Книга: Тайны тринадцатой жизни
Назад: В поисках истины
Дальше: Прогулка по осьмушке

Нестерев

Узнав, что в Осьмушку приехал поэт Смычкин, известный газетчик Сверчков решил взять у него интервью, хотя в последние годы в старокачелье маятник вкусовых пристрастий от любви к поэтам резко качнулся в противоположную сторону. Поэзия в Старой Качели издавна являлась совестью нации, а поскольку к власти пришли люди новой формации, то со всем старым они решили покончить раз и навсегда. Но газетчик Вячеслав Сверчков принадлежал к старой школе, дух которой сломить не могли даже такие перемены, которые обрушились на старокачельцев в последние времена. Пришёл он к поэту с бутылкой хорошего бургундского вина и объяснил её появление на столе веранды, как средство для стимула к приятной беседе. Обрадованный Пихенько тут же вставил своё слово:
– Это правильно! Мне ещё бабушка Феня говорила: «Если захочешь поговорить с человеком, положи сахар под язык». И тут же поставил на стол бутыль своей домашней вишнёвой наливки. Сделав добрый жест, Пихенько с важностью, приличествующей данным обстоятельствам, торжественно поддёрнул спортивные штаны на резинке.
Когда пропустили по бокалу славного напитка, то Сверчков тут же взял быка за рога:
– Смычкин – это фамилия или псевдоним?
Владлен не растерялся и дал газетчику исчерпывающий ответ:
– Моя подлинная фамилия – Нестерев.
– А у нас был кузнец по фамилии Пестерев, – вставил слово Пихенько.
– Все мы кузнецы своего счастья, – не глядя на Жоржа, – бегло ответил Смычкин и продолжил: – Только Нестерева не путайте с пилотом Нестеровым, который первым на своём аэроплане сделал мёртвую петлю в воздухе. Фамилия Нестерев была взята дедом в недалеком прошлом из девиза, и основывалась на идее:
«Не стерев прошлого, нельзя писать настоящее». В пору юности деда господствовали идеи безоговорочного обновления всего и вся во имя процветания будущего. Но идея умерла раньше, чем наступило процветание. В наше время эта тенденция снова проступила, как чернила сквозь промокашку.
– А ты отказался от этого постулата. Почему? – упорствует Сверчков.
– Да, я отказался, и этому есть объяснение. Оно заключено в псевдониме, как соединительном звене между прошлым и последующим. Ибо подлинную красоту я вижу в тесном переплетении всех родов и форм, всех направлений и жанров, всех бронзовых, серебряных и золотых веков отечественного и мирового искусства.
После четвёртого бокала Смычкин вспомнил о своём путешествии за три моря и заговорил о джунглях, в которых многоярусный растительный мир вкупе с тропическим небом, обрамлённым яркими облаками, образуют самые причудливые сочетания, на какие способна только высокая поэзия. Репортёр Сверчков так заслушался Смычкина, что перестал задавать свои наводящие вопросы.
После шестого бокала Владлен говорил о том, что в иных случаях природа создаёт отдельные образцы уродства, просто необыкновенные по красоте и силе воздействия на наше сознание и подсознание. Тут ему на память пришли наскальные деревья, когда-то увиденные им на Кудыкиной горе.
– Это те же японские бонсаи, но только выращенные самой природой в дикой среде. Вот это уродство на фоне здорового окружения никто и не берётся рассматривать как нонсенс. И это прекрасно!
Тут опять вставил своё слово захмелевший Пихенько:
– Ведь вот он, налицо – паразит, а чем-то вдруг возьмёт и поразит!..
Назад: В поисках истины
Дальше: Прогулка по осьмушке

Елена Дегтярева
Сергей Каратов: «Тайны тринадцатой жизни». — М.: Интернациональный Союз писателей, 2017 — 328 с. (Серия: Современники и классики). Само название романа сразу же наталкивает на мысль, что читателя ждут мистические явления и необычные герои. Вы вряд ли найдёте на карте Старую Качель – место, где происходит действие романа. И, наверняка, вы вовсе не знакомы с его жителями – старокачельцами. Всё это чем-то напоминает гоголевский город N и его героев с «говорящими» фамилиями. Надо признать, что автор обладает тонким чувством юмора и фантазией. Иначе, как объяснить создание им литературного направления под названием «скептический роялизм», в котором нашли отражение, так называемый, плутовской роман, с фантастическими и вполне житейскими приключениями, всюду поджидающими его лирических героев. Появление такого течения сам автор объясняет в одной из глав книги с одноименным названием. Каждая новая глава - увлекательный ироничный рассказ из жизни и истории Старой Качели и её обывателей. Надо отметить, что Сергей Федорович не только своеобразный самобытный писатель, но и мастер интересных ироничных высказываний, которыми изобилует его роман: «Когда человек излишне сыт, то душа его начинает томиться от бессмысленности существования» «Да, многое может отнимать время у творческого человека» «Литературу в Старой Качели делили на периоды, а писателей периодически сажали». «Бронзовая доска с барельефом видного человека в военной форме свидетельствовала о том, что прежде здесь проживал нарком обороны. Ныне в его квартире поселился местный наркобарон». «Кто-то предложил установить фонарь. Так в центре, около фонаря, стали собираться сходы, а потом и соборы. С тех пор и повелось в Старой Качели, что всякие важные решения стали приниматься «от фонаря». Ещё одна отличительная особенность автора - это умение придумывать необычные имена и названия. Только здесь вас ждёт рассказ об инженере-умельце Уклейкине и его друге студенте физико-технологического института Опёнкине; многопрофильном предприятии ОГОГО «Дринк»; про «Утруску», в которой когда-то жили этруски, про главу местной управы Демокрита и его жену Демокрицу. Сергею Каратову удаются диалоги, в которых ярко и своеобразно раскрываются персонажи его романа. «– Хочет узнать, что же ему уже нельзя и что ещё можно в этой жизни? Но никто не даёт ему вразумительного ответа, вот и мается человек. – Скажите ему, что с женщиной можно. Даже нужно! – твёрдо добавляет Смычкин. – А кто ему даст? – Пусть ищет такую, которая даст. Во всяком случае, у него смысл жизни появится». Его герой размышляет о веке потребительства, сделавшегося бичом современного общества: «Одни говорят, что богатство – это грех, другие говорят, что любвиобилие – это разврат, третьи уверяют, что желание хорошо поесть – это обжорство. Все говорят, но никто ни от чего не отказался». «Скучно стало жить без хорошей, дружной компании, без вольных и беспечных молодых людей, без шумных застолий, без путешествий на чём попало и куда глаза глядят». С уверенностью можно сказать, что именно Сергей Каратов родоначальник таких слов как: шкробы, самостийцы, недопатетики, спиксили, шельмостат. Сложная, но интересная и, уж точно, не обычная книга. Вряд ли она подойдёт для любителей бульварных романов и бестселлеров. Она скорее заинтересует тех читателей, которым предпочтительнее глубокие произведения с элементами иронии и фантастики. Надеемся, что вместе нам удастся разгадать тайны тринадцатой жизни. Елена Дегтярёва