Какой-то небесный странник
простор бытия взлохматил.
Вот странная шутка – память,
пошита из белых пятен.
Белилами на молочном
рисунок каллиграфичный
невидимый строил зодчий
кафтан для судьбы тряпичной.
И звёздные менестрели
созвучны волне и морю,
трубили в свои свирели
и растворяли горе.
Нахмурили брови скалы.
Озёрные духи спали.
А горы плевали лавой,
и призраки исчезали.
На дюнах и на пустынях
слова обращались в камень,
и серебристый иней
сшивал им тугие ткани.
Вращался с землёй экватор,
стараясь прийти к чему-то,
а брошенный лунный трактор
стоял накануне суток.
И вечным движеньем космос
увещевал убогих,
и маленький счастья колос
спадал из объятий строгих.