Все-таки очень даже чувствительна власть наша к разным жизненным изменениям, как же она прислушивается к голосу народа. Даже мой тихий голосок незаметного совсем человечка, скромного детского писателя, как ни говори, мы, детские писатели, далеки от серьезных жизненных проблем, и то – голос мой тут же услышан был. Не успел я сказать, что важняки наши очень-на способны к обновлению, ждать надобно обновления этого, ан тут же услышан был, и началось, началось обновление. Положительные герои так и пошли.

Вначале Сергей Железняк в Думе. Кто его раньше знал? А враз как выскочит со своими запросами в прокуратуру – и вот тебе, положительный герой налицо. Сколько же законов напринимали, столь необходимых, чтобы в стране порядок был. Правда, порядки эти немного зону напоминают. А как навести порядок без строгости? Теперь четко. Больше трех собрались – массовые беспорядки. Гонорар из-за рубежа перевели – иностранный агент. Пожаловался кому, что мент (как теперь правильно – пент?) у тебя твои же деньги отнял, – клевета, экстремизм. Правильно. Все правильно. Мы, обычные люди, очень за все это благодарны партии медведей. И Сереже Железняку тоже. Да еще недавнему лидеру фракции нашей самой главной партии Воробьеву Андрею. Тоже весьма положительный герой. Безупречный, видать, молодой человек. Крестный сын Кужугетовича. Спортсмен, хоккеист.

Командный игрок. Дворовый пацанский, брутальный, так сказать, стиль. Любого может взять на слабо. Отлично поставил работу фракции в Думе. Теперь вона – губернатором направлен в Подмосковье. Не зря, видно, выдвигают. Заслужил, видать.

Да и старая гвардия – ничего себе. Кто самую первую тройку медведей нынче помнит? Я, например, не помню. Был там Карелин. Очень положительный борец. Теперь, видать, не борется уже. Не выступает. Не мальчик, поди. Короче, не слышно о нем. Потом Лужок. Того так и лихорадит. То ввысь взлетает, аки архангел какой, то вниз падает, и втаптывают его, втаптывают. Теперь опять крылышки пытается расправить. А вот лидер правильной молодежи Василек Якименко. Хоть и не из медведей. А нашистом был, дай бог каждому. Все петушился, петушился, а теперь сеть закусочных-рюмочных создает. На том сердце его пламенное и успокоилось.

А из старой гвардии остался у нас на плаву славный Кужугетович. Один он остался. Борис Абрамович с удовольствием примкнул бы к нему в свое время. Тоже не последний человек был. Не позволили ему. Никак нельзя было ему позволить. Вспомните, земляки, Кужугетовича, если кто забыл. Вот он наш положительный герой. С наводнениями, пожарами борется? Борется. Пожарники, правда, совсем его не слушаются. Как жили на откатах, так и живут. Сколько ни выпускали законов и постановлений, что проверки только раз в три года. А они ходят и ходят. На каждый шажок у них бумажка имеется. На каждый роток они-то уж всяко платок накинут. Знают, шельмы, отчего все пожары случаются, да гибнут старики и дети малые: «Откаты, блин, не хотят платить. Все нашармачка прокатиться хотят. Бог – не фраер, он все видит. Придется откаты брать побольше. Для их же пользы». А как наводнение в Крымске. Все выступают. Пучковы, Глебовы. Верные шойгуйцы. Апавящение, блин, было. Точняк. Все проверяли. Сбои технические имели место. Правда, мелкие. Техника всегда подводит. Если в плохие руки попадает. Население само и виновато. Не прислушалось. Шепнул же Дмитрий Анатольевич нам с Глебовым заранее, что наводнение ожидается. Было? Было. А они никто, блин, не прислушались.

Все подводят нашего Кужугетовича. А он чист, аки агнец. Ни пятнышка на нем не найдешь. Правильно, что его на армию бросили. Теперь в армии тоже порядок будет. Если, конечно, подчиненные не подведут его. Или народ наш неразумный не подставит его, чистого сердцем Кужугетовича. Нашенький-то не зря его назначил. Видать, начал операцию преемник. Да и новая поросль расти стала не без его ведома.

В общем, жизнь улучшаться стала. Спасибо партии медведей. Все говорили, что власть не сможет обновляться. Ан промахнулись, злопыхатели. Медведи прям на глазах в невинных агнцев перековываются. И церковь их тоже в этом поддерживает. Да благословение свое святое дает. Агнцем, правда, медведь вряд ли станет. Большой больно. Да поесть любит сладко. А святости на глазах набирается. Вот уже и нимб над головой светится. Святой медведь.