Лида
В кафе «Медный таз» Гарик привёл с собой журналистку Лиду, с которой он подружился на вечере, проведённом с Полиной и Осей. Лида закончила свой факультет журналистики и стала работать в газете «Старокачельские ведомости», но уже не в качестве практикантки, а как сотрудница отдела новостей.
Первое, что захотел узнать Смычкин после долгого отсутствия в столичном бомонде, это то, как разрешился вопрос со спецкором Сверчковым. Лида заартачилась:
– Мне точно может влететь за разглашение внутригазетных дрязг.
– Не трусь, голубушка, – успокоил её Смычкин. Бьюсь об заклад, что все самые щекотливые корпоративные тайны успели разлететься скорее самих газетных статеек. И тут уже никакой главред концов не сыщет.
Тогда осмелевшая Лида рассказала, что Сверчкова оставили на прежней должности, потому что он, в случае его увольнения или понижения, пообещал главреду обратиться в суд по поводу того, что он и его семья понесли моральный и материальный ущерб из-за его, главредовской, легкомысленной писанины. Сверчков посулил, что вина за случившееся в стенах газеты полностью ляжет на главного редактора. Теперь главный редактор оказался на крючке у семьи Сверчковых, поскольку этот случай вызвал волну клеветы, затронувшей честь и достоинство жены Сверчкова, сотрудницы отдела писем. Если вся эта байда действительно докатится до суда, то главному редактору точно не усидеть в своём кресле. Он прикинул, как начнут полоскать его газету по всему Старокачелью, поскольку она нередко задевала своими острыми материалами многих видных чиновников и управленцев на разных уровнях, начиная с министерских и кончая местными организациями. Неоднократно газета чихвостила правоохранительные органы, включая и судейские коллегии. Так что врагов было немало. И тут надо было ухо держать востро. Главный редактор в разговоре со Сверчковым был предельно лоялен и предупредителен. Он решил не выносить сор из избы, ибо помнил кавказскую мудрость:
«Если хочешь сказать правду, то держи ногу в стремени».
Сверчков хотя и понимал, что исписался, что особенно ярких материалов предъявлять не сможет, но теперь был уверен в своём завтрашнем дне. В крайнем случае, главред может поставить его своим заместителем, где первополосных материалов писать не надо, а с обычной газетной текучкой он справится. С редактором всё устаканилось, осталось разобраться с любовником жены. Сверчков незамедлительно разыскал Щекоткина, затащил его в безлюдный закуток и проучил юмориста по-мужски. А в качестве назидания добавил: «Ещё раз прослышу о твоих шашнях с моей женой – сделаю тебе колумбийский галстук».
Правда, Лида не смогла пояснить, что это за колумбийский галстук. Постигший за множество жизней мир Смычкин сам в двух словах обрисовал эту жестокую месть.
После полученного урока по этике юморист Щекоткин больше двух недель не мог смеяться: то ли не хотел, то ли не мог из-за разбитых губ.
