Я проглотил механическое сердце, подсвеченное
утром.
Решётками, врастая вдаль, улыбнулась луна.
Нейронная форма мысли не для неволи, будто
бетонный корабль или со всей системой война.
Время окопами врылось в дряхлую спину,
жёлтой клешнёй выгребает костёр из глаз.
Выгорел стержень души из сухой древесины,
молится тело печально о маленьких нас.
Шли мы, смеялись и думали только о главном,
ключ открывал на запястьях речные замки.
Между землёй и луной серебристые плавни
в небо глядят на безвольное море тоски.
Выморил спирт красоту и мозги обезличил,
белая смерть со шприца лицемерия пьёт.
Главной страницей в империи мраморных чисел
в чёрном каньоне душа, как слепой самолёт.
В новой галактике рельсы бегут за лучами
спутников веры и правды в рубиновый строй.
Грубая ложь, что наш век суматошный встречает,
статуи вылепит – слово послужит стеной.
Между станком и деталью поднимется ветер,
шествуя важно по длинному строю октав.
Неясный оркестр расплещется звёздною жестью,
музыкой неба, безмерную радость раздав.