бедного Болотника в голове кроме нескольких заклинаний нет ничего… – сказал грустно водный житель.

В задумчивости заговорил Муся:

– Что поменялось сейчас? Даже если мы втроём возьмём столовые ножи и крышки от кастрюль вместо щитов, как воины мы не причиним серьёзного вреда чудовищу! А может, у тебя в кладовке залежался меч-самосек или топор-саморуб, они нам подойдут больше всего, так как другой богатырский меч я даже не оторву от земли…

– Насколько я знаю, у нас нет ничего подобного. Мои предки не привечали оружие, они всегда обходились уговорами.

– Что же тогда делать, лесовик? – спросил Болотник. – Мы не можем бросить Полкана, и дело даже не в сокровищах! Наши предки не оставляли никого в тяжёлую минуту, а всегда шли за обиженных, неужели мы стали другими, не такими, как они?

– Как я полагаю, для победы над Змеем Горынычем, во-первых, – продолжил лесовик, – надобны смелость и сила, а во-вторых, сердце и разум, поэтому давайте думать! Наверное, отгадка где-то рядом, нам нельзя отчаиваться!

– Может вам покажется глупым, но мне сегодня снилась моя прабабушка, жена Великого Китовраса, – грустно сказал Полкан и посмотрел на гостей, его серые глаза почти потухли.

– Это та самая знаменитая русалка, – переспросил Муся. – что твой предок держал в хрустальном ларце, а ларец подвешивал к своему уху?

– Получается, ты мой дальний родич, коли у тебя прабабка была русалка, – обрадовался Болотник.

– Ну да, все в волшебной стране знают эту историю с самого раннего детства… Мне во сне привиделось: она меня, словно малолетнего полканчика, купала в реке. Но я не представляю, что бы это значило! Эх, мне бы мудрость Великого Китовраса!

– Постой, кентавр, – ни с того ни с сего радостно завопил Муся. – Твой предок носил жену в ларце во время своих странствий, а дома она была какого роста?

– Обычного роста, как все русалки. Тут есть их портрет, и ещё в библиотеке куча всяких рисунков с их изображениями, – подтвердил полкан.

– Значит, Великий Китоврас, собираясь в далёкий путь, просто уменьшал жену и прятал в ларец, а его вешал в ухо вместо серьги, чтобы любимая русалка не заплутала и всегда была подле мужа?

– Пусть даже так, что нам с того: это было тысячи лет назад, – не понимал лесовика Китоврас.

– Либо мы близки к разгадке волшебного превращения русалки, либо удаляемся от неё, – многозначительно обронил Муся и посмотрел на кентавра. – А что осталось от славных предков, быть может, найдётся какое-нибудь семейное заклинание?

– Дай подумаю, правда, я не очень люблю возиться со старой рухлядью – у меня тотчас начинается кашель. Потому в библиотеке и не бываю.

Муся, не дожидаясь полкана, сам отправился побродить вдоль стен, вглядываясь в лица знаменитых предков хозяина. У потемневшего портрета Великого Китовраса и русалки он остановился и, пододвинув стул, взобрался на него, чтобы лучше рассмотреть холст. На почерневшем, но всё ещё голубом фоне древний живописец изобразил, по моде тогдашнего времени, супружескую пару: кентавр был в блестящей кольчуге и в шлеме, а супруга в ожерелье из дивных камней, около огромного белого камня. Слева от них тускло блестела зеленоватая морская волна, много веков спешащая к обрывистому берегу, а справа густая роща подступала к скале. Супругов на картине соединяла какая-то цепочка, которую Великий Китоврас держал в правой руке, а другой её конец прятался в ладони у русалки.

– Китоврас! У тебя не осталось какой-нибудь старой цепи? – спросил Муся.

– В сокровищнице есть золотые и серебряные, а какая тебе нужна? – откликнулся полкан.

– А вот как на портрете!

Кентавр подошёл к гостю и рассмеялся.

– Лесовик, ты сошёл с ума! Вместо того чтобы идти и спасать бедную Поленику, мы тут разгадываем какие-то ребусы… Хотя постой! Мой дед рассказывал мне про какую-то древнюю цепочку… да-да-да! Помню, после отец её куда-то припрятал, говоря мне, что она ещё не раз сгодится, но только я забыл, куда он её дел…

Китоврас заметался по каминному залу, заглядывая в шкатулки и вазы.

– Какая тяжёлая рама, да она из цельного морёного дуба, – сказал подошедший Болотник. – Такая ещё не одну тысячу лет провисит и не рассохнется! В нашей реке много такого дуба, если надо, я по дружбе покажу, где взять, даже помогу с наймом работников среди речного народца.

– Что твой дуб! Сколько золота на неё угрохали!

– Китоврас, хватить молоть чепуху, лучше скорее подними меня повыше! – попросил Муся.

Когда полкан поднял малорослика, тот заглянул за полотно.

– Вот, кажется, и она, та самая, – закричал лесовик. – Смотрите, на чем висит картина!

– Не может быть! – не поверил Китоврас, но осторожно снял портрет.

И в самом деле, картина висела на почерневшей цепи, которая на первый взгляд не представляла никакого интереса. Полкан отцепил её от рамы, взял в руки и стал внимательно рассматривать кольца, после даже лизнул – и никого ощущения волшебства не почувствовал. Ничто не холодило кожу или, наоборот, не жгло в груди, просто цепь – и всё.

– Давайте я испытаю, что ли? – без надежды в голосе предложил Муся и стал по-всякому её вертеть и складывать. Вскоре он обвил её вокруг своей шеи…

В ту же секунду цепь с грохотом оказалась на дубовом паркете, и малорослик обернулся в мальчика-с-пальчика.

– Муся, что с тобой? – в ужасе завопил Болотник и рухнул на колени рядом с малышом.

– Убери цепь! – тонким голоском запищал боровичок. – И не наступите на меня, а главное – уберите отсюда копыта!

Болотник сдвинул цепь в сторону, и тотчас Муся обрёл свой прежний вид!

– Вот я и уменьшился, как русалка, прапрабабушка Китовраса! – сказал довольный Муся. – Осталось убавить Змея Горыныча, и тогда он наш!

– Молодчина, лесовик! Ура! – закричал Болотник.

– Я предчувствовал, что с вами спасу бедную Поленику!

– Для верности надо ещё на ком-то проверить, – предложил Муся, но Болотник и полкан отрицательно закачали головами.

– Лучше скорее пойдём к Гмызу, обо всём ему поведаем и на его лошадках попробуем русалочью цепь! – предложил Болотник.

– Усаживайтесь ко мне на спину да держитесь хорошенько, и мы в мгновение ока окажемся на берегу! – предложил Китоврас. – И обойдёмся без всяких там «но-но и тпру-тпру», я вам не какая-нибудь прогулочная лошадка!

Ухватившись за гриву, лесовик и Болотник поскакали на полкане во весь опор к лагерю. Через несколько минут они оказались на знакомой поляне. Гмыз уже сложил все вещи в телегу и расчёсывал гриву лошадке. Заметив на дороге кентавра, полевик со страху кинулся в заросли рогоза.

– Гмыз, дружище! Вылезай скорей! Мы вернулись, – крикнул Болотник, оказавшись на земле.

– Не выйду! – упорствовал Гмыз. – Признавайся, где лесовик?

– Я здесь! – подтвердил боровик.

Только увидев хихикавшего Мусю, полевик оставил своё мокрое убежище. Приятели рассказали ему, что услышали от Китовраса, а сам полкан в это время нервно прогуливался по краю поляны.

– Ну если речь идёт о неслыханном богатстве, то я согласен! – заявил Гмыз, стряхнул с усов тину и, робко посмотрев на полкана, добавил: – Но пусть эта коняга при свидетелях подтвердит мою награду…

– Это не конь, Гмыз! – пояснил Муся. – Это Китоврас, он из древнего рода полканов!

– Ну ладно, Кито-раз или Кито-двас, мне всё равно, было бы лишь побольше драгоценностей!

Подошедший кентавр учтиво поклонился и протянул руку Гмызу:

– Мои сундуки в вашем распоряжении, досточтимый Гмыз со Степного хутора!

– Вот это обращение, прямо как в сказке, – радостно заявил полевик и попробовал учтиво поклониться, но кроме хихиканья не вызвал у окружающих никаких эмоций.

Муся не терял времени и пару раз уменьшил гмызких лошадок, а потом вся четвёрка принялась снаряжаться в дорогу. Вскоре сборы малоросликов закончились и они привычно – на телеге – отправились дальше в путь. Китоврас вернулся во дворец, чтобы подготовиться к встрече с неприятелем. Он нагнал телегу и более не отлучался от спутников.

Троих малоросликов и полкана ждала опасная Лысая гора, тревога не покидала сердца смельчаков.

Лишь поздним вечером они разбили лагерь и озаботились ужином и ночлегом. В полночь разговоры стихли, и спутники, позабыв о дневных переживаниях, уснули.

Вокруг было тихо, иногда со стороны реки доносились загадочные всплески. Каждый раз Китоврас поднимал голову и обозревал тёмные кусты, вётлы и небо. Ближе к утру от озера повеяло запахом водорослей и стоячей воды.