Часть II
Восемь пятниц на неделе

Однажды умная Моська пришла устраиваться на работу в бродячий цирк. Она до десяти считать умела, читала по слогам и показывала фокусы. В труппу взяли. Но другие цирковые собаки её возненавидели: слишком уж умная; хлеб отбивает. К тому же Моська мелкая; постоять за себя, как следует, не может. Её постоянно кусали исподтишка, а уж облаивали почти непрерывно. Тогда Моська пошла к Директору и попросилась жить в клетке Слона. Директор пришёл в ужас: слон огромный, раздавит! Но оказалось, что пронырливая Моська со Слоном уже договорилась, и тот пообещал вести себя хорошо. Пришлось Директору согласиться, тем более что Моська, как и Слон, приличный доход цирку приносили.

Слон был не такой умный, как Моська, зато добрый. Стали Моська со Слоном в одной клетке жить-поживать и действительно подружились. Дружба для обоих оказалась выгодной. Моська ловила мышей, которые раньше Слону изрядно досаждали. Ещё она временами чистила-покусывала другу пятки, чего Слон стеснялся, но втайне любил. Моське с таким связями тоже лафа пошла. Слон – добрый-то добрый, но очень большой. Захочет хоботом слегка пожурить – да ненароком и пришибёт. Слоны могут довольно быстро бегать и даже прыгать в высоту на два метра. Конечно, слоны не лошади; скачут редко и неохотно: при такой массе приземляться больно и ноги сломать легко. Но, разбежавшись, слон может перепрыгнуть двухметровый забор. Обидчикам Моськи пару раз довелось наблюдать это душераздирающее зрелище.

Моська высоким покровительством распорядилась разумно. Безнаказанно тявкать на своих бывших обидчиков-собак могла, но Львов и Тигров зря не задирала. За это стали её в труппе уважать и даже любить. Один лишь Крокодил не переставал на нее шипеть. Но ему можно: они с Директором с детства закадычные друзья; к тому же Крокодил часто давал ценные, хотя и людоедские, советы по финансовым вопросам. Ужасный характер Крокодила в труппе старались не замечать.

Вскоре Моська сделала в цирке карьеру. Она новый номер придумала: басню Крылова «Слон и Моська» на арене в лицах читать. Слону там много говорить не надо; он и не говорил. А Моська, знай себе, наизусть шпарит. Фурор! Народ в цирк валом валит; деньги в кассу рекой текут. Директор благодушествовал: присвоил Моське звание Примы и сильно увеличил оклад. Даже Крокодил проникся, перестал шипеть и удостоил Слона и Моську членораздельной речью. Правда, в своем, крокодильем стиле: «Всё равно это до добра не доведёт». Но на сей раз Крокодила подвергли обструкции и остракизму. Его не поддержали даже Змеи. Даром что ли Моська им мышей из клетки Слона носила? Оставшись в полном меньшинстве, Крокодил обиделся, уплыл в дальний темный угол бассейна-болота и лишь ворчал, сверкая злыми глазками. В остальном все жили счастливо.

Но не долго. То ли снабженец в цирке проворовался, то ли конкуренты подгадили, а, может, и затаивший злобу Крокодил подкузьмил – но откушал Слон на гастролях в далёком южном городе кислого арбуза. Да ещё при ночной перевозке его растрясло.

И случилось у Слона расстройство желудка…

Труп несчастной Моськи обнаружили поутру, после третьей промывки клетки из пожарного брандспойта. Слон очень расстроился и надолго впал в депрессию. Директор плакал. А Крокодил произнёс прочувственную надгробную речь о трагической судьбе и ужасной гибели молодой артистки, принесшей себя в жертву искусству. Мораль: большие и добрые друзья в жизни помогают, но если уж в чужой клетке живёшь – всегда имей запасной выход.